I am no Superman
I have no answers for you
I am no hero, oh, that's for sure
But I do know one thing
Where you are is where I belong
I do know where you go is where I want to be…*
Dave Matthews Band «Where Are You Going?»
Гермиона ожидала, что после их ночного разговора Северусу будут сниться кошмары. Она надеялась, что ей самой в итоге они не приснятся. Удивительно, но он, по-видимому, мирно проспал всю ночь. На самом деле ему, похоже, снились довольно приятные сны, если судить по тому, как он разбудил её рано утром… Она не могла сказать, что была этим особенно недовольна. После повторного пробуждения в более поздний час его желание повторить было прервано довольно резким покашливанием, доносящимся со стены. Пробормотав что-то невежливое прямо в губы Северусу, Гермиона вздохнула и неохотно прервала поцелуй. — Доброе утро, Финеас. — Доброе утро, — сухо ответил портрет. — Хочется верить, что ты не появился бы здесь без веской причины, — прорычал Северус, не делая попытки сдвинуться из своего нынешнего положения; тотчас раздражение сменилось игривым весельем в его тёмных глазах. — В противном случае тебе будет запрещён доступ ко всем картинам в моём доме. Мало того, я могу бросить вызов защите Хогвартса и заключить тебя в ловушку на полотне в ванной Миртл. — И тебе доброе утро, Северус. Уверяю тебя, я тоже не особенно хочу здесь находиться, но мне показалось, что вы предпочли бы, чтобы вас прервал я, а не Минерва. Через мгновение Северус повторил предыдущее ругательство Гермионы и скатился с неё, стараясь не зацепить одеяло, чтобы она могла прикрыть им своё обнажённое тело. — Замечание принято. Чего же она хочет? — Для начала, я полагаю, отшлёпать тебя за то, что ты не остался в своей спальне, как хороший мальчик, — сказал ему Финеас, ухмыляясь. — Но в основном она послала меня сюда, чтобы убедиться, что вы оба спуститесь на завтрак и присоединитесь ко всем остальным, кто сейчас находится в доме, поскольку пришло время начать строить заключительный план. — О боже, зачем же делать это за завтраком? Неужели Минерва уже забыла, какими ужасными всегда были учительские собрания, когда речь шла о еде? — пожаловался он, и его голос звучал совершенно сытым всем этим по горло. Игнорируя своего угрюмого любовника — она была не в восторге от того, что их прервали, но на самом деле, могла это пережить, — Гермиона села, натянув одеяло повыше. — Кто ещё находится в доме? — Только семья Уизли, мистер Поттер, вы двое, Минерва, Люпин и Тонкс. Другими словами, командиры и всякие рыжеволосые прихлебатели — это всё, что осталось от внутреннего круга Ордена. Пехотинцы находятся в другом месте, ожидая вызова на битву, — добавил он довольно саркастично. — И когда должна начаться эта бессмысленная пустая трата времени? — спросил Северус, поворачиваясь, чтобы посмотреть на часы. — Слишком скоро для каких бы то ни было грязных занятий, которые ты задумал на это утро, — сказал ему портрет. — Вставай. Ответ Северуса был настолько грубым, что Гермиона вытянула ногу поперёк матраса под одеялом и бесцеремонно подтолкнула его к краю кровати. — Да ладно тебе, ворчун. Если мы не спустимся вниз заранее, чтобы ты успел выкурить сигарету и выпить кофе до начала собрания, скорее всего, ты кого-нибудь убьёшь. — Хорошо, — проворчал он, неохотно вылезая из постели. Взяв свою волшебную палочку, Северус подошёл к окну, где было достаточно светло для бритья. Нежно улыбнувшись ему, Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на портрет. — Я давно хотела задать вам вопрос… — Да? — Что произошло, когда портрет Дамблдора проснулся? — невинно спросила она, заметив внезапный интерес Северуса с другого конца комнаты. Финеас склонил голову набок и одарил её одной из самых злобных улыбок, которые она когда-либо видела. — Мне искренне жаль, что вы оба это пропустили, — сказал он им. — Дилис провела целых три дня, ожидая на его картине, нависнув над ним с палочкой наготове… — Насколько хорошо вы можете взаимодействовать с другими объектами? — с интересом спросила она. — Я знаю, что Полная дама напивалась нарисованным вином каждое Рождество… — Всё, что является частью полотна, к которому у нас есть доступ, мы можем использовать, — объяснил он ей. — Вот почему, если присмотреться повнимательнее, у большинства из нас на заднем плане есть книги, и мы можем менять их местами. Большую часть времени быть портретом очень, очень скучно. — Отсюда и ваша непомерная любовь вмешиваться в жизни живых людей, — заметил Северус. — Совершенно верно, — ответил Финеас, ничуть не смутившись. — Между прочим, ты ещё поблагодаришь нас позже. — Несмотря на грубый смех Северуса, портрет мягко продолжил: — И да, мы можем использовать магию друг против друга, до определённого момента. Это нелегко, и особого вреда точно не нанесёт, но такое возможно, хоть мы и не чувствуем боли. Как бы то ни было, когда Дамблдор проснулся, Дилис пошла в атаку, полная праведного гнева. Он слушал её обвинительную речь менее двух минут, прежде чем попытался сбежать. — Речь? — эхом отозвалась Гермиона, ухмыляясь. — Она придумала целую речь? — С июня ей не с кем было общаться, и развлекать её могли только мои отчёты. Она