We all wear masks and the time comes when we cannot remove them without removing some of our own skin.*
André Berthiaume.
На следующее утро им всем пришлось столпиться в скромной, маленькой ванной. Снейп проснулся (хотя Гермиона сомневалась, что он вообще спал) из-за того, что его левая рука разболелась сильнее обычного; предплечье горело с силой, подобной той, с которой Тёмный Лорд вызывал своих приспешников. Северус не осмелился дольше ждать и решил сегодня же покончить с Меткой. Он не был до конца уверен, как Тёмному Лорду удавалось отслеживать через неё своих слуг, но не хотел попусту рисковать. Гермиона пыталась думать о серьёзных вещах — например, о том, каким образом Снейп мог избавиться от Метки, — но его внешний вид, мягко говоря, уводил её мысли в другом направлении. Она не видела Северуса в маггловской одежде с прошлого лета — его спортивный костюм был не в счёт — и в тот раз ввиду экстремальных событий не обращала на это внимания, но теперь девушка не могла перестать пялиться на Северуса в джинсах. Чёрных джинсах, разумеется. Хотя она сильно сомневалась, что мальчики вообще заметили разницу, но… В данный момент Снейп сидел на краю ванны, медленно и методично закатывая рукава старого, довольно потрёпанного на вид серого джемпера — его домашняя одежда была, пожалуй, ещё более поношенной, чем школьная, — пока они втроём за ним наблюдали. Подняв взгляд, мужчина недовольно нахмурился. — Вам нечего здесь делать. — Гермиона по-любому никуда не уйдёт, — с усмешкой заметил Гарри. — Вы действительно хотите, чтобы мы с Роном остались одни, без присмотра? Одному богу известно, до чего мы докатимся. — Сильно сомневаюсь, что вы могли бы сделать этот дом ещё хуже, — пробормотал он, уделяя больше внимания своей руке, когда обнажил Метку, чётко выделяющуюся на его бледной коже. Края клейма выглядели слегка покрасневшими, почти как если бы это была новая татуировка. — Что вы задумали? — заинтересованно спросил Рон. Снейп бросил на него острый взгляд, словно оценивая его искренность, после чего пожал худыми плечами. Взяв свою волшебную палочку, он легонько постучал себя по руке. — Арканум хоминис ревелиум, — приглушённо произнёс он. Зеленовато-чёрный огонь сверкнул вокруг Тёмной Метки и начал распространяться, расходясь от клейма наружу и следуя по венам вниз по запястью к кончикам пальцев и вверх по локтю мимо рукава; через несколько мгновений тёмные линии снова появились из-под джемпера и распространились по другой руке, вверх по шее и лицу. Следом за этим он мягко заговорил, не своим обычным резким лекторским тоном: — При обычных обстоятельствах после наложения этих чар вы бы увидели мою магию. Видимое вами сейчас показывает, что Тёмная Метка связана с моей магией, она оказывает на неё своё воздействие, по сути являющееся чистой тьмой. Такая связь даёт Пожирателю Смерти дополнительную силу, а также предоставляет Тёмному Лорду большую степень контроля над своими последователями. Чтобы удалить её, мне нужно отделить свою магию от магии Метки и вернуть тёмную магию обратно, изолировать её в самом клейме, чтобы она больше не распространялась по всему моему организму. Только тогда я смогу удалить саму Метку. — Разве это не ослабит вас? — Возможно, немного, но я всегда был довольно могуществен; в любом случае, как я вас учил, сила не так важна, как знания и инстинкт. Ослабление должно быть лишь временным; моё тело в конце концов приспособится и компенсирует потерянное. — А как вообще… человек получает Тёмную Метку? — спросил Гарри. Выражение лица Снейпа полностью погасло, за его тёмными глазами образовалась стена, а само лицо окаменело. — Это не ваше дело, Поттер, — коротко ответил он. Гермионе показалось, что она узнала что-то в выражении его лица, и была рада, что он решил просто не отвечать на этот довольно нахальный вопрос. Она была абсолютно уверена, что не хотела слышать, как он произносит это вслух. Гарри нахмурился, но принял упрёк и замолчал; через мгновение Северус слегка вздрогнул и вернул своё внимание к левой руке, начав медленно водить кончиком палочки туда-сюда по клейму, пока его губы двигались, нашёптывая заклинание. Большинство повторяемых им слов казались неразборчивыми, а те немногие, которые она могла расслышать, были на неизвестном ей языке. Она сомневалась, на скольких языках говорил Снейп, но несколько раз видела на его письменном столе зарубежные журналы. И он определённо мог свободно ругаться на нескольких иностранных наречиях — по большому счёту, она не знала наверняка, что он ругался, но интонация его голоса довольно убедительно говорила об этом. Так или иначе, что бы это ни был за язык, она не могла его определить, но что-то в инкантации** подсказывало, что это может быть связано с какой-то странной исцеляющей песней. Потребовалось некоторое время, прежде чем возник какой-либо заметный эффект, но наблюдавшие за ним подростки заметили, что тёмные вены на его лице постепенно начали бледнеть и отступать, а затем и на правой руке. Спустя почти час Снейп вспотел, он выглядел уставшим, но тьма, извивающаяся под его кожей, теперь ограничивалась лишь левой рукой; по прошествии некоторого времени чернильные усики вен отпрянули ещё дальше, его кожа странно мерцала, а сама Тёмная Метка, казалось, начала немного шевелиться. — Это на самом деле выглядит очень-очень жутко, — заметил Рон со своего места у двери. Рядом с ним Гарри горячо закивал в знак согласия, неотрывно уставившись на корчащееся клеймо со слегка нездоровым видом. Присев на край ванны рядом со Снейпом, Гермиона бросила на обоих парней испепеляющий взгляд. — Честное слово, лучше бы попытались сделать что-нибудь полезное! — Не стоит ломать их жизненные привычки, — язвительно пробормотал Северус, потянувшись, чтобы положить палочку на край раковины. Взяв со дна ванны фланелевую тряпку, он подставил её под струю воды из крана и вытер лицо. — Что ж, это было самое сложное, — заметил он, изучая свою руку. Отсутствие эмоций в глазах мужчины выдало его состояние, и Гермиона встревоженно спросила: — Тебе больно? — Да, — спокойно признался он. Снейп взглянул на