Оковы Зеленого

Ей приходится продолжать рассматривать его лицо. Утопать в зеленом пламени глаз. Сдерживать огненные возмущения внутри, потому что отбиваться сейчас не получится. Вновь попалась не там, где положено быть наследнице престола. Прямо в лапы главного врага, желающего внести раздор в шаткие семейные узы Таргариенов. — Позвольте помочь. — Отто лениво протягивает ей ладонь. Очередная маска галантности и учтивости, за которой кроется холодный расчет. Рейнира по-прежнему молчит, соглашается принять жест вежливости. Опирается ладонью о мужскую руку и выбирается из тесного проема. Они оказываются друг к другу очень близко, потому что Десница специально тянет ее на себя. Еще немного, и девушка столкнется лицом с его торсом. Опять прямой контакт глаз и какая-то издевка в довольной ухмылке соперника. С недавних пор, ей стало нравиться придумывать догадки. Воображать новый коварный ход Хайтауэра. Быть праведным щитом, отражая всяческие манипуляции. Даже разыгрывать красивые речевые обороты в несуществующих диалогах, чтобы потом воплотить их в жизнь. Затягивать тонкую, искусную битву с щекотанием каждого нерва. — Как вы узнали? — интересуется принцесса, выдергивая руку из мягкого захвата. — Тряпье бродяжки не маскирует запах, — он поднимает оружие, отходит к столу, опять наливает вино в бокал, но не пьет. — Я слишком хорошо знаю ваш аромат. — оставляет меч в кресле, не боится поворачиваться к ней спиной и говорить прямо. Девушка резко обнимает себя руками, по какому-то защитному внутреннему приказу. Пробует принюхаться, чтобы понять. Ванна с травами бережет кожу и снимает напряжение. Либо все дело в ароматическом масле. — Если знаете, зачем?.. — сбивается с вопроса, потому что Отто опять подходит и предлагает выпить. — Зачем продолжили? — отбрасывает смущение. Хватает бокал, делает пару глотков терпкого напитка. — Вы не досмотрели в прошлый раз. — Десница рассматривает наследницу, чуть склонив голову. — Поэтому вернулись. Рейнира раскрывает губы, ощущая жар на лице. Опускает взор к плети а потом возвращает обратно к непроницаемому лицу Хайтауэра. Сердце бьется еще быстрее, в горле пересыхает. Обострившееся волнение подстегивает интуицию сделать предупреждение. Обрисовать в разуме острую, непозволительную черту. — Смелее, принцесса. — советник будто читает ее мысли. — Мы не в Красном замке. — дожидается, когда она допьет вино. Приближается на шаг. — Здесь нет обязательств и можно быть честной. — Верните украшение, — требует в духе капризной дочери правителя. Неучтиво отбрасывает бокал на ковер. Десница хватает ее за плечи и разворачивает к себе спиной. Каждое движение повторяется, как тогда, у башни с нишей. Срывает платок с головы. Наклоняется, вдыхая аромат белых волос. Они не заплетены в косу, поэтому вырываются из тайника снежными прядями. — У вас нет сейчас власти. — произносит ей в ухо, впиваясь пальцами в плоть. — Нет регалий и свободы. Они закончились с выбором, в пользу другого решения. — крепко удерживает, не дает отодвинуться. — Подлый вор! Предатель! — Рейнира начинает испуганно причитать и брыкаться. — Я не позволю... — Сегодня вы шлюха. — шипит в макушку Десница. — Проданная за безделицу. — небрежно бросает на кровать украшение, подталкивает туда же девушку, распускает плеть. Она падает лицом на покрывало. Хватает подарок Деймона и разворачивается. С испугом взирает на Хайтауэра какое-то время, а потом переводит взгляд на проем. «Надо бежать!» — соглашается с внутренним призывом. Подпрыгивает на ноги, но замирает на месте. В голове срабатывает щелчок пресловутой договоренности, а уже потом подключается анализ. Не факт, что получится убедить отца во второй раз. Десница придумает, как изгадить ее репутацию навсегда. Даже нищие лорды не захотят рассматривать королевскую дочь в качестве выгодной невесты. — Что вы хотите? — ей отвратительно любое проявление слабости. Быть глупой овцой, поддавшейся махинациям волка. Ладонь холодит украшение, сложные линии сплава поблескивают в тусклом свете. Мужчина медленно надвигается, подобно тени Неведомого. Теплые пальцы приподнимают подбородок для возобновления контакта глаз. Рейнира не хочет смотреть в проклятую зелень, в которую успела хорошенько вляпаться. Сейчас привычные омуты мудрого советника ее отца напоминают болотную топь. Вязкую и жадную. — Раздевайтесь, — он краток в своем приказе. Искренне довольствуется резким вдохом удивления в ответ. Отходит назад, подбирает бокал на ножке. Принцесса закрывает глаза и разворачивается, чтобы не показывать волнения. Со стороны проема слышатся чьи-то стоны и гул порочной вакханалии. Сквозняк разносит запах дурманящих трав. Голова кружится от выпитого вина и возмущения. — Можете не спешить. — Отто возвращает ширму