За тобой не закрывая дверь
Я живу уже который год…
©
— Моя… дражайшая подруга? — он не понял извещения Артура, как и его широкой улыбки. — Кто? — В представлении не нуждается! — объявив себя, Мия возникла в поле зрения Виктора. Она перешагнула порог княжеского кабинета, и течение момента начало восприниматься иначе. Каждый раз из её появления проистекала эта перемена обстановки. Рождённая луной, соединив в одном облике два мира — человеческий и вампирский — приносила за собой атмосферу абсолютного удовлетворения. Такой была Мия, сама реклама жизни, сама трансляция силы и духа. Всем рядом с ней было суждено тотчас пасть перед её чарующей энергетикой, всё тянулось к ней, как к своему первородному источнику. Приветствуя гостью, Виктор поднялся со своего кресла, застегнул пуговицу на пиджаке. Захлопнувшаяся дверь кабинета отрезала их с Мией от внешнего мира, но невзирая на это, какое-то время никто из них не прерывал тишину: они лишь с улыбками рассматривали друг друга. Волосы девушки лежали идеально в новой аккуратной стрижке. На немного исхудавших бёдрах сидела яркая рисунчатая юбка, какую бы не каждая женщина осмелилась примерить. — Выглядишь как князь. — Какое облегчение. Мия очарованно засмеялась, устраиваясь в кресле посетителей. — Титул тебе очень к лицу. Ты всегда был представительным мужчиной, но сейчас это уже какой-то выдающийся уровень! Принимая комплимент, Виктор учтиво кивнул. — Я как обычно сваливаюсь, точно снег на голову… Извини, что опять явилась без предупреждения… — Ты имеешь ряд привилегий в этом плане, — он присел перед Мией на край стола. — Откуда прибыла? — Даже не знаю, с чего начать… Пропадала несколько недель в Пекине… Потом застряла на пару суток в аэропорту Сингапура. «Jewel Changi», конечно, безумно красив и зелен, но я так устала, что решила переждать в городе… — В Штатах надолго? — Совсем нет. Хочу временно отрешиться от дел именно на родной земле. Я же кочую уже год без перерыва. — Стало быть, пока у тебя отпуск? — В некотором роде. — Как проводишь? — Да никак. Меня тут приглашали в кемпинговый поход… Должны были с отрядом вернуться завтра… Как видишь, я сижу здесь, с тобой… — Не любишь активный отдых? — Хм… Спать посреди леса в палатке, мыться в реке, фильтровать воду для питья… Я буквально плачу налоги, чтобы ничего из этого меня не касалось. Мне милей встреча со старым другом… — Неприлично напоминать кому бы то ни было о его преклонном возрасте. Мия с весельем улыбнулась, в своём обычном жесте благосклонности прислонила ногу к лодыжке Виктора. — Погоди! Сингапур… Там недавно происходили общественные волнения в связи с принятием закона о профсоюзах. — Ага. Я там была. — Ну а где же тебе ещё быть, — не удивился Виктор, усмехаясь. — Хранительница порядка обязана печься не только о судьбе обитателей ночи, но и о людях. — Справедливо. — За последний год я поучаствовала во многих протестах… Есть те, где чувствуешь себя значимее, что ли. Например, протесты Восточной Европы протекают с совершенно другой энергией… Дальше я планирую продолжить через свою деятельность интегрировать в общество важные социальные заявления… — Проблем с местной властью не возникло? — Об этом я и хотела с тобой поговорить. Можно не сейчас, можно и позже. Перекрестив руки на груди, Виктор обозначил тему незакрытой. Он не стал спешить с рассуждениями и сразу же предполагать худшее о подруге, дав фактам предстать сами собой. — Ну, кажется, князьям не очень нравится, когда Стражники других континентов вмешиваются в их дела. Я оказалась в небольшой ситуации. Не знала наверняка, могу ли ссылаться на твоё имя, а выбора у меня не осталось… — Мия попыталась передать ситуацию так, будто та — обычный житейский случай, но в голосе явно сквозила неуверенность. — Я понимаю, что сейчас просто ставлю тебя перед фактом содеянного, но… — Всё, что до «но» — неважно… — Да, хорошо, поняла. В общем, в собственную защиту воспользовалась фразой… что-то вроде: «Да мой друг вампир вам бошки поотрывает, и ему за