***
— Мин Джуён, ты с ума сошла?! — на крик девушки обернулись все клиенты кафе, — Извините! — Ын Бёль слегка поклонилась в разные стороны, принося свои извинения за свои через край бьющие эмоции. И обратилась уже тише к подруге, — Ты с ума сошла? Он сделал такой охрененный подарок и организовал всё, а ты в итоге была недовольна? — Я знаю… — Мин пыталась подобрать слова для описания всего того, что натворила собственными руками и языком, — просто мне правда в этот день плохо. И я предупредила, что абсолютно ничего не хочу, но он меня будто бы не слышит. — Джуён, он твой парень, — Кан пыталась вразумить свою взбрендившую подругу, —да и не каждый бы стал так заморачиваться. Если он тебе не нужен, то можешь отдать его мне. Джуён недовольно покосилась на Ын Бёль: — Что мне делать? — Просить прощения. Сказать, что была не права. Поцеловать, обнять и затащить в постель, — она игриво зашевелила бровями, ухмыляясь из-за пошлого подтекста. — Кажется, ты забыла, что я не могу затащить его в постель… и вообще кого-либо… — щёки залились румянцем, а глаза были обращены на тарелку с едой, пытаясь спрятаться от столь откровенного разговора. Почему-то Джуён не могла принять своё женское начало. Каждый раз, когда тема касалась интимных подробностей, то она замыкалась в себе, брала в руки телефон, делая вид занятой или прятала глаза, ища что-то более интересное. — Значит, нужно научиться. Сейчас же ему пиши! Пиши, что вам нужно поговорить! — Не буду я писать… — Джуён откинулась на спинку стула, скрестив руки под грудью. Кан Ын Бёль, импульсивная натура, воспользовалась замешкавшийся подругой и схватила её телефон со стола. Карие глаза напротив округлились до размера крупной монеты. — Не напишешь ты, напишу я! — пригрозила она. — Ладно! Стой! Давай сначала обсудим, что писать-то. Ведь виновата я, — быстро сдалась Ён. Такая податливость лишь была причиной того, что она и сама глубоко в душе хотела написать Джину. За эти уже пятнадцать дней молчания она по нему соскучилась. Соскучилась по назойливым (но на самом деле пробуждающим бабочки в животе и улыбку на лице) сообщениям на протяжении всего дня, по мужскому голосу, по его тёмным волосам и по его парфюму. Да, Мин Джуён скучала по Сокджину. И ей нужно, нет, жизненно необходимо извиниться и попытаться сделать хоть что-то. Осознание того, что она натворила после своего дня рождения пришло следующим утром. Как она могла такое ему сказать? Как могла принизить его достоинство и усилия? Он старался, правда старался. А после рассказа Сохюн об организации празднества, Джу вконец стало плохо, грустно и ужасно. Ужасно от самой себя. Она не до конца понимала то, с какой любовью и трепетом Джин к ней относился. И не важно, как ужасно она себя вела, капризничала, он всё равно был рядом. Джуён винила себя, ругала снова и снова. Ей хотелось время обратить вспять, но разве это возможно? Если бы ей предложили выбрать волшебный предмет, то это точно был бы какой-нибудь маховик времени, возвращающий в прошлое. — Напиши для начала ”привет”, — сказала Кан Ын Бёль. Она потянулась к подбородку и задумалась. Думала долго и старательно. Что бы она написала парню в такой ситуации? — спроси, как у него дела и добавь, что вам нужно поговорить. — Прям так сразу? Может для начала прощупать почву? Вдруг он всё ещё злится на меня? — усомнилась Ён. — Да, а чего кота за... кхм, хвост тянуть? Он красавчик, любая девушка на нём небось вешается, пока ты здесь думаешь. — Любая? — тихо переспросила Мин, ужаснувшись тому, что Джин мог бы быть сейчас с кем-то другим. От этих предположений что-то очень странное пробудилось в ней. Что-то, чего она не испытывала раньше. — Ладно, так и напишу! — сомнения сменились на решительность сразу после нескольких секунд размышлений, — Чего я боюсь, правильно? Это же мой парень. Мы близки как-никак, — сказала Джуён, но скорее обращаясь к самой себе, нежели к подруге. Она пыталась хоть как-то усмирить свое грохочущее сердце в груди.«Привет. Ты занят? Нам стоит поговорить, если и ты хочешь этого…»
Джуён зажмурилась и отправила сообщения, не глядя в экран. От переживаний и страха отказа, она выключила звук на телефоне и убрала его в сумку.***
Ким Сокджин проснулся с разрывающей болью в голове и невыносимыми спазмами в животе. Он приподнялся на локтях и принял сидячую позу. Сейчас ему хотелось стакана, а лучше два, прохладной и освежающей воды. Джин не помнил, как добрался до второго этажа и своей комнаты. Он уже ничего не помнил. Лишь недовольные лица Анги, матери, обозлившуюся на него и бокал коньяка. — Уже проснулся? — спросила заноза в заднице Ли Анги, только что бесцеремонно вошедшая в комнату мужчины. — Ты чего в комнаты чужие заходишь без стука? Совсем манер нет? — Джин опустил взгляд на свой голый торс и в ту же секунду прикрылся. — Я вообще-то голый. Свали! «Голый? Почему я голый? Так напился, что разделся?» — промелькнула мысль, придавая всему произошедшему бóльшую неуверенность. — Ой, чего я там не видела? — Ан демонстративно закатила глаза. — Чего? — он разинул рот от удивления её наглости. Нет, он знал, что она наглая, но не настолько же. У нее есть хоть немного чувства стеснения? — Закрой дверь с другой стороны. — Спускайся поскорее, мы едем в горы, — предупредила