Some days I can see the future
Some days you seem so far
I don't know what I was thinking
I've been gone too long
I've been gone too long…*
Gavin Rossdale «Can't Stop The World».
Понятно, что атмосфера в доме стала немного напряжённой после всех драматических откровений. Гарри и Северус старались избегать друг друга настолько, насколько это было возможно. Рон, казалось, с радостью поддерживал своего лучшего друга и держался подальше от Снейпа, что ставило Гермиону в затруднительное положение. Для Северуса было не очень хорошей идеей снова изолировать себя ото всех, особенно в его собственном доме, но она, безусловно, могла понять, почему он и Гарри вновь с трудом выносили друг друга. «Как бы то ни было, у нас есть общее дело. Со временем нам опять придётся сплотиться», — предположила она. Теперь они все знали основные положения плана. Вероятно, следующие несколько дней им придётся провести в штаб-квартире с остальными членами Ордена — что, скорее всего, принесёт свою долю осложнений: начиная с непростого разговора с Дамблдором и заканчивая забавной реакцией миссис Уизли, когда она наконец-то доберётся до Гарри. Присутствие других людей рядом уменьшило бы градус напряжения, даже если бы это означало, что ей и Северусу придётся провести несколько ночей в разных постелях, хотя одна только мысль об этом действовала на неё удручающе. — Северус? — мягко обратилась к нему она, когда они втроём с Роном стояли в коридоре, ожидая, пока Гарри найдёт то, что он искал наверху. — Хм? — отозвался он несколько рассеянно, явно думая о чём-то своём. Для неё было почти странно снова видеть его в сюртуке и развевающейся мантии; она привыкла к более непринуждённому Северусу в домашней одежде, отвыкнув от образа «профессора Снейпа». «Странно, но теперь он не кажется мне пугающим, — призналась она сама себе. — Скорее внушительным, вот так». — Ты бы хотел, чтобы я сняла кольцо, прежде чем мы туда доберёмся? — тихо спросила она. — Предполагаю, ты планируешь держать всё в тайне как можно дольше… Он задумчиво посмотрел на неё, прежде чем пожать плечами и сухо пробормотать: — Если бы это зависело от меня, Гермиона, мы бы никогда никому ничего не сказали. Я вообще не захочу им рассказывать, так что решай сама. Прикусив губу, она погрузилась в раздумья. — Как ты думаешь, насколько плохо они отреагируют? — Кто знает. Держу пари на что угодно, что многие попытаются выяснить, каким образом я заставил тебя сказать «да», — кисло допустил он, презрительно скривив губы. — Уверен, что потом я получу много вполне предсказуемых угроз. Надеясь, что на сей раз он ошибается, Гермиона кивнула. Наконец она приняла решение: — Я не буду скрывать кольцо, но если кто-нибудь его заметит и спросит, я не собираюсь лгать. — Она ухмыльнулась. — Сомневаюсь, что у кого-нибудь из них хватит смелости задавать тебе бестактные вопросы. Он скептически фыркнул. — Не будь так уверена. Минерва теперь там главная, помнишь? И я уверен, что Поппи набросится либо на тебя, либо на меня, — в зависимости от того, кого увидит первым. — Ты можешь просто нарычать на них, в надежде, что они убегут от страха, — озорно предложила она, и он закатил глаза. — Это зависит от тебя, Северус. Я не знаю, насколько ты близок с некоторыми из них. Тем не менее я всё равно сомневаюсь, что ввиду последних событий кто-то обратит на него внимание. — Полагаю, мы узнаем достаточно скоро, — ответил он, после чего повысил голос и прокричал: — Поттер, клянусь, если ты не спустишься сюда в течение следующих тридцати секунд, я свяжу тебя и доставлю к Молли и Артуру в цепях!***
Жизнь на площади Гриммо определённо кипела, к раздражению Северуса; казалось, там засели все члены Ордена, хотя большинство из них (по крайней мере он надеялся на это) старались держаться от него подальше. Отправив Гермиону и Уизли на поиски Артура — ему было всё равно, какую причину они придумали для того, чтобы уговорить его дать образец своей крови, поскольку Артур был далеко не глуп, — он прогнал Поттера, и тот пошёл искать свою девушку или что-то в этом роде. Свободный от своих надоедливых подопечных (хотя Гермиона всегда была приятным исключением), Северус бросил быстрый взгляд в сторону спальни, где, по-видимому, медленно умирал Дамблдор, покачав головой. «Нет, пока нет. Возможно, никогда». Хотя он и не рассчитывал на лёгкость принятия решения. Рассеянно почёсывая запястье, вместо этого он направился в библиотеку на поиски Минервы. К его приятному удивлению, поприветствовав его, она сразу достала шахматный набор. — Итак, Северус, ты собираешься рассказать мне, чем вы занимаетесь? — спросила она, когда они приступили к игре. — Всё это время я была более чем терпелива, но пришло время раскрыть карты. Что это за таинственное задание Альбус дал Гарри? — Настолько сложное, что почти невыполнимое, — пробурчал он, раздумывая, как много можно ей сказать. — Небезопасно рассказывать тебе подробности. Миссия настолько рискованна, что о ней знают всего пять человек: я, Дамблдор и эта неразлучная троица. По сути, мы