Жизнь–штука забавная

–Это одноразовая акция. Вакаса ухаживается на стол, чуть смелая какие-то документы и недовольно смотрит на Харучиë, что довольно улыбается и стоит в стороне даже не двигаясь. –Ой, да ладно, посмотрим как тебе это будет.–Харучиë облизывает пересохщие губы и подходит к Имауши, а тот, как только считает что дистанция слишком мала, достаëт изо рта чупа-чупс и вствывает его в рот Санзу. Тот мюна секунду застывает и моргает, а потом переводит взгляд на сладости, оказавшуюся во рту. Уголки губ чуть дëргается вверх, шрамы кажется тянутся, а Харучиë облизывает, старательно и с прикрытыми глазами. –Вкусно. Клубника? Отрываясь от сладости и облизываясь, розоволосый вытирает рот рукавом и чуть склоняет голову в бок. Вакаса кивает, а Санзу опирается руки по обе стороны от его будет. Одну руку он отрывает от стола и тянется к пуговицам белой униформы, начинает расстëгивать и расстëгивать торопливо, а полосатый дëргается немного, будто не даëт. –Господи, Вака! Хватит целку из себя сторить, заебал. Санзу как-то слишком резко меняется в эмоциях, ему вообще эта медлительность не нравится. Ну договорились же. Вакаса вздыхает и расслабляется, бубня что-то вроде:"чëрт с тобой" и сам расстëгивает униформу, а Санзу даже не церемонится, Санзу целует резво, спивается в губы и целует так, что сносит крышу, что воздух в лёгких заканчивается. Санзу чуть давит, и Вакаса приходится опереться о стол руками, дабы просто не упасть от такого напора. Он будет лжецом, если скажет, что ему не нравится такая напористость. Когда Хару отрывается ор дышит тяжело, смотрит из под опущенных ресниц с чем-то таким, от чего крышу сносит ещë сильнее, смотрит с возбуждением, и Вакаса чувствует, как в колено упирается чужой член. Да и самому от возбуждения, тянущего в штанах становится неприятно. Санзу стягивает с Вакаса брюки и его трясëт, трясëт так тихонечко от возбуждения, оближывается. –Поверь, это кайф. –Тебе то да.–Вакаса говорит как будто с укором, хотя как только в голове всплывает лицо Санзу, его голос, сладкие стоны, разнощасиеся по комнате, просьбы, мольбы, воображение рисует что-то ещë более похабное и возбуждения как-то невзначай даëт в головой новой волной. Поразительно, всего пара мыслей, а Имауши будто уже готов кончить. Санзк улыбается, волосы собранные в хвост, чуть выбиваются из него и он стягивает чужие боксёры, окидывает их куда-то. Так хочется, так хочется попробовать. Это ведь не просто какая-то шлюха, не просто кто-то, это Вакаса, такой любимый, такой хороший, такой красивый, такой, такой. Он находит смазку где-то под столом и выливает еë на пальцы, приставляет один палец к аналу и аккуратно вставляет, потому что по себе знает, как бывает больно с непревычки. "С непревычки", потому что Санзу хочется верить, что Вакасу в этом плане он заполучить первым. Вакасу от холода чужих пальцев внутри передëргивает, но уже спустя минуты три, это начинает приносить какое-то непонятное удовольствие. Спустя ещë минуту Хару аккуратно вставляет второй палец и несмотря на прошлую резкость, в этом плане старается быть мягче, легонько двигает пальцами и слушает мерные стоны, смотрит на Вакасу, на то, как его бëдра сами дëргаются навстречу чего-то внутри себя и наслаждается. Вакаса красивый, Вакаса любимый. Санзу торопливо стягивает с себя штаны и нижнее белье, потому что терпеть сто просто нет, хочется войти, хочется получить и он доставая пальцы, входит почти тут же, сначала наполовину, давая привыкнуть. Проходит десять минут, но все бумаги со стола полетели к чëртов, а Вакасе стало уже плевать, в каком он положении, он лежит на столе, но тот слишком маленький, поэтому голова чуть смешивается назад. Ногами он обхватывает спину Харучиë, всë ещë старающегося сохранять более-менее спокойный темп, лишь иногда двигаясь резче. –Хороший мальчик, Харучи, хороший...–Имауши бы в жизни не признал, но ему нравится, нравится до полрагивающиж кончиков пальцев, хватающихся за стол и по сути просто царапает ногтями его поверхность, а у Санзу что-то срывает. Похвала, так мило слетепвшая с прекрасных пухлых губ врезается в мозг, разливается по телу и отдаëтся возбуждением. Харучиë ласкает, обнимает, иногда облизывает, иногда прикасается к возбуждëнному, текущему члену Вакасы, а Имауши просто налаживается на чужой член, просто потому что хочется больше и он начинает мешать имя Санзу и похвалу и мольбы и понимает, почему Санзу такой, когда Вакаса так бесцеремонно трахает его. Это ахуенно. Санзу выходит из него спустя ещë пять минут и выходит буквально за секунды две до того, как кончает, как тело сковывает эта мимолëтная эйфория. Вакаса не терпел, поэтому Вакаса кончает уже в третий раз, стонет он так сладко, что Санзу не может удержаться и тянется к этим губам. Целует уже не так резво, уже мягко, любящие, тепло. –Ну тебе же понравилось. –Не настолько. –Повторим. Он будет лжецом, если скажет, что ему не нравится такая на пористость.