придумала даже несколько речей. Очень длинных и сердитых. На поиски ей потребовалось чуть больше недели, но в конце концов она смогла его выследить. Обыскала каждый укромный уголок и нашла-таки старого мерзавца. Думаю, Альбус был очень оскорблён тем, что ни одна картина в замке не захотела его приютить. С тех пор он ведёт себя очень тихо, не считая безуспешных попыток вытянуть из меня последние новости. — О, жаль, что ты не можешь показать это нам, — с тоской сказала Гермиона, качая головой и улыбаясь. Северус отвернулся от окна, закончив бриться, и немного неприятно ухмыльнулся, пересекая комнату и собирая разбросанную по полу одежду. — Как и мне. Я с нетерпением жду возвращения в Хогвартс, чтобы забрать свои вещи. Пожалуйста, передай Дилис, что я хотел бы увидеть полную инсценировку. Надеюсь, ты будешь держать Альбуса в неведении как можно дольше. Пусть он для разнообразия хоть после смерти почувствует себя не у дел. — Как пожелаешь. Мне также было поручено напомнить вам, что на собрании будет присутствовать Ремус Люпин, и ты, Северус, должен «держать себя в руках». Это была прямая цитата. — Похоже на то. Уходи, Финеас. Нам нужно привести себя в порядок. Портрет ухмыльнулся и удалился, больше ничего не сказав, а Гермиона с некоторым удивлением смотрела на Северуса, когда тот начал одеваться. Эту его сторону больше никто не знал — он всё ещё был неряшлив после сна, его волосы растрепались в беспорядке, на одной щеке виднелась складка от подушки. У него также был любовный засос на шее и следы самодовольства в глазах, заметила она, улыбаясь и неохотно начиная собирать свою одежду. Натягивая джинсы, Гермиона увидела своё собственное отражение и тихо рассмеялась. — Любой, кто увидел бы нас прямо сейчас, мог бы точно сказать, чем мы занимались, — непринуждённо заметила она, прежде чем сделать паузу, поскольку ей кое-что пришло в голову. Северус резко поднял на неё взгляд, его глаза на мгновение сузились, когда он понял, что она имеет в виду, и слегка улыбнулся. — Дерзкая девчонка… Ты действительно хочешь именно так проучить Люпина? — спросил он. — Почему бы и нет? Единственные оставшиеся люди, которые ещё не знают о нас, — это некоторые из Уизли, Люпин и Тонкс. Предлагаю позволить им разобраться во всём самостоятельно, что будет гораздо менее неловко, чем если мы попытаемся сказать это вслух. Я не хочу делать из этого какую-то грандиозную постановку. — «Кроме того, вероятно, это было бы довольно забавно». Судя по блеску в глазах Северуса, он был с ней полностью солидарен. Его губы дёрнулись, когда он подавил ухмылку, ещё раз глянув в зеркало. — Почему бы и нет? Это должно немного оживить обстановку. Я всё равно сомневаюсь, что из собрания выйдет что-то продуктивное.***
Северусу пришлось признать, что это было ребяческой, а также, вероятно, плохой идеей. Их план ни за что не мог закончиться хорошо, его желудок сжимался от волнения, которое он всегда испытывал, когда позволял кому-либо видеть что-то из своей личной жизни. Тем не менее это также обещало быть забавным. А ещё имелся довольно высокий шанс, что Люпин спровоцирует его словом или действием, и Северус сможет безнаказанно надрать ему задницу. Ладно, с магической точки зрения он всё ещё был довольно слаб, но ему не понадобится магия, чтобы разукрасить физиономию последнему из Мародёров. Предвкушение заставило его губы изогнуться в ухмылке, когда они с Гермионой подошли к кухонной двери. Она посмотрела на него, в её карих глазах плясали озорные огоньки; он кивнул ей, и она первой проскользнула внутрь, весело отвечая на приветствия. Северус ждал, прислушиваясь, пока один или два человека — как всегда близнецы Уизли — не заметили её слегка взъерошенное состояние. Услышав первый комментарий, он распахнул дверь пошире и неторопливо вошёл следом за ней. Он засунул руки в карманы и специально расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, чтобы продемонстрировать синяк на горле. Северус выглядел более непринуждённо, чем кто-либо когда-либо из них его видел, с лениво прищуренными глазами и слегка самодовольной улыбкой, которую он не смог бы стереть со своего лица, даже если бы захотел. — Доброе утро, — растягивая слова, произнёс он в полной тишине, вальяжно пересекая комнату, чтобы опуститься на свободный стул рядом с Гермионой. Она одарила его ослепительной улыбкой и передала ему чашку кофе. Он услышал, как Минерва вздохнула. — Серьёзно, Северус? — устало упрекнула она. — По-твоему, это было необходимо? К его великому удовольствию, Поттер заметил, не отрываясь от своего чая: «По крайней мере, на сей раз они оба полностью одеты». Данного комментария было достаточно, чтобы это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Рональд расхохотался, мгновение спустя ему вторили несколько его братьев, а также Гермиона. Минерва бросила на Северуса свирепый взгляд — хотя, по сути, он вообще молчал, — но её губы тоже дрогнули. Северус медленно обвел взглядом стол. Артур улыбался ему, явно не удивлённый; Молли пыталась изобразить неодобрение, но безуспешно. Старшие сыновья Уизли изумлённо уставились на него, разинув рты; девчонка Делакур — невеста Билла — выглядела