уничтожаем определённые предметы, которые делают Тёмного Лорда бессмертным. Как только мы избавимся от них, его можно будет убить. — «Если всё не испортит то, что недоговаривает Дамблдор». — По одному предмету за раз. — Сколько ещё их осталось? Мы говорим о физических объектах? — В некотором смысле, — неопределённо ответил он — она ни за что не должна была узнать о крестражах; он не прожил бы долго в роли шпиона, если бы не умел ревностно оберегать вверенную ему информацию. Северус всегда считал паранойю лучшим способом мышления и не собирался отказываться от неё сейчас. — Их было шесть. Теперь остался всего один. Затем, в зависимости от содержания тех воспоминаний, которые Дамблдор передал тебе на хранение, мы постараемся уничтожить Тёмного Лорда и покончить с этим раз и навсегда. Несколько минут они играли в тишине, по-видимому, оба обдумывая это. Минерва МакГонагалл участвовала в обеих войнах с самого начала; она была всего на пару лет старше Тома Риддла, если он правильно помнил. Должно быть, она с трудом могла представить, что ей больше не придётся продолжать эту борьбу, но, конечно, это не могло сравниться с тем, что чувствовал сам Северус; ведь это в буквальном смысле составляло смысл большей половины его жизни. — Чем вам четверым может помочь Орден? — наконец спросила она. — Я не знаю, Минерва. Честно говоря, я понятия не имею, какие ещё могут быть «подводные камни». Всё зависит от того, чего не говорит Дамблдор. — Его желудок на мгновение сжался; страх перед тем, что бы это могло бы быть, съедал его месяцами. — Полагаю, нет никакого шанса, что ты заранее покажешь мне эти воспоминания? — Нет. Альбус велел мне скрывать их до… до тех пор… пока… И я, чёрт возьми, исполню его последнюю волю! — Тогда я не знаю, что ещё для нас может сделать Орден. Он не стал тратить время на споры с ней, поскольку это было совершенно бесполезно, когда Минерва была настолько тверда в своих убеждениях. — Почему только вы вчетвером? Что ж, я знаю, почему ты скрытничаешь, — потому что ты зануда, которому нравится сеять как можно больше хаоса. Но почему Гарри?! Он даже не достиг совершеннолетия, когда ему дали это задание! Северус пожал плечами. — Поттер всегда был любимчиком Дамблдора. Как будто этого недостаточно… Согласен, это немного странно, впрочем, как и все замыслы Дамблдора. Я уже перестал чему-либо удивляться. — «Во всяком случае, за исключением определённого откровения, переданного Поттеру, но лучше не думать об этом». Он сменил тему: — Как поживает старик? — Он умирает, — прямо ответила ему она, выглядя очень подавленной. — Я… теперь он редко общается с кем-либо, кроме Поппи. Думаю, конец близок. Северус только кивнул, никак не отреагировав на печаль в её голосе. Он знал, что все остальные будут оплакивать Дамблдора, но сам не планировал проливать слёзы по старому ублюдку. «Ну уж нет!» В мире и так было очень мало людей, по которым он стал бы горевать, и Дамблдор однозначно не входил в их число. Северус сосредоточился на шахматной партии, позволив тишине затянуться до тех пор, пока молчание не стало менее неловким и более дружеским. — Ты можешь приоткрыть мне правду? — непринуждённо спросила она. — Я только что это сделал, — мрачно буркнул он. — Я не имею в виду то, что поручили вам четверым. Я говорю конкретно про тебя, Северус. — Подняв глаза от шахматной доски, она вперила в него буравящий взгляд, от которого он снова почувствовал себя неуверенным двенадцатилетним школьником. — Что именно ты хочешь знать? — осторожно спросил он. — Кто ты такой. Потому что, честно говоря, Северус, меня всегда терзали сомнения. — Она продолжала смотреть на него с сосредоточенной интенсивностью, которая слишком очевидно подчёркивала её анимагическую кошачью натуру. Он твёрдо ответил на её пристальный взгляд, хотя это стоило ему усилий. — Никто из нас не был удивлён, когда ты присоединился к Пожирателям Смерти… Шрам на его левой руке начал яростно чесаться. Северус проигнорировал это, как игнорировал старый горький гнев, зашевелившийся где-то глубоко внутри. «Как будто у меня был выбор! Волдеморт и Пожиратели Смерти оказались единственными, кто видел во мне толк!» Старые раны и старые шрамы вновь заболели, но не было смысла на этом зацикливаться. Он уже смирился с прошлым настолько, насколько это было возможно. Минерва тихо продолжила: — А потом Альбус сказал нам — некоторым из нас, — что ты перешёл на сторону Ордена и что теперь ты наш шпион. Он не сказал, почему; он никогда ничего не объяснял. «Ты бы всё равно не поверила, даже если бы он это сделал», — размышлял Северус. Представление о том, как они отреагируют на это конкретное откровение, доставляло ему извращённое удовольствие на протяжении многих лет. Теперь он только небрежно пожал плечами в ответ. — У меня были свои причины. — И с тех пор, — продолжила она, проигнорировав его слова, — ты оставался ему верен. О, ты рычал, огрызался, бунтовал и находил тысячу способов противостоять ему, и ты всегда был единственным, кто мог всерьёз вывести его из себя… — Так