каждого из них по очереди. — Не думаю, что вы захотите видеть следующую часть. — Ты же понимаешь, что после твоих слов я просто обязана быть здесь? — настороженно спросила она. — Что ты будешь делать? Северус был явно не в состоянии выглядеть невинным, но он сделал всё, что мог, стараясь максимально бесхитростно ответить: — Удалю Метку. Кажется, мы уже говорили об этом. Отвернувшись от неё, он нашёл свою палочку и начал призывать необходимые ему предметы. Гермиона провожала их взглядом: складной нож, зелье для восстановления крови, бадьян и слегка запылённая пластиковая бутылка дезинфицирующего средства «Деттол», которая выглядела так, как будто ей было лет десять. Она медленно повернулась и уставилась на него, в ужасе спросив: — Ты собираешься её вырезать?! Он ответил ей равнодушным взглядом. — Это единственный способ. Я не могу заставить её просто исчезнуть; она въелась в кожу, пусть даже на небольшом участке. Единственный способ полностью избавиться от неё — вырезать её вместе с корнем. — Обычным перочинным ножом?! — изумился Гарри. — К вашему сведению, это не обычный перочинный нож, Поттер. Сделайте доброе дело — подержите флакон с крововосполняющим, пока я не попрошу вас дать его мне. Раз уж вы настаиваете на том, чтобы остаться. — Снейп спокойно соскользнул с края ванны и опустился на колени рядом с ней, открыв холодный кран и опустив руку в воду. — Северус… — слабо начала Гермиона. Он одарил её предупреждающим взглядом. — Я делаю это не ради эксперимента, Гермиона. Последние два года я потратил много времени на изучение Метки. Ты бы предпочла, чтобы я просто ампутировал себе руку? Поскольку это единственная альтернатива. — Его взгляд немного смягчился, хотя голос не изменился. — Ты поможешь мне или будешь продолжать ныть? Вместо ответа девушка свирепо посмотрела на него, сердито взяла нож и дезинфицирующее средство, тщательно очистив лезвие, прежде чем вернуть его ему. Полностью игнорируя их всех, Снейп поёрзал, устраиваясь поудобнее, затем убрал руку из-под потока воды и быстро провёл лезвием по коже, сделав четыре неглубоких надреза по краям Тёмной Метки, очертив границы, прежде чем начать медленно резать глубже. Примерно через десять минут очень бледный Рон извинился и довольно поспешно покинул комнату. Гарри выглядел так, словно ему очень хотелось сделать то же самое, но, с трудом сглотнув, остался на месте, пристально глядя на флакон с зельем, которое держал в руках, и изо всех сил стараясь абстрагироваться от происходящего, поскольку металлический запах крови становился всё сильнее. Гермиона никогда не считала себя брезгливой — у неё всегда был довольно крепкий желудок, к тому же за последние два года она достаточно насмотрелась на ужасные ранения, чтобы считать себя более-менее невосприимчивой, но это было не совсем то же самое. На лице Снейпа появилось выражение острой сосредоточенности, брови были нахмурены, плечи ссутулились, когда он склонился над рукой, волосы были небрежно заправлены за уши; он редко проявлял какие-либо признаки даже лёгкого дискомфорта, не говоря уже о настоящей боли, только медленно и методично делал глубокие надрезы на коже. «Это по-своему завораживает, в каком-то извращённом смысле», — размышляла она. Теперь она могла видеть различные слои тканей, когда начала отделяться часть плоти, которую он срезал; кожа уступила место (очень тонкому) слою жира, прежде чем стали видны волокна мышц, стоило ему смыть с раны кровь. Когда он добрался до крупных кровеносных сосудов и уже начал опускать нож, Гермиона нервно сглотнула и сказала: «Я помогу». Взяв свою волшебную палочку, она подошла к его плечу и склонилась над ним; пока он разрезал каждый из сосудов, она прижигала их почти мгновенно, бормоча заклинания, сводя кровопотерю к минимуму. — Вы потеряете много крови, — прохрипел Гарри, всё ещё решительно глядя в другую сторону. — Разве нельзя было просто выжечь её огнём? — Можно, — согласился Северус; в голосе мужчины слышалось напряжение, с лёгкой ноткой боли, но всё равно его ответ прозвучал удивительно невозмутимо, учитывая то, что он с собой делал. — Но это нанесло бы гораздо больше вреда. Ожоги более серьёзны, чем другие травмы, потому что ожог продолжается даже во время лечения; чтобы избавиться от чего-то такого масштаба я бы в конечном итоге поджарил половину своей руки и, вероятно, никогда не смог бы потом пользоваться ею в полной мере. Потеря крови — меньшее из двух зол. — Он сделал паузу, прежде чем добавить довольно недоброжелательно: — И, конечно, только запаха горящей плоти мне не хватало в доме, полном испуганных подростков. Хотя в этом районе встречаются вещи и похуже. Гермиона много чего могла бы сказать в ответ на это, но выбранное ею оказалось самым эффективным. Понизив голос, она едко пробормотала: — Хватит заглядывать мне под рубашку, лучше не отвлекайся от того, что ты делаешь. К её откровенному изумлению, Снейп отвёл взгляд и ниже склонился над своей рукой. Она заметила, что задняя часть его шеи слегка покраснела, чего никогда раньше не наблюдалось. Ухмыляясь от удовольствия, ведь она заставила его смутиться, как подростка, так и от того факта, что он действительно пялился на её грудь или, по крайней мере, думал о ней, Гермиона отстранилась и снова присела на край ванны. К тому времени, когда нож был наполовину погружён под большой кусок плоти, который он вырезал, на полпути под самим черепом Метки, он больше не краснел. На самом деле Северус стал белым как мел и выглядел явно нездоровым, пот начал стекать по его лицу. Остановившись на мгновение, он сглотнул и хрипло сказал: — Поттер! Зелье! — Какое?.. — Гарри! — раздражённо рявкнула на него Гермиона. — Прости, прости. Вот. — Он передал флакон, и Гермиона поднесла его к губам Снейпа; тот отпил произвольную дозу и кивнул в знак признательности, когда девушка убрала флакон от его губ. Крововосполняющее было одним из довольно удручающего большинства целебных зелий, к которым у него выработался иммунитет, но он надеялся хотя бы на относительный результат. — С тобой всё в порядке? — спросила она несколько мгновений спустя, пристально