на место, накрывает ее покрывалом, сорванным с кровати. Подходит к столу, опять принимается за напиток. Она никогда не была с мужчиной, хотя давала повод дяде, когда тот украл ее поцелуй. Мысль о том, что этот человек увидит ее тело приводит в странное нетерпение. Отдается волной трепета с мурашками. Руки плохо слушаются, когда развязывают пояс на тунике. Длинная рубаха легко снимается, но девушка тормозит, боясь каждого жалкого шороха. Сбрасывает одежду вниз, остается в сапогах на шнуровке и широких штанах из грубой ткани. — До конца. — вздрагивает от нового указания Десницы. — И подойдите к изножью кровати. — учтивое обращение кажется сейчас таким неуместным. Рейнира закусывает губу, пятится трусливым зверьком к нужному месту. Страшится развернуться лицом. Ей нельзя плакать и просить о прощении. Выбор действительно сделан, цена их договоренности понятна, но лучше предупредить о своей неопытности. Она слышала, что первое соитие болезненно и многое зависит от мужчины. Если он проявит терпение и милость, страдания уйдут. «Отец Алисенты... » — подбородок дрожит. Сложно представить, как потом смотреть в глаза подруге. Промямлить что-то внятное не получается. Куда там до протеста и признаний. Шнуровка штанов распускается. Колючая ткань сползает шероховатым укрытием по бедрам. Кожу ягодиц холодит воздух в комнате и одновременно печет жар взгляда Хайтауэра. Слух сам собой обостряется. Приходится задержать дыхание и прикрыть глаза. — На колени. — с чувством, спустя пару долгих секунд, произносит мужчина. — Обопритесь руками о кровать. — уточняет тихим голосом, отчетливо выделяя каждое слово. Девушка силится не поднимать руки, дабы прикрыть грудь. Выполняет указание с молчаливым, шатким достоинством. Сжимает в кулаках светлую простынь. В голове быстро крутится ворох вопросов, по щекам скатываются первые слезы. Мотив выбора унизительной позы вполне понятен, но зачем делать это на ковре, когда есть более удобное место? Почему так мало говорит? Где ехидные замечания или ему нравится растягивать момент своего триумфа? «Скорее всего.» — отвечает про себя расстроенная Рейнира. — Уберите волосы. — Отто немилосердно лишает ее последнего бастиона защиты. Требует убрать шелковое полотно в сторону и открыть спину. Сделать еще более уязвимой. Таргариен сильнее жмурится, прячет заплаканное лицо в белых прядях и едва слышно всхлипывает. Ощущение, что тебя сейчас оседлают, как кобылу и беспардонно используют, давит неподъемным грузом унижения. — Не надо, пожалуйста... — просит шепотом с дрожащими плечами. Сдается и проигрывает, ведомая страхом. Ей тяжело признавать собственную никчемность, гордыня бьется диким драконом внутри. Свирепо рычит, изрыгая пламя ненависти. — Успокойтесь, принцесса. — с теплотой произносит советник, шумно втягивая воздух. — Мне нет дела до объедков Порочного Принца и дорнийца. — подходит ближе, наклоняется. Поглаживает линию позвоночника рукоятью плети. Голос кажется далеким и глухим, но сказанное, подобно стреле, поражает прямо в цель.— Вам просто надлежит усвоить урок. Глаза Рейниры округляются, когда наконец приходит догадка. Хайтауэр не собирается спать с ней. И дело вовсе не в «вялом члене», как любит повторять дядя, определяя поступки Десницы. Она его совсем не привлекает, как женщина. «Тогда почему он смотрит на меня, как дракон на добычу?» — задается новым вопросом, но спешит вслух опровергнуть оскорбления. — Я не была... — Молчать! — Отто резко перебивает ее, вскидывая руку. Свистящий взмах плети обжигает ягодицы девушки первым ударом. Она дергается и вскрикивает от неожиданности. Упирается лбом в матрас кровати, мнет простынь, шипит от саднящей боли. Шок так сильно поражает, что не дает прорваться ругательствам из дрожащих уст. — Вы отказываетесь слушать... — повторный удар жалит плоть с такой же силой, как и первый. — Не подчиняетесь воле отца и своего короля. — прежде спокойный, мягкий голос насыщается хрипотой. — Компрометируете тех, кто держит власть в Семи Королевствах... — проходится короткой серией ударов. — А еще беспардонно повторяетесь в ошибках. — замахивается в последний раз, не видя перед собой ничего, кроме отметин на жемчужной коже. Вопреки ожиданиям, принцесса не кричит и не впадает в истерику, как могла бы, с учетом сильного испуга. Под уроком подразумевается порка плетью с уничижительной правдой. Она действительно слишком строптива, не внимает наставлениям старших. Дерзит и упрямо верит в собственное превосходство. — Поступки, не достойные наследницы престола. — искренне высказывается под конец Десница. С уже знакомой приторностью, которой привык одаривать брата короля. Рассматривает труды своего воспитательного процесса. Ожидает жалобного плача со стороны дочери короля. Рейнира