приятно, когда тебя ценят, — с ироничной усмешкой протянул он. — …Но когда он отдавал тебе прямой приказ, ты подчинялся. Неохотно, извиваясь и плюясь ядом, насколько это было возможно, и волоча ноги на каждом шагу, но ты это делал. До сих пор. По какой-то причине, Северус, ты отвернулся от него… для того, чтобы последовать за мальчиком, которого презирал с того момента, когда впервые увидел его, если не раньше. Я бы хотела знать — почему? Так и не дождавшись его ответа, она фыркнула и вернула своё внимание к шахматной партии. — Я помню, как ты сказал, что план Альбуса не имеет смысла. Ты прав. Честно говоря, никто не ожидал, что ты будешь придерживаться первоначального плана — даже сам Альбус признал это после того, как мы это обсудили. Но я скорее поверю, что Сам-Знаешь-Кто решил отказаться от мирового господства и стать балериной, чем в то, что ты добровольно последовал за Гарри Поттером! — Спасибо. Теперь передо мной будет стоять этот ужасный мысленный образ, — парировал он, в основном рефлекторно, поскольку его мозг уже активно думал о другом. — Тёмный Лорд выглядел бы ещё отвратительнее, чем он есть, в розовой пачке и колготках. — Северус откинулся на спинку стула и вздохнул. — Если таким многословным способом ты пыталась сказать, что я предатель, то я слышал всё это раньше, уже много-много раз. — Нет. Я никогда не доверяла тебе полностью, но если бы ты собирался предать всех нас, ты мог бы сделать это в любой момент. И у тебя, безусловно, было много возможностей убить Гарри с тех пор, как он находился рядом с тобой. Но я хочу объяснений, Северус! — А я хочу кучу золота выше, чем хижина Хагрида, — раздражённо огрызнулся он. — Я выбрал план, который имел наибольший шанс на успех, вот и всё! Не понимаю, почему это вызывает столько подозрений! — Ты ненавидишь Гарри, вот почему! — решительно заявила Минерва. — Ты возненавидел мальчика с того момента, как услышал его имя! Ты ненавидел его сильнее, чем кого-либо другого, — включая Джеймса, по какой-то совершенно непонятной мне причине! Он отвёл взгляд, на мгновение задумавшись, правда ли это. Северус так не думал, но вполне возможно именно так это и выглядело со стороны. В конце концов, ситуация была очень сложной. — И что? Личная антипатия никак не мешает мне работать с ним. На самом деле, это даже к лучшему. — Северус, пожалуйста, не совершай ошибку, думая, что я впала в маразм, — угрожающе прошипела его коллега. — Для того, чтобы ты добровольно пошёл за Гарри, не говоря уже о том, чтобы взять его в свой дом и провести месяцы с ним и его друзьями… на то есть причина! Он переключился на шахматную доску, рассеянно отметив, что мог бы выиграть за дюжину ходов, — не то чтобы кого-то из них действительно волновала победа. Его разум лихорадочно метался; Минерва не доверяла ему, но она была одновременно сильной и умелой ведьмой, поэтому у него были слишком ничтожные шансы на то, чтобы успешно наложить на неё Обливиэйт, либо Конфундус. Проклятие Империус сработало бы — она была недостаточно хороша, чтобы блокировать его, не ожидая такого от Северуса, — но Непростительное казалось немного чрезмерной реакцией на то, что кто-то задавал ему неудобные вопросы… хотя это было очень заманчиво. — Очевидно, на то есть причина, — протянул он, передвигая ладью. — За всю свою жизнь я никогда ничего не делал без причины. Почему ты думаешь, что я скажу тебе, в чём она заключается? — Потому что, если ты этого не сделаешь, Северус Снейп, я донесу свои подозрения до остальных членов Ордена, и когда весь этот бардак закончится, мы выследим тебя! — Её голос прозвучал как удар хлыста, и ледяной холодок заскользил у него по спине. Медленно выдыхая, он погрузился в тёмную тихую неподвижность своего ментального океана, чувствуя, как его мышцы одновременно напрягаются, чувства исчезают, а острый разум приходит в боевую готовность. — Я не люблю, когда мне угрожают, Минерва, — вкрадчиво произнёс он ровным холодным тоном. — В чём именно ты меня обвиняешь? — Ни в чём… пока что. — Откинувшись назад, она сосредоточенно смотрела на него. — С кем из них, Северус? Он поперхнулся, бросив на неё полный страха взгляд. — С кем из них… чёрт возьми, женщина! Пожалуйста, скажи мне, что ты не допускаешь… — Он даже не смог закончить предложение, сглотнув ком в горле. — Возможно, я действительно ублюдок, но не настолько! — Это не было преувеличением; он на самом деле чувствовал подступившую тошноту. — Я не верила, что тебя заинтересует кто-то из мальчиков, но должна была спросить, — пробормотала она, вздыхая. — Я надеялась, что ошибаюсь. Значит, это Гермиона, не так ли? Потому что всё остальное не имеет смысла. Северус попытался отшутиться, но большая часть его разума всё ещё блевала при мысли о нём и Поттере. Это было слишком по-фрейдистски и невероятно пугающе на всех мыслимых и немыслимых уровнях. Тяжело сглотнув и борясь за то, чтобы не лишиться своего завтрака, он прочистил горло и бросил на неё уничтожающий взгляд. — Если ты закончила мучить меня новыми кошмарами, я спрошу ещё