крайне задумчивой, а близнецы бились в настоящей истерике, к которой присоединилась и их сестра. Тонкс зажала рот рукой и боролась между тем, чтобы выглядеть потрясённой и, судя по всему, сдерживать смех, а Люпин… Северус почувствовал, что его улыбка становится шире. Оборотень выглядел совершенно шокированным. Северус небрежно отхлебнул кофе и приподнял бровь. — Я пропустил что-то забавное? — мягко осведомился он. — Не дразнись, — сказала ему Гермиона, проглотив смешок и взяв свой чай, прежде чем повернуться лицом к Минерве. — Итак, что мы будем обсуждать на собрании? — спросила она щебечущим голоском, которым раздражала его во время утренних пробежек в прошлом году. — О, да ладно вам! Мы правда должны просто притвориться, что ничего не произошло? — весело спросил один из близнецов — Джордж; Северус был единственным из учителей, кто за всё время ни разу их не перепутал. «Ну что ж, понеслась…» — Вы хотели что-то сказать, Уизли? — тихо спросил он, медленно поворачивая голову, чтобы посмотреть на них двоих. Оба близнеца обменялись взглядами и театрально сглотнули. — Нет, сэр, — хором ответили они. — Прекрасно. — Гермиона, ты не можешь заставить его прекратить издеваться над людьми? — добродушно спросил Поттер. Она хихикнула. — Не-а. — Гарри, неужели ты знал об этом? — наконец-то задал вопрос Люпин; смех за столом сразу стих. Голос оборотня звучал укоризненно. Северус ухмыльнулся про себя и сделал ещё глоток кофе, когда Поттер поднял на Люпина глаза. — Да. — Как долго это продолжается? — О, я не знаю. Наверное, с моего дня рождения. — Мальчик изо всех сил старался говорить без стеснения, но он был одним из немногих в комнате, кто мог себе представить, насколько плохо всё может обернуться. — Почему ты ничего мне не сказал? Поттер бросил на него смущённый взгляд. — Эм-м… а с чего бы мне было это делать? «Хороший вопрос», — подумал Северус. Пока что Люпин реагировал именно так, как он рассчитывал. Он поёрзал на стуле, осторожно разминая и расслабляя мышцы, готовясь к неприятностям, когда атмосфера в комнате начала меняться. — Итак, Ронни, — поспешно начал Фред, — каково это… — …знать, что ты проиграл профессору Снейпу? — закончил его брат. Рональд слегка сконфуженно ухмыльнулся и покачал головой. — Я не проиграл — это было не соревнование. Мы с Гермионой никогда не… Мы просто друзья. Мы с ней всё обсудили давным-давно, на самом деле на прошлое Рождество, и поняли, что из этого ничего не выйдет. Остальное не имеет ко мне никакого отношения. «В какой-то момент, — подумал Северус, — мне действительно следует извиниться за то, что я сломал мальчишке нос». Уизли мог быть ужасно раздражающим, но ему всё-таки не следовало избивать его — по крайней мере, не так основательно. «Определённо, это был не мой звёздный час». — Северус, ты можешь что-нибудь сказать в своё оправдание? — холодно спросил Люпин. — В целом, да, — ровно ответил он. — Но оправдываться перед тобой? Нет. — Давайте будем вести себя вежливо, хорошо, джентльмены? — вмешалась Минерва, одарив их обоих неодобрительным взглядом. Северусу потребовалось мгновение, чтобы вспомнить звук её повышенного тона, эхом донёсшийся из камина, когда она, наконец, призвала последнего Мародёра к ответственности за их прошлые грехи, и он не сделал попытки подавить ухмылку, когда Люпин бросил на неё потрясённый взгляд. — Ты, кажется, не удивлена, Минерва. Ты тоже знала? — Да, некоторое время назад меня поставили в известность об этой ситуации. Ремус, пожалуйста, успокойся. Я поговорила и с Северусом, и с Гермионой. У меня нет возражений. — Он её учитель! — Нет, это не так, — мягко возразил Северус. — Моя преподавательская карьера подошла к долгожданному концу в июне, если ты помнишь. Без сомнения, студенты отпразднуют это, как только перестанут съёживаться в страхе за свою жизнь. Что невольно возвращает нас к первоначальной цели собрания, поскольку, как я понимаю, война против Тёмного Лорда всё-таки немного важнее моей личной жизни, — добавил он с нарочитым сарказмом. «Продолжай, волк… Только попробуй…» Проигнорировав его — вероятно, это было довольно мудро, учитывая обстоятельства, — Люпин повернулся к Гермионе с выражением искренности в широко раскрытых глазах. — Гермиона, что бы ни случилось, что бы он тебе ни наговорил, чтобы заставить тебя сделать это… — О боже, — пробормотал Рон Уизли, предусмотрительно немного отодвигая свой стул. Северус почувствовал, как по его лицу медленно расплывается улыбка, волосы на его руках встали дыбом в ответ на едва уловимое движение воздуха, и он с удовольствием наблюдал, как карие глаза его возлюбленной запылали тихим гневом. Её кудри распушились — что ж, причёска Гермионы и так выглядела довольно растрёпанной, но стала ещё хуже. — Прошу прощения? — спросила она чрезмерно вежливым тоном. Остальные младшие Уизли начали потихоньку отходить с линии огня, ухмыляясь, как только оказались вне опасности. Гермиона продолжила слишком шёлковым тоном: — Я немного запуталась. Во-первых, с чего ты взял, что Северус первым это начал, не говоря уже о принуждении? — Ремус… — мягко позвала его Тонкс. Они оба вроде бы уладили свои разногласия с прошлого раза, как будто