***
Ён открыла старыми ключами входную дверь. В доме стояла тишина. Кажется, ни мамы, ни папы нет. Она облегченно выдохнула, рассчитывая на то, что у неё еще есть время морально подготовиться. — Ну, а это моя старая комната. — Джуён пропустила Джина вперёд, сама не заглядывая. Она устроила краткий экскурс по квартире, оставив свой островок спокойствия напоследок. Молчание парня затянулось и она решила наконец и сама взглянуть на старый уголок. В комнате из её вещей остался только шкаф. Родители переделали всё: убрали куда-то кровать, письменный стол, её любимый круглый коврик и доску с памятными фотографиями и брошюрами из разных мест. Теперь здесь стоял лишь шкаф и коробки с ненужными вещами. — Кажется, родители всё убрали, — она поджала губы и поспешила выйти. — Давай остановимся в отеле? — предложила Ён. Ей не хотелось оставаться там, где её уже давно вычеркнули из жизни близкие люди. А насколько они вообще близкие? Что они знают о Джуён? Её любимый цвет, книга, художник, тв-шоу или группа — ни мама, а тем более отец, не ответят даже на элементарные вопросы о ней. — Ты что? Нельзя в отеле, — он помахал руками перед её лицом. — Что твои родители подумают? — Они не знают, что мы приехали. Мы еще успеем, — она чувствовала себя чужой в квартире, в которой прожила восемнадцать лет. — Нет. Ты будешь спать в комнате Сохюн, а я на диване в гостиной. Я всё же должен произвести впечатление воспитанного парня. — Ты разве не видишь, что они выкинули все мои вещи? Я не хочу здесь быть. Поехали обратно в Сеул, — взмолилась Ён, чуть ли уже не плача. — Джуён, — он обхватил её за плечи, завлекая в объятия, — поговори с ними. Я уверен, это какое-то недоразумение. — Ким поцеловал Джу в макушку и спросил: — Ты собираешься всю жизнь их избегать? — Ладно, — согласилась наконец Мин, обнимая в ответ. — Но ты их просто не знаешь…***
Сколько бы Сокджин не уговаривал Джуён распаковать чемоданы, она не повелась. Говоря, что раз осталась по его просьбе, то хотя бы чемодан оставит так, как хочет она. Джин обреченно выдохнул и сел на диван, обзванивая клиентов. Весь день Ён копошилась в коробках. Она нашла старые фотографии, где они стоят в обнимку с тем, кого нельзя называть. Джу улыбнулась, вспоминая тот жаркий майский день, когда побила мальчика из-за игрушки, а он все равно продолжал играть с ней. Госпожа и господин Мин вернулись домой под вечер. Жена что-то увлеченно рассказывала о ситуации на работе, а муж слушал, не перебивая. Они никак не ожидали увидеть в гостиной почти уснувшую Джуён и парня в очках за ноутбуком. — Джуён, что ты тут делаешь? Почему не предупредила, что приедешь? — женщина слегка обняла дочку на несколько секунд. Отец стоял в арочном проёме, пристально смотря на Джина. — А это кто? — она кивком головы указала на Кима, который от волнения выпрямился настолько, что спину свело. Он встал с дивана, отодвинув ноутбук и красный блокнот с ручкой в сторону и поклонился родителям Мин. — Здравствуйте, я Ким Сокджин — парень вашей дочки, — родители молча переглянулись. Женщина как обычно нахмурилась, но всё же поздоровалась с гостем. А господин Мин не проронил и слова. Вечер обещал быть интересным.***
— Как вы познакомились? — спросила мать, смотря на Джина, но обращаясь к дочке. — В университете. Джин учился на... — начала Ён. — …факультете международной юридической практики, — продолжил парень, беря в руки инициативу разговора о самом себе. Ему было неловко из-за любопытных глаз женщины и сверлящего взгляда папы Джуён. Он уже растерял ту уверенность, с которой ехал сюда. — Наверное, Джуён шантажировала тебя, раз ты начал с ней встречаться, — госпожа Мин противно захихикала, ковыряя палочками запеченные овощи. Джин нахмурился и выпрямился, откашливаясь. Он посмотрел на Джуён, которая побледнела, как труп. Она вжалась в стул, покусывая нижнюю губу. — Джуён меня не шантажировала. Ей это и не нужно, чтобы понравиться кому-то, — уверенно ответил Ким. — И