раз. В чём ты меня обвиняешь? — Повторяю, не обращайся со мной так, будто я дряхлая старуха! — огрызнулась она. Теперь он узнал это выражение на её лице; перед ним была истинная глава Гриффиндора, ощетинившаяся, готовая защищать одного из своих любимых львят, и это означало, что у него не было ни единого шанса. Согнув предплечье и незаметно нащупывая палочку в рукаве, Северус приготовился, прищурив глаза. — Если бы ты действительно думала, что у меня есть виды на мисс Грейнджер, ты бы уже прокляла меня. Не будь смешной! — Северус, только слепой бы не заметил, что она была влюблена в тебя весь последний год! На мгновение ему захотелось рассмеяться. «Слепой, говоришь? И кем это делает меня?» Он, конечно, ничего не замечал, пока Дилис не ткнула его в это носом. Северус презрительно выгнул бровь. — Раньше она была влюблена в Локхарта, — отметил он, слегка ухмыляясь. — А я примерно настолько далёк от него, насколько это возможно, оставаясь мужчиной. Минерва впилась в него взглядом. — Не надо острить. Я не шучу. Если ты воспользовался ею… Он поискал гнев, который должны были вызвать её слова, и, к своему изумлению, не нашёл его. Только тихое осознание того, что она была неправа, и… Вздохнув, он бросил на неё усталый взгляд, чувствуя себя довольно грустно. — Ты знаешь меня с тех пор, как мне было одиннадцать, Минерва. Ты действительно веришь, что я бы так поступил? Её молчание было само по себе ответом, и он отвернулся, уставившись на шахматную доску. Это причинило боль, но только на мгновение; почему-то вспомнились слова Гермионы. «Я правда иногда ненавижу быть умнее других, но это не моя вина, что раньше тебя окружали идиоты, которые не ценили тебя». Северус немного расслабился и отогнал боль; в конце концов Минерва никогда по-настоящему не знала его. Даже то, что она нашла его в коридоре без сознания в луже собственной крови, после того, как он перерезал себе вены, ничему её не научило. — Я не насиловал её, — выплюнул он. — Даже если бы я это сделал, тебе не кажется, что она — или кто-нибудь из её друзей — могли бы что-нибудь сказать? Они все возвращались сюда без меня, и не один раз. Любой из них рано или поздно не выдержал бы и проболтался. К тому же они бы не вернулись в мой дом. Кроме того, они гриффиндорцы до мозга костей; все трое сразились бы со мной. Или прикончили бы меня во сне. Она тяжело выдохнула. — Она молодая девушка, Северус, а ты был мастером манипулирования людьми на протяжении десятилетий. Я не предполагала применение силы. — Молодая не значит глупая, — отрезал он, — а изнасилование есть изнасилование, независимо от того, связано ли оно с физической силой или эмоциональным шантажом. Я настоятельно рекомендую тебе поговорить с ней, прежде чем обвинять меня в чём-либо ещё, Минерва, потому что, если ты ещё раз так оскорбишь меня, я заставлю тебя заплатить за это. — Значит, вас всё-таки что-то связывает! — Её глаза вспыхнули, а акцент слегка усилился. — Мерлин, Северус, ты понимаешь, что вы наделали?! — Гораздо лучше, чем ты, — холодно ответил он, сосредоточившись на том, чтобы сохранять самообладание. Если бы он начал дуэль, половина Ордена атаковала бы его в течение нескольких секунд. Поддавшись вспышке гнева, он резко смёл шахматные фигуры рукой с доски, не обращая внимания на их протестующий писк, и встал. — Да как ты смеешь?! Впервые за всё моё жалкое существование у меня в жизни наконец-то появилось что-то хорошее! И я не позволю тебе или кому-либо другому отнять это у меня! Я не сделал ничего плохого! — Внезапно он подавился горьким смехом. — Но разве это когда-либо имело значение? — Северус… — Замолчи! Да, твои подозрения верны, можешь собой гордиться. Она действительно была влюблена в меня, и это переросло в нечто большее. По обоюдному согласию. Я никоим образом не принуждал её. Мы оба взрослые люди, и я больше не её учитель. На территории школы не произошло ничего предосудительного. — Технически, это не было ложью; Выручай-комната считалась воплощением замка Хогвартс, она не была построена человеческими руками и официально не являлась частью школы, поскольку предполагалось, что вход в неё запрещён для студентов. Поэтому тот первый чудесный поцелуй был не в счёт. Он постарался успокоить самого себя этой формальностью. Они не вступили в запрещённые отношения, пока оба не покинули школу, а для него это было важно. Минерва тоже встала, неотрывно и рассерженно глядя ему в глаза. «Редко кому удаётся поддерживать со мной зрительный контакт дольше, чем на несколько секунд», — рассеянно отметил его внутренний голос, который, казалось, никогда не затыкался. Большинство людей находили его взгляд немного нервирующим, даже когда он намеренно не пытался заставить их чувствовать себя некомфортно. — Я надеюсь, ради твоего же блага, что ты говоришь правду, Северус Снейп, — сказала она ему звенящим от ярости голосом. — Потому что если ты солгал мне, если ты сделал с этой девушкой что-нибудь плохое, я лично тебя убью! — Так поговори с ней, — процедил он. — И когда ты это сделаешь, я буду