***
Всегда одно и тоже. Официальные костюмы с фраками, элегантные платья в пол, кричащие аксессуары, фуршет в углу зала и самое модное, кричащее заведение в городе с фонтаном и несколькими этажами с верандой и балконами. На сцене симфонический оркестр, в зале официанты в масках и выглаженных костюмах, гости наблюдают за всем на антресоли, разбитые по отдельным группам. Ëсан ненавидит эти вечера больше всего. Родители постоянно таскают его по разным встречам и банкетам, чтобы похвалиться его успехами и, как они сами ему говорят, набраться связей для будущей карьеры. Кан старается найти тихий уголок и прибиться там, пока его не позовут, но... тщетно. Родители всё ещё были не в духе из-за его недавнего побега, поэтому не спускали с него глаз и удерживали рядом с собой, пока любезничали с коллегами и знакомыми. Как бы он не мечтал стать танцором, излишнее внимание к его персоне и постоянные выходы в свет, к большому количеству людей, зарождали в нём некую социофобию. За ним постоянно следят, на него всегда смотрят, он не может сделать и шага, чтобы не быть незамеченным. Это пугает, но, понемногу, он уже начинает привыкать к этому. Формула простая — если ты делаешь то, что от тебя хотят и ожидают, то автоматически располагаешь к себе. С самого детства его учили быть примерным, достойным уважения, человеком. Как правильно себя вести, какие приборы использовать за столом, как правильно сидеть и держать осанку, сколько читать книг в день и сколько времени тратить на саморазвитие, как быть начитанным во всех областях и уметь договориться. Мама уделяла огромное количество времени и денег на его становление личности, в то время как отец знакомил его со своими привилегированными друзьями и делал всё возможное, чтобы закрепиться «на верхах». Честно сказать, он устал. Устал от того, что его жизнь проходит мимо него и он ничего не может с этим поделать. Перечить родителям плохо — во первых, это очень грубо, а во вторых, себе во вред. Ему всегда нужно держать маску невозмутимости и достоинства, ведь он всегда на виду. Как одна из тех хрустальных статуэток, которые коллекционирует его мать, храня на самом видном месте — над камином. Их можно понять. Насколько он знает о своих корнях, никто из его семьи не обладал большими счетами в банке, пока его дедушка не взял всё в свои руки и не начал поднимать свой собственный бизнес. Через кровь, слëзы и бессонные ночи, год за годом, он растил его отца как достойного наследника, который ни за что не даст их семье снова ощутить голод и нищету. Из-за большого стресса и нагруженности его сердце не выдержало уже до его рождения, и, сразу после похорон, его отец принял решение продолжить его дело, дабы не разочаровать отца. Вместе с женой они упорно работали на протяжении долгих лет, прежде чем их признали уже более влиятельные люди и, естественно, терять всё это из-за какого-то увлечения сына они не намерены. Танцы — это лишь его мечты, возможно, хобби, на которое у него никогда не хватает времени. С каждым днём задач в его планере становится всё больше и труднее, кажется, что он постоянно везде не успевает. Впервые за свою жизнь, на математическом анализе в прошлый четверг, он заработал четвёрку, которую потом оплакивал полночи в подушку, слушая успокаивающие (нет) слова поддержки от Уëна. Он не понимал, что его расстроило больше — то, что он облажался и подвёл родителей, которые, кстати, так ничего и не сказали ему об этом, или же его личная обида на то, что он недостаточно хорош в чём-то. Так уж он привык — либо ничего, либо всё и сразу. Уëн часто советует ему расслабиться и подумать, наконец, о себе. Смешно... Как он может думать о себе, если единственное о чëм он думает всë время это «Что же скажут другие?». Как отреагируют на его поступок, слово или действие, которое