зажимается, чувствует пощипывание сбоку, будто поцарапалась до крови. Все, чего хотел добиться от нее Хайтауэр, смахивает на колдовской обряд. Назвать простым телесным наказанием нельзя. Он принудил ее раздеться и продемонстрировал полное превосходство с той молодой шлюхой. Мужчине не нравится затянувшееся молчание. Отсутствие попыток спрятать тело или глупо сбежать. Она продолжает стоять в той же позе, позволяя ему любоваться своей, по-королевски прекрасной задницей. И не только ей. Плавные изгибы молодого, белого тела напоминают работу безумного скульптора, поклоняющегося женщине, как божеству. Розовая линия, пересекающая поясницу, становится более заметной. «Слишком резко замахнулся.» — отмечает, отбрасывая карательную плеть. Приближается к девушке, протягивает руку и касается пальцами. Таргариен вздрагивает и мычит, ощущая лишнюю ласку. По словам советника, она не достойна наследия Визериса. Не только потому, что является женщиной, но и по сути своего характера. Порочная блудница, позорящая весь королевский род. И так думают все, кто успел насладиться раскрученными слухами. Под ребрами неприятно колит, будто ржавое копье впивается в грудину. Так больно и обидно... — Буду ждать вас внизу, чтобы сопроводить в замок. — наконец произносит Хайтауэр, убирая ладонь от тела наследницы. Его сбитое дыхание слишком очевидно, а реакция мешает сосредоточиться на важном.— Сир Коль, вряд ли обрадуется исчезновению своей... — кратко хмыкает, замалчивая оскорбление. Поправляет сюртук. Сбавляет бдительность за счет гадкой колкости. — И наверняка рассчитывает провести ночь в согретой постели, — его намерение держать краткость, куда-то пропадает, как и завидное терпение с тактом. Глаза хотят продолжить созерцать приятное зрелище, руки помнят нежность кожи и запах. Сейчас он поменялся, кажется более густым и плотным. Отдается напряжением в паху, хотя шлюха до этого хорошо поработала. Мужчина наклоняется за плетью, а в это время, принцесса отмечает положение, оставленного в кресле меча. Рывком дергается к нему, тянет за пояс. Разворачивается, но встать на ноги не получается, мешают спущенные штаны. Хватает рукоять тяжелого клинка, только тот никак не желает освободиться из ножен. — Давай же! — пламя бурлит в крови девушки, призывает срубить голову обидчику за нанесенные оскорбления. В этом суть Таргариенов — никогда не мириться с поражением. — Не усложняйте. — Десница налетает большой хищной птицей. Быстро выхватывает свой меч и отбрасывает в сторону. — Лучше принять очевидное. — крепко цепляет Рейниру за предплечье. Легко поднимает, но потом, неожиданно для себя, толкает на кровать и падает следом. — Пусти! Зеленый червь! — пыхтит наследница, пытаясь оцарапать Хайтауэра. Тяжесть его тела вдавливает в матрас, выбивает остатки воздуха и сводит с ума. — Неудобная правда так взбесила вас. — Отто фиксирует ее руки над головой. Рассматривает пунцовое личико в ореоле снежных волос. — Потому что ожидали другого? — взгляд зеленых глаз плывет вниз к груди. Маленькие розовые соски вздернуты вверх, ожидая ласки и внимания. — Катись к Неведомому! — проговаривает ругательство. Дышит ртом, рассматривая своего истязателя. Вновь начинает дергаться, когда Десница сильнее сдавливает запястья. Его взгляд опять прицеливается к лицу принцессы. Правая рука тянется вниз и, без каких-либо проблем проникает меж бедер. — Нет! — девушка шумно реагирует, разрывая зрительный контакт. Мечется пойманной рыбой. Тело инстинктивно выгибается, когда длинные пальцы прикасаются к сокровенному месту. У Отто темнеет в глазах. Маленькая дрянь, так удобно лежит под ним, разыгрывает скромность с неповиновением, как оскорбленная, благочестивая дева. А на деле, изнывает влажной похотью, забрасывая хомут чувственности на шею. Думает возыметь власть над ним, как над своими любовниками. — Ваше предложение не интересует меня. — мужские пальцы медленно поглаживают горячую, чувствительную плоть. Он хочет нырнуть внутрь, проверить тесноту с жаром, увидеть настоящее лицо неугомонной потаскушки. Но приходится сдержать порыв, со скрипом зубов от злости. — Можете попытать счастье здесь. В другой раз. — убирает руку, небрежно поглаживает костяшками ее бедро. Рейнира поворачивает голову в сторону, закрывает глаза и замирает. Очередная порция оскорблений, в сочетании с непристойными прикосновениями, погружают в стыд. Тело начинает изнывать чем-то неизведанным, но старым, как сам мир. Не сразу понимает, что Хайтауэр уже поднялся на ноги. — Поторопитесь. — бросает Отто, надевая плащ. — Я не спала с ними, — говорит она бесцветным голосом. Продолжает недвижно лежать, в отвергнутой, обнаженной красе. — Разумеется, принцесса. — равнодушно подтверждает Десница, соглашаясь с ложью.