чем же она тебе понравилась? — всё никак не унималась женщина. Джину она стала казаться мерзкой. Если первый час знакомства он надеялся, что его девушка просто напридумывала себе проблемы, то сейчас он отчетливо видел перед собой неуверенную и несчастную женщину, которая все свои внутренние проблемы вымещала на старшей дочке. Сокджин перевёл взгляд на отца Ён. Он молча ел, не участвуя в разговоре. Джин задумался, почему этот мужчина позволяет оскорблять свою дочку? Неужели он не видит всего того, что творится? Или просто не хочет видеть? За несколько часов пребывания среди этих людей, Джин понял, почему Джуён бежала. — Мам… — прошептала Джу. Ей было стыдно за поведение матери. Неужели она думает, что Ён никому не может понравиться? Она настолько ужасна? Джин обхватил под столом ладонь Джуён и нежно сжал. Он обратился к женщине: — Ваша дочка очень сильная, выносливая, умная и добрая девушка. Она всегда готова поддержать близких и помочь им. Этим она мне и понравилась, — «Но как она стала такой среди вас?» Джин озвучивать не стал. Госпожа Мин ничего не ответила, лишь цокнув и закатив глаза. Джуён перевела взгляд на парня и немо сказала: «Спасибо.» Разговор больше не возвращался к отношениям молодых людей. Весь оставшийся ужин они обсуждали Джина, пытались разузнать о его родителях, хобби и работе. Мать не забывала иногда бросать колкие фразы, сравнивая парня с девушкой. Джин не мог никак нагрубить или прямо заткнуть женщину. Он сдерживал себя как мог. Ему было неприятно слышать о его Джуён такие неоправданно обидные слова. Сокджин ушел в гостиную, оставив Ён и госпожу Мин убирать остатки ужина и грязные тарелки. А господин Мин отправился спать. Как он сказал: «Спасибо за вечер, но мне завтра рано вставать.» Наверное, это был один из немногих шансов услышать его голос и убедиться, что язык не проглочен. Ким открыл ноутбук, надеясь отвлечься на новые контракты, но женские голоса, доносившиеся с кухни, отвлекали. По повышенной тональности было понятно, что мать и дочка что-то не поделили. Хоть подслушивать не хорошо, но Джин навострил уши. — Мам, где мои старые вещи? — спросила Ён, убирая со стола посуду. — А зачем оставлять тот хлам? Нам как раз нужна была дополнительная комната. Столько вещей всяких… — ответила госпожа Мин как ни в чем не бывало. Казалось, что ей абсолютно всё равно на чувства дочки и она не следит за тем, что говорит. — Мои вещи — хлам?.. — повторила Джу. Она тысячу раз пожалела, что приехала, что осталась и снова выслушивает гадости про себя. Ей давно пора проститься с надеждой на светлое будущее с этим человеком. — А разве нет? Там какие-то бумажки были, вещи, которые тебе малы. Вон как растолстела, — женщина провела лопаткой от головы до пят девушки. — Толку-то от них? А всякие фотографии я оставила. Джуён искусала губы. Из нежной, розовой кожи просочилась темная капля крови. От каждого произнесенного слова матери у Ён мурашки пробегались по всему телу. Она смиренно закрыла глаза, вспоминая советы врача, глубоко вбирая кислород и медленно выпуская углекислый газ. — Зачем ты при Джине говорила такие вещи? Он подумал, что мы странные. — Ну ты и правда странная, — сказала мать, пожимая плечами. — Что?! — громко переспросила Джу. Совет Чи Ханыль уже не помогал. Дыхательная практика бессмысленна перед такой женщиной, как госпожа Мин. Ён сжала руки в кулак, впиваясь ногтями в мягкую кожу внутренней стороны ладони. — Почему ты так говоришь?! С тех пор, как мы приехали, ты не упускаешь возможности меня унизить! — крикнула Ён. Впервые она повышает голос на взрослого человека, а тем более на человека, который её родил. — Почему ты меня ненавидишь? — уже шепотом спросила девушка. Она опустила голову вниз, пытаясь сдержать горькие слёзы обиды и боли. Джуён резко ушла в другую комнату и вернулась с тонкой книжицей в руках. — На! — она бросила вещь на пол к ногам госпожи Мин. — Я получила диплом юриста. Как ты и хотела! Женщина ухмыльнулась: — Как ты смеешь разговаривать так со мной, нахалка?! — она дала сильную пощечину дочке. — Ты не для меня училась! — А для кого?! Я поступила в университет, который ты хотела! Поступила на факультет, который ты хотела! Я всегда делала то, что хотела ты! Я всегда старалась быть идеальной дочкой: слушалась, потакала, молчала, когда просила, не высовывалась, когда требовала. Я не понимаю, почему ты так со мной поступаешь? Сколько бы я не старалась, я всё равно для тебя плохая. Вы даже не приехали на мой выпускной. На выпускной, на котором были родители всех студентов, но не мои. Я выглядела, как сирота! Сейчас, когда я приехала, ты унижаешь меня перед моим парнем. Выбросила мой «хлам» и снова называешь меня толстой! Ты даже не представляешь, через что я прошла ради этого диплома! — слёзы сдерживать больше не было сил. Джуён зарыдала. Плечи поднимались и опускались от истерики. — Я хотела, чтобы у меня была мама… — она вышла из кухни, оставив ошеломленную женщину одну. Джуён зашла в свою старую комнату и небрежно вытряхнула на пол содержимое одной из коробок и сложила весь её оставшийся «хлам» в неё. Джин прибежал на громкие звуки, но ничего не сказал. Он и без объяснений понимал, что происходит. — Вызови такси, — строго приказала Ён, больше не проронив и слова. Они в спешке собрали вещи и Джин спустил чемоданы и маленькую коробку вниз, ожидая, когда спустится девушка. Ему хотелось обнять её и просить прощения за то, что настоял на том, чтобы остаться в этом доме. Но обсуждать сейчас болезненную тему для Джу, ковыряясь в свежей ране грязным пальцем, неуместно. Ён нужно немного времени, чтобы переварить то, что изменит её, её жизнь и жизнь этих горе-родителей. Госпожа Мин не воспринимала выходки дочки всерьез. Она делала вид, что её не волнует происходящее, но вышла в коридор, чтобы высмеять Джуён и её поведение. Джуён обулась и хотела выйти из чужой квартиры, в которой даже летом ей было холодно. И дело не в погоде. За порогом, закрывая дверь с другой стороны, Ён в последний раз подняла красные глаза на незнакомую женщину и тихо проговорила: — Я просто хотела, чтобы ты меня полюбила… — и окончательно закрыла эту железную, тяжелую дверь, уходя прочь и навсегда. Может, когда-то Джуён или её родители пожалеют об испорченных отношениях или когда-то они переосмыслят свои необдуманные слова. Но сейчас Джуён было очень больно внутри. Намного больнее, чем когда ей было одиноко на том мосту. То, что она пережила с этими людьми и то, что поставила точку не описать. Не описать ни характер боли, ни силу печали. Может, иногда иначе и невозможно поступить? Может, иногда люди не заслуживают вторых шансов, попыток объясниться и времени, что мы тратим на них? Может, иногда они сами и вынуждают быть жестокими? А может, они и были катализатором этой жестокости?***
Сохюн и Тэхен стали друзьями, в дуэте которых один точно влюблён. Говорят, что между мужчиной и женщиной дружбы не бывает. И этот случай тому подтверждение назло всем отрицающим. Хюн позвала Кима на празднование окончания первого года обучения. Она обещала, что будут только самые близкие. И парень не смог упустить шанс снова побыть с той, кто ему нравится. Возможно, сегодня они станут ближе? Тэхен купил для девушки коробку шоколада и золотой браслет в качестве приятного жеста. Он шёл к ресторану, сомневаясь в своём подарке. Наверное, браслет это чересчур для «друга». Можно было бы ограничиться шоколадом и коротким: «Поздравляю!» с улыбкой на лице. Но деваться уже было некуда. Он стоял перед заведением, переводя дух и мысленно репетируя сегодняшний вечер. Почему то именно сегодня всё тело пробирала дрожь, а подсознание нашёптывало сомнительные вещи. — О, Тэхен, иди к нам! — И вот она снова ему улыбается, махая рукой и созывая к себе. Почему она издевается над ним? Почему продолжает быть такой очаровательной и просто подругой?.. — Привет, — он слегка обнял её за талию и прошептал на ушко, — поздравляю. — Тэхен