девушка перед тем, как уйти и оставить парня в полном недоумении. Джин собирал маленькую дорожную сумку для двухдневного отдыха в горах. Конечно, ему не хотелось никуда ехать, но мать шантажировала его любовью к ней. «Если любишь меня, то поедешь!» — сказала она. Не поехать, значило, что не любишь. Не любишь — не уважаешь. Не уважаешь — не ценишь. Не ценишь — ссора. Ссора с мамой — ссора с отцом. Так была выстроена придуманная госпожой Ким цепочка рабочей схемы шантажа, которую Сокджин уже уяснил за двадцать пять лет жизни с ней. Это был выбор без выбора. Ультиматум без второго варианта. Вариант второй был, но исход этого он не переживёт. Либо мать его доведёт до нервного срыва, либо отец прибьёт, что мать расстроил. У него в голове крутились слова Анги, что значит её: «Чего я там не видела?». Да много чего она там не видела! Почему она ставит людей в заблуждение? — Будь я её отцом, то глаз бы с неё спускал! Надо ей ремня надавать. Чего она там не видела? Ну и девчонка! Ну и характер! Ее в лесу воспитывали что ли? Дикарка, — говорил самому себе Джин. Он был недоволен. Очень недоволен. Мало того, что он проводит чересчур много времени в компании родителей, так ему ещё и терпеть эту Ли Анги. Ли Анги, у которой в списке плюсов и минусов больше минусов и жирных таких, смачных минусов. Да она была ходячей противоположностью типажа Сокджина. В горы две семьи ехали в разных машинах. Джин сидел на заднем пассажирском кресле из-за чего он почувствовал себя ребенком. В детстве они с родителями часто ездили в домик в горах, проводя там несколько дней за совместным просмотром фильма и празднованием Соллаль; на море в Пусан летом; в лес ходили, устраивая ночлег в палатке, жаря на огне мясо и маршмеллоу; на рыбалку с отцом, где господин Ким ворчал на сына за каждый шорох, который отпугивал рыб. С рыбалки маленький Джин возвращался в истерике, но, повзрослев, понял прелести этого хобби отца. И сейчас, сидя и жуя приготовленную заранее закуску, он проникся ностальгией по юношеству. Те годы он всегда будет вспоминать с теплотой в душе. Может, будет рассказывать детям и проводить с ними время так же, как и проводили с ним. Возьмет тогда уже бабушку и дедушку, его любимую жену и двоих детей или троих, или одного — это он еще не до конца решил. — Джин, тебе нравится Анги? — спросила мать, отвлекая его от мыслей о будущем. Этот вопрос заставил войти его в ступор. Какой ответ правильный? Конечно, нет. Не нравится. Сказать правду, убежать от ответа или соврать? — По-моему, она хорошая девушка. И семья у неё достойная, — сказал господин Ким, как бы невзначай делясь своим мнением и поглядывая в зеркало заднего вида на парня. Может, его авторитет повлияет на видение сына? На это он надеялся. Отца не обманешь. С сыном они были близки и он знал, что Джину нравится другая девушка. Но если она не из обеспеченной семьи, то вряд ли он даст своё благословение. — Она не совсем меня устраивает, — уклончиво ответил Сокджин, смотря на прекрасные виды за окном. Заснеженное пустое поле простиралось до горизонта. Не было ни одного деревца в округе. Слева стремились к чистому голубому небу высокие холмы, также покрытые снегом. Скоро они прибудут в место назначения. — Почему? Чем? Она воспитанная, красивая, общается с нами правильно и, вроде, милая, — продолжила мать восхваления своего мужа. Анги была для них идеальной невесткой. — Ладно, не лезь к парню. Они еще не до конца познакомились. Им нужно время, — вступился старший в семье. И Джин был благодарен папе за то, что он перевёл тему разговора. Он тихо и с облегчением выдохнул. Ему не хотелось бы сейчас обсуждать его все недовольства этой девушкой. А недовольств было много и с каждым днём их становилось всё больше и больше. Но сколько бы времени ему не дай, он не свыкнется с Ли Анги. В это время телефон в кармане джинсов завибрировал от оповещения. Он достал телефон и, не придавая значения, думая, что это опять ему написывают Хосок или Джун, открыл уведомление. Но он и представить не мог, что сообщение будет от девушки, из-за которой вчера сердце болело. Джину хоть и было плохо без девушки рядом, но писать первому не хотелось. Точнее хотелось, очень даже, но он посчитал, что Ён нужно время всё обдумать. Также как и ему необходимо было это время, чтобы остыть. Ему не понравилось то, как отозвалась Мин о деле, в которое он вкладывал не только финансы, но и время, энергию и нескончаемый поток жизненной силы, надежду, любовь и веру, что у него есть шанс пробиться в этом мире. Пусть, как выразилась Джу, подачки некоторые он получает от отца, но он не брезгует этими подачками. Пусть он, склонив голову, примет эту помощь, но потом отплатит вдвойне. И пусть каждый раз его гордость задевается, когда господин Ким дает ему деньги, но почему пользоваться возможностями близкого человека — это проявление слабости? Он осознавал, что в голове Джуён всегда творится хаос, но только она сможет с ним справиться. Он готов лишь поддерживать и в чём-то помогать. Но изменить мышление человека без его на то желания у него не выйдет, как бы он не старался.Джуён:
«Привет. Ты занят? Нам стоит поговорить, если и ты хочешь этого…»
Джин:
«Привет, я буду в городе через два дня и напишу тебе. Или можем вечером созвониться?»