ждать извинений. На самом деле мне даже не нужно ждать, пока ты поговоришь с Гермионой. Финеас! — Нет необходимости кричать, — тут же насмешливо отозвался портрет, появляясь в поле зрения и ухмыляясь испуганному выражению лица Минервы. — Доброе утро, Северус. Северус обнаружил, что улыбается, несмотря на свой гнев; должно быть, хитрый слизеринец уже долгое время следил за их перепалкой. Отступив назад, он скрестил руки на груди, приподняв бровь, глядя на портрет, которого считал одним из своих немногочисленных союзников. — Полагаю, ты подслушивал? — Разумеется. Я уже подумывал сходить за мисс Грейнджер, но совсем недавно разговаривал с ней, в то время как с тобой мы не виделись несколько месяцев. — А ещё Дилис приказала тебе сообщить ей о моём… здоровье, — закончил за него Северус, уголок его рта невольно приподнялся в усмешке. Минерва бросила на портрет недружелюбный взгляд. — Так ты знал об этом?! Твой долг был сообщить… — О, перестань так остро реагировать, женщина! — сказал ей Финеас, усмехаясь. — Ты делаешь совершенно неправильные выводы. Северус и его дама сердца месяцами строили друг другу глазки, когда думали, что никто другой этого не замечает, но до недавнего времени ни один из них не верил, что это взаимно. В школе не произошло ничего неподобающего, и если ты всерьёз рассчитываешь, что сможешь уговорить мисс Грейнджер уйти от него, тогда у меня есть документы на Лондонский мост, которые я могу тебе продать**. Насколько мне известно по уши влюблённую девицу, тем более гриффиндорку, невозможно переубедить. И если тебе так уж хочется знать, мистер Поттер и мистер Уизли полностью осведомлены о ситуации. Они, кажется, одобряют их связь, хотя в некотором роде всё ещё шокированы. Северусу потребовалось несколько мгновений, чтобы насладиться ошеломлённым выражением лица своей бывшей коллеги, одарив её своей самой невыносимо самодовольной и высокомерной ухмылкой, когда она молча уставилась на него. Он был сильно раздосадован тем, что ему пришлось так скоро в этом признаться, и оскорблен её обвинением, хотя более-менее ожидал такой реакции. После долгой паузы Минерва откашлялась и сконфузилась, теперь избегая его взгляда. «По крайней мере, у неё хватило порядочности устыдиться», — подумал он, позволяя себе немного расслабиться. — Ну?.. — резко спросил он. Она вздохнула. — Приношу свои извинения. Но ты не можешь винить меня за то, что я предполагала худшее. И я обязательно поговорю с Гермионой, как только увижу её. «Полагаю, это максимум, что я могу получить». Он закатил глаза. — И почему я думаю, что мне очень, очень наскучит этот разговор к седьмому разу, когда мне придётся его вести? — риторически спросил он. «Может быть, нам обоим следует просто сбежать в Южную Америку или куда-нибудь ещё и плевать на чужое мнение?» — Я бы посоветовал тебе быть более осмотрительной в разговоре с Гермионой, — ледяным тоном добавил он. — Её темперамент не уступает твоему, плюс у неё есть своеобразная порочная жилка. Хотя если дойдёт до боя, я возьму попкорн и займу место в первом ряду. — Северусу действительно нравилось слушать, как Гермиона защищает его. Прищурив глаза, Минерва бросила на него взгляд, в котором было отчасти раздражение, отчасти вина. — Я всего лишь удостоверюсь, что ты никоим образом не причинил ей вреда, Северус. Не могу поверить… Надеюсь, ты осознаёшь, на что пошёл? «Конечно нет! Она всего лишь подвернулась под руку, когда мне нужно было успокоить зуд в одном месте!» Сопротивляясь желанию снова закатить глаза или вытащить палочку — он был сыт этим разговором по горло, — Северус устало вздохнул. — Я провёл большую часть года, думая об этом. Ты будешь удивлена, Минерва, но мне приходило в голову, что могут возникнуть проблемы. Ни Гермиона, ни я не глупы, и мы знаем, что делаем. Я не отнёсся к этому легкомысленно. Ему не нравилось, как она смотрела на него взвешивающим, оценивающим взглядом, в котором было больше сомнений, чем чего-либо ещё. — Значит, у вас всё серьёзно, не так ли? — Неужели в это так сложно поверить?! — прорычал он. — В конце концов я тоже человек, знаешь ли! Она тихо рассмеялась и покачала головой. — О, хватит дуться! Тебе не идёт. И ты должен признать, что мои переживания за неё вполне обоснованны. Ты никогда не засматривался на девушек с тех пор, как я тебя знаю. Какое-то время я задавалась вопросом, не пошёл ли ты другим путём, хотя ты также никогда не засматривался на юношей. Игнорируя нервное подёргивание под глазом, Северус бросил на неё взгляд, полный отвращения. — И на кого мне было смотреть в Хогвартсе? — Он не был заинтересован в том, чтобы быть чьим-то молодым любовником, так как все его коллеги-женщины были немного старше его, не говоря уже о том факте, что большинство из них в то или иное время подвергали его суровым и незаслуженным отработкам или закрывали глаза на хулиганов, которые травили его. И, конечно, «небольшая» проблема заключалась в том, что он всегда считал себя уродливым мерзавцем, которого все недолюбливали. — Ты нравился Долорес, — ответила