в любой момент могут принять за неправильное? Когда каждый из них наблюдает и ждёт, когда он споткнëтся. Каждый раз, когда он пытается познакомиться с кем-то, его голова разрывается от вопросов, каким его видит сейчас собеседник? Он хочет расслабиться и быть таким же свободным и простым как Уëн. Не думать о том, что каждый прохожий мысленно оценивает тебя, наслаждаться моментами, подаренными тебе вселенной и не вспоминать постоянно о том, сколько тебе ещё предстоит сделать сегодня. Поэтому он и любит компанию Уëна, хоть на немного, но он чувствует себя частью этого незнакомого, свободного мира. И почему он такой эгоист? У него ведь есть всё, что любой другой себе позволить не может. Ему лишь нужно принимать это и быть благодарным, но вместо этого он лишь действует на автомате, безупречно отыгрывая свою роль, которую он определил для себя. Уëн вечно тычет ему на его статус, может, Кан действительно смотрит на мир через розовые очки и ему нужно просто слушать, слышать и выполнять?Быть благодарным и игнорировать эти мысли и чувства, которые пытаются доказать ему, что это не так. Они не его. Да... он просто устал, это скоро пройдёт и он поймёт, как ошибался. Родители не станут желать ему зла, они знают, что делают, они знают как лучше... — Что? — переспрашивает парень, открывая глаза и возвращаясь в реальность. Там, где он заперт в этой золотой клетке, которая даже не закрыта. Он снова замечтался и пропустил часть разговора, замечая хмурый взгляд матери напротив. — Ох, ваш сын, должно быть, очень устал, — неискренне смеётся седовласый мужчина справа от него и отпивает шампанское из бокала. — Ничего, ничего. Может, стоит отправить его домой? Женщина молчит, уверенно выдерживая его манипуляции и переводит взгляд на сына, который виновато опускает глаза в пол. Он знает этот взгляд — осуждающий, настойчивый, говорящий ему собраться и быть серьёзным. — Я уверена, что он сейчас повторяет свою партию в голове, — так же наигранно смеётся мама, обращая на себя внимание. — Он сегодня будет играть нам с оркестром! Наверное, очень переживает. — Получив восхищённые кивки своих приятелей, она снова смотрит на него. — Ты можешь пойти и порепетировать сынок. Ступай. «Тебе лучше уйти и не стыдить меня больше, соберись и веди себя подобающе», — слышит он вместо этого, и встаёт, вежливо кланяясь всем за столом. Точно, сегодня он будет выступать перед этой напыщенной публикой, которую, скорее, хочется послать куда подальше. Он не переживает. Это не впервые и он безупречно выучил своё соло ещё за месяц до этого дня. Он просто не хочет выступать. Скрипка была неким отвлечением, тем, чем можно заглушить мысли и расслабиться, позволяя себе утопать в музыке. Но, узнав о таком выигрышном увлечении сына, родители не могли так просто упустить такую возможность. И, со временем, игра перестала приносить ему удовольствие. Его «хочу» снова переросло в «надо», которое ему нужно совершенствовать. Это раздражало и обижало, но что поделать. Если он брался за что-то, то доводил это до конца. Бросить всегда легче всего. Нуждаясь в глотке чистого, свежего воздуха, он толкает массивные двери, что ведут на балкон на втором этаже и вдыхает полной грудью, понимая, что здесь никого нет. Обстановка сразу становится в разы приятнее. Они идёт к балюстраде, осматривая окрестность и приходя в себя. Внизу, по всей территории, находится едва освещённый фруктовый сад, с маленьким лабиринтом, ведущим к задним воротам, и парой скамеек. Вокруг фонтана, около входа в лабиринт, гуляют несколько пар, непринуждённо беседуя и улыбаясь. Он почти не слышит их, наслаждаясь тишиной, и с интересом наблюдает за тем, как несколько человек подкидывают монетку в воду, загадывая желание. Он загадывает его вместе с ними, поднимая взгляд на вечернее небо, на котором