глядя на него. Он бросил на неё сердитый взгляд. — Перестань суетиться. — Ты выглядишь почти зелёным. И это не из-за вида крови, я знаю, что ты не брезглив. Снейп поморщился и вернул своё внимание к тому, чем занимался. — Синдром токсического шока, — коротко объяснил он. — То проклятое зелье из пещеры не до конца вывелось из моего организма. Оно вступало в реакцию со всеми целебными зельями, которые мне приходилось принимать с тех пор. — Он сглотнул и облизнул губы, дрожа, прежде чем небрежно добавить: — Думаю, в ближайшие несколько дней мне будет довольно хреново. — Затем продолжил тем же беспечным тоном: — И хватит так на меня смотреть! Оно того стоит. В любом случае у меня нет выбора. На самом деле в ответ на это ей нечего было сказать. Закусив губу, Гермиона молча наблюдала, как он добрался до основания черепа и начал резать под извивающейся змеей. К этому времени кожа непосредственно вокруг клейма казалась почти чёрной, впрочем как и мякоть, которую он срезал. Теперь ему удавалось с меньшим успехом скрывать, насколько сильную боль это причиняет; некоторое время спустя его левую руку свело судорогой, и пальцы на ней сжались в кулак. Снейп заметно дрожал, но неуклонно водил ножом по руке, наконец повернув лезвие и вновь разрезая кожу вверх. Гарри практически выбежал из комнаты, одной рукой зажав рот, когда кусок плоти упал на дно ванны с отвратительным мокрым шлепком. Гермиона чуть не бросилась за ним, но заставила себя остаться на месте, неглубоко дыша через рот, с ужасом и восхищением наблюдая, как Снейп ополаскивает руку под краном, обнажая длинную и широкую, но сравнительно неглубокую рану, вырезанную на его предплечье. Придя в себя настолько, чтобы передать ему бутылку с настойкой бадьяна, она наблюдала, как он осторожно капает ею на рану; каждая капля слегка дымилась, попадая на сырую красную плоть его руки. Когда он снова промыл рану, они оба уставились на образовавшуюся паутину рубцовой ткани. — После бадьяна не должны оставаться такие глубокие шрамы… — размышляла она, когда он встал. — Это не обычная рана, — с тяжёлым вздохом ответил Северус. Его голос заметно осип, в нём прослеживалась усталость от перенапряжения. В то время, пока она смотрела на него, он буравил взглядом кусок выброшенной плоти на дне ванны, из которой до сих пор сочилась кровь, а на коже всё ещё виднелась Тёмная Метка. Протянув руку, он не глядя взял свою волшебную палочку и безмолвно, без церемоний заставил всё это исчезнуть. Как только с Меткой было покончено, Снейп уронил палочку на пол и вернул свой неподвижный взгляд к искалеченной руке; отступив, он бессильно прислонился к раковине. Очень медленно, казалось, не дыша, он провёл пальцем по новоприобретённому шраму. — Северус? — неуверенно позвала она, всё ещё не привыкшая называть его по имени. Он посмотрел на неё, и она с удивлением заметила стоявшие в его глазах слёзы. — Я свободен, — прошептал он слегка дрогнувшим голосом и быстро моргнул пару раз. Снейп снова опустил взгляд на свою руку, затем опять посмотрел на девушку и хрипло повторил: — Наконец-то я свободен… — прежде чем поспешно отвести взгляд и почти сердито вытереть глаза, опустив голову и торопливо спрятавшись за завесой волос. Её горло сжал болезненный спазм, но ей оставалось лишь с сочувствием смотреть на него. Впервые она увидела на лице этого гордого, неприступного мужчины тень мальчика, которым он когда-то был; вряд ли она когда-либо видела его таким уязвимым. Гермиона на мгновение заколебалась, прежде чем решила, что пришло время для опрометчивой гриффиндорской импульсивности. Встав, она шагнула ближе и обняла его, раньше чем он успел отодвинуться, чего она не осмелилась бы сделать даже неделю назад. Северус замер, мгновенно напрягшись, резко втянув воздух, и самоуверенность тотчас покинула её. Гермиона начала отстраняться, уже собираясь извиниться, но тут он немного расслабился; внезапно его руки обвились вокруг её талии, и он так яростно обнял её в ответ, словно хотел задушить. Отчаянно цепляясь пальцами за мягкую ткань его джемпера, она уткнулась носом ему в грудь, вдыхая его запах, чувствуя, как он судорожно вздрагивает, постепенно успокаиваясь, и слегка ослабляет объятия. Обвив его руками, она прислонилась к нему, с улыбкой прислушиваясь к прерывистому дыханию мужчины; она чувствовала странную смесь счастья и печали за него, осознав, как долго он страдал, будучи Пожирателем Смерти и ненавидя себя за то, кем являлся. Казалось, прошло много времени, но, вероятно, промелькнуло всего несколько мгновений, прежде чем он вздохнул и полностью расслабился, его дыхание выровнялось, и она ощутила, как он прижался щекой к её волосам. Гермиона позволила себе насладиться его объятиями ещё мгновение, после чего мягко отодвинулась в сторону; он тоже начал отстраняться, но она продолжала обнимать его за талию. Повернувшись, она прижалась к его правому боку и протянула руку, желая нежно коснуться его левой руки и исследовать новый шрам. Он позволил ей сделать это, продолжая слегка дрожать всем телом, но вскоре его правая рука крепче сжала её плечи, привлекая внимание. Стоило ей вновь встретиться с ним взглядом, Гермиона затрепетала в предвкушении, так как его глаза горели жадным огнём. Улыбаясь и удивляясь собственной смелости, она высвободилась из-под его руки и встала перед ним, слегка касаясь кончиками пальцев его предплечья. Облизав губы, девушка смотрела на него снизу вверх. Через мгновение он медленно моргнул и вздохнул, довольно неуверенная полуулыбка тронула уголки его губ, следом за чем он протянул руку, дабы привлечь её ближе, и неторопливо наклонился к её губам. Этому поцелую не хватало почти пугающей страсти их первого, но она чувствовала её скрытый привкус, ведь он едва сдерживался. Нетерпеливо раздвинув языком её губы, он начал нежно исследовать рот девушки, чувствуя, как она тает в его руках и запускает пальцы в его волосы. Когда он начал отстраняться, она поддалась его порыву и сама отодвинулась ровно настолько, чтобы сделать вдох, прежде чем осмелиться поцеловать его в ответ. На вкус он был… в основном как