она с почти издевательской улыбкой, заставив его вздрогнуть. — В таком случае я бы предпочёл Поттера. Оказывается, ты очень жестокая женщина. Мы закончили? Потому что теперь мне нужно пойти и проблеваться. И ему до смерти хотелось покурить. — На данный момент да, хотя, конечно, мы ещё вернёмся к этой теме. Как долго вы собираетесь здесь оставаться? — Возможно, несколько дней. Я не уверен. «До тех пор, пока Дамблдор не умрёт», — был честный ответ, но даже он не был настолько бессердечным ублюдком, чтобы сказать это. Собираясь уходить, Северус остановился, повернул голову, искоса глядя на неё, и осторожно поинтересовался: — Кто-нибудь ещё разделяет твои… подозрения? Гермиону все любили, и последнее, чего он хотел, — это чтобы Орден объединился, дабы линчевать его. «Слава богу, Грюм уже мёртв». — Сомневаюсь, к счастью для тебя. Я скажу Молли — и не смотри на меня так. Теперь она неофициально мой заместитель, и ей нужно знать, что у вас четверых происходит, даже если ты с этим не согласен. Она бы всё равно узнала, юный мистер Уизли не сможет скрыть такое от своей матери. Но я больше никому не скажу. — Поппи Помфри знает, — сообщил Финеас со стены; портрету явно нравилось наблюдать за ними. Минерва выглядела недовольной. — Тогда я поговорю с ней. Ладно, Северус, ты можешь идти. Давно уже он так не радовался возможности покинуть комнату.***
Гермиона даже не успела распаковать вещи. Едва она поставила свою сумку на кровать, которой пользовалась раньше, как раздался стук в дверь. Обернувшись, она с удивлением попала в объятия мадам Помфри. — Здравствуйте, — задыхаясь, выдавила девушка, когда старшая ведьма с улыбкой отпустила её. — Привет, — серьёзно ответила целительница, улыбаясь ей в ответ. — Рада видеть тебя, дорогая. На самом деле, у нас не было возможности поговорить на твой день рождения. Как у тебя дела? — Всё в порядке, спасибо. — Ты хорошо выглядишь. Словно распустившийся цветочек. Права ли я буду, предположив, что за эту очаровательную улыбку ответственен определённый мужчина? — лукаво поинтересовалась она. — Как будто Финеас вам уже не сказал, — парировала Гермиона, взмахнув рукой, чтобы невербально закрыть дверь; затем она опустилась на кровать, мадам Помфри подошла и села рядом с ней. — Верно, — без раскаяния согласилась целительница. — Тем не менее я хочу услышать это от тебя, поскольку нет никаких шансов, что Северус мне что-нибудь расскажет, даже если мне удастся выследить его. Полагаю, дела идут хорошо? Вряд ли я когда-либо видела тебя такой счастливой. — Лучше и быть не может, — ответила Гермиона, прислоняясь спиной к стене и пытаясь перестать улыбаться. — Ну, наверное, могло бы быть ещё лучше, если бы нам не приходилось беспокоиться о войне, и если бы Гарри и Рон не жили с нами и не притворялись, что их это не беспокоит, но всё же… — Могу себе представить, должно быть вам всем немного неловко, — с лёгким сочувствием заметила мадам Помфри. — Даже в Хогвартсе Гарри и Северус с трудом уживались под одной крышей. Кстати, где мальчики? — Джинни устроила нам засаду, как только мы вошли через парадную дверь, — с усмешкой сообщила Гермиона. — Она набросилась на Гарри и потащила его куда-то. Мы с Роном должны были поговорить с мистером Уизли, но сейчас здесь слишком многолюдно, не правда ли? Его не так-то легко найти. Думаю, Рон ушёл пообщаться со своими братьями. Я присоединюсь к ним позже. Во всяком случае, если миссис Уизли оставит Гарри в живых. Не понимаю, почему она так сердится — неужели только потому, что она защищает Джинни? В смысле, она ведь обожает Гарри! — О, милая, мисс Уизли ещё не достигла совершеннолетия, — объяснила Поппи. — Технически мы соблюдаем маггловские законы о возрасте согласия, но реально законный возраст для любых сексуальных контактов — это семнадцать лет. У волшебников всё одновременно и более, и менее строго, чем среди магглов. Думаю, у Гарри не возникнет никаких неприятностей, но неофициально он довольно дорого за это заплатит. Ах, молодость… В любом случае, мы обсуждали тебя и Северуса. Возникали ли у вас какие-нибудь проблемы? Я же знаю, какой он человек… — Финеас тоже спрашивал об этом, — отметила она, качая головой. — Нет, всё хорошо. Мне кажется, Северус беспокоится о том, что может что-то испортить, поэтому ведёт себя наилучшим образом. Он начинает расслабляться и принимать то, что я уже о нём знаю. Самой большой проблемой было то, что он мне не верил, но постепенно он и с этим справляется. Хотя иногда ведёт себя как пессимистичный ублюдок! — добавила она с нежностью. — Рада это слышать. Да, он упрям, как скала, но на самом деле не склонен совершать совсем уж идиотские поступки. Так когда же вы двое, наконец, сдались? — В день рождения Гарри. — Ах! В этом есть смысл. Значит, почти два месяца? — На самом деле, кажется, что прошло больше времени, но да, — подтвердила она, смущённо теребя свои волосы. Поппи нахмурилась, глядя на неё, прежде чем внезапно протянуть руку и схватить её за запястье. Поражённая, Гермиона попыталась отстраниться, но