Парень ждал ответа несколько минут, но он так и не пришёл. Возможно, она занята, подумал он и отложил телефон. Машины подъехали к маленькому дому из тёмного дерева. Мужчины таскали вещи, которые никак не хотели кончаться, а женщины раскладывали продукты и готовились хозяйничать на кухне. Вечер прошел спокойно. Атмосфера была семейная, уютная и комфортная. Лишь Джина мучали некоторые вопросы, которые он хотел задать Анги, когда они остались вдвоем в гостиной. — Анги… — позвал Джин. Кажется, это впервые, когда он сам к ней обращается, а не она его достает. — М? — промычала она, не отрываясь от книги, которую читала все выходные. — Ты утром сказала кое-что… эм, что-то вроде, — он помнил дословно ее слова, но притворился, что нет, чтобы она не поняла, насколько для него важен ответ, — что видела меня. Что это значит? — Ты про то, что был голым? — она подняла уставшие глаза на Кима и сняла очки для чтения. — Ну да, — он отвел взгляд к камину, в котором полыхали дрова, издавая звук тлеющей древесины. — А что? Переживаешь, что твоя девушка узнает? — Какая девушка? — он нахмурился от информации о личной жизни мужчины, которой Ан владела. Ли Анги закатила глаза и цокнула из-за того, что ей придется пересказывать прошедшую ночь. — Ты вчера напился и говорил о девушке, что любишь её, — честно рассказала она. Уши Джина залились кровью. Пить он при Анги или малознакомых людях больше не будет. Так он пообещал себе. — А… — Я не закончила, — она хитро сверкнула глазами, прервав парня и продолжила, — Ты поцеловал меня. — Я что? - он отпрянул на край дивана как ошпаренный. Подальше от этой хищницы. Он коснулся своих губ, стараясь хоть немного, но вспомнить события прошлой ночи. «Поцеловал? Её? Что? Как?» — в голове крутилось слишком много вопросов, но ответа на них не было. — Целуешься, конечно, ты хорошо, — она облизнулась и улыбнулась. Разговор стал интересным и Анги отложила книжку в сторону, прислонившись к спинке дивана, — А какие у тебя руки… — она мечтательно отвела взгляд к камину и вспомнила вечер. Джин же в это время сидел ошарашенный. Нет, спасибо за комплимент, но лучше бы она не знала как он хорош. Теперь ведь вовсе не отстанет. Шутки шутками, но как он мог поцеловать вот это? А голый он был… неужели? — А голый? Почему я голый был? Ты меня совратила, да? — прикрыл грудь руками, сложив их крестиком. — Может быть, а может и нет. Кто знает? — она невинно пожала плечами, будто не она только что говорила о навыках Ким Сокджина и будто бы не она видела его голым. — Так не пойдет. Признавайся, — ему необходимо знать правду. Но а вдруг… нет, тогда как он посмотрит в глаза Джуён? А ведь она ему написала и хочет поговорить. Но он же был пьян и совсем ничего не помнил. Разве это оправдание? Но ведь он думал о ней, сознался во влюбленности, пусть и не той, но сознался. Но и это не уважительная причина. Анги - нахальная ведьма сидит перед ним и играет бровями, думая невесть о чем. — Ты был таким ненасытным! — продолжила она мучать его. Он потянулся к деревянному низкому столику за соком и нервно отпил, — Ты умеешь любить женщин, Ким Сокджин. Несмотря на твой отвратительный характер, но в этом мне хотя бы повезло, — она приблизилась к нему, но оставила чуть места, чтобы мужчина не убежал от страха. Но Джин отпивал напиток и не мог и слова вымолвить. Разжевал язык и проглотил без остатка. — Какой же ты сильный… — теперь между ними не было расстояния. Она медленно провела рукой по его бицепсу и не отрывала своих чёрных глаз от его испуганных. — Раньше меня так не удовлетворяли, как это сделал ты… — её томный голос окутывал барабанные перепонки, а длинные пальцы скользили вдоль руки туда-сюда. Джин громко сглотнул от чарующего женского вида. — Быть такого не может… — тихо начал он. Сокджин метался от одной версии к другой. И каждая была ужасней другой. — Если бы мы… я бы запомнил. Я бы точно запомнил. Я не верю, — он помотал головой, сбрасывая с себя женскую руку, которая околдовывала его, — неужели ты была настолько плоха, что я и не запомнил? — Айщ, ты! — она нахмурила брови и оскалилась на него, шипя и отодвинулась подальше. — Не было у нас секса! — наконец призналась она и у парня отлегло. Как бы сильно он не выпивал, но он всегда запоминал такие вещи. Джин схватился за сердце, пронизывая Анги презрительным и недоверчивым взглядом: — Дьяволица! Испытываешь мое терпение? И как тебе такое в голову могло прийти? А почему я голый-то был? Правду, пожалуйста, — никак не унимался он. — Я тебя просто проводила в твою комнату, а там ты уже сам начал раздеваться, — Ли недовольно сложила на груди, надув губы. Не удалось ей провести Джина. — Небось, смотрела на меня, да? Бесстыжая. Ан раскрыла рот от возмущения: — Да кем ты меня считаешь? Зачем мне смотреть на тебя? — она смотрела. Смотрела долго. Пользуясь моментом, оценила физическую подготовленность мужчины и кое-что еще. Оценила и восхитилась. Но признаваться в этом она точно не собирается. И нет, ей не стыдно. А чего стыдиться-то? Он всё равно ее будущий муж и, рано или поздно, она и сама вкусит его запретный, сладкий плод. По крайней мере, так она считала. — Даже не знаю, зачем изголодавшейся женщине, такой, как тебе, смотреть на нагое мужское тело. — Я? Изголодавшаяся? — она цокнула. Да как он смеет? —Боже, дай мне сил и терпения, чтобы не прикончить его и не взять грех на душу, — она обратилась к потолку, представляя, что там кто-то может ее видеть и слышать. — Джуён твоя красивей меня, что ли? — Да, — ответил он, не задумываясь о чувствах Анги. — Мог бы и притвориться, что нет. — А зачем мне это? — Какой же ты… хам! Такой момент испортил. И я вовсе не плоха! — разозлившись на Сокджина, Ли встала и направилась в комнату, предоставленную ей в качестве гостьи. «Давай! Я позвоню через час.» — пришло сообщение от Джуён. Джин расплылся в улыбке, предвкушая их разговор. О чем они будут говорить? А может, она хочет его бросить? Нет, точно нет. О той ситуации? Хочет высказать ему всё то, что копилось? Сердце трепетало от волнения. Джуён, что ты задумала?***
— Он мне нравится, Бёль. Правда нравится. Но мы так часто друг друга не понимаем. Постоянно сталкиваемся лбами и от этого отдаляемся еще больше, — немного выпившая Джуён разоткровенничалась перед подругой. Лицо ее раскраснелось от выпитого алкоголя, а веки были полуприкрыты. Кан Ын Бёль пристрастила раньше не пьющую подругу к выпивке. Но Джуён не сильно сопротивлялась новым увлечениям. Они пили и закусывали уже несколько часов, обсуждая то, что их давно волновало. — Он такой милый… такой заботливый… и такой чуткий. А я чувствую себя тварью. Использую его доброту! — Нельзя так! Да таких мужчин нужно держать при себе и не отпускать. Джуён, — Ын Бёль шепча, подозвала Мин пальчиком, чтобы та приблизилась и заговорщически начала, — знаешь, сколько вокруг женщин, готовых накинуться на завидную партию? Все они хотят забрать чужого парня, как только видят, что он хороший. И они готовы на всё. — На всё? — по-детски удивилась Ён. — На всё. И поверь, они могут сделать что угодно. — Не думаю, что Джин поведется… — начала девушка оправдывать своего парня, надеясь на его совесть и чувства к ней. — Поверь, они искусные манипуляторши. Джин и не заметит, как ему уже лижут член… Джуён схватилась за рот, округляя глаза. И в этот момент, когда в голову полезли всякие нехорошие мысли, заставляющие усомниться в каждом, на телефон пришло сообщение: «Привет, я буду в городе через два дня и напишу тебе. Или можем вечером созвониться?» — Он мне ответил! Ответил! — Джу заулыбалась до ушей и подпрыгнула на месте от счастья. — Ответь ему, но не прямо сейчас. А чуть позже. Пусть еще немного промаринуется. Напишешь ему, что позвонишь скоро, — курировала подругой Ын Бёль. Она более опытна в романтических вопросах, чем Ён, и с удовольствием ей помогала наладить личную жизнь. Пусть у подруги хотя бы будет счастье. Джуён с трясущимися руками напечатала, но пока не стала отправлять, как и посоветовала Кан:«Давай! Я позвоню через час.»