крововосстанавливающее зелье, но под этим Гермиона чувствовала его личный вкус, пока довольно осторожно исследовала его рот, как и он сам делал с ней, переплетаясь скользящими друг по другу языками. Его дыхание на мгновение сбилось, когда он углубил поцелуй, хотя всё ещё стараясь быть относительно нежным. Одна рука медленно зарылась в её волосы, в то время как другая скользнула ниже по изгибу ягодиц, притягивая девушку ближе к себе и ощущая её ответную дрожь. Гермиона вытащила его рубашку из брюк, страстно желая почувствовать под ладонями обнажённую кожу на покрытой шрамами спине, вызвав тем самым у него почти рычание… Наконец, тяжело дыша, они оторвались друг от друга. Его чёрные глаза горели горячим возбуждением, которое снова заставило её задрожать, неуверенность в ней смешивалась с желанием. Сглотнув, она сказала слабым голосом: — Нам нужно остановиться. — Я знаю, — мягко согласился он, с хрипотцой, от которой по её телу пробежала ещё одна волна мурашек. — Это не… нечестно по отношению к нам обоим. Пытаясь игнорировать тот факт, что всё, чего она действительно хотела, — это снова поцеловать его, Гермиона попыталась взять себя в руки. — Что… что же мы творим? Северус отвёл взгляд, восстанавливая контроль над собой. — Я не знаю, — сказал он немного неловко. — Это… по логике это неправильно, но… — Он поколебался, затем повернулся и посмотрел на неё очень прямым взглядом, буквально буравя её им насквозь. — Я никогда не чувствовал ничего подобного этому, — тихо сказал он с намеренным ударением. — Ты… ты на самом деле хочешь меня? — неуверенно спросила она. Снейп удивлённо моргнул, склонив голову набок, и разразился грубым смехом. — Возможно, это самая глупая вещь, которую я когда-либо от тебя слышал, — иронично заметил он, качая головой. Прежде чем она успела среагировать, он протянул руку и схватил её за запястье. — Это ответит на твой вопрос? — прямо спросил он, бесцеремонно прижимая её руку к своему паху. Поражённая, она рефлекторно попыталась одёрнуть руку, но даже когда он отпустил её запястье, Гермиона осторожно прижала ладонь, желая почувствовать очертания эрекции, прослеживая её длину любопытными нерешительными движениями, прежде чем робко посмотрела на него, неуверенная в его реакции. Его глаза снова вспыхнули, пока он смотрел на неё сверху вниз, а голос приобрёл грубые хрипловатые нотки, когда он мягко сказал: — Да, Гермиона, я очень сильно тебя хочу. Больше, чем следовало бы. Она выдохнула, испытывая облегчение. — Хорошо. Я боялась, что выставляю себя дурой. Он приподнял бровь. — В самом деле? Слегка покраснев, она кивнула. — Я… иногда фантазировала о тебе, — призналась она, немного возбудившись при виде ответного огонька в его глазах. — Я… — начал он, прежде чем его прервал грохот снизу. Мгновенно став серьёзно-раздражённым, он что-то проворчал себе под нос, шагнув мимо неё к двери и высунувшись наружу. — Поттер! — Простите! — прокричал Гарри с первого этажа. — Что там у вас происходит?! — Ничего. Северус заметно стиснул зубы и оглянулся на Гермиону. Она криво улыбнулась ему и сказала: — Можешь сходить и убедиться, что они ещё не разгромили твой дом. Всё в порядке. Он покачал головой. — Нет. Возможно, нам не представится другой такой возможности. Как только всё снова сдвинется с мёртвой точки, у нас, скорее всего, больше не будет шанса поговорить. Поэтому предлагаю разобраться сейчас. — Он повысил голос: — Поттер, если что-нибудь будет не на месте, когда я спущусь вниз, вы оба сильно пожалеете! — Прикрыв дверь, Северус повернулся к ней, внезапно снова почувствовав неуверенность, и нервно провёл рукой по волосам. — Я не знаю, что будет дальше, — медленно произнёс он, толком не встречаясь с ней взглядом. — Но… для меня это не игра. Я не… не совсем понимаю, что чувствую к тебе, но очень хочу это выяснить. Когда на то будет время, — добавил он иронично, взглянув на неё. Гермиона кивнула, затем подавила смешок. — В промежутках между поиском крестражей, уверена, у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с чем-то настолько простым, как это, — предложила она так сухо, как только могла, вызвав у него лёгкий смешок в ответ. — Я… для меня это тоже не игра, — добавила она, прежде чем смогла остановить себя, испытывая облегчение от того, что её голос не дрожит. Он долго смотрел ей в глаза, затем медленно кивнул. Очередной грохот внизу полностью испортил романтичную атмосферу; Северус ещё больше побледнел и вновь распахнул дверь. — Держитесь подальше от подвала! — крикнул он, скрипнув зубами, и добавил вполголоса: — Хотя, если не послушаетесь, так вам и надо. — А что там — в подвале? — спросила она, испытывая большее облегчение, чем когда-либо, от перемены темы. Им обоим нужно было больше времени, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах, прежде чем пытаться выяснить, какие именно отношения их связывают в более конкретных терминах. На первом плане сейчас были другие, гораздо более важные вещи. — Я храню там всё, что слишком опасно держать в Хогвартсе, — ответил он рассеянным тоном. — Кроме моих основных запасов зелий, всё остальное там незаконно и действительно очень опасно. Даже для меня. — Он вздохнул. — Иди и останови их от самоубийства, пожалуйста. — Ты не хочешь сделать это сам? — Боюсь, что я, скорее, задушу одного из них, — ответил он со странно обезоруживающей кривой улыбкой, а затем утёр лоб. — Кроме того, думаю, меня скоро снова стошнит. И мне не хотелось бы, чтобы ты это видела. — Понятно. Может, тебе что-нибудь принести? Он покачал головой и попытался улыбнуться ей. — Нет. Спасибо. — Он вздохнул. — Мы продолжим разговор с того, на чём остановились. — Не беспокойся об этом сейчас. Будем решать проблемы по мере их поступления. — Она улыбнулась ему в ответ. — Я подожду столько, сколько нужно. — Через мгновение она озорно добавила: — Кстати, мне нравится, как на тебе сидят джинсы. Северус рефлекторно нахмурился и потупил взгляд. — Вся моя приличная одежда осталась в Хогвартсе, — смущённо пробормотал он, потирая затылок. Гермиона решила, что, вероятно, лучше не дразнить его дальше, хотя ей очень хотелось обсудить найденный бельевой ящик с футболками, видимо, его любимой рок-группы, который она обнаружила вчера. В конце концов на дворе стояло лето, он не мог вечно носить свитер. — Эй… я же сказала, что мне нравится, — мягко упрекнула его она, направляясь к двери и оглядываясь на него. Он одарил её долгим, почти ничего не выражающим взглядом, который использовал, когда не был уверен, насмехались над ним или нет, пытаясь оценить её искренность. Она постаралась убедить его открытой улыбкой. Его взгляд смягчился, следом за чем изменилось и выражение лица. Гермиона решила оставить Северуса наедине с его мыслями.***