поняла, что привлекло внимание целительницы, и мгновение спустя она оказалась в ещё одних горячих объятиях. — Я так понимаю, тебя можно поздравить? — проницательно спросила женщина, стараясь соблюдать вежливость, несмотря на свою широкую улыбку. — Да — застенчиво ответила девушка. Ей было приятно, когда кто-то так искренне за неё радовался; Рон и Гарри, казалось, до сих пор не знали как относиться к её помолвке. С другой стороны, они были парнями и, вероятно, даже не понимали, насколько же она была счастлива. — Когда это произошло? Разумеется, Финеас не упоминал об этом. Мне нужно будет перекинуться с ним парой слов. — Вероятно, он не знает, — с улыбкой сказала Гермиона в защиту портрета. — Это случилось пару ночей назад, после того, как я вернулась отсюда домой, на мой день рождения. — Вы уже выбрали дату? — Нет, пока нет. Мы почти не говорили о будущем, учитывая всё остальное, что происходит. — Она поёрзала на кровати, чтобы удобнее устроиться у стены, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками, снова взглянув на своё кольцо. — Как только война закончится, я хочу вернуться в Хогвартс и закончить образование. Северус одобряет. Он сказал, что не вернётся ни при каких обстоятельствах, так что я полагаю, мы поженимся после того, как я закончу школу. Хотя на самом деле я всё ещё не знаю, чем хочу заниматься в жизни. — Я не удивлена, что он не хочет возвращаться в Хогвартс, — отметила Поппи. — Ему никогда не нравилось преподавать. Со старшекурсниками, у которых был интерес и хорошие навыки в Зельеварении, Северус ещё более-менее неплохо обращался, но ему никогда не хватало терпения по отношению к младшим, которых он терпел на своих уроках только потому, что это было обязательно. Что касается тебя, Гермиона… Я знаю, что изначально ты пришла ко мне только потому, что хотела иметь возможность помочь своим друзьям, если они пострадают, но, знаешь, у тебя действительно есть талант к Целительству. Если ты решишь продолжить развиваться на этом поприще, я с удовольствием напишу тебе рекомендацию. — Спасибо! — с благодарностью ответила она. — Я думала об этом. Однако спешить с решением не стоит. Вероятно, война ещё нескоро закончится. Это напомнило мне кое о чём… Как себя чувствует профессор Дамблдор? Финеас сказал, что прогноз не очень хороший… Поппи тяжело вздохнула, выглядя опечаленной. — Да, это так. На самом деле он слишком плох для того, чтобы принимать посетителей. Не думаю, что он долго проживёт. Я рада, что Северус здесь, — Минерва объяснила насчёт Непреложного обета. Ты не знаешь, он всё ещё в силе? — Северус ничего не говорил об этом. Я передала ему слова Финеаса о состоянии Дамблдора, а он просто кивнул и сменил тему. Если он и знает, то не говорит, но я в этом сильно сомневаюсь. — Гермиона на мгновение заколебалась, прежде чем встретиться взглядом со старшей ведьмой. — Что случится с профессором Дамблдором, если Северус откажется… ему помочь? После короткой паузы целительница снова вздохнула. — Возможно, он протянет ещё максимум две недели. Я делаю, что могу, но проклятие слишком быстро распространяется по организму. Большую часть времени я лишь избавляю его от боли, но это нелегко. У меня нет лицензии на… определённые действия, Гермиона. Никто из школьных целителей не имеет права применять Убивающее проклятие в какой бы то ни было ситуации. В любом случае, только высокопоставленные целители имеют такого рода разрешение. Гермиона нервно сглотнула, молча обдумывая услышанное. Мадам Помфри не могла использовать Авада Кедавра, чтобы подарить Дамблдору быструю смерть. Это означало, что Финеас был прав, и Северус оставался единственным вариантом. «Интересно, он бы сделал это без принуждения Непреложного обета?» Теперь выбор оставался за ним, она не собиралась на него давить. — Кстати, Гермиона, прежде чем я уйду… О тебе и Северусе ведь почти никто не знает, верно? — Да. Вы, Финеас, Гарри и Рон. И, скорее всего, Дилис. Я уверена, что Финеас рассказал ей. «О, как бы мне хотелось быть свидетельницей этого!» — Уверена, вы в курсе, что мнения разойдутся, когда это станет достоянием общественности, — осторожно сказала целительница, и Гермиона кивнула. — В крайнем случае, я постараюсь вам помочь, подтвердив, что в мае ты всё ещё была девственницей. Я отметила это в твоей медицинской карте. Мне приходится следить за этим, так как если девушка-студентка слишком рано теряет девственность, я осторожно беседую с ней, чтобы убедиться, что ничего предосудительного не произошло. Таким образом ты сможешь доказать, что была совершеннолетней, и что ты не сделала это ещё в школе ради сдачи экзаменов или чего-то в этом роде, так твои академические успехи не пострадают. Конечно, это не избавит тебя от сплетен, дорогая, но, по крайней мере, сведёт на нет любые возможные юридические проблемы. — Я об этом не подумала… Спасибо, — с облегчением сказала она. К счастью, Рита Скитер всё ещё была незарегистрированным анимагом, так что у неё пока имелась власть над этой мерзкой женщиной. Другие журналисты, вероятно, тоже стали бы писать о ней гадкие статьи, но она сомневалась, что многие из них осмелятся слишком сильно злить Северуса, побоявшись, что он может прийти по их душу. Если ни у кого из них не возникнет официальных неприятностей, они смогут жить со слухами, не обращая внимания на злые языки.***