уже видны редкие звëзды. Уëну бы, наверное, понравилось. Он всегда выражал интерес к ночному небу, выпрашивая его, хотя бы раз, ускользнуть из дома ночью, чтобы посмотреть на них на крыше высотки. Но Кан лишь шутил над ним, называя ненормальным. Кто в здравом уме полезет на крышу посреди ночи, чтобы понаблюдать за звёздами? А ведь Чон даже как-то просил его распечатать ему карту звёздного неба на домашнем принтере, но за постоянными делами он и забыл об этом. А Уëн и не напомнил, может, обиделся тогда? Нужна ли она ему ещё или уже поздно? Этот парень... И куда он ломанулся вчера ночью? Конечно, в рассказ про болезнь матери он не поверил, но и удерживать его силой не мог. Правда, как и обещал, Чон отправлял ему сообщения каждые полчаса, а уже около двух ночи был дома. Он старается не думать об этом, всё-таки это его личная жизнь и опекать его вечно он не может. Но его обижает явное недоверие Уëна к нему в последнее время. Он не делится своими планами, мыслями, а ещё плохо врёт. Неужели, он больше ему не доверяет? — Вот и сиди там одна! — слышится знакомый голос, среди спокойных разговоров, которые мгновенно затихают, от внезапного крика. — Не хочу я. Ëсан крутит головой в поисках его обладателя, и выглядывает вниз, наблюдая за тем, как Суëн вырывает свою руку из хватки молодой женщины, которая опасливо оглядывается по сторонам, недовольная всеобщим вниманием. Некоторые из гостей вежливо уходят внутрь, чтобы не стать свидетелями ссоры, некоторые отходят ближе к саду, однако не так далеко, чтобы всё слышать и смотреть на шоу. Ëсан наблюдает за ними с балкона, чуть отходя назад, чтобы его не было заметно, и мысленно ругает себя за любопытство. Он не ожидал увидеть еë сегодня, тем более здесь. Ким выглядит иначе, — в зелёном атласном платье, с красивой укладкой на одну сторону и высокими каблуками — но Ëсан всё равно узнаёт еë. Довольно непривычно видеть еë без яркого макияжа и школьной формы, но выглядит она очень даже неплохо. Если бы не склочный характер, она бы могла претендовать на звание королевы школы. Он находит в ней элегантность, хотя ему смешно от этого, ведь, даже в этом платье и на каблуках, она бы могла запросто сломать тебе нос. — Хватит вести себя так, на нас уже все смотрят! — так же недовольно прикрикивает женщина, упирая руки в бока. — Ну почему ты не можешь, хоть раз, послушать меня? Мне стыдно за тебя! Ëсан хмурится, догадываясь, что то же самое делает и Суëн, когда слышит удивлённый вздох. Даже ему обидно за эти слова, а ведь они были предназначены не ему. Слышать такое от родителей — последнее, чего хочет ребёнок. Ему даже становится жалко девушку. Зная еë характер, она примет это как вызов. В этом она похожа на его друга. У них вообще с Уëном много общего, может поэтому они вечно грызутся как кошка с собакой? — Да кто ты такая, чтобы говорить мне подобное? — шипит девушка, поднимая глаза к небу, пытаясь не взорваться, и случайно встречается с Ëсаном взглядом. Она хмурится, понимая, что он всё слышал и лишь сильнее злится, недовольно хмыкая. Парень тушуется, замечая, что его поймали, и резко отворачивается, прислоняясь к перилам. Сердце в груди колотится от страха и он пытается уговорить себя в том, что он не виноват, что стал свидетелем того, чего не должен был. Слышится звон бокалов и Кан украдкой выглядывает вниз снова, чтобы заметить, что Суëн уже исчезла, а женщина приказывает официанту собрать стекло от разбитых стаканов на земле. Женщина идёт внутрь, пытаясь докричаться до девушки, но Кан уже не разбирает её слов. Он облегчённо вздыхает, неприятно быть очевидцем такой ссоры. С другой стороны, не хотела бы она, чтобы их не слышали, не устраивала бы концерт прямо посреди улицы. Вышел отвлечься называется. Стоит ему прикрыть глаза на минуту, двери снова открываются и Кан