Большую часть следующих двух дней Северус провёл в ванной, за исключением коротких жалких периодов, когда он сидел, трясясь от озноба, на лестничной площадке, пока кто-то из них торопливо принимал душ или пользовался туалетом. Гарри и Гермиона начали знакомить Рона с миром магглов, чему помог маленький дешёвый чёрно-белый телевизор, найденный в чулане под лестницей, и ещё одна короткая вылазка в магазин. Им нужно было докупить всё, что они забыли в первый раз. Гермиона с радостью обнаружила коробку со старыми пластинками в том же чулане, но проигрыватель так и остался утерянным, поэтому ей пришлось довольствоваться радио на кухне. «Какое-то время наша жизнь будет очень, очень странной», — размышляла она. В самом деле, ребятам много к чему пришлось привыкнуть — Северус предупредил их, что жил один с тех пор, как был в их возрасте, и никогда не любил гостей. Они всё истолковали по-своему — это означало, что им нужно быть крайне осторожными с его характером. Гермионе уже пришлось столкнуться с реальностью необходимости делить ванную с двумя мальчиками-подростками; менее чем за день она прочла им две познавательные лекции по домашнему хозяйству. Гарри был, по крайней мере, смутно знаком с понятием работы по дому — и гигиены, — но она всерьёз подумывала о том, чтобы ткнуть Рона лицом прямо в испачканный им пол в ванной, словно он был несмышлёным щенком. Ладно, с таким количеством представителей сильного пола в семье, неудивительно, что миссис Уизли не смогла должным образом воспитать их всех, но тем не менее… Ситуации не помогало и то, что Северусу часто нездоровилось, но как минимум он пока был способен убирать за собой. С питанием всё тоже было непонятно, пока они более-менее не решили основные связанные с этим проблемы. Как ни странно, Рон оказался довольно хорошим поваром, хотя он абсолютно не представлял, сколько стоят продукты, и им пришлось практически связать ему руки в магазине. Гарри мог достаточно легко справиться с самыми простыми блюдами. Северус тоже был довольно хорош, хотя, по его собственному признанию, его никогда не интересовала кулинария. Гермиону почти позабавило, что из них четверых она оказалась худшей в этом деле, поскольку никогда в жизни ничего не готовила, и единогласным голосованием была низведена до должности помощницы на кухне. Что ж, она всё равно никогда не хотела стать богиней домашнего очага. Как будто ситуация и без того не была достаточно странной, Гермиона начала внимательнее присматриваться к самому дому, как она пыталась сделать с его покоями в Хогвартсе. И начала понимать закрытый, отстранённый взгляд, который часто видела у Северуса с тех пор, как они сюда приехали. В первую очередь в глаза бросалась сильная запущенность — совершенно очевидно, что, кроме ванной, он не потрудился ничего изменить с тех пор, как умерли его родители. Рон просто принял это как маггловскую странность, поскольку, насколько ей было известно, он никогда в жизни не был в маггловском доме, но она видела, как Гарри время от времени оглядывается и хмурится. Они оба происходили из достаточно обеспеченных семей, пусть даже родственники Гарри относились к нему не очень хорошо, поэтому могли распознать бедность. Ей казалось очень странным, что Эйлин позволяла себе и своему сыну жить в таких условиях — да и домашнее насилие было невозможно представить по отношению к ведьме, которая могла дать отпор не владеющему магией магглу. Видимо, это и было причиной того, что никто в Хогвартсе, казалось, не обращал на подобное особого внимания. Однако все признаки были налицо. Ей стало плохо, когда она заметила следы облупившейся краски на двери спальни Северуса; раньше здесь явно был самодельный засов, а внутри остались вмятины вдоль нижней части дверного полотна. Другие отметины на внешней стороне двери подвала свидетельствовали о том, что тут тоже кого-то запирали или кто-то запирался сам. И тот факт, что Снейп до сих пор жил здесь, вот так, красноречиво говорил о его психологических травмах. Она также смотрела на соседние дома, и, честно говоря, такое соседство её пугало. Типичный неблагополучный район, украшенный сгоревшими машинами и использованными шприцами, — на самом деле она была почти уверена, что в доме напротив торговали наркотиками, а каждые несколько часов вдалеке раздавались полицейские сирены.***
Очевидно, Северус строил планы в перерывах между приступами недомогания, поскольку, судя по выражению его лица, когда он, наконец, снова присоединился к ним в мире живых, у него появилась идея. С благодарным кивком приняв бутерброды, которые Гермиона поставила перед ним, и отреагировав на её строгий взгляд изогнутой бровью, он откусил кусочек и проглотил его, прежде чем спросить: — От Ордена были какие-нибудь сообщения? — Можно сказать, нет, — ответил Гарри. — Ремус связался с нами вчера, сказал, что у них всё в порядке и что мы должны сидеть тихо, никуда не высовываться, а миссис Уизли продолжает посылать письма через Сычика, волнуется, всё ли у нас нормально и хорошо ли мы питаемся, — добавил он с усмешкой. Северус фыркнул и прожевал ещё один кусок. — Ясно, тогда… вы готовы взяться за дело? — Ребята охотно закивали, и как только все покончили с едой, последовали за ним в гостиную, удобно устроившись неровным полукругом вокруг камина. Гермиона разожгла огонь, и Снейп бросил в пламя горсть летучего пороха. — Площадь Гриммо, 12. Здравствуй, Орден. Есть кто дома? — Подтвердите, что это на самом деле вы, — прорычал в ответ резкий