— Ты мне вот что скажи, ты готова меняться-то ради него? Потому что он меняется, а ты нет. Я и его понять могу, но и тебя тоже. Но оправдывать никого точно не буду. — Меняться? Готова, — решительно ответила Мин. Готова на все сто. Эти дни разлуки дали пощечину ей, вернув в реальность и дав понять, насколько всё же ей важен парень. Раньше он всегда был рядом, а она не ценила этого, принимая как должное. Но сейчас она готова делать всё для улучшения их отношений. — Тогда тебе нужно кое-что сделать, — Ын снова перешла на шепот, — Не нужно сразу приступать к серьезному разговору. Пускай он приедет и вы разберетесь с глазу на глаз, но чтобы он все эти дни думал только о тебе, нужно… — и Джуён слушала, запоминая каждое слово.***
— Привет… — сказала Джуён, как только Джин взял трубку. Они говорили по видеозвонку. По шее и голым плечам парня стало ясно, что он без футболки. А темные мокрые волосы слегка спадали на лоб. — Привет, о чём ты хотела поговорить? — сразу спросил он. Ему больше не хотелось томиться в ожидании. Но такая спешка обескуражила девушку. Она невольно подумала, что Джин нервный или злой. — Давай поговорим потом, когда ты приедешь? Я скучаю по тебе, — призналась Ён, прикусывая нижнюю губу от волнения и смягчая настроение парня. — И я по тебе скучаю, — мягкий мужской голос разрядил начало неловкого разговора. — А ты где? — поинтересовалась Джу, пытаясь разглядеть обстановку вокруг, заглядывая ему за спину. — В горах вместе с родителями, — ответил Сокджин, утаив, что он не только с родителями проводит время. — Ты один? — Да, только из душа вышел. А ты одна? — Да, у себя в комнате, — на несколько секунд она замолчала, обдумывая дальнейшие слова. — Я бы хотела, чтобы ты был рядом. — И я хотел бы быть с тобой сейчас, — Джин пытался запомнить каждый сантиметр девичьего лица. Её губы покраснели и опухли от постоянного покусывания. Он видел, что она пытается подобрать правильные слова, но его это только умиляло. — Я бы хотела, чтобы ты меня обнял и поцеловал… — Ён привстала с кровати из-за нарастающего возбуждения. Ладошки вспотели и в комнате стало как-то жарко. — Поцеловал? Куда хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — мужчина будто специально шептал, чтобы усилить интимность момента. Он и сам уже не мог терпеть воздержание, а самоудовлетворение не заменит активного полового акта. — Сначала в губы, а потом спустился ниже к шее… — Мин представила пухлые губы парня именно в тех зонах, о которых говорила. Она прикрыла веки и облизнулась. — О-о-о, я знаю, что это твоя эрогенная зона. — Знаешь? Как? — девушка вся разнервничалась от накаляющейся атмосферы. — Ты каждый раз дрожала, когда я еле касался твоей шеи, — он вспомнил, как хрупкое женское тело извивалось под его руками, как она томно дышала и стеснительно стонала. Даже от малейших движений Джуён была в восторге. Она была всегда такой чувствительной. Её тело легко отзывается на ласки. — Скажи, что ещё ты хочешь, чтобы я сделал? Ён, не долго думая, ответила: — Я хочу, чтобы ты потрогал мою грудь, сжал бедра и крепко-крепко прижал бы к себе. А потом сделал бы тоже, что делал при первом нашем сексе… — А что я делал? Скажи, — он пытался вывести девушку на более открытый разговор. — Ласкал меня языком, — Джуён смущенно опустила глаза, не переставая кусать губы, тем самым возбуждая парня. Ему нравилось, как невинно она выглядит, при этом говоря о таких вещах. — Давай сделаем это, представляя друг друга? — Что это? — Ты знаешь… — Не знаю, скажи, — всё он знает и сразу понял намек, но если она произнесёт эти слова, то в нем лишь пробудится бóльшее желание. — Помастурбируем… — тихо завершила она. — Ты хочешь этого по видеосвязи? Не боишься, что за нами следят? — Сокджин дразнит ее. Выводит и проверяет. — Ну и пусть следят, — смело, но не повышая голоса, заявила Джу. Она встала с кровати и поставила телефон на комод, откуда открывался вид на всё ее тело. Ким следил за каждым её движением и не прерывал ни в коем случае, чтобы не спугнуть. Такая Джуён для него новая, но он вовсе не против и такой её стороны. На ней были короткие шорты, еле прикрывающие соблазнительные места и тонкая белая майка, просвечивающая её набухшие соски. Даже при приглушенном свете Джин видел ее возбуждение. Она отошла от телефона и секунду помедлив, потянулась к краю своей майки. Она медленно, будто дразня, оголила маленькую грудь. Парень слегка напрягся, привставая и облокачиваясь об изголовье кровати. Он потянулся к трусам, запуская руку под них к члену. Чем медленнее Ён раздевалась, тем быстрее Джин двигал ладонью. И вот на ней уже и нет тех до ужаса коротких пижамных шортиков. А после них следом пошли тонкие женские трусы. Джуён будто специально повернулась к парню спиной, глубоко нагибаясь и стягивая последний элемент одежды. Девушка легла на кровать, раздвигая ноги и следя за выражением лица парня. Она облизнула два пальца и прижала к клитору, чуть надавливая и начиная круговые движения. — Ты такая красивая. Покажи мне себя… — с хрипотцой в голосе попросил он. И Джуён послушалась. Она