снова встречается взглядом с Суëн. Только теперь она стоит прямо перед ним. — Я уже думала мне показалось, — прищуриваясь, говорит девушка, закрывая за собой двери. — Нравится подслушивать? Ким подходит ближе, в еë руках полупустой стакан шампанского и телефон, который она умудряется держать всего двумя пальцами. Кан вздëргивает подбородком, не показывая своей растерянности и оборачивается назад, к саду. Он не собирается оправдываться перед ней, но теряется от прямого вопроса в лоб и пожимает плечами, не зная как на это ответить. — Ну и ладно, я не то чтобы обвинять тебя сюда пришла, — выдыхает девушка, устала опуская локти на перила. — Этот банкет отстой. Не могу поверить, что она заставила меня сюда прийти. Под «она» Суëн, видимо, подразумевает свою мать и он не может не согласиться с ней в этом. Он усмехается, привлекая к себе заинтересованный взгляд и копирует еë стойку, опираясь на перила. — И как же ей это удалось? — За это можешь сказать спасибо своему другу, — с сарказмом и явным недовольством ворчит она, отпивая шампанское. — Я типа под домашним арестом. Ëсан тихо смеётся от того, что они находятся в одинаковой ситуации, в которой, опять таки, виноват Чон Уëн, но не хочет доставлять ей больше поводов для злорадства, поэтому ничего не говорит на это. Они молчат довольно долго, но, что странно, её общество совсем не доставляет дискомфорта. Каждый занят своими мыслями, смотря на пустеющую аллею и едва различают шум позади себя в зале. — Эта женщина мне не мать, — неожиданно говорит девушка, недовольно скривив красные губы. — Очередная попытка моего папочки омолодиться. Выбирает с каждым годом всё моложе. И каждая старается стать мне подружкой, — она грустно усмехается. — Будто не разбежится с ним через неделю-две. Ëсан молчит, не зная, что ответить на внезапные откровения. Он не ожидал, что она вдруг решит поделиться с ним чем-то личным. Они никогда особо не разговаривали, не учитывая те моменты, когда он влезал между ней и Уëном в их словесных перепалках, поэтому старается действовать аккуратно. — Тебя это злит? — интересуется он, чувствуя как по телу проходит морозный ветер. Девушка покрывается мурашками и вдыхает через зубы; всё же она выбежала в одном платье. Ëсан задумывается, не будет ли слишком проблемно одолжить ей свой пиджак? — Не то, чтобы злит... — задумывается она, поднимая глаза к небу. — Хотя нет, наверное, всë-таки злит. — Почему? Если твой отец чувствует себя счастливым с ней, то пусть. — А как я себя чувствую его не заботит? — снова злиться Суëн, отводя взгляд от неба и смотря на парня. — Предкам всегда плевать, когда дело доходит до чувств собственных детей. Ëсан снова замолкает. Пусть очень грубо, но она сказала всё правильно. В случае с Уëном, с ним самим, с Суëн — проблема одна и та же: все стараются найти себя в этом нескончаемом потоке семейных проблем, маневрируя между «не разочаровывай родителей» и «не убей себя». Кому то это удаётся лучше, кому то хуже. Однако, Кан не ожидал, что у Суëн могут быть проблемы в семье. В школе она всегда представляла из себя уверенную, беззаботную и избалованную девушку, которой всё дозволено. Кто же знал, что это всё спланированная маскировка. Такая же, как и у него. — Забей, тебе не понять, — бросает девушка, разочаровавшись в разговоре и коротко зевает. Ëсан замечает чёрные бусины на её запястье. — Ты-то, наверное, во всём поддерживаешь своих родителей. — Почему ты так говоришь? — теперь его очередь хмуриться. — Я всего лишь стараюсь не обидеть их, что в этом плохого? Они же дали мне всё то, что я сейчас имею. — Сыр в мышеловке! — сразу же отвечает она. — Что они дали тебе, кроме бесконечной учёбы и этих скучных посиделок, на которых тебя рассматривают как на аукционе? Они делают это ради себя, не тебя. — Ты не права, — не