Любовь на века.

Так и пролетел день. В гареме было веселье в честь будущего шехзаде. Будущего ребёнка Махидевран. Хюррем, узнав об этом, загорела злобой. Она едва ли не убила Айше-хатун. Она вся полыхала огнём. *** —Значит, Махидевран беременна? — спросила Айсун у Матракчи, который кормил её с ложки супом от Шекер-аги. — Да, как я слышал от наложницы по имени Айше-хатун. — ответил ремесленник. Айсун нахмурила брови. Как-то все странно. То на неё напали вчера, а сегодня выясняется, что Махидевран в положении. — Мне это совсем не нравится, Насух-эфенди. — сказала она через несколько минут. Матракчи ничего не ответил госпоже, а просто продолжал слушать её и ухаживать за ней. — Насух-эфенди, — остановила своего хранителя девушка. Матракчи остановил свои руки и посмотрел в лицо прекрасной госпожи. — Я хочу прогуляться в саду. — сказала она. — Пойдёте со мной? Мужчина улыбнулся: — Конечно, госпожа. *** Хюррем гуляла с Хатидже в саду. Госпожа династии Османов решила прогуляться с любимой наложницей её брата. — Скажи, Хюррем, — сказала девушка. — А ты любишь детей? Хюррем чуть не проглотила язык вместе с лукумом, который принесли слуги в маленькую беседку. — Если честно, госпожа, — ответила фаворитка, когда съела кусок сладкого чуда. — То очень. Я хочу, чтобы Султан был счастливым. А Вы? Хатидже тяжело вздохнула: — Я бы очень хотела родить девочку от Ибрагима. — сказала она с капелькой грусти. — Вы можете поговорить с Сулейманом о вашем браке. — предложила Хюррем. Султанша не смотря на наложница, сказала: — Повелитель не даст согласия на наш брак. Он не послушает меня. Хюррем хмыкнула: — А если мне удастся его переубедить и уговорить? Хатидже расширенным глазами посмотрела на рабыню. — Ну, или Айсун Султан попросить об этом? — добавила Хюррем-хатун. — На Айсун вчера напали, вряд-ли она в силах сейчас подняться на ноги. — покачала головой Хатидже. Хюррем от услышанного уронила чашу с напитком на землю. — Кто посмел это сделать, госпожа?! — в ужасе спросила Хюррем. — Я не знаю, Хюррем. Но повелитель найдёт и накажет этого человека. Но для хюррем это не было облегчением. «Я сама найду виновного. И я знаю с кого начать!» — подумала она, сжав челюсть от злобы.