это ничего не будет». — Ты преувеличиваешь мои регалии, — Виктор покачал головой, полностью исключая из разговора юмор. — Мия, ты что, поссорилась с сингапурским князем? — Не с ним, но с его братом. Мирные переговоры — явно не мой конёк. — Что буквально твоя работа как Стражницы. Этого она не отрицала. В то же время и её явного согласия в оценке ситуации не наблюдалось. — Тут мы подошли к ещё одному скользкому моменту… Возможно, мне даже потребуется совет моего мудрого всевидящего друга… Виктор кивнул, транслируя, что похвала сработала как надо, и Мие дозволено уже покончить с низкопоклонством. — И вообще, меня загнали в угол! Братец этого князя первый начал сыпать угрозами. Связи у него, видите ли! — Вот как? — добившись полной ясности, Виктор мысленно отложил пересуд своей подруги. — Выходит, ты ответила под стать на том же жаргоне, на котором изъяснялись с тобой. — То есть… ничего страшного? — Головы рвать я никому не стану. В дальнейшем можешь упоминать, что ты у меня на хорошем счету, однако должен настоять на способе преподношения этого факта. Угрозы — инструмент силы, истерика — удел слабых… — Но всё в порядке? — обеспокоенная собственным проступком Мия касалась бедром колена Виктора, чем невзначай полностью расположила к себе. — Да. — И ты не сердишься на меня? — Не вполне. — Что значит, не вполне? Ты либо сердишься, либо нет! — Это значит, воздать должное всё же придётся. — О-ля-ля! — заулыбалась Мия. — Что ж, сочтём за компромисс. — Не надейся легко отделаться. Твои знакомства мне пригодятся в скором времени. Представишь меня парочке людей. — Чует моя поясница, мне дешевле твоим именем больше не пользоваться, — она кокетничала. Следом добавила уже серьёзнее: — Скажи мне, если я слишком часто создаю тебе неугодные ситуации. — Сказал бы, будь это так, не сомневайся. Моя лояльность к тебе знает меру. Надеюсь, ты знаешь её тоже. — Да, конечно. Извини. Я бы никогда не заставила тебя играть какую-то неприязненную роль в моих проблемах. — В нашей среде есть место случаям, когда понадобится кому-то угодить, а кого-то припугнуть. Но пережимать с этим не стоит. — Да, понимаю. Мне жаль. Виктор повёл подбородком. — Если ты уже выдавила из себя приличное количество извинений, то считаем тему закрытой. Они мило улыбнулись друг другу. Непринуждённое молчание, как и обычно, ложилось легко на момент и не ощущалось тревожно или безместно. — Ты здесь уже закончил? — Есть планы на вечер? — произнесли они одновременно.***
Гостей у себя Виктор не ждал, чем объяснялось отсутствие продуктов в холодильнике. Будучи не из робкого десятка, Мия угостилась найденными крекерами, сыром и вином с тем же удовольствием, с каким бы отведала изыски кухни. Однако Виктор не преминул воспользовался услугами доставки. — Ты же ешь мясо? — Всё, чем ты захочешь меня накормить, будет идеально, — заверила девушка. На первый взгляд, говорить Мие и Виктору было не о чем и уже довольно давно. Их судьбы разошлись, деятельность на длительные отрезки времени не пересекалась, никакие миссии их более не связывали, а в повседневных заботах каждого едва ли находилось что-то общее. Вопреки всем условиям беседа их всегда находила своё направление и почти не допускала неловких пауз. Конец каждого диалога предвещал начало нового, одна тема проистекала из другой. Самое главное, что в присутствии друг друга оба испытывали взаимный комфорт и никогда — беспокойство, неловкость или скуку. Виктору нравилась компания Мии. С ней не приходилось долго размышлять, как построить общение и на чём его сбалансировать. Девушка и сама умела погружать в мир собственных приключений и вести в беседе за собой. Она покоряла непосредственностью, природной харизмой и чувством юмора, об которое разбивалось даже каменное самообладание Виктора. Она давала ему столь редкую обстановку, когда он мог смеяться по-настоящему. Порой Виктор тосковал по ней и ждал, когда эта девушка снова возникнет в его жизни. Он принимал её яркое присутствие в своём умиротворённом