голос. Северус закатил глаза. — Какой смысл, Люпин? Ты бы всё равно мне не поверил. — Снейп! Я надеялся, ты там помер. — К сожалению, нет. Кто-нибудь ещё есть поблизости? — Северус?.. — Минерва? Я так понимаю, вы теперь постоянно торчите в штаб-квартире? — Да. У вас всё в порядке? — Да, профессор, — заверил её Гарри, сунувшись в пламя. — Мы же пообещали вам беречь себя, и… — Дамблдор с вами? — перебил его Снейп твёрдым тоном. — Он наверху, отдыхает. Альбус очень зол на тебя, Северус. — Он даже близко не так зол, как я на него, поверь мне! — категорично ответил он. — Что-нибудь произошло с тех пор, как мы общались в последний раз? — При всём уважении, Северус, ты больше не в Ордене. — О, вижу, теперь вы все сразу научились осторожности… Прекрасно. Я умею читать между строк. Билл Уизли с вами? Мне нужно поговорить с ним как можно скорее. — Д-думаю, это можно устроить. Но, Северус… что происходит? Что ты задумал? — Спросите Дамблдора, когда тот закончит тонуть в жалости к себе и оправится от шока, вызванного тем, что он больше не может дёргать за ниточки. Возможно, он даже скажет вам правду, хотя я сильно в этом сомневаюсь. Повторяю. Мне нужно поговорить с Уизли. — Эм-м… Сэр, вы действительно думаете, что это хорошая идея — так с ней разговаривать? — спросил Рон с противоположной стороны камина во время последовавшей паузы. — Вероятно, нет, но она больше не может сюда попасть, так же, как и Пожиратели Смерти, — ответил Северус, почти забавляясь. — А если вы имеете в виду мою грубость, так я уже сыт ими всеми по горло! — Я хотела спросить, — осторожно сказала Гермиона, — есть ли какой-нибудь способ, которым мы можем общаться с портретами? Он покачал головой. — Боюсь, что нет. Финеас будет наведываться в штаб-квартиру, передавать сплетни из Хогвартса, а Дилис — держать Орден в курсе всего, что происходит в Больничном крыле или Святом Мунго, где висит другой её портрет, но ни у кого из них нет доступа в мой дом. — Он предостерегающе поднял руку, пресекая дальнейшие расспросы, когда зелёное пламя замерцало ещё раз. — Мистер Уизли? — Да, профессор. Вы хотели поговорить со мной? — Да. Мне нужно, чтобы вы связались со своими старыми контактами в Гринготтсе… — В Гринготтсе? Зачем? — Если вы перестанете перебивать и выслушаете, я сам вам всё объясню, — раздражённо прорычал Северус. — Мне нужно, чтобы гоблины согласились отвернуться на пару часов, пока мы вчетвером будем добираться до хранилища номер 439. — Это невозможно! — Какой вы «молодец», — саркастически протянул он. — Если бы это действительно было так, какого чёрта я бы стал просить вас о помощи?! — Гоблины ни за что не предоставят вам доступ к чьему-либо хранилищу. — Знаю, Уизли. Я не собираюсь просить их об этом. Мне всего-то надо, чтобы они на пару часов сняли чары против воров и игнорировали сигнализацию на чёрном входе в течение того же периода. С остальным я сам смогу справиться. — Вы знаете о чёрном входе?! — Очевидно. — Откуда?! — Я шпион, — ответил Снейп, закатывая глаза. — Начинайте переговоры с гоблинами как можно скорее, Уизли. Мне нужно, чтобы вы выиграли нам больше времени и чтобы они сняли свои гоблинские чары, заманивающие в ловушку любого, кто не работает на Гринготтс. Им не обязательно прикасаться к каким-либо защитным чарам человеческого происхождения, которые могут быть наложены на хранилище или его содержимое. Но сначала попросите их о самом главном, чтобы вам было в чём уступить, — гоблины любят поторговаться. Попросите сначала шесть часов или больше — абсолютный минимум, который мне нужен, — это час, но два часа были бы гораздо лучше, а больше — ещё лучше. — Что мне предложить им взамен? — Они догадаются, от чьего имени вы выступаете, и прекрасно знают, что мы в состоянии предложить им нечто стоящее. Пусть они назовут свою цену, но не берите на себя никаких обязательств до тех пор, пока не свяжетесь со мной. — Когда вам нужно, чтобы это произошло? — Ещё не знаю. У нас также есть много других безотлагательных дел. Чем раньше, тем лучше, но убедитесь, что они будут согласны уведомить нас по крайней мере за двадцать четыре часа. В противном случае, зная гоблинов, они, вероятно, просто объявят, что эти два часа уже прошли днём ранее. — Мне нужно требовать, чтобы они не разговаривали с законным владельцем хранилища? Снейп расхохотался. — Нет. Они и так этого не сделают. Поверьте мне. В остальном сделайте всё, что в ваших силах; нам жизненно важно попасть в это хранилище, а без вашей помощи наши шансы успешно сделать это ничтожно малы. — Полагаю, вы не скажете мне, что там хранится, не так ли, сэр? — Разумеется нет. — Ладно, — весело ответил Билл. — Посмотрим, что я смогу сделать. Но, имейте в виду, я ничего не обещаю. В последнее время весь волшебный мир потерял к нам изрядную долю доверия. Эй, Ронни, ты здесь? — Да. Привет, Билл. Как у вас дела? — Привет, младший братец. Стараемся не вешать нос. Однако, мама постоянно переживает, потому что твоя стрелка — и стрелка Гарри — на наших часах зависла на отметке «В смертельной опасности». — Ну, это неудивительно, — пошутил Гарри, ухмыляясь. — Мы решили остаться с профессором Снейпом. Одно это уже можно приравнять к смертельной опасности. По крайней мере, для некоторых из нас, — добавил он, лукаво взглянув на Гермиону, после чего ойкнул, когда Северус протянул руку и дал ему подзатыльник. — Вероятно, ты это заслужил, приятель, — спокойно сказал Билл из огня. — В любом случае мне лучше поторопиться — скорее всего, это займёт много времени. Хотите поговорить с кем-нибудь ещё? — Не сегодня. — Хорошо. Тогда удачи. Когда каминная связь подошла к концу, Северус сел на пятки и откинул волосы с лица. — Что ж, начало более-менее хорошее. — Что происходит? — спросила Гермиона. — Чьё хранилище под номером 439, и почему нам нужно в него попасть? Он поднял руку. — Сначала о главном. — Снейп медленно перевёл тяжёлый взгляд на Гарри и Рона и сказал опасно вкрадчивым тоном: — Если я услышу ещё какие-нибудь остроумные шутки о вещах, которые вас не касаются, то не отвечаю за свои действия. Я достиг абсолютного предела своего самообладания. Вам