Северусу было не всё равно. Метаморф протянула руку и схватила его за предплечье. — Да ладно тебе! Мы оба знаем Гермиону и Северуса очень давно. Ты правда думаешь, что могло случиться что-то плохое? — Ты не знаешь его так, как я, — сказал ей оборотень. — Он никогда ни о ком не заботился, кроме себя. Что не помешало ему сохнуть по Лили Эванс, даже когда она уже начала встречаться с Джеймсом, — добавил он несколько ехидно и совершенно неточно. Северус фыркнул от смеха, к своему собственному удивлению. «Боже, иногда ты бываешь таким грёбаным идиотом! Ты даёшь мне все карты в руки». — Я? — парировал он. — Это не я посылал ей анонимные валентинки три года подряд. Люпин смертельно побледнел, а Северус холодно улыбнулся, смутно осознавая, что Поттер издал сдавленный звук где-то в стороне. Его зрение полностью сфокусировалось на главной угрозе прямо перед ним, и он игнорировал всех остальных в комнате. — Что, Люпин? Язык проглотил? — протянул он. — Закончились обвинения? — Мародёрам никогда не удавалось выиграть с ним словесную войну. Вот почему Поттер-старший и его дружок обычно быстро возвращались к банальному избиению. — Ты больной ублюдок! Больше не можешь получать удовольствие от беззащитных женщин, будучи Пожирателем Смерти, и решил соблазнить невинную девушку ради забавы? Или это просто потому, что она подруга Гарри? Магия пробежала рябью по всему телу Северуса, но он остался неподвижен, подавляя свой гнев. Гермиона встала и медленно обошла стол вокруг, приблизившись к тому месту, где сидел Люпин; её лицо ничего не выражало. Она совершенно спокойно посмотрела на него, когда он откашлялся. — Гермиона… Она ударила его наотмашь по лицу, развернувшись всем корпусом, чтобы вложить в удар как можно больше силы. Девушка сделала это левой рукой, и из-за оправы драгоценных камней на её обручальном кольце на щеке оборотня появилась длинная кровавая царапина. Северус почувствовал прилив удовольствия при виде того, как она защищает их обоих, — это выглядело почти сексуально, по его спине пробежала дрожь, и он откинулся на спинку стула, наслаждаясь происходящим. Выражение лица Гермионы по-прежнему оставалось на удивление сдержанным, но в её глазах отражалась ярость, а волосы начали шевелиться и потрескивать от статического электричества. — Очевидно, на твой взгляд это единственная причина, по которой он мог меня захотеть. Только потому, что я оказалась единственной женщиной поблизости, или потому, что это причинило бы боль Гарри. — Гермиона, я не это имел в виду! — слабо запротестовал Люпин, осторожно дотрагиваясь до своей щеки. — С твоей стороны просто омерзительно говорить так о ком бы то ни было, и тем более о Северусе. Ты и понятия не имеешь, — холодно процедила она, бросив на него свирепый взгляд, после чего вернулась на свой стул, взяв чашку чая, как будто ничего не произошло. Молли решительно встала, дав ближайшему близнецу лёгкий подзатыльник, чтобы те перестали хихикать. — Мне жаль, Ремус, но ты это заслужил, — быстро сказала она. — Принимайтесь-ка за работу, а я приготовлю для всех завтрак. Минерва?.. — Да, спасибо, Молли. Ремус, надеюсь, мы больше не услышим от тебя никаких грубостей. Я не Альбус, и не буду разочарованно вздыхать из-за того, что вы с Северусом не можете поладить. Клянусь, я прокляну первого из вас, кто начнёт нарываться на неприятности. И, судя по всему, скорее всего, это будешь ты. Вы и так ходите по очень тонкому льду. Тонкс неловко откашлялась. — Гермиона, Северус, простите его. Не будьте слишком строги к Ремусу. Пару дней назад было полнолуние, а без Антиликантропного ему приходится очень тяжело. «Ты сильно ошибаешься, если надеешься, что я его пожалею», — мрачно подумал Северус. Трансформация, вероятно, была очень болезненной, но таким же было и проклятие Круциатус. Он только пожал плечами и отвернулся, сосредоточившись на Минерве, которая трансфигурировала что-то в самую настоящую классную доску рядом с раковиной. Посреди абсолютно хаотического завтрака вместе с Уизли — честно говоря, этого было достаточно, чтобы заставить кого угодно отказаться от еды на всю жизнь, — атмосфера на кухне разрядилась. Вероятно, этому помогло то, что Тонкс заметила кольцо на пальце Гермионы. Вскоре обе девушки стали возбуждённо перешёптываться, то и дело хихикая. Северус был совершенно уверен, что не хочет знать, о чём они говорят. Он также благоразумно предпочёл не обращать внимания на маленькую компанию, состоящую из трёх младших Уизли мужского пола, Поттера и его подруги. Люпин дулся, что было неудивительно, но, по крайней мере, молчал. И он совсем забыл, как вкусно готовит Молли, — не многие люди после её шикарных блюд смогли бы оставаться в плохом настроении. Как только все закончили есть и снова расселись, Минерва взяла инициативу в свои руки. Она составила список на доске, подсчитывая количество членов Ордена, пригодных для боя, и количество небоевых, которых можно было бы назначить целителями, или охранниками, или кем-то ещё. Она также пыталась прикинуть, со сколькими Пожирателями Смерти они потенциально могут столкнуться, и придумать стратегию, как приблизить Поттера к Тёмному Лорду. Все были очень увлечены. Северус