Жизнь–штука забавная

Баджи не особо понял, как от ночёвки в его квартире, они с Харучиё дошли до такого. Утро было мокроватым, и, говоря об этом Кейске вовсе не имел ввиду погоду на улице и всё такое. Он имел ввиду именно, блять, ванную. –Мальчики у вас там всё хорошо?–Голос Рёко-сан, доносящийся откуда-то из-за двери отдалённым не кажется, наоборот очень даже близким, будто та стоит прямо за дверью, вслушиваясь в любой звук. Пока доносился только звук воды, потому что Харучиё остановился. "Всё хорошо" блять, да, именно это сука выражение, которым можно описать их ситуацию. Хотя остановился Санзу не надолго, в следующий же миг снова качнул бёдрами, заставляя Баджи прикупить собственную руку лишь бы не застонать. Они были точно в положении "всё хорошо", потому что лежали в ванной, и Харучиё (чёрт бы побрал уёбка!) решил что выебать Кейске будет хорошей идеей. Нет, Баджи не то что против (ИДИ НАХУЙ), но гордость и нахождение матери в квартире не позволяли такого наслаждения. Хотя Санзу останавливало ну.. ничего. –Всё в порядке, Рёко-сан!–У Харучиё голос негромкий, приятный такой. Стонет он тоже негромко, но приятно так, Баджи проверял. Вообще, надо заметить, Рёко считала Харучиё человеком весьма ответственным (как минимум таким он казался для неё, да и вёл себя с ней весьма уважительно), поэтому кивает за дверью, чего парни вовсе не видят и говорит что пошла на работу, а деньги на еду на столе. Минута. –Вот это у нас ебать в порядке.–У Баджи голос басистый, но стонет он как-то.. визгливо иногда? Нет, не правильно, не визгливо, но правильного слова чтобы описать этого просто нет, поэтому приходиться описывать так. Санзу молчит, лишь улыбается уголком губы и снова двигается бёдрами, глубже входя в Кейске, задевает простату и выбивает из чужих лёгких такой красивый, такой приятный стон. –Мгн-нха! Ты.. хах, бля-аа.–Дальше Харучиё говорит ему уже не позволяет, ускоряет темп, знает как двигаться, знает что руками надо проводить по прессу, чуть поглаживать рёбра, еле выпирающие. Баджи такое нравится. Харучиё-то знает. Вообще-то, много времени им не надо, поэтому уже через минуту Акаши чуть склоняется к Кейске, целует. Лениво так, как будто не торопиться некуда, всё успеется, целует любяще. Так только он умеет. Баджи отвечает, пока резко не прикусывает чужой язык, пока глаза не зажмуриваются в удовольствии. У Хару чертовски умелые руки, блядски умелые руки, и вообще-то Кейске уверен, ни одна, сука, работница в барделе в котором живёт Дракен не сможет подрочить так же хорошо как это делает Хару. Кстати говоря, чёрт этот из табакерки улыбается, отрывается от поцелуя и высовывает слегка кровоточащий язык. Баджи уже не то что стонет, поскуливает даже (не хнычет, так делает только сам Хару). Заканчивается это всё только минут через пять. –ну, зато можно не волноваться о том что мы что-то испачкали!–Санзу выглядит довольным чертовски, но не как собака например, хвостом виляя, а как наглый кот, который будто своё получил. Довольный такой. На самом деле они правда могут не волноваться, даже помыться сразу, ванна как никак, но Санзу предпочитает просто водой ополоснуться, смыв с себя сперму и говорит Кейске что: "Сгоняю ка я в магазин пожалуй, а то у тебя опять одна только лапша." Кейске моется полностью, выходя уже из ванной, идёт на кухню и ставит чайник. Не для лапши–для чая. Он знает, его Хару просто повесит, если Баджи в его присутствии в ближайшую неделю ещё раз заварит "недоделанный рамен". Возвращается Санзу быстро, с пакетом в руках, очевидно, с продуктами. Неудивительно что быстро, магазин то рядом. –Не смотри на меня так, я слышал как твоя мама ушла.–Будто прочитав мысли Кейске, который волновался о том что их и вправду могла услышать их мать, он отвечает на них успокаивает. А Баджи с удивлением находит в пакете пачку сигарет, на что Хару с улыбкой отвечает:"а кто здесь по твоему не знает фамилию Акаши?"