протянул коробку шоколад и, будь он проклят, тонкий, золотой браслет в коробочке с мягкой, бордовой обивкой. Хюн смущенно опустила глаза, краснея и не находя себе места. Да, браслет был не кстати. — Спасибо большое. Мне очень приятно. Но не стоило, — сказала она, принимая из протянутых рук подарки. — Это мои однокурсники, — посторонние звуки вернулись обратно к слуховым рецепторам парня. Он обратил свои незаинтересованные глаза к ребятам, которые праздновали и свой прошедший успешный год. Тэхен, как и следует, со всеми поздоровался и познакомился. Удивительно, но Донг Ёля, другого влюбленного друга девушки, не было. Он не пришёл или не был в списке близких? От второго предположения Тэ заулыбался. Очередь дошла до парня, который уж слишком близко сидел с Со. Ким думал, как бы протиснуться между ними или найти повод, чтобы между этим чудаковатым, противным, странным незнакомцем и прекрасной, нежной и волшебной Сохюн образовалась дистанция, как минимум, полтора метра. — Тэхен, — он перевёл свой ненавистный взгляд с чудика на красавицу-Со. Она обхватила мерзкую руку незнакомца и продолжила, — это мой парень — Хюн Шик. Парень? Какой к чёрту парень? Её единственный парень сидит прямо напротив неё, вытаращив глаза и хлопая ресницами. Парень?! Тэхен и не знал, что на такое можно ответить. Ему не хотелось здороваться, а тем более делать вид добрячка и знакомиться с Хюн Шиком. Какое же имя дурацкое! Ким протянул ладонь, натягивая самую фальшивую улыбку в истории человечества и сказал: — Здравствуй, Хюн Шик. — мерзкий тип заулыбался в ответ, активно сжимая ладонь Тэ. Как Сохюн, шикарная, обворожительная и невероятная девушка с длинными как шёлк волосами, красивыми ногами и тонкими запястьями, выбрала это? Этот мешок непонятно чего: мясо да кости и отсутствие мозгов. Как Тэхен оценил умственные способности Хюн Шика, просто посмотрев на него, было непонятно. Одно ясно точно — это война. Вот почему по спине бежали мурашки, когда он делал выбор между полосатой, голубой рубашкой и обычной рубашкой тёмно-телесного цвета. И вот почему чёртик на левом плече говорил, что сегодня его ждет неудача. Смотря в эти похабные, черные глаза Шика, он понял почему. Весь вечер новоиспеченная парочка ворковала, не обращая внимания на разбитого внутри и разъяренного снаружи Ким Тэхена. Рядом с ним сидела девушка с короткой стрижкой, не с такими блестящими волосами, как у Сохюн, и пыталась вытащить из него хоть слово. Она без умолку рассказывала о себе, но не знала, что ему интересно только то, что касается милой сердцу Со. Парень смотрел на Хюн, демонстрирующую все тридцать два зуба и Хюн Шика, нагло поправляющую выпавшую прядь женских волос за ухо. Это должен делать Тэхен, а не он. Только Ким может её трогать. На секунду он представил себя на месте этого смердяя — Хюн Шика. Какой они были бы красивой парой, как сильно они любили бы друг друга и как он заправлял бы прядь волос за ухо, оставляя легкий поцелуй на шее, намекающий на приятное продолжение. Всё, Тэхен больше не мог смотреть на то, как его девушку (в фантазиях, конечно же) трогает другой мужчина. Это пытка не только для души, но и для глаз. Он резко встал, из-за чего отодвинувшийся стул издал противный звук, скрепя по полу. И взяв Сохюн за запястье, повёл её прочь под удивленный взор всех присутствующих. Они молча шли вглубь коридоров огромного ресторана, который не имел ни конца, ни края. Сохюн сопротивлялась, старалась вытянуть руку, захваченную в плен, просила отпустить и задавалась вопросом, что задумал Ким Тэхен. Наконец они нашли укромное место вдали от любопытных глаз и ушей. Он прижал девушку к стене и положил руки по её бокам, не давая возможности сбежать, если вдруг такая шальная мысль у неё возникнет. — Что ты делаешь?! — спросила Со, нервно изучая лицо парня. — Скажи лучше, что делаешь ты? — спокойно поинтересовался он. — Чего? Дай пройти, — она хотела пролезть снизу, но Тэ успел за пронырливостью