откинулся на спинку стула и наблюдал, терпеливо ожидая, когда кто-нибудь осознает существенный недостаток этого плана. Наконец Минерва развела руками. — У нас больше нет информации, на которую можно было бы опереться. Северус, ты можешь добавить что-нибудь, что тебе известно о Пожирателях Смерти и Сам-Знаешь-Ком? Он покачал головой, но, прежде чем успел что-либо сказать, Люпин угрюмо произнёс: — Конечно, теперь от него нет никакой пользы… «О, чёрт возьми, с меня хватит!» Северус посмотрел на оборотня долгим, пристальным взглядом. — Ты помнишь тот день, когда умер Дамблдор, Люпин? Тогда я сказал тебе, что, если ты ещё хоть раз прикоснёшься ко мне, я убью тебя. Позволь мне уточнить — не разговаривай со мной больше, или я отправлю тебя в больницу. Просто заткнись к чёртовой матери! Всё, чего я когда-либо хотел, — это чтобы меня оставили в покое! Затем Люпин сделал кое-что очень, очень глупое — он вытащил свою волшебную палочку. Северус вскочил со стула и пересёк половину комнаты прежде, чем кто-либо успел среагировать. Стащив оборотня со стула, он швырнул его об стену, держа свою собственную палочку так, что её острие было примерно в дюйме от глаза Люпина. Мародёр был выше его ростом, но всю свою жизнь Северус был мишенью для парней крупнее его, и ему не терпелось подраться. Прежде чем кто-либо успел вмешаться, Северус прочистил горло, всё его тело напряглось и задрожало, поскольку он изо всех сил старался не превратить своего ненавистного врага в мокрое пятно на стене. — Ну давай, — прошептал он. — Попробуй. И я выверну тебя наизнанку. К тому времени, как я с тобой закончу, ты пожалеешь, что Грейбек снова не заполучил тебя. Только дай мне повод. — Северус вновь кашлянул и с трудом сглотнул, пытаясь сморгнуть красный туман. Более сдержанно он добавил: — На самом деле ты должен быть очень благодарен судьбе за то, что я теперь с Гермионой. Ни у кого в этой комнате нет ни малейшего шанса физически помешать мне убить тебя, она — единственная, у кого есть хоть какая-то возможность отговорить меня от этого. Продолжай, Люпин, давай посмотрим, захочет ли она помешать мне разорвать тебя на части после твоего прежнего поведения. — Не особо, — сказала Гермиона со своего стула; он слышал нотку беспокойства в её голосе, но сомневался, что кто-то ещё мог это уловить. — Но мне нравится Тонкс, а она будет по нему скучать. Северус встретился взглядом с Люпином, уничтожающе глядя на него сверху вниз, и наконец-то увидел, что Мародёр осознал, в какой опасности он находится. Оборотень никогда по-настоящему не верил, что нарвётся… до сих пор. — В следующий раз, когда бросишь мне вызов, ты покойник. Больше никаких угроз, никакого предупреждения, никаких оскорблений. Я просто убью тебя. Ты меня понял? Всё время, потраченное на попытку вбить это в голову Люпина, окупилось; он увидел, как оборотень отступил и отвёл взгляд. Отпустив его, Северус отвернулся, пряча палочку обратно в рукав, пытаясь ослабить сковавшее плечи напряжение, подавляя гнев и заставляя себя успокоиться. Он занял своё место, после чего Гермиона, не говоря ни слова, потянулась под столом и положила руку ему на бедро. Он накрыл её руку своей, переплетя их пальцы, когда Люпин покорно сел за стол. — Северус, ты исчерпал ту свободу действий, которую заслужил, — тихо сказала ему Минерва. — Больше никаких драк, пожалуйста. — Он кивнул, и она указала на доску. — Ладно. Что ещё ты можешь добавить? Он уставился на аккуратные списки и заметки и покачал головой, рассеянно поглаживая большим пальцем костяшки пальцев Гермионы. Гермиона выглядела обеспокоенной, чего он и ожидал, — даже без почти дуэли, которая только что грозила разразиться, она переживала за то, что люди могут пострадать. Она сделает следующий логичный шаг, как только перестанет кусать губу и волноваться настолько, чтобы подумать. Поттер и Уизли одинаково хмурились, но он думал, что они тоже были близки к разгадке; никто другой в комнате, казалось, не имел ни малейшего понятия. Вздохнув, Северус ущипнул себя за переносицу свободной рукой. — Что именно ты пытаешься сделать, Минерва? В чём смысл этого собрания? Она непонимающе уставилась на него. — Спланировать финальную битву, — наконец сказала она настороженным тоном, который наводил на мысль, что она ищет подвох. — И где же она будет происходить? Последовало ещё одно долгое молчание. Северус вновь вздохнул. — Вы не знаете, где он, и у вас нет возможности его найти. Он знает, чем мы вчетвером занимались; вы видели объявления о розыске в газетах. Знает, что мы сделали его смертным. Уязвимым. Так какого чёрта он должен рисковать своей шеей, чтобы бросить вызов кучке самодовольных гриффиндорцев? Он не встретится с вами лицом к лицу в какой-нибудь славной битве, как из средневековой саги. С какой стати ему это делать? — Северус продолжил: — И вы всё ещё слишком сильно верите в пророчество и в то, что, по словам Дамблдора, должно произойти. Посмотрите на Поттера. — Мальчик тут же покраснел, когда все повернулись и уставились на него. Северус продолжал говорить: — Он не герой. Он не наш спаситель. Он не Избранный. Ему семнадцать лет. Конечно, он пережил много чего, что действительно