навела камеру на грудь, сминая в руках сначала одну, а затем вторую, опускаясь ниже к пупку, ведя ладонью прямо к лобку. И снова облизнув пальцы, она продолжила мастурбировать клитор. — А теперь засунь один пальчик в себя, — донёсся мужской голос. И Ён снова послушалась. И Джину нравилось, какая она, и он думал о том, чтобы чаще такая раскрепощённая Мин Джуён открывалась ему, не робея, не стесняясь. Мужчина то ускорялся, то замедлялся, чтобы не кончить раньше времени. Ему сейчас как никогда хотелось быть рядом с девушкой и самому ласкать её, слышать её стоны вживую, наслаждаться её кожей, запахом и учащенным дыханием. — А теперь два и двигай ими быстрее, — скомандовал он. Джу не могла сдерживать стоны, которые так и просились наружу из груди. Но шуметь было нельзя, ведь младшая сестра спала в соседней комнате. От осознания, что её могут спалить за неприличными делами, Ён еще более возбудилась. Она мычала и громко дышала, лишь бы не издавать слишком громких звуков. — А теперь ты покажи мне себя, — неожиданно для мужчины, попросила Мин. И он охотно это сделал. Ему нравилось, что Джу видит его член так близко, но жаль, лишь через экран. Он облизнул ладонь, чтобы увеличить влажность поверхности и дрочил всё быстрее и быстрее, чувствуя, что он уже на подходе. Джин совсем себя не контролировал в отличие от Джуён. Он достаточно громко простонал, как только оказался у финиша. И ему было совершенно плевать, что за стенкой лежит Ли Анги и слышит эти непристойные звуки. Пара лежала до глубокой ночи, обсуждая посторонние темы, делясь своими сексуальными желаниями и планами о том, как хотели бы поскорее их осуществить. Не касаясь щепетильных тем, дабы не портить столь приятное время. Потом они решат все волнующие проблемы, но сейчас им было хорошо. И было совсем не важно, что две недели они оба мучались в молчании. Теперь Джину еще сильнее хотелось вернуться в город и показать Ён новые способы самоудовлетворения. Показать, как он может её любить и заставлять умолять не останавливаться. Но ещё больше, чем её тело, он хотел овладеть её сердцем, её разумом и стать частью её.***
— Чимин, я начинаю ревновать тебя к ней, — Тэхен надул губки, сложив руки на груди, как обиженная девушка. — Совсем меня не любишь? — он специально выдавливал из себя милый, писклявый голос. Чимин нахмурился и бросил в друга подушку, которая лежала рядом на диване со словами: — Хватит пидорасить! Тэхен отклонился от летящей в него подушки: — Но Чимина-а… — он округлил глаза, быстро хлопая ресницами, — я не готов тебя делить с женщиной, — он присел рядом с парнем, манерно сложив руки на коленях. — Отвали, Ким Тэхен, — он оттолкнул его подальше. А у самого улыбка с лица не спадала. Его забавляло поведение Тэ. — Что есть в ней, чего нет во мне? — продолжил он разыгрывать свою мини-сценку. Пак промычал, подув несколько секунд и ответил: — Например, вагина. — Я думал, ты со мной из-за моей прекрасной души… — он замолчал, прежде чем добавить, — и огромного хуя. — Фу, блять, Тэхен… — он изобразил фейспалм и расхохотался. — Один мой друг постоянно учится, либо собачится со своей психопаткой, а второй 24/7 ходит на свидания. Может, мне новых друзей найти? Почему я чувствую себя кинутым, — пожаловался Тэ на халатность друзей, пренебрегающих своими обязанностями. — Может, и тебе стоит найти девушку? — предложил Пак, не отрываясь от приставки. Тэхен не стал делиться, что уже нашел, но пока план только в действии, а не в активной фазе завершения. Он не особо делился своей личной жизнью. Точнее, он не рассказывал о девушках, на которых имел серьезные намерения провстречаться чуть больше двух недель. У Тэхена была единственная девушка, с которой он находился в отношениях три месяца и для него это ого-го рекорд. — Я хочу снова собираться мужской компанией, пить, курить и обсуждать всякую хрень. Мне на работе серьезностей хватает. — Ничем не могу помочь. Я с Сын Мин уезжаю на Чеджу, — ответил Чимин. В последнее время друзья и вправду перестали так часто видеться. — О боже, докатились, — Тэхен закатил глаза, не веря своим ушам, что друг детства променял его на девчонку. — Тебе встречаться противопоказано. Ты сразу же под их дудку пляшешь. — Вот начнешь встречаться и посмотрим на твою твердость характера перед разгневанной женщиной. — Ты что, влюбился в неё? — сощурил глаза Ким, приближаясь к лицу Чимина, подозревая что-то неладное. Пак Чимин, который твердил всем, что никогда не полюбит девушку всерьез, проникается глубокими чувствами к Чхве Сын Мин. — Ой, нет, конечно, — он оттолкнул плечом парня, который слишком близко сидел. — Мы просто встречаемся без обязательств. Просто видимся. Я всё контролирую, — телефон Чимина зазвонил. — Ой, Мин-а звонит, — он заулыбался и бросил приставку, уходя в другую комнату. — Ну-ну, контролирует он… — пробурчал себе под нос Ким, — Слабак! — крикнул он ушедшему Паку.«Привет, давай встретимся во вторник вечером? Надеюсь, ты свободна?»
— написал Тэхен сообщение Сохюн и, перечитав несколько раз, убедившись, что хорошо изложил мысль, отправил.«Ок.»