соглашается Ëсан, заставляя девушку смеяться. — Да брось, думаешь я не замечаю твоего поведения? — с сарказмом подмечает она, улыбаясь. — Даже сейчас на твоём лице читается непонимание и обида на мои слова. Ты даже Уëна никогда не сможешь понять с его проблемами по поводу родителей. — Что ты имеешь ввиду? — искренне недоумевает Кан, хмурясь. В любой другой момент он бы развернулся и ушёл, даже не слушая подобное в свою сторону, но он действительно перестал понимать Уëна и окружающих вокруг. Может проблема всё таки в нём? Ему просто интересно, что она ему скажет. — Я имею ввиду, что ты — пример для подражания, идеал для тех, кому не настолько повезло в жизни и которым можно хвастаться перед друзьями и начальством. Не этим ли занимаются твои родители? — улыбка сходит с еë губ, тон голоса становится серьёзнее. — Идеальное лицо, лучшее результаты среди класса, серьёзные увлечения. Ты всего лишь игрушка, которой твои родители умело пользуются. И ты никогда не сможешь сказать им «нет», потому что так в тебе заложено, потому что они заложили в тебе это. — Замолчи, — шепчет Ëсан, сжимая ладони в кулаки, и девушка правда замолкает. Он стоит, крепко сжимая челюсть и чувствует, как огонь начинает бежать по венам. Наверное, впервые в жизни он так сильно злиться. Но не на Суëн... А на себя. На то, что она говорит ему то, что он сам боялся озвучить, на то, насколько очевидным он выглядит в её глазах. Он слышит глубокий выдох и не спеша поднимает глаза, чтобы заметить искреннее сочувствие. «Нет, только не надо меня жалеть. Уж только не ты!» Девушка собирается уходить, но Ëсан бездумно хватает её за запястье, останавливая. Суëн удивлённо хлопает длинными ресницами, смотря на руку парня на своей, но он не спешит её убирать. — Я умею говорить «нет», — пытается убедить он, вот только кого? — Ты ничего обо мне не знаешь. — Тогда почему ты не скажешь мне не лезть не в своё дело сейчас? — всё так же с вызовом говорит она, выдерживая тяжёлый взгляд напротив. — Я уже зашла за рамки дозволенного и ты позволяешь мне делать это дальше. Такими темпами тобой начнут пользоваться. Уже начали учителя. Кто дальше? — Это не так, — качает головой парень. — Я... Суëн не перебивает, но он не знает что ответить. Девушка терпеливо молчит, аккуратно освобождая свою руку их крепкой хватки, и выдыхает, когда понимает, что он не собирается продолжать. А что ему сказать на это? — Мне действительно не следовало этого говорить, — извиняется девушка, звуча довольно искренне. — Я всего-то выливаю на тебя свою злость и это неправильно. Я прошу у тебя прощения. — Стой, — никак не даёт ей уйти Ëсан, обдумывая что-то тяжёлое в своей голове. Такое ощущение, что она сейчас взорвётся. — Я могу доказать тебе, что это не так. Ким хмурится, недоверчиво оглядывая вид парня, когда дверь вдруг снова резко распахивается и на пороге появляется госпожа Кан. Она выглядит весёлой и взволнованной, махая кому-то из присутствующих в зале. — Мальчик мой, я тебя везде обыскалась, — она полностью игнорирует девушку около него, лишь коротко кивая ей, и подзывает сына рукой. — Пошли, господин Такаши хочет послушать твою игру. Ëсан отвлекается на неё, возвращаясь в реальность, совсем позабыв о том, что ему предстоит выступить перед инвесторами родителей. Они весь день напоминали ему о том, насколько это важно их бизнесу, заставляя его заниматься по несколько часов в день последнюю неделю. — Давай, — шепчет рядом Суëн, возвращая его внимание к себе. — Пошли её к чёрту, скажи, что не хочешь этого. Докажи мне. Девушка стоит, скрестив руки на груди, и они находятся на достаточно большом расстоянии от двери для того, что мама не услышала их, но его сердце всё равно колотится как бешеное. Он ощущает себя оленем перед фарами не зная, что делать и куда бежать. Он чувствует как