могло его убить, но нет абсолютно никаких причин, по которым Поттер должен был столкнуться с чем-либо из этого. Почему в комнате, полной более могущественных, более опытных, более умелых и, возможно, более умных ведьм и волшебников, мы должны возлагать судьбу нашего мира на него? — Он прав, Гарри, — торжественно произнёс один из близнецов после короткой паузы. — Да, мы бы не пережили позор от того, что всех нас спас тощий паренёк в очках, — согласился его брат. — Меня это устраивает, — согласился Поттер. — Определённо, настала очередь кого-то другого спасать мир. — Значит, ты думаешь, Альбус был неправ? — спросил Артур. Северус кивнул. — Да. Тёмный Лорд теперь полностью смертен. Его сможет убить любой, кто его найдёт. И все славные битвы, которые когда-либо происходили, приводили к гибели невинных людей. — Он махнул рукой в сторону доски. — Они хороши лишь в исторических романах. Жизнь так не устроена. Я не хочу рисковать собой, чтобы погибнуть в лучах славы, словно какой-то полоумный гриффиндорец. Шутите сколько угодно о слизеринской точке зрения, но мы умеем выживать. Из-за вашего плана погибнет по меньшей мере половина Ордена, а воинские почести ничего не значат ни для погибших, ни для их скорбящих родственников. Мы не сможем победить в честном бою. Их больше, чем нас, и они гораздо охотнее убивают, чем любой из вас. Если вам каким-то образом удастся его найти, вы проиграете и умрёте. — Так что ты предлагаешь? — тихо спросила Молли. Он пожал плечами. — Последние несколько месяцев были посвящены поиску другого пути. У меня пока нет плана, но я знаю, что это не выход. Если я придумаю план получше, и если в нём найдётся место для вас, я дам вам знать, но до тех пор, думаю, мне будет лучше одному. — Кхм, — пробормотала Гермиона, сжимая его руку, и он внезапно поймал себя на том, что изо всех сил старается не улыбнуться. — Точнее… нам будет лучше одним. Что ты об этом думаешь, Поттер? Всё ещё хочешь быть героем? — Думаю, я наконец-то избавился от привычки хотеть спасти весь мир, — ответил мальчик с печальной усмешкой. — Ты, наверное, так гордишься им, — когда Гарри не находится в тени своей более шумной семьи, у него просыпается замечательное чувство юмора, — сухо сказал Артур. — Сейчас просто лопну от гордости, — саркастически ответил ему Северус. — Можно мне пойти с вами? — жалобно спросила Джиневра. — Нет. — Пожалуйста… — Нет. — Но… — Джинни, — твёрдо сказала Молли. — Достаточно. Ты же как-то выживала целые недели подряд без Гарри. — Так вот значит как… — негромко произнесла Минерва. — Ты теперь будешь сам по себе? Северус покачал головой. — Мы на одной стороне, Минерва. Но я никогда не был частью этого. Я никогда не был частью планов Ордена и не желал погибнуть героической смертью. Я хочу жить дальше и планирую победить. — Первый, кто убьёт Сами-Знаете-Кого, получит право написать об этом книгу! — завопил один из близнецов. На этом собрание закончилось, и они вчетвером незамедлительно откланялись. Мысли Северуса были далеко, но он сохранил достаточно сознания, чтобы задержаться в дверях, когда они выходили, и оглянуться на собравшийся Орден. Чистое детское озорство взяло верх, и он вежливо откашлялся. — Позволь мне оставить тебя с одной последней мыслью, Люпин. Я мог бы помочиться в твоё Антиликантропное зелье в любое время за эти последние годы. И ты никогда не узнаешь, сделал я это или нет. Он закрыл дверь достаточно громко, чтобы вывести из себя миссис Блэк, едва сдерживая рвущийся наружу смех.***
— Вы правда нассали в его зелье? — спросил Уизли, когда они вернулись в обшарпанный дом. Северус фыркнул. — Конечно нет. Главное, чтобы он верил в то, что я это сделал. — Тебе не кажется, что это уже перебор? — спросила его Гермиона, бросив на него слегка укоризненный взгляд, но он только выгнул бровь, удивлённо глядя на неё. — Не я первый это начал, — отметил он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально. При этих словах она покраснела и улыбнулась. — Мне действительно было немного неловко перед Тонкс. Но не очень сильно. — По-моему, Ремус это заслужил, — высказался Поттер. Он выглядел несчастным. — Ума не приложу, почему он так себя ведёт. Раньше он никогда таким не был. — В последнее время он часто ссорился с Тонкс, — сообщила Гермиона. — Она думает, что отчасти это его старая неуверенность в себе, отчасти подавленное горе из-за Сириуса, отчасти он зол из-за того, что не смог отвоевать оборотней у Сами-Знаете-Кого, и отчасти он беспокоится о том, что может случиться, если он случайно навредит кому-то в полнолуние и испытает гораздо больше боли от трансформации по сравнению с тем, каким это было раньше. Так что он вымещает это на Северусе, потому что они всегда друг друга недолюбливали. — Оу! А ты, оказывается, неплохо разбираешься в психологии, — восхищённо сказал ей Уизли. — Ты знала об этом и до того, как дала ему пощёчину? — А это имеет значение? — Чёрт! Значит, всё-таки знала… — Заткнись, Рон. Они вчетвером направились наверх распаковывать вещи. Поттер прокричал из спальни, которую делили мальчики: — Сэр, я знаю, вы не любите сентиментальные сцены, но… спасибо вам! На этот раз Северус не