— всё, что ответила Мин Сохюн. Коротко и ясно. Но её краткость взбесила парня. «Ок? Всего лишь ок? Почему так мало букв? Даже смайлик не добавила. Вот же вредина!» — подумал Ким.***
— Я не опоздала? Куда идём? — спросила Со, встретившись с Тэхеном. Она как всегда широко улыбалась. — У тебя красивая улыбка, — не подумав, сказал он первое, что пришло сразу на ум. Сохюн смутилась неожиданному комплименту и повернулась в сторону какого-то магазинчика, делая вид, что увидела что-то. — Спасибо, — единственное, что она сказала на это. Тэхен, не предупредив, куда они собираются, просто повёз девушку в неизвестном направлении. Такси подъехало к маленькому китайскому ресторану с аутентичным стилем как снаружи, так и внутри помещения. — Вы бронировали столик? — спросили у пары на входе. — Да, на имя Ким Тэхен, — ответил Тэ. Их проводили к столику и принесли меню. — Ты прекрасно выглядишь, — одаривал он комплиментами Хюн, отчего она еще больше смущалась. «Как и всегда» — но продолжение осталось не озвученным. Они заказали традиционные блюда китайской кухни и весь вечер болтали, узнавая друг друга поближе. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, намекая на тот случай, произошедший на вечеринке. — Благодаря тебе хорошо. Спасибо еще раз. — Не стоит. Любой бы достойный мужчина поступил так. — Из любых оказался там только ты, — подметила Сохюн. Только Ким ей помог из десятка других присутствующих парней. Она не хотела, чтобы он принижал свои заслуги. Мин заметила, что Тэхен каждые пять минут смотрел на часы, при этом нервно стуча ногой по полу. — А почему ты не ешь? Не голоден? — поинтересовалась она. — Нет, мы кое-кого ждем, — ответил он. — Кого? — поинтересовалась она. — Узнаешь, когда он придет, — но чуть позже добавил, — если придет… Чем дольше они сидели, тем сильнее поникал Тэхен. Ресторан потихоньку опустевал. Они болтали без умолку, но Мин казалось, что мысленно Тэ не с ней. Он постоянно оглядывался на вход, когда колокольчик звонил при приходе посетителей. И видя, что это не тот, кого он ждал, сильнее падал духом, склонившись над столом. — Извините, но мы закрываемся, — сказал подошедший официант последним клиентам в заведении. Сохюн обвела зал взглядом и никого не осталось, кроме них. Тэхен молча оплатил счет и встал из-за стола. Теперь он был не только расстроенным, но и озлобленным. Он нахмурил брови, сжал губы и стал чернее тучи. Девушка молча следовала за парнем. Он сел на скамью у реки не далеко от ресторана. — Ты даже не поел… — сказала она, не находя больше слов. Со не знала, что происходит, кого они ждали и почему весь вечер просидели там. Но давить вопросами она не хотела. Он сам расскажет, если пожелает. — Уходи, — тихо промолвил он. Хюн слегка дёрнулась от его тона. Он был не грубым, а скорее горестным. Тэхен окончательно подавлен. — Не уйду, — также вполголоса ответила Мин. Она подсела ближе и положила руку на его плечо. — Кого мы ждали, Тэхен? — она заглянула к его опустившемуся лицу. Впервые он такой опечаленный перед ней. И сколько впереди сторон его личности она увидит? — Моего отца, — признался Тэ. Сохюн напряглась, но не подала виду. Он хотел её познакомить с ним? Не рановато ли? — Зачем? — Сегодня мой день рождения… но он как всегда не пришёл, — его голос становился всё тише и тише, практически еле слышим. Сохюн напрягла слух, чтобы различать слова. — Но почему ты не сказал, что сегодня твой день рождения? — неужели этот день он хотел провести с ней и отцом? — Я бы что-нибудь придумала. — Мне ничего не надо. Я лишь хотел, чтобы он приехал. — Может, с ним что-то стряслось? Он попал в пробку? Или его задержали на работе? — начала Хюн оправдывать незнакомого мужчину. Но только для того, чтобы Киму стало легче, если это вообще возможно. — Да нет, он всегда был таким, — сказал парень, — мать нас бросила, когда мне было семь и после этого папа не появлялся дома. Все праздники, завтраки, обеды и ужины я встречал один за огромным накрытым столом. Была только нянька моя, но и она скончалась три года назад. Старая была женщина, — Тэхен будто открыл свою душу. Давалось ему это с трудом и очень редко. Но с Сохюн ему хотелось открываться и открывать её. Постепенно, не торопясь, но сделать это. Рядом с ней ему было хорошо. — А почему ты думал, что он сегодня приедет? — задала вопрос Со, но тут же себя мысленно отругала. Наверное, это неуместный вопрос. — Он всё время обещает, что приедет, но не приезжает. Я надеялся всегда, но больше не буду, — честно признался он, скорее даже самому себе. — У всех предки дерьмо, — таким образом Мин хотела поддержать Кима. Говоря, что ты не один с этой проблемой. Люди тебя понимают. — Мои тоже не подарок. Тэхен поднял голову к девушке и немо задал вопрос: «Почему?» И Сохюн была не против поделиться своей историей в ответ на его откровение. Так ведь будет честно: правда за правду. — Однажды, — начала она, — точнее в очередной раз мои родители ругались. Мы с сестрой уже и перестали реагировать на эти разборки, но в тот день вслушались совершенно случайно. Мать ругала отца за то, что он не уделяет семье время, нам время, а он сказал, что: «Нет у меня детей». С тех пор я поняла, что и у меня нет отца, — Тэхен ничего не мог сказать, но и говорить ничего не стоило. — Да, грустно, — она громко выдохнула, поджав губы, — но это уже в прошлом. Я живу дальше. Не хочу строить свою жизнь вокруг негатива. — Мне жаль, что вам пришлось такое услышать. — Ничего, я уже пережила период горести по этому поводу. Давай поедим мороженого? — внезапно серьезная тема о проблемах отцов и детей перешла к невинному желанию. Сохюн не хотелось зацикливаться на плохом. Да, проблемы бывают у всех, но лишь нам решать, насколько они будут ранить наши сердца. — Зимой? — удивился Тэ такому странному предложению. На улице уже было достаточно холодно. — Зима - прекрасное время года для поедания мороженного! — Сохюн взяла за руку парня и повела в сторону круглосуточного магазина. — Сохюн? — позвал он девушку. — А? — отозвалась она. — Давай новый год встретим вместе? — Давай! — Хюн улыбалась то ли от счастья, то ли из-за разговора, который их еще больше сблизил, — Тэхен, давай будем хорошими друзьями? — Друзьями? — переспросил он. Нет, он не хочет быть друзьями. Не теперь. Не после этого. — Да, давай. И молодые люди пошли есть мороженное посреди зимы за день до нового года.***