дыхание сбивается и он начинает дышать чаще, тяжело глотая ком, который никак не уходит. Как он может сказать ей такое? — Ëсан, — снова зовёт его мама уже жёстче, но он стоит, непонятно почему поддаваясь уловкам Суëн, которая, также молчит и наблюдает за ним со спокойным лицом. — Ëсан, все тебя ждут. По телу снова проходится холодный ветерок, только на этот раз, под ним тушуется уже он сам, обхватывая себя руками и переводя взгляд с матери на девушку. Казалось бы, ему просто нужно действовать как обычно: проигнорировать эти глупые доводы одноклассницы и просто выступить. К тому же, что он, зря готовился? Но сколько ещё он собирается бегать от проблем? Сколько ещё он должен выслушивать за свои действия и считать, что это все вокруг такие неправильные, а не он? И почему именно сейчас он чувствует себя так ужасно? — Ëсан! — басит голос отца за спиной у матери и он испуганно оборачивается на него, не ожидая увидеть его здесь. — В чëм дело? Ты не слышишь, что мы тебя зовём? Сначала один неуверенный шаг, затем ещё один, и вот он снова идёт в сторону родителей, которые выглядят сейчас очень большими перед ним. Словно огромные валуны, которые закрывают ему весь вид на то, что за ними. Он любит родителей, но не тогда, когда они стараются быть удобными для других. Когда стараются угодить спонсорам, задобрить гостей, произвести впечатление на общество. Если так посмотреть, они такие же заложники чужого мнения как и он. Он оборачивается через плечо, чтобы заметить Суëн, которая салютует ему пустым бокалом и иронично улыбается и Ëсан понимает, что своим выбором он лишь подтвердил все её слова.***
Ещё пару часов и город окончательно проснётся. Вновь начнёт движение поток бесконечных машин, вставая в первые утренние пробки. Но сегодня вряд-ли будет скопление, учитывая, что настали всеми любимые выходные. Обычно, люди предпочитают выспаться, покушать вместе с семьей и распланировать, как будут проводить этот день. Но Уёну об этом только мечтать, ведь он уже некоторое время предпочитает есть один, отдаляясь от семьи и не разговаривая с ними. После последнего побега и утренней ссоры, отец перестал на него всячески реагировать. Делает вид, что Уёна просто не существует. Так, может быть, даже лучше, но внутри его всё равно грызёт обида. Он чувствует себя пустым местом, когда с ним никто не разговаривает, не зовёт по имени и не смотрит в его сторону. Он будто дух, которого все стараются игнорировать. Может, отец чувствует вину перед ним? Нет, такого просто быть не может. Ведь он даже так и не извинился. А ещё, кажется, настраивает против него младших, ведь даже Кëнмин перестал приходить к нему в комнату. Из открытого окна дует приятный, прохладный ветер. Уёну ночью стало душно и он решил немного подышать свежим воздухом. Погода была просто чудесная, что хотелось выйти из дома и погулять по безлюдным улицам или покататься на машине с Саном, подсовывая руку ветру. Но… будет ли так ещё когда-нибудь? Вчера Уён чуть с ума не сошёл, каждый раз, когда проигрывал в голове события недавнего прошлого. Не мог сидеть на одном месте, даже не пошёл в школу, решая сначала привести себя в порядок. Ëсан всё равно сейчас занят семейными делами, а делать там одному нечего. Его не покидало чувство вины. Что может быть хуже, чем поцеловать человека, с которым у тебя ничего быть не может? Уён только сейчас понимает, насколько опрометчиво поступил. Любить, оказывается, нелегко, и всё решается не так просто, как в фильмах. В жизни всё труднее. Сан, наверное, не хотел бы, чтобы они зашли так далеко, ведь у него есть жена, с кем он проводит ночи. Может, он никогда не хотел бы целовать кого-то другого, оставаясь верным одной и навсегда? А Уён нарушил его личное пространство, в угоду своим желаниям. Это был первый поцелуй Уёна, пусть недолгий, но