всё ясно? У Гарри хватило порядочности сделать вид, что ему стыдно. — Простите. Рон просто неловко кивнул. Северус ещё мгновение пилил их строгим взглядом, прежде чем кивнуть. — Извинения приняты. — Он плавно встал и подошёл к одному из кресел, остальные последовали за ним, рассаживаясь вокруг. — Хранилище 439 принадлежит Лестрейнджам, — сказал он без предисловий, — и нам нужно попасть внутрь, потому что именно там находится чаша Хельги Хаффлпафф. Последовала короткая пауза, пока они переваривали услышанное, после чего Рон тихо сказал: — Вот дерьмо! — Именно, — сухо согласился Северус. — Однако, к сожалению, это самый доступный из оставшихся крестражей. Нам нужно придумать способ добраться до Нагини, но перед этим разгадать тайну поддельного медальона. Это должно быть нашим следующим шагом. Поттер, он у вас? У меня не было возможности взглянуть на него в пещере. Гарри кивнул и запустил руку под свою футболку, стягивая цепочку через голову и передавая её Снейпу. Гермиона уселась на подлокотник кресла Северуса и посмотрела через его плечо, пока тот вертел его в своих длинных пальцах, внимательно рассматривая со всех сторон. Наконец он вытащил волшебную палочку и продолжил изучать вещицу. — На самом деле он мало что может нам сказать, — наконец сказал Снейп. — Его трансфигурировали из старого пера; в нём нет ничего особенного. — Внутри есть записка. Приподняв бровь, Северус открыл медальон и развернул её, медленно прочитав несколько раз, прежде чем откинуться на спинку кресла и тихо присвистнуть сквозь кривые зубы. — Лично я рад, что Тёмный Лорд её не обнаружил, — заметил он. — Не хотелось бы мне присутствовать в рядах Пожирателей Смерти во время последовавшей за этим вспышки ярости. — Он задумчиво рассматривал записку. — Р.А.Б… звучит незнакомо. Но мне кажется, я откуда-то знаю этот почерк… — Ваш бывший ученик? — предположил Гарри. — Возможно. — Кто? — нетерпеливо спросил Рон. Снейп бросил на него уничтожающий взгляд. — Я был учителем пятнадцать бесконечно долгих, унылых и нудных лет, Уизли! Я обучал сотни, если не тысячи надоедливых молодых ведьм и волшебников. Представьте себе, я не могу помнить почерк их всех! И, вполне вероятно, это был не мой студент. Время кажется неподходящим; я начал преподавать всего за несколько месяцев до окончания первой войны. Предполагаю, этот Р.А.Б. был одним из Пожирателей Смерти… — Его голос затих, и он замолчал, уставившись на клочок пергамента в своих пальцах. — Мы знаем большинство Пожирателей Смерти только по фамилиям, — тихо сказала Гермиона. Северус не ответил, и через мгновение она поняла, что он даже не услышал её. Криво улыбнувшись, она встала и сделала знак мальчикам, те оставили его в покое и удалились на кухню. — Он действительно хочет, чтобы мы ворвались в Гринготтс? — спросил Рон. — Сомневаюсь, что он этого хочет, но… что ж… если чаша на самом деле там, у нас нет выбора, дружище, — мрачно сказал Гарри. — Хотя я бы предпочёл грабить банк вместе со Снейпом, чем в одиночку. Не думаю, что даже Гермиона знает достаточно, чтобы у нас была надежда выйти сухими из воды. Что за чёрный вход, о котором они говорили? — Скорее всего, чёрный вход в Гринготтс и обратно. Билл связан всевозможными чарами, запрещающими говорить об их мерах безопасности. Как думаешь, мы сможем это сделать? Гарри ухмыльнулся. — Рон, мы не должны были сделать и половины того, что уже сделали. Мы зашли слишком далеко, понимаешь? С таким же успехом остаётся только продолжать идти дальше. Мы на полпути к цели — три крестража уничтожены, осталось всего три. — Хорошее замечание. Просто постарайся, чтобы Снейп не убил нас обоих до того, как мы закончим. — Ты заслужил гораздо больше, чем затрещину, Гарри! — строго сказала Гермиона. Гарри попытался выглядеть невинным, но потерпел неудачу. Рон хихикнул. — Перестань, Герми. Ты целуешься со Снейпом, а нам нельзя даже пошутить над тем, насколько это странно? — Нет! — отрезала она, злясь на себя за румянец, который, как она чувствовала, заливал её лицо. — Потому что это не ваше дело. — Что вообще между вами происходит? У вас уже была возможность поговорить? — спросил Гарри, пиная Рона под столом, — он случайно пнул и Гермиону, но девушка решила не придавать этому значения. Теперь он действительно выглядел серьёзным и слегка обеспокоенным; это раздражало, но ведь её друг хотел как лучше. — Я не знаю, — растерянно призналась она. — У нас было не так уж много возможностей поговорить наедине, и сейчас есть более важные вещи, о которых стоит волноваться. Крестражи и тому подобное. Но я… Я всё-таки выяснила, что он определённо заинтересован во мне… — Она опять невольно покраснела, вспомнив, как чувствовала горячую твёрдую длину его эрекции, натягивающую ткань джинсов. Очевидно, Северус был чрезвычайно заинтересован. Прочистив горло, она поспешно продолжила: — По крайней мере, он успел мне сказать, что его чувства серьёзны, но… что ж, время не на нашей стороне. Война… — Он не… я не знаю, не вводит тебя в заблуждение или что-то в этом роде? — неловко спросил Рон. — Нет, ничего подобного. Он не… ну ты знаешь, не пытается… давить на меня или типа того. — Она пожала плечами и слегка улыбнулась. — Честно говоря, я думаю, что он почти так же сбит с толку, как и я сама. На самом деле у нас не было времени всё обдумать, не говоря уже о том, чтобы поговорить друг с другом. — А как насчёт… — Гарри заколебался, выглядя явно несчастным. — А как насчёт моей мамы? — шёпотом закончил он. — Я имею в виду, Дамблдор — ну, он подразумевал, что они были… ну ты поняла… — Они не были. Северус сам тебе это сказал. Их связывала дружба и ничего более. Мы с тобой уже говорили об этом. — Нет, это замечательно, но… — Гарри раздражённо фыркнул и запустил руки в свои растрёпанные волосы. — Прости. Ты права, это не имеет ко мне никакого отношения, но… — Всё в порядке, Гарри. Ты переживаешь за меня. Я не против. Отвечая на твой вопрос, я всё ещё не знаю наверняка, но не думаю, что это проблема. Всё это было давным-давно. Уверена, Северус всё ещё лелеет светлую память о твоей маме, но это его личное дело. Вообще-то он сказал мне не так уж много, но он заявил, что не испытывал раньше ничего подобного, поэтому я думаю, это был специфический способ заверить меня, что его оставшиеся чувства к твоей маме — это не проблема. Я имею в виду, он понимает, что я иногда думаю… о нём и о ней. — Она откинулась на спинку стула. — Северус не из тех мужчин, которые играют в игры. Если бы не было чего-то настоящего, если бы это было несерьёзно, он бы так и сказал. «Я надеюсь». Пока ребята обменивались неуверенными взглядами, Снейп вошёл в кухню — его глаза горели азартом, а в кулаке болтался фальшивый медальон, — и заявил без предисловий: — Я знаю, кто такой Р.