Чонгук тихо собирал чемодан, пока Нана спала в другой комнате. Завтра аренда этой квартиры закончится и больше контракт он продлевать не хотел. Слишком много плохих воспоминаний было связано с этим местом. В этой квартире он задыхался. Для него она была клеткой без выхода и окон. Она его триггерила, напоминая, что последние четыре года своей жизни он растратил на нелюбимого человека, на пустые ссоры, на прожигание нервов и сил. Но винил он только самого себя. Никто не был в ответе за его действия, кроме него. Какая бы Нана не была подлой и дрянной, но и Гук мог бы поставить точку в этих отношениях. Мягкосердечность его сгубила. Вера в любовь и добро привела его к пропасти, но прыгнуть в неё он не был готов. Спящая Нана, понадеявшаяся, что все углы конфликта были сглажены, мирно спала в комнате, не подозревая, что Чонгук для неё приготовил. Он накрыл стол завтраком и ждал, когда она проснется. Ждал, обдумывал и заново прокручивал плёнку до тех пор, пока не услышал шорох в соседней комнате. Нана, тянувшись руками и зевая, подошла к столу, от которого шёл приятный аромат. Её лицо озарилось улыбкой. Для неё это было доброе утро, но только пока. Она чмокнула парня в щеку и побежала в ванную. Чонгук и Нана завтракали как ни в чем не бывало. Так, будто не Чонгук говорил и думал про неё ужасные вещи, которые людям обычно стыдно озвучивать. А Нана вела себя так, словно не она четыре года обманывала, манипулировала, заставляла мужчину в себе усомниться и в конец сломала в нем веру в лучшее. Ему было ужасно некомфортно. В её присутствии ему хотелось отстраниться, уйти подальше и отмыться от её прикосновений. — Нана, — начал он, — где ты была, когда мы поссорились? — он хотел услышать правду. Он уже знал, чем она занималась в разлуке с ним, но он надеялся, что девушка сознается. Он надеялся, что она наконец будет честна с ним. Он так желал услышать от неё искренние слова. Сейчас это был последний шанс для него продолжать верить людям или навсегда закрыть когда-то целое сердце. — У подруги, — ответила она. — У подруги, значит. Я понял, — она выбрала не тот путь. Она выбрала путь разбитого сердца Чон Чонгука. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Ни один не дал повода усомниться. — Ты общалась с родителями? — Нет, ты же знаешь какие у меня с ними отношения, — Ким напряглась. Её руки начали дрожать, а глаза искали что-то за что можно было зацепиться и начать новую тему. — Как твои друзья? — Я знаю какие у тебя с ними отношения, — Чон проигнорировал попытку сместись на другой разговор. — Не думаешь, что нужно разобраться в ситуации как взрослый человек, а не бежать? Давай прямо сейчас позвоним твоему отцу? — Что? — Нана отложила палочки, подняв взор на него. — Зачем? С чего вдруг ты начал заботиться о моих отношениях с ним? — Я всегда заботился и переживал. Или ты забыла последние четыре года? — Бедный Чон Чонгук, парень, который раньше мог похвастаться своим светлым видением мира, парень, у которого были надежды и мечты, парень, который отличался искренностью, открытостью и сиянием в глазах. Бедный Чон Чонгук, который больше не тот мальчик. Теперь он не видит смысла в отношениях. Ким Нана разрушила все его ожидания. — Не забыла. Но звонить я никому не буду. — Давай я позвоню? — предложил он, беря в руки смартфон. Нана вжалась в стул, но, быстро встав с места, выхватила телефон из мужских рук. — Ты не знаешь их номера. Всё было так хорошо, а ты опять начинаешь? — Нана, я лишь заканчиваю игру, которую начала ты. Я не только знаю его номер телефона, но и всю правду твоих взаимоотношений с семьей, — Чонгук был абсолютно спокоен и это спокойствие больше всего и пугало. — Что? Что за бред ты несешь? Какую еще игру? — Нана искала ответов в его потухших темных глазах. — Чонгук, — она взяла его за лицо, — что опять не так? Гук убрал её противные руки от себя: — Опять? — он усмехнулся. — Почему ты так боишься разговора с ними? Или, может, ты боишься, что я с ними поговорю? — Ничего я не боюсь. — Тогда будь хорошей девочкой и отдай мой телефон, — Нана спрятала телефон за спиной, ухватившись за него всеми силами. — Хорошо, даю второй шанс сказать мне правду, где ты была в день нашей ссоры. Если ты снова нагло солжешь, то я тебя не пожалею. — Я уже сказала, что была у подруги, — Нана до конца держалась за выдуманную историю. — А давно твою подругу зовут Гвон Сихван? — Ким замерла. Она не дышала, не моргала, не сглатывала слюну. Кажется, тишина стала оглушающей. — Давно у подруги член отрос? — Чонгук прикусил нижнюю губу, не переставая кивать головой. — Нана, я же дал тебе возможность признаться… Видит бог, я не хотел этого делать. Интересно, как я всё узнал? — На молчала, не поднимая взгляд. — Ну я все равно расскажу, — парень встал из-за стола и пошел к двери, попутно рассказывая девушке, как теперь будут обстоять дела. — Всё началось с моей поездки домой. По счастливой случайности я столкнулся с твоей мамой. Удивительно, но она меня сразу узнала. Она у тебя такая гостеприимная, привела домой, познакомила с господином Кимом, — он повернулся к Нане, обращаясь к ней. — Как думаешь, они сильно расстроятся, когда узнают, как о них отзывалась их дочь? Дочь, которую они растили, горбатились на работе, пытаясь обеспечить? Сильно разочаруются? Я бы на их месте плюнул бы тебе в лицо и отказался от такой неблагодарной твари. — Тогда почему ты приехал и делал вид, что ничего не произошло? — подала голос она. Чонгук усмехнулся её нахальству. Как она может еще говорить, когда он только что сказал, что всё знает? — Я