Сбитое дыхание и смятые простыни

Шигараки устал. Ему надоело. Он за-е-бал-ся. Как еще можно было выразить всю степень его праведного (нет) негодования, он понятия не имел. Он даже не сетовал на отсутствие своей личной жизни, ему это было не особо надо. Сам жив-здоров и спасибо нужно сказать. Но его до жути раздражало и выводило из себя, когда кто-то начинал прилюдно демонстрировать свои отношения. Противно же. Лига была очень обособленной, но дружной семьей, в которой даже практически родственные отношения показывались нечасто. Здесь Шигараки было комфортно, потому что никто не лез целоваться, обниматься и совершать прочие телодвижения. Все наслаждались обществом друг друга и в полной мере оставались этим удовлетворены до момента появления в жизни Шигараки главного пиздеца Лиги. Пернатого, до жути улыбчивого и прилипающего ко всему, что движется. Строящий не только вид, что он чистосердечно хочет вступить в Лигу, но и глазки Даби. Что самое смешное, Даби ведь ведется. И они, боги, обжимаются на всех поверхностях, надеясь, что их никто не заметит. Целуются в коридорах, прижимаются теснее обычного друг к другу на диване, лежат на коленях друг друга в особо неудачные дни. Но сейчас Шигараки кажется, они переходят все границы. * Кейго совсем невмоготу терпеть. Он думает, что чувствует каждый шарик микродермалов на члене Даби внутри себя. Он закидывает голову и выгибается сильнее, пару раз ударив крыльями по простыням. Хочется кричать, пищать и выть от наслаждения, но приходится прикусывать губу и терпеть — они всё ещё в здании Лиги, их могут услышать. Даби делает пару ритмичных толчков и Кейго приходится зажать себе рот рукой и укусить внутреннюю сторону щеки. Слишком… слишком это ощущалось внутри. — Эй, птица, — Даби тоже тяжело дышит, у него на лбу проступают капельки пота, — Как насчет открыть ротик и почирикать? Кейго мотает головой и насаживается глубже, наслаждаясь давлением на стенки. Даби цокает. Он хватает его за запястье и резко отдергивает руку ото рта, прижимая ее к кровати. — Если ты… смущаешься этих кретинов, — он жадно дышит ртом, пытаясь стабилизировать дыхание, — то зря. Мне кажется, они уже всё и без этого прекрасно узнали. Ястреб думает, но следующий, более резкий толчок, сам выбивает из него долгий стон. Даби сыто улыбается и продолжает, захватывая в плен своих рук и вторую ладонь Кейго. — Пошумим, птичка? * Шигараки усталым взглядом смотрит на потолок и смиренно слушает обоюдные стоны боги-ему-еще-с-ними-работать-горе-любовников. Что-то ему подсказывает, что больше он в этом здании не ночует.