уже самый болезненный. Это было всего лишь касание губ, но от переполняющих его эмоций всё чувствовалось в тысячу раз ярче. Уён помнит как перестал дышать Сан в тот момент, как идеально его губы прикасались к его. Ему бы хотелось продлить этот момент, ведь следующего раза не будет. Он не знает, что теперь ждёт его, но он боится этой неизвестности. Простит ли Сан его или всё на этом закончится? Смогут ли они закрыть глаза на это и просто сделать вид, что ничего не случилось? Уён не знает, что решит Сан, но он никогда не забудет этот день. День, когда он по настоящему был счастлив и ощутил свободу. День, когда он победил свой страх рядом с любимым человеком. День, когда он держал его за руку и целовал. Этот чудесный день не забудется никогда. Он отвёз его домой сразу после их разговора и Уён делал вид, что спит, чтобы избежать вопросов старшего. Они попрощались довольно скудно и сухо, желая друг другу спокойной ночи, но кто будет спать после такого? До вечера он места себе не находил, а вечером удалось кое-как выскользнуть из дома, чтобы поделиться всем с Юнхо и Минги. Второй, оказывается, действительно сломал ногу и постоянно действовал на нервы Юнхо, прося подать ему каждую мелочь в доме, почти не вставая с дивана. Старшие пытались успокоить его, но никому из них не удалось утихомирить океан тревоги внутри Чона. Ведь он помнит эту странную реакцию Сана. Если бы тогда он не попросил его молчать, интересно, что бы он услышал? На что он надеялся? Что Сан тоже схватится за него и утянет в очередной поцелуй? Теперь Уён уверен, что даже ужасная заброшенная больница не так страшна, как ожидание следующей встречи с психологом. Пачка сигарет, недавно купленная Минги, ещё не закончилась. Он почти не использовал еë, в последнее время и без этого проблем хватало, но сейчас остро ощущал желание покурить. Сейчас раннее утро, все спят, ничего ведь страшного если он даст слабину и немного расслабится? Медленно поднимаясь с места, Уён топает в сторону шкафа, по пути проверяя закрыта ли его дверь. Он подходит к окну и залезает на подоконник, схватывая телефон со стола. Он сидит опасно близко к краю, спуская ноги вниз и смотрит на серую улицу внизу. Качая ногами в воздухе, он включает любимый трек на самую низкую громкость, и долго смотрит на пачку в своих руках. — Да, обещаю, это в последний раз, — говорит он сам себе и подносит сигарету ко рту, схватывая фильтр зубами. Маленький огонёк вспыхивает, освещая его лицо на несколько секунд и мгновенно исчезает. Уён затягивается. Нервная улыбка не сползает с его лица, стоит лишь подумать о следующей встречи со старшим. Он выпускает сизый дым, что уплывает вверх к тёмно-синему утреннему небу и чувствует как тело заметно тяжелеет. И так всегда. Уён никогда не решал ситуацию трезво, ему нужна была порция крепкого дыма, чтобы собраться. Курение помогало успокоить нервы, но так избавиться полностью от проблем не получится. Внешний мир играет с ним в жестокую игру, заставляя его взяться за чëртову сигарету после каждого проигрыша. Сложись всё иначе, Уён бы, наверное, и не имел бы подобных вредных привычек. Жил бы как обычный школьник: учился, готовился к экзаменам, играл с друзьями в футбол, может быть, нашёл бы себе пару. У него не было бы столько врагов и он бы никогда не стоял на школьном учёте. Его бы не избивал собственный отец и ему бы не пришлось искать тепло в чужом мужчине. Он бы никогда не влюбился в Сана. Он не хочет мечтать. Мечты для тех, у кого есть на это время. Теперь уже ничего нельзя изменить. Его отец своими собственными руками испортил ему жизнь. Это он сделал Уёна ничтожеством. Благодаря его нравоучениям Уён стал чудовищем. Может быть, в следующей жизни, он бы смог простить отца, но, в этой, это единственный человек, которого он искренне ненавидит.