Мин и подхватил за талию, ставя обратно на место. — Я не договорил, — недовольная Сохюн выжидала, когда молчание Кима прекратится и он продолжит свою «речь». — Давно вы встречаетесь? — Тебе какое дело? — как только она заметила, что её дерзость в данном случае не заводит и не воспринимается как шутка, то ответила на заданный вопрос, — Неделю. Он провел рукой по своим волосам, убирая их назад, и сделал глубокий вдох и выдох, успокаивая свои пошатанные нервы. На лице пульсировали желваки. Он захохотал, чувствуя себя ревнивым школьником. — Ты его бросишь. — Зачем мне это делать? Ты перепил, что-ли? — Со поморщила нос, пытаясь уловить нотки перегара. Но Тэхен не выпил и грамма алкоголя. Ему было не до него, когда перед ним сидела пара влюбленных. — Сохюн… — Тэ прикрыл глаза, переосмысливая свою дальнейшую речь. — Ты уже не маленькая девочка. И ты знаешь, что мне нравишься с первой встречи. Так зачем ты знакомишь меня со своим, — он изобразил в воздухе скобочки, — парнем? Я не люблю, когда играются с моими чувствами, — Мин молчала. Она распахнула глаза, смотря на Кима снизу вверх и не знала, какие слова подобрать. — Сейчас мы вернемся обратно, закончим как ни в чём не бывало ужин, разойдемся и после этого ты его бросишь. Поняла? — поделился он своим, по его мнению, гениальным планом. — И что ты хочешь услышать? Что я соглашусь? — Хюн приподняла одну бровь, сложив руки крестом на груди. — А разве ты не согласна? Я тебе не нравлюсь? — Парень незаметно уменьшал расстояние между ними, приближаясь к заветной шее, щекам и губам. — Что?.. — дыхание спёрло. Каждый раз, когда Ким Тэхен оказывался так близко к Мин Сохюн, она не могла контролировать внутренние неизвестные ощущения, то, что пугало, то, что она отталкивала и яро отрицала. — Сохюн, ты либо бросаешь его и мы будем вместе как пара, либо больше ты меня не увидишь. Я не хочу с тобой дружить. Я хочу с тобой встречаться. — последнее предложение почему-то прозвучало как кипяток, как горячий песок под голыми ступнями, сладкая клубника не в сезон, выигрыш в лотерее спустя несколько лет неудач. — Почему ты мне говоришь это спустя столько времени? — спросила Хюн. Она ждала признания раньше, но то ли Ким скромничал, то ли не мог определиться. — А разве мои чувства были не очевидны? — его полутон сводил с ума. — Я догадывалась, но не была уверена, — она поджала губы, сопротивляясь тому, что уже давно не в её власти. — Так я тебе нравлюсь или нет? — прошептал Тэхен, склонившись над её ухом. Его мягкие, влажные губы оставили легкий поцелуй на бархатной коже девушки. Невесомое касание заставило тысячу импульсов пройти по всему телу и вернуться обратно. Будто он её не целует, а оставляет шрам. — Нравишься… — тихо призналась Хюн. Ей было неловко в этом признаваться прежде всего самой себе, ведь в начале она отталкивала того, кто был теперь рядом всегда. Получается, она поддалась его чарам? Сломилась её гордость? Но в любви нет места гордости. Она сжала кулачки, собирая крохи трезвости ума. — Почему тогда играла со мной? — Тэ приспустил лямку топа, оголяя плечо. Грубые подушечки пальцев передвигались на коже, как на клавишах пианино. Он оставил новый, влажный поцелуй, приближаясь к губам, как хищник, выслеживающий добычу: медленно, терпеливо, а затем стремительно догоняя и сражая. Сохюн зажмурилась в ожидании их второго поцелуя после столь длительного затишья. Он наконец прикоснулся к той части тела, о которой думал постоянно. Девушка замерла прежде, чем поняла, что происходит. Ей казалось, что это очередной сон, запутывающий и вгоняющий в краску. Но это не сон. Тэхен её целует. Но если их первый поцелуй был полный страсти, то сейчас он пропитан нежностью и любовью, которую они оба томили и выращивали в себе, как цветок в оранжерее. Ким обхватил её за талию, прижимая к себе. Ему хотелось быть ближе, но ближе уже некуда. Ему хотелось быть с ней, в ней и ею. Чьи-то шаги и громкий смех заставил их обоих вернуться