доме, которое всякий раз, словно животворная сила, пускалось циркулировать по омертвевшим жилам. Не выходило привыкать к отсутствию девушки, а совместное времяпровождение с ней так и не вызвало у Виктора пресыщения. Шумная и говорливая, Мия извлекала из себя весь поток сознания и буйство разума. Глаза её переполнялись живостью и огнём, разгорячённый рассудок скакал по множеству волнующих вопросов, не останавливаясь долго на чём-то конкретном. Виктор неизбежно поражался, как энергично кружились мысли в этой загадочной голове. За обсуждением текущих повседневных моментов они вскорости окончательно вернулись к первоначальному тезису. Несмотря на заурядное начало диалога, Мия всё затрагивала важную для себя тему с той и противоположной сторон. — Поделись уже со мной своей секретной тактикой приговоров! — Полагаешь меня хорошим советчиком в этом вопросе? — ДА! — активно возгласила Мия. — Ты буквально ас в этом деле, и я страстно желаю взять парочку уроков. Нервный разум делал её речь быстрой, девушка словно бы надеялась за бегом слов сокрыть собственную неуверенность. — Последнее время я ощущаю себя насекомым в паутине. Известность очень затрудняет работу. Я теперь подолгу думаю, что сказать, как и когда это сделать лучше всего. Вокруг меня какие-то брожения, от меня чего-то ждут, а я и не знаю, чего! Все знают, а я — нет! Я уже не целюсь на результат, я ничего полезного не предпринимаю, только переформатирую сделанное либо вообще симулирую деятельность. И ведь не за кем подсмотреть даже! Нет в доступе опыта предыдущего лидера, на который бы я могла методически опираться… — Забудь об этом. Нет никакого проторённого пути — ты идёшь дорогой, которой никто не ходил. Отсеки от себя этот неприменимый к нашему веку чужой опыт. Сама верши правила и новый устой, будь собой — свободомыслящим отщепенцем! — Сложно сохранять независимость, когда за тобой следят в оба. — Тебя публичность пугает? — Меня пугает то, как превышен ожидаемый масштаб этого явления, — она съёжилась, стараясь превозмочь накатившую нервозность. — На эту ситуацию всё равно не повлиять. У людей всегда было и будет мнение обо всём. Особенно о других людях. Особенно об известных людях. — Пожалуйста, перестань уже предлагать мне роль вольтерьянца и интригана! Этим мечтам не суждено стать практической реальностью! Я же тебе целый вечер толкую о том, на какое дно скатилась моя уверенность в себе. — Роль интриганки тебе подходит куда больше роли конъюнктурщицы. — Да с чего бы это? — въедливо возразила Мия. — С того, что у тебя не натура приспособленца! Ты смотришь на многие вещи через свою оптику. Чей-то чужой опыт, каким бы полезным он ни был, это лагерь, с которым ты просто не захочешь сливаться. Ты всегда предпочтёшь сделать иначе. Сталь голоса Виктора тут же умерила горячность девушки. Она задумалась, прислонив холодный стакан к виску. — Я разучилась доносить свою мысль. Как будто исчерпала этот ресурс. Переговоры — это теперь какая-то потёмкинская наука, одна мысль о них, и моё нутро содрогается… Как ты справляешься? Какую риторику избираешь, когда на противоположной стороне бескомпромиссный твёрдый лоб? — Не возводи мой опыт в правило для себя. И спешу заметить, у тебя не точные представления о зоне моей ответственности. — Брось, Вик! Да, за тобой стоит серый кардинал из трёх верных штыков. Но именно ты крепкий зуб в этой челюсти, об который уже сломались многие! Ты можешь отмаркировать обстоятельства так, что собеседнику останется только заткнуться. Виктор испытывал смешанные эмоции. Мия, которую он знал, могла кому угодно дать прикурить от мизинца. Сегодняшняя Мия растеряла амбиции перед ситуацией, что заведомо была неминуема. Род деятельности однажды бы потребовал от Стражницы самостоятельности и смелости в принятии решений. — Мой опыт ведения переговоров — не показатель и не учебный протокол. Поэтому прими в учёт, что и совет не будет исчерпывающим. Есть в твоей методике переговоров откровенно слабые стороны. Никогда не защищайся, не