понимал, о чём он. — За что? — спросил он. Поттер появился в дверях и серьёзно посмотрел на него. — Я знаю, вы никогда по-настоящему не верили в пророчество и всё такое, но… остальные-то верили. Вы видели, как они взялись планировать, что мне придётся драться на дуэли с Сами-Знаете-Кем. И что между нами будет какая-то грандиозная битва. — Слабоумие и отвага. Именно под таким лозунгом идут в бой гриффиндорцы, — ответил он, подавляя улыбку при виде трёх почти одинаково смущённых взглядов. — Не будь таким противным, — сказала ему Гермиона. — Я бы поспешил извиниться, но вы сами только что видели комнату, полную гриффиндорцев — и Тонкс, — все они радостно планировали самоубийственный бросок в мясорубку, хотя большинство из них присутствовали при битве в Хогвартсе, в результате которой погибли Кингсли и Грюм, а несколько членов Ордена были ранены. Вы видели, как они на меня смотрели. Никому из них никогда не приходило в голову сделать что-либо ещё, кроме как благородно пожертвовать собой в силу того, что Сибилла Трелони изрекла два десятилетия назад. Я бы хотел надеяться, что по крайней мере вы трое пораскинули мозгами и пришли к выводу, что может быть другой вариант. Они обменялись взглядами, прежде чем Гермиона кивнула. — Никто из нас не хотел ещё одной битвы. Не после Министерства и не после Хогвартса. Мы на самом деле осознаём, что не сможем отыскать Сам-Знаешь-Кого. — Возможно, для вас ещё не всё потеряно. — Так что же вы тогда собираетесь делать? — спросил Поттер. Северус пожал плечами. — Понятия не имею. Всем нам нужно будет хорошенько подумать об этом.***
— Ладно, я на самом деле не вижу другого выхода, — сказал Рон несколько дней спустя в середине очередного мозгового штурма, который не принёс вообще никаких полезных идей. — Придётся попытаться похитить Пожирателя Смерти и заставить его рассказать нам, где прячется Сами-Знаете-Кто. Вы сказали, что можете достать Сыворотку правды? — Если это будет абсолютно необходимо. Я знаю несколько мест, где её можно быстро и нелегально достать. В крайнем случае можно применить Легилименцию. Или старую-добрую пытку, если угодно. Но я же сказал тебе, Уизли, что это будет не так-то просто. Начнём с того, что похитить ведьму или волшебника вообще довольно сложно. — Кроме того, скорее всего, мы упрёмся носом в ту же проблему, с которой уже столкнулись, — уточнила Гермиона. — Вероятно, они и сами не в курсе где он. Мы понятия не имеем, где искать Пожирателей Смерти ближнего круга, а те, кого сможем найти, будут отсиживаться за довольно сильной защитой или прятаться где-то ещё. — Никогда не думал, что скажу это, но я почти сожалею, что убил Петтигрю, — пробормотал Северус, откидывая с лица свои прямые волосы рукой, которая слегка дрожала от слишком большого количества кофе и недосыпания. — Единственный раз, когда эта крыса действительно могла оказаться полезной… — На прошлой неделе ты сказал мне, что с лета обдумывал несколько вариантов, — намекнула Гермиона, бросив на него полный надежды взгляд, но он устало покачал головой. — Да, вот только если бы хоть один из них оказался приемлемым, мы бы уже это сделали. — Он почесал прилично отросшую щетину и нахмурился, глядя в никуда, подперев рукой подбородок. — Гипотетически, что произошло бы, если бы мы просто вошли в Министерство? — спросил Гарри, и Северус бросил на него полный отвращения взгляд. — Тебя бы тут же убили или взяли в плен. Я не настолько глуп, чтобы сделать это. Сейчас не время для идиотских поступков, Поттер. Вы все читали газеты, на данный момент всё достаточно спокойно. У нас есть время придумать план и не стать камикадзе. — Кем? — спросил Рон и поморщился от хмурого взгляда, которым наградил его Северус. — Понял, опять маггловские штучки. Затыкаюсь. — Если бы дольше, чем на пару минут. — Мальчики, пожалуйста… — устало попросила Гермиона.***
Очередная ссора на следующий день — судя по всему, Рон и Гарри чуть не подрались — была милостиво прервана жутким шумом, донёсшимся из сада. Северус выругался, когда парни повернули головы на источник звука. — Чёрт бы тебя побрал, Поттер! Я предупреждал, что если твоя сова привлечёт к себе внимание, кто-нибудь из моих соседей, скорее всего, пристрелит её. — Это не Букля, — сообщила Гермиона, выглядывая из кухонного окна. — Во всяком случае, не только она. Они с Сычиком атакуют другую сову, которую я не узнаю. Это не одна из сов «Пророка» и не кого-то из Ордена. — Букля не стала бы нападать на почтовую сову, — защищаясь, сказал Гарри, параллельно открывая окно. — Эй! Лети сюда, девочка, и оставь её в покое! — Ты тоже, Сычик, — сказал Рон, свирепо глядя на свою сову, когда они вдвоём впорхнули внутрь и уселись на спинку стула, взъерошив перья и выглядя изрядно раздражёнными. Северус, прищурившись, внимательно смотрел в сад, прежде чем немного расслабиться. — Я знаю эту сову. Не пытайтесь прикоснуться к ней, иначе эта злобная тварь оторвёт вам пальцы. Диоген! Иди сюда! — Диоген? — эхом отозвалась Гермиона, когда сова влетела внутрь, и Северус захлопнул окно. — Да. Ужасно, не правда ли? По какой-то причине ей дали имя древнегреческого философа. — Северус приблизился к сове. — Помнишь, что