в реальность. Сохюн резко отошла назад, поправляя топ, волосы и вытирая губы. Тэхен лишь усмехнулся, глядя на это. Он спрятал руки в передних карманах брюк, качаясь на ногах вперёд-назад. По его безобидному выражению лица никто бы и предположить не мог, что этот парень соблазняет девушек в отношениях. — Порви с ним и приезжай после ко мне, — он склонился, чтобы оставить поцелуй, но не прощальный, на щеке. Но Сохюн ударила его по груди и поспешила уйти, пока кто-нибудь не застал её растрепанной и растерявшейся. — Адрес ты знаешь! — крикнул Ким вслед Мин. Тэхен попрощался со всеми и уехал домой, ожидая скорого прихода Сохюн. Наконец она его. Он больше не даст ей убежать и покинуть себя. И больше Тэ не станет её делить с какими-то наглыми Хюн Шиками, белобрысыми парнями и с кем-то ни было ещё. Сохюн весь вечер думала о губах Тэ, облизываясь и кусая место, которое не успело забыть его прикосновения. Она не находила себе места, ёрзая на стуле и не концентрируясь на обсуждениях друзей. Все мысли, фантазии и желания были рядом с Тэхеном. Со надела браслет, подаренный им. Она крутила его на запястье, придумывая как расстаться с ничего не подозревающим Хюн Шиком, но помутневший рассудок не посещали хорошие идеи. Она посмотрела на Хюн Шика, который уже не казался ей таким уж милым, смешным и красивым. Улыбка у него совсем не такая, какая у Тэхена, а глаза не глубокие, не чарующие, как у… — Мне пора! — как-то чересчур громко заявила Со, вставая с места. — Куда ты? Мы собирались в клуб ещё, — напомнил Шик, поглаживая тыльную сторону ладони Мин. — Хюн, нам нужно поговорить, — сказала девушка, покидая компанию. Они вышли на улицу. Даже в одиннадцать часов ночи ветер был теплым. Лето так и витало в воздухе. Но воздух еще кое-что содержал: зарождающуюся любовь. — Что такое? — спросил Хюн Шик. Он хотел приобнять свою девушку, но та сделала два шага назад. Парень напрягся, а улыбка сползла с лица. Он не знал, что теперь Мин Сохюн не его девушка и что следующие три года он будет избегать любой встречи с той, с которой провстречался неделю. — Не буду томить. Нам нужно расстаться. Дело не в тебе, а во мне. Приятного вечера вам. Пока! — Сохюн будто не расставалась, а выплёвывала слова. Она не дала возразить, сказать что-то в оправдании или поинтересоваться причиной резкого охлаждения. Со быстрыми шагами направилась в неизвестную сторону, не оглядываясь. Ей были абсолютно безразличны чувства Хюн Шика и что он о ней подумает. Она мечтала поскорее оказаться в объятиях Тэхена, в которых было особенно хорошо и уютно, как в тёплой постели утром после тяжелой работы и осознания, что сегодня у тебя выходной.***
Южная Корея, Сеул, восемь утра. Прохладный воздух заставлял тело пробуждаться и забыть о сладком сне и желании обратно лечь в кровать. Люди вокруг спешили на рейсы, впопыхах доставая чемодан из багажника такси, кто-то изучал информационное табло, а кто-то прощался с семьей или друзьями перед тем, как перейти черту зеленой зоны. Чонгук, Чимин и Тэхен стояли у железного столба, прощаясь. Навсегда или на время, никто не знал. — Обещай, что вернёшься, — попросил Чимин, расчувствовавшись отъезду младшего друга. — Не дави на него, — обратился Ким к Паку. — Мы будем часто звонить. Попробуй только не отвечать нам, — пригрозил пальцем Тэ, предупреждая, что Чону от этого будет только хуже. — Обязательно звоните. Я вам буду фоточки отсылать! — с улыбкой пообещал Гук. Ему было больно бросать друзей, семью, город, страну и привычные границы. — Держи нас всегда в курсе событий, хорошо? Про первый день в новом университете, про первых знакомых и друзей. И питайся хорошо. Береги себя, — наставлял Пак. Он крепко обнял друга. — Кстати, о знакомых. У меня девушка есть! Не успел рассказать… — неожиданно для всех поделился Тэхен, пряча глаза в пол и почесывая затылок. — Что?! — одновременно переспросили два друга, вытаращив на загадочного Кима глаза. Неужели Ким Тэхен обзавёлся