А.Б. — или, скорее, кем он был. Они столпились вокруг него. — Кто? — спросил Гарри. Северус почти улыбнулся. — Немного семейной истории для вас, Поттер. Его звали Регулус. Более конкретно, Регулус Арктурус Блэк. Гарри уставился на него, разинув рот. — Брат Сириуса? Снейп кивнул. — Он учился на Слизерине и был на год или два младше меня. Он примкнул к Пожирателям Смерти, когда покинул школу, но у него никогда по-настоящему не хватало духу для этого. Регулус почти сразу же начал искать выход. Однажды он пришёл ко мне, намекая, что узнал кое-что о Тёмном Лорде, пытаясь убедить меня присоединиться к нему, но… — Северус покачал головой, его глаза затуманились. — Я не осмелился даже спросить, что он выяснил. Всё, что я тогда решил сделать, — это держать в секрете то, что Регулус подумывает об измене. Он продержался недолго; я думаю, его поймали меньше, чем через неделю после того, как он сбежал. Однако, по-видимому, ему хватило этого времени, чтобы провернуть авантюру с медальоном. Он всегда был умным мальчиком.***
Позже ночью, уютно устроившись в постели, которая пахла им — она всё ещё не могла убедить Северуса спать в его собственной спальне, — Гермиона отвлеклась от войны, чтобы сосредоточиться на нём. Ей давно пора было разобраться в своих чувствах к нему. Шутки в сторону… У неё действительно было такое чувство, словно она влюблена в него. И эта влюблённость, конечно, не была мимолётной. Она прошла через такую ерунду с Локхартом — воспоминание, за которое ей до сих пор было стыдно, — и помнила, насколько поверхностным это было. Кроме того, даже при всём желании никто не смог бы назвать Северуса красивым. У него, безусловно, были свои достоинства: выразительные чёрные глаза, особенно, когда он не использовал Окклюменцию, и было что-то привлекательное в его улыбке в тех редких случаях, когда он искренне улыбался; и его голос, честно говоря, — столь мощное оружие, что следовало бы объявить незаконным. Сейчас Снейп выглядел лучше, чем когда-либо, как только по-настоящему начал стараться следить за собой. Но всё же, как бы её ни влекло к нему, это определённо было не из-за его внешности. На самом деле она сама не была уверена, что именно её привлекало. Как только она начала проводить с ним больше времени и они стали узнавать друг друга, оказалось, что у них есть как минимум несколько общих черт; когда он не был вредным и язвительным, у них было очень схожее чувство юмора, они оба были умными, начитанными людьми. Гермиона восхищалась его полной преданностью тому, что он делал; она доверяла ему; чувствовала себя в безопасности в его присутствии, несмотря на его тёмное прошлое. И одно воспоминание о его поцелуях заставляло её ёрзать и сжимать бёдра, а её пульс немного ускорялся. «Однако это не то, что можно проанализировать», — сказала она себе с усмешкой. Гермиона относилась к своим чувствам как к нумерологическому уравнению или чему-то в этом роде; она определённо слишком много думала — интеллект мог быть её самой большой силой, но иногда он был и её слабостью. Ей нравился Северус; ей нравилось разговаривать с ним, проводить с ним время — ей также нравилось целовать его, призналась она сама себе, улыбаясь в темноте. Она доверила бы ему свою жизнь и на самом деле делала это уже несколько раз. Его состояние на грани смерти напугало её больше, чем что-либо, и мысль о том, чтобы потерять его, причиняла почти физическую боль. Каждое новое событие в её жизни любой важности — хорошее или плохое — вызывало у неё желание поделиться с ним этим раньше, чем со всеми остальными. Если её чувства и нельзя было назвать истинной любовью в классическом понимании данного слова, то это было максимально близко — так, что она не замечала разницы. Стоило также вспомнить запах Амортенции на их первом уроке Зельеварения со Слизнортом, даже если ей потребовалось много времени, чтобы распознать этот аромат. Что касается его чувств… Она думала об их разговоре в ванной в течение последних нескольких дней, и у неё начало закрадываться подозрение, что в этом отношении Северус был так же неопытен, как и она. Оглядываясь назад, казалось, его нерешительность была связана не столько с неуверенностью в своих чувствах, сколько с борьбой с самим собой, — он был не из тех людей, которые сами не знают, чего хотят, но у него определённо имелись проблемы с открытостью. Он очень уверенно целовал её, поэтому она предполагала, что физический аспект не будет проблемой, но, хотя Северус точно обладал опытом в сексуальном плане, она всё больше убеждалась, что он абсолютно ничего не знал об эмоциональной стороне отношений. Она вспомнила, как задавалась вопросом о его чувствах к Лили, и размышляла о том, насколько они всё ещё сильны. Она вспомнила, что тогда он казался ей невыносимо одиноким; вероятно, в его жизни никогда не было близкого человека — того, кто был бы по-настоящему ему дорог. Неудивительно, что временами Северус был настолько асоциален и неуверен в себе. Как ни странно, это заставило её почувствовать себя немного лучше. Ей хотелось надеяться, что они смогут решить все проблемы вместе, и, по крайней мере, ни у кого из них не будет никаких ожиданий, основанных на предыдущем неудачном опыте. Часть её находила его неловкость довольно очаровательной, что привело бы его в абсолютную ярость, узнай он об этом. Странным образом было приятно осознавать, что она смогла пробиться сквозь его броню и открыть для себя уязвимую сторону Северуса Снейпа.