случилось, когда ты в последний раз пытался укусить меня? — задал он вопрос. Птица отвернулась от него и с надменным видом вытянула когтистую лапу. — Именно так я и думал. — Что это за сова такая? — с интересом спросил Рон. — Никогда таких не видел. — Предположительно, короткоухая, хотя я считаю её чем-то средним между метёлкой из перьев и бешеной росомахой. — И чья она? Как обычно, Северус проигнорировал вопрос, разворачивая полоску пергамента, привязанную к лапке совы. Остальные столпились вокруг, чтобы посмотреть. Гермиона нахмурилась, увидев незнакомый почерк, в котором была указана сегодняшняя дата и время — половина пятого пополудни — за чем следовал вопросительный знак. Ни имени отправителя, ни адреса на ней не было. — Что ж, это может оказаться полезным, — сказала она наконец. — Что это значит, Северус? Он хмуро смотрел на записку. — Я надеялся на что-то подобное с того самого дня, как мы убили Нагини, — тихо сказал он, — но с тех пор прошло достаточно времени, что вызывает у меня подозрения. Это либо ловушка, либо то, что поможет нам выиграть войну. — Что?! Собираясь ответить, он остановился и уставился на неё. Тёмные глаза Северуса заблестели внезапным весельем, которое приятно изменило его хмурый вид последних нескольких дней. — Если я опять попытаюсь быть загадочным, ты выйдешь из себя, не так ли? Подавив улыбку, она твёрдо кивнула. — Определённо. Я знаю, как сильно тебе это нравится, но если это возможная ловушка, нам нужно знать, что происходит. — Полагаю, ты права. Всё в порядке. Эта сова принадлежит Люциусу Малфою. — Что?! — воскликнул Гарри. — Ты слышал меня, — раздражённо сказал ему Северус. Он постучал пальцем по записке. — И он хочет встретиться. — Вы поняли это по дате и некоторым цифрам? — удивился Рон. — Он предлагает время. Если я соглашусь, то отвечу с указанием места. Для нас это обычное дело, — рассеянно ответил Северус, снова опустив взгляд на записку. — Я знаю, что вы с ним друзья… — медленно произнесла Гермиона. Он пожал плечами. — Так и есть. Но это было до того, как я нарушил Непреложный обет, пообещав защищать его сына. Понятия не имею, как обстоят дела сейчас. Я надеялся, что как только Тёмный Лорд поймёт, что происходит, он станет настолько вымещать злость на своих последователях, что кто-нибудь из них рискнет стать предателем, но прошло уже слишком много времени. Это может быть западнёй. — Выдохнув, Северус откинулся назад, машинально отдёрнув руку, когда клюв Диогена захлопнулся в дюйме от его пальцев. — Вы ведь не собираетесь с ним встречаться, правда? — недоверчиво спросил Гарри. — Боюсь, у меня нет выбора, Поттер. Если это правда, то рискнуть более чем стоит. С Люциусом на нашей стороне мы точно сможем победить. — А если это ловушка? — спросила Гермиона. Он улыбнулся ей, отчасти иронично, но в основном искренне. — Очевидно, тогда я постараюсь сбежать. Я не собираюсь покорно сдаваться в плен. — Я не отпущу тебя одного! — Гермиона… — Даже не думай, Северус. Мы идём с тобой. Без возражений. Его губы дрогнули, когда он увидел решительное выражение её лица, следом за чем взглянул на Поттера и Уизли и закатил глаза. — Хорошо, хорошо. Но вы можете сопровождать меня только в том случае, если пообещаете делать то, что я вам скажу. Я дам ему координаты склада, где находится чёрный вход в Гринготтс, — шансы на успешную засаду в оживлённом маггловском районе довольно малы, и мы прибудем туда пораньше, чтобы убедиться, что там нет никаких сюрпризов. Будьте наготове, но не используйте магию, если только кто-нибудь не нападёт на нас. Я серьёзно! Что бы ни случилось, не наносите удар первыми. Я лично прокляну любого, кто произнесёт заклинание. Даже тебя, Гермиона. Лично она в этом сильно сомневалась, но он высказал свою точку зрения. — Он придёт один? — Если у него есть хоть капля здравого смысла. Люциус знает меня с одиннадцати лет. Он в курсе, что если появится с кем-нибудь ещё, я прокляну его и уберусь оттуда к чёртовой матери. Если он прибудет в компании — это ловушка. Тогда не тратьте время зря и просто аппарируйте прямо сюда. И не пытайтесь держаться вместе; каждый из вас способен сам постоять за себя. Это не подлежит обсуждению. Если вы не хотите играть по этим правилам, то останетесь здесь. — Хорошо, — тихо согласилась она, поняв по напряжению в его голосе, что на самом деле он очень беспокоится по этому поводу. — Я обещаю. — Она бросила на Гарри и Рона многозначительный взгляд. Те обменялись взглядами и пожали плечами. — Я думаю, что это ловушка, но ладно, — согласился Гарри. Рон просто кивнул. — Ну что ж… — Северус нашёл обычную маггловскую авторучку и нацарапал набор координат внизу листка пергамента, аккуратно привязав его обратно к лапке совы. — Мы же не будем сообщать об этом Ордену? — спросил Гарри, открывая окно, чтобы выпустить Диогена. — Конечно нет. Всё, что они сделают, — это отругают нас за то, что мы пошли на такой риск. Но я знаю Люциуса, а они — нет. Я не настолько глуп, чтобы предполагать, будто он готов пойти на такое только потому, что мы были друзьями. Но, я думаю, шансы на то, что мы только что выиграли войну, довольно высоки, даже если пока больше никто об этом не знает.