серьезными отношениями? Летом снег не идет, но это точно будет исключением. — Кто она? Как давно вы вместе? Как вы познакомились? Почему ты нам не рассказывал? — Чимин засыпал Тэ вопросами, позабыв, что Чонгук торопится на вылет. — Получается, только я одинок среди нас троих? — переспросил Чон, указывая на себя. — Ничего страшного. Закадришь там какую-нибудь голубоглазую, высокую блондинку… — предположил Тэхен, играя бровями и пошло ухмыляясь. — Я даже завидовать начал мелкому! — пошутил Пак. — Расскажешь нам, какие иностранки. Такие же своенравные, как наши, или поласковее. — Чимин, женщины в любой точке мира одинаковые. Каждая требует особенный подход, — сказал Ким. Чонгук посмотрел на время на смартфоне, пока друзья спорили насчет женской натуры. Ему очень хотелось продолжить беседу, пойти в бар, выпить пива, а потом пьяным возвращаться с ними домой. Но пора приступить к неизбежному — прощанию. Аэропорт — странное место. Люди здесь плачут, но все по разным причинам: от счастья, что муж наконец прилетел после годовой командировки в чужой стране или от горя, что приходится отпускать близкого и не знать, когда он вернётся и вернётся ли вообще. В аэропорту люди расстаются или воссоединяются. Он либо сближает, либо отдаляет. — Мне пора, парни. Я буду скучать. Давайте не терять связь, хорошо? Пишите мне. Рассказывайте и о своей жизни, — на глаза Чона подступили слёзы. Ему стало грустно. Грустно уезжать от людей, которые тебе помогали, поддерживали и были всегда рядом. — Конечно. От нас не легко отделаться, — сказал Чимин, улыбаясь через себя. Ребята обнялись, создав круг из сплетенных рук. Они обнимались не меньше минуты, прежде чем Чонгук отстранился первым. Он взял в руки рюкзак и пошел прочь, махая на прощание. Парень повернулся к ним спиной, пряча слёзы. Аэропорт — место разлук. Пассажиры заняли свои посадочные места. Самолёт готовился ко взлёту. Чонгук пристегнулся. Вдохнул и выдохнул с облегчением. Он подумал о том, как хорошо, что с родителями он попрощался за пределами аэропорта. Ведь увидь он горькие материнские слёзы, то место А21 сейчас пустовало бы. В небе ты чувствуешь себя иначе. Ты будто отделён от всего остального мира. Ты среди птиц, облаков и полной тишины. В небе приходят разные мысли. Кого-то пронзает новая великая идея, а на кого-то просто снисходит понимание, что это не просто побег или изменение места. Это больше, чем новый штамп в паспорте. Для Чонгука это способ найти себя, своё место в этом мире, новых друзей и хобби. Часть его сердца навсегда останется в Сеуле, в Пусане, у мамы на кухне, у папы в кабинете, у друзей в гостиной, на площадке в университете, в любимом кафе, где он подружился с сотрудниками, в старой школе, где остались детские воспоминания, рядом с первой любовью, первой неудачей, первой победой, первыми слезами горя и счастья. Но оставшаяся половина сердца стремилась к новым свершениям, к новым городам, друзьям, кафе, где его тоже успеют запомнить, к пляжу у океана, проблемы с обыкновенными вещами, которые в старом доме решать было бы намного легче. Но от того же ведь интереснее? Первое время Гуку захочется сорваться обратно. Он много ночей будет грустить, вспоминать о жизни в комфортной зоне. Много ночей он ещё будет ощущать себя одиноким. Но потом новый язык не будет заставлять выворачиваться изнутри, новые люди уже не будут казаться странными, а чересчур соленая еда станет привычной. Там, куда он летит, Чонгука никто не знает, а он в свою очередь не знает никого. Это начало чего-то будоражащего, приводящего одновременно в восторг и страх. Это шанс быть собой, очистить разум, прийти к внутреннему и внешнему балансу. И будь что будет. Одно он знал точно: ошибки совершать нормально. Никто не идеален. Этот урок Чон Чонгук усвоил на всю жизнь. Парень прикрыл глаза, вдохнул сухой воздух и заснул. Когда он проснётся, он будет на другом конце света, где никто его не знает, а он в свою очередь не знает никого…