Отправившись позже на поиски Рона — вероятно, пришло время спасать Гарри, пока миссис Уизли не нашла его убежище, — Гермиона столкнулась на лестнице с Северусом, выглядевшим несколько измученным и раздражённым. — Поппи заметила моё кольцо, — с улыбкой сообщила она ему вполголоса. — Так что не удивляйся, если она попытается обнять тебя при встрече. Я тебя предупредила. — Лучше бы ей этого не делать, — пробормотал он, усталым жестом потирая переносицу. — К сожалению, я подозреваю, что Минерва будет настроена не столь оптимистично, когда доберётся до тебя. Возможно, тебе следует держаться от неё подальше. — Она догадалась? — в смятении спросила Гермиона. Вряд ли глава её факультета отнеслась к этому с одобрением. Он напряжённо вздохнул. — Она опиралась на логику, предполагая, что я последовал бы за Поттером только в том случае, если бы был заинтересован в одном из вас троих. Не считая нападения на неё и довольно рискованного изменения её памяти, я мало что мог сделать. Полагаю, если она заметит кольцо, это может помочь убедить её в том, что я не играю в игры, но я бы на это не рассчитывал. — Его голос звучал недовольно; очевидно, их беседа прошла не самым лучшим образом. — Неужели всё было настолько плохо? Он неловко дёрнул худым плечом. — Могло быть и хуже. Минерва никогда не была особо высокого мнения обо мне, и она яростно защищает своих любимых гриффиндорцев. По крайней мере, она поверила, что я не воспользовался тобой, иначе прокляла бы меня на месте. Пытаясь разрядить обстановку, Гермиона улыбнулась ему. — Ну… на самом деле я была бы не против, если бы ты мною воспользовался. Краткий проблеск возбуждения на мгновение сверкнул в его чёрных глазах, и он слегка расслабился. — Не советую говорить ей такое. Хотя хотел бы я увидеть её лицо… Для вдовы она иногда бывает удивительно чопорной. — Возможно, она ещё будет меня учить, когда я вернусь в Хогвартс, — рассудила она, про себя несколько удивившись, узнав, что профессор МакГонагалл была замужем. — Я бы предпочла не расстраивать её слишком сильно. Я поговорю с ней позже и успокою её, что со мной всё в порядке. Честно говоря, если даже Гарри поверил, что ты не причинил мне вреда, я не понимаю, почему кто-то ещё считает наши отношения проблемой. В любом случае, к слову о том, чтобы воспользоваться мной… Может, мы увидимся позже? — с надеждой спросила она. Северус на мгновение заколебался, но потом медленно покачал головой. — Слишком рискованно, — неохотно сказал он. — Кажется, сейчас здесь творится настоящий аншлаг. — Тогда тебе придётся компенсировать мне все одинокие ночи, как только мы вернёмся домой. Соблазнительная улыбка на его губах заставила её ощутить жар во всём теле. — Думаю, что смогу с этим справиться.***
Северус лежал без сна, закинув руки за голову и задумчиво уставившись в потолок. Не было смысла пытаться уснуть; даже если бы ему это удалось, ужасные кошмары были бы неизбежны. Они всегда были такими, когда он спал один. Кроме того, он обнаружил, что не может устроиться поудобнее — тело словно не могло вспомнить, как он спал раньше, без неё, и каждая поза казалась неправильной. Было заманчиво, очень заманчиво прокрасться по коридору к Гермионе, но дом оказался на удивление переполненным; в каждой спальне находился по крайней мере один член Ордена. Не хватало ещё, чтобы его поймали. Северус не был уверен, загнала ли Минерва Гермиону в угол, но поскольку он всё ещё был жив и не подвергся кастрации, скорее всего, она смогла убедить старую кошку, что он не такой уж злодей. А Молли Уизли… ну, по правде говоря, он не знал, как она отреагирует. Иногда она вела себя совершенно непредсказуемо. Что касается Поппи, что ж, откровенно говоря, эта женщина была сумасшедшей. Не было абсолютно никакой необходимости набрасываться на него с объятиями, в особенности потому, что она чертовски хорошо знала, как сильно он это ненавидел! По крайней мере она не взъерошила ему волосы. В любом случае никто другой не отреагировал бы так доброжелательно, а он больше не желал ввязываться в конфликты; у него просто не было на это сил. Зато у него было ужасное предчувствие, что он знал причину, почему здесь собрался весь Орден. Северус надеялся, что ошибается, хотя это было слишком не похоже на совпадение. Они тоже ждали возможности попрощаться с Дамблдором. Он в который раз раздражённо почесал запястье, беспокойно переворачиваясь с боку на бок, прежде чем отказаться от всяких попыток уснуть. Сев, он свободно скрестил ноги, откинулся на спинку кровати и закрыл глаза. Его дыхание автоматически замедлилось до обычной ровной медитации, когда разум опустел, а круговорот мыслей наконец-то успокоился. «Нет смысла сводить себя с ума — рано или поздно это всё равно случится».