тебе права голоса не давал, — рявкнул он. Он старался оставаться спокойным, но выражение лица девушки его бесило. — Это был мой план. Приласкать тебя, чтобы ты растаяла, а я лишь подобрался бы ближе к истине. Но ты, галимая истеричка, начала со мной ссориться в первый же день моего приезда. Но это вовсе не помешало мне. Потом я даже обрадовался, что ты как всегда не сдержалась. Всё произошло намного быстрее, чем я планировал, — он сощурил глаза и нахмурил брови. Нана была на грани нового потока крокодильих слёз, — я проследил за тобой в тот вечер. А потом познакомился с твоим хахалем. Как же он был в ярости, узнав, что ты трахалась сразу с двумя, — Чонгук громко рассмеялся. — Сначала мы повздорили, но мужская солидарность взяла вверх. Я вот одного не пойму. Зачем тебе тот, кто тебя бьёт? Ты мазохистка или тупая? Зачем тебе сорокалетний мужик? — Ничего ты не понимаешь! Я его люблю! — крикнула Нана, отчего больше и развеселила, и в бешенство привела парня одновременно. Но, кажется, Чонгук и сам был на грани истерики. Он не понимал, как ему реагировать: убивать людей нельзя, бить тоже, но а если сильно хочется и на то есть веские причины? Нет, правовой режим Южной Кореи не смягчит ему приговор. — Ладно, любишь ты его, а меня мучать зачем было? Разве я это заслужил? Почему не давала закончить отношения? Встречалась бы с этим извращенцем и дальше! Меня зачем втянула в эту поганую историю?! — его уже трясло от ярости. Как у неё совести хватило на издевательства над ним? — Я начала с тобой встречаться назло Джуён! Она меня бесила! Бесила! — Нана не сдерживала ни крик, ни слёзы, — Потом я встретила его. И полюбила. Я встречалась с тобой, чтобы родители не задавали лишних вопросов о парне. Если бы они узнали, что он старше меня, то запретили бы даже на улицу выходить. — Джуён? Серьезно? Глупее причины я и не слышал. Она тебе жить не давала, что ли? Да она даже не общалась ни с кем, кроме меня! — Чонгука почему-то вообще не огорчил факт измены. Ему было абсолютно плевать. Он давно уже не испытывал симпатии к Нане. Лишь отвращение, жалость и ненависть. — Вот именно, Чонгук. Она ни с кем не общалась, но ходила всегда с такой довольной рожей, что хотелось ей врезать, чтобы она не смогла больше никогда улыбаться! — парень бросился с кулаком на Ким, замахнувшись над её лицом, но сдерживал свой гнев как мог. Незачем марать руки об грязную тряпку. Уже незачем. Он испепелял её разъярённым взглядом, но чем дольше смотрел, тем сильнее пропадало чувство сохранения доброго имени. — Заткнись, сука! Не смей произносить своим ртом ее имени! — А что такое? До сих пор её любишь? — Нана засмеялась как психически неуравновешенный человек. — А вот она тебя бросила. Даже глазом не моргнула. И где она теперь? Думаешь, вспоминает о тебе? Он схватил ее, сжимая руками лицо настолько сильно, что Ким начала хныкать от боли: — Не твоё дело, люблю ли я её или нет, и вспоминает ли она меня. Тебе никогда не пережить этих чувств. Ты не заслуживаешь знать об истинной любви. Ты будешь гореть в огне за всё, что сделала, — он дал ей пощечину, — и я давно мечтал прибить тебя за то, что ты к ней лезла со своей шайкой, — Нана упала на колени, а Чон опустился на ее уровень, — Я тебя ненавижу и никогда не любил. Ты мне даже не особо то и нравилась. Я был с тобой всё это время из-за жалости. Но ты даже не заслуживаешь той доброты, что я тебе пытался дать. Ты мерзкая, отвратительная, подлая сука, — его руки сместились к её шее. — Ты начала встречаться с педофилом ради прикрытия. Умом ты не блещешь. Меня лишь оскорбляет тот факт, что я повёлся на эту игру. Но раз ты так его любишь, то не будешь против, когда он сюда заявится, — нижняя губа Наны начала дрожать. Она не понаслышке знала, какой он жестокий человек, ведь он мог её избить за помятую скатерть или смазанную помаду. Ему не нужен был повод для рукоприкладства. Он измывался над девушкой как мог: и физически, и психологически. Нана любила его извращенным способом, не замечая его озлобленности на мир, на женщин, на детей. Она никогда не задавалась вопросом, почему ему хватает редких свиданий, где он находится в остальное время, кто его друзья, чем он занимается. Гвон Сихван, сорокалетний женатый мужчина с двумя детьми встречался с молодой, глупой, с расшатанной психикой девушкой. Он пользовался ею, плевал в неё, бил, унижал, оскорблял, испытывал на ней все извращенные способы удовлетворения, несмотря на крики о боли, выплескивал ураган ненависти и агрессии, копившиеся в нём за несколько недель, а потом выкидывал Нану на улицу, как надоевшего щенка. Он был эпицентром всех негативных качеств. — Он тебя убьёт, Нана. Поверь мне. Я бы даже остался посмотреть на это, полюбоваться, послушать сладкие крики, но не хочу больше тратить своё драгоценное время на такую паскуду, как ты. Через пять минут он будет тут. — Ким упала на пол, понимая, что её ожидает. Парень хотел было уйти, но остановился, чтобы сказать кое-что напоследок, — Кстати, я чуть не забыл, — Чон широко улыбнулся, но это было похоже не на улыбку, а на оскал. — Если останешься в живых, то советую поторопиться в Пусан к своим милейшим родителям. Я им отправил по почте распечатанные фотографии с твоим личиком, где я тебя ебу во все отверстия в непристойных позах, — входная дверь, за которой стоял Гвон Сихван, отворилась. — Ой, а вот и наш гость. Раньше тут жил пианист, так что стены со звукоизоляцией. Развлекайтесь, — Всё, что Чонгук услышал - лишь громкий девичий плач и ругательства разъярённого мужчины. Чону было плевать, что будет с Наной. И ему было плевать, когда он наконец узнал правду. Он думал, что ему будет больно или грустно, но внутри даже не ёкнуло. Ему даже было легко принять тот факт, что Ким Нана оказалась изменщицей. Только вот изменяла она ему даже не с пузатым богатым дядькой, а с садистом, похожим на уголовника. Чонгук вышел из подъезда дома, вдохнул свежий морозный воздух и счастливо улыбнулся: — Какое чудесное утро!