уходи в эту заведомо проигрышную защиту. Старайся всегда вести в разговоре. Избегай позиции «как ответить, отреагировать». Твой взгляд должен пульсировать с позиции власти и силы. Риторика Виктора вызвала у неё явный скептицизм: в теории и суждении та была хороша, но на практике, особенно в пользовании Мии, не обладала такой же мощностью и пользой. Для неё требовалась уверенность, которую Стражница серьёзно подрастеряла. — Ты часто совершаешь одну классическую ошибку, которую люди допускают в зависимом положении. — Какую? — Отвечаешь на то, о чём тебя не спрашивают, — Виктор помедлил, внимательно глядя на девушку. Затем продолжил: — Ты знаешь, который час? — Кажется, около девяти… Он строго покачал головой. Неуверенная улыбка Мии подстёрлась. — Я хочу, чтобы ты покончила с этой привычкой раз и навсегда! Отвечать больше, чем спрашивают, — поучительно отропортовал Виктор. — Итак… ты знаешь, который час? — Да, — на этот раз вникнув в суть послания, Мия ответила уверенно, самодовольно и вернула улыбку. — Ты чёртов гений, ты в курсе? Уделив внимание прибывшей еде, девушка с двух рук попробовала кусочек мраморного мяса и гарнир. Благодаря тонким гибким пальцам она даже умудрилась справиться с этим красиво: плавные жесты девушки отличались почти изяществом. — Мои манеры пасуют перед вырезкой с артишоками. Виктор подал ей столовые приборы, Мия их тут же приняла: не пристало нетерпению опережать хорошие манеры. Уже через минуту девушка отодвинула от себя тарелку. Глубокие заломы на лбу свидетельствовали о закравшемся в её голову затруднении. — Раньше у меня возникало мнение по любому вопросу. Хотя бы интуитивно я строила предположения и собственный взгляд на вещи. Теперь мне по большему счёту всё безразлично… Виктор не откомментировал реплику, понадеявшись на более детальные пояснения. Начиная свой путь, Стражница была обязана понимать, сколько поворотных пунктов ожидает её впереди. И страшно подумать, какое бы решение она приняла, если бы знала о них заранее. Виктор мысленно раскритиковал неприятный вывод. Разумеется, в любых раскладах Мия бы заняла свою роль Хранительницы равновесия. Чувство справедливости и добродетель не позволили бы ей отказаться от уготовленного места. Сегодня девушке просто следует научиться жить со знанием, как много всего существует за гранью общепринятого понимания и её личных прогнозов. Потупив взор, Мия неуверенно спросила: — Что молчишь? — Думаю, — неторопливо объяснил Виктор. Он понимал, Мия ждала, когда его прагматизм выявит отягчающие ситуацию тонкости, которые бы оправдали девушку и естественным образом уменьшили её тревоги. — Я считаю, ты хорошо справляешься. Не без нюансов, но хорошо! Тебе была отведена непростая роль возродительницы, и ты прекрасно вовлекла себя в эту деятельность. Ответствовать за других и принимать решения всё же придётся. Но поверь, идти по уже вымощенным кем-то мосткам — это не путь лидера. Я вижу, ты нащупала что-то серьёзное, но боишься и ждёшь толчка, подсказки. Так вот, ты в них не нуждаешься. Колебания сверх меры и следование порядку лишь доставят тебе неудовольствие от проделанной работы. Не бойся ошибаться. Нет ничего в мире, исключающего хотя бы процент ошибки. Не страшно, если ты устала. Просто не принимать необратимых решений, находясь в эмоционально нестабильном состоянии. Когда случается перегорание, нужно сменить лампочку… — А как же… — нетерпеливо перебила она. — Сейчас произнесу… — дополнил Виктор очень говорящей интонацией: не следует рушить течение диалога, избранное им. — Поставь работу на паузу. Отойди от дел, посмотри на них с расстояния — так, подчас, видно больше. Будь уверена, после дела пойдут наилучшим образом. Иногда мы думаем, что в наших силах изменить всё. Мы подвергаемся иллюзии контроля над глобальными событиями и уверены, что их исход зависим исключительно от нашего активного участия. Переживания по поводу событий, на которые сложно повлиять, возникают из-за страха перемен. За этим прячется неуверенность в собственных силах, консервативность мышления… Однако факты говорят о том, что жизнь состоит из массы не поддающихся нашему влиянию сценариев. Полностью избавиться от тревоги нельзя, но снизить её — вполне. В первую очередь, определи свою зону влияния. Снизь ожидания по отношению к внешним обстоятельствам, не перекладывай на себя ответственность за внешние события, а сфокусируйся на том, что можешь именно ты. Затем прими свои чувства, какие бы ни испытывала. Страх, злость, комплекс маленького человека…. Прими. Всё, что с тобой происходит — часть твоего опыта. Мия нетерпеливо фыркнула, несомненно, борясь с искушением высказаться по поводу философии Виктора. Спорить не стала. — Тебе не по вкусу, что застарелая проблема решается так просто? — Нет. Сама же хотела, чтобы ты её универсировал… Ну и вот, пожалуйста, она не уникальна и ликвидируется вполне опционально. Проверенными веками средствами… — Жизнь редко бывает непредсказуемой, когда счёт прожитых лет идёт на столетия. Виктор дал ей немного времени побыть в молчании и взвесить важность необходимых ошибок. Лучшем средством от тараканов в голове всё ещё оставалась идея. — Ты как-то спрашивала, почему мне интересна наша дружба… — А ты в ответ всегда только иронизировал. — Сказать? Печаль в два счёта сошла с девушки, во взгляде её блеснул интерес. — Я всегда знал, что в тебе сокрыт большой потенциал. Ты уникум и то самое меньшинство, что оставляет след в истории и новаторстве. Шанс вблизи наблюдать за твоими успехами был доступен мне только при сохранении наших отношений. Мия благодарно улыбнулась всем лицом. Виктор же, выражая убеждённость в озвученных им взглядах, остался серьёзен. Он говорил без лести и преувеличения, а улыбка рисковала извратить весь посыл. — Завтра ты справишься со сложностями лучше, чем твоя вчерашняя версия, и это отличная возможность гордиться собой. Знай, важен прогресс, а не совершенство. Как тот, кто прежде предъявлял к себе чрезвычайно высокие требования, я знаю, о чём говорю. Успех заключается не в достижении цели, а в пути к ней. Мия надолго затихла, раскладывая в голове услышанное. Взгляд её расслабился, какие-то видения накладывались на текущий момент, а разум превращал тревоги в призрачные воспоминания. — Иногда некоторые вещи кажутся нам неправильными и сложными, но мы не можем понять почему, пока кто-то не сформулирует это за нас. И внезапно всё встаёт на свои места. Это всегда как удар под дых… — пространно проговорила Мия. Судя по настроению девушки, Виктор вдохновил её с большей уверенностью следовать своим устремлениям. — Спасибо. — Без проблем. — Нет, правда! Ты пожил немало и знаешь столько же. Всё, что я ни расскажу, с тобой уже случалось, а значит, ты не посмотришь свысока, не осудишь. И пусть ты отрицаешь своё доброе сердце, я знаю тебя как чуткого душевного человека. Ты никогда ещё не отвечал мне: «Жаль, я же тебе говорил». Для меня это очень важно. Я рада возможности сидеть тут и лить слёзы в свой бокал с вином. — Тебе нужны только мои мозги! — Виктор отпустил иронию, что уже успела стать их с Мией общей шуткой. Теперь он понимал девушку больше. Мундир Стражницы накладывал изобилующие обязательства. Пришёл момент, когда ясности не хватило, а использовать обывательский взгляд Мия верно посчитала безответственностью. Исход разговора впечатлил Виктора: тот бесспорно оставил Мие ощущение внимания, понятости и коренным образом повлиял на неё. У девушки было лицо человека, который чувствует себя вознаграждённым. — Ты лучший на свете, ты знаешь об этом? Фразу словно бы произнесли впроброс… — Звучит как что-то личное, — Виктор осторожно предостерёг их с Мией общение от резкого поворота. — Почему ты не женишься? У тебя вообще бывают серьёзные отношения? Неожиданность её вопроса озадачила Виктора. Он довольно громко вздохнул, оповещая о своём неудовольствии давать подобное интервью. — Или ты свою особу держишь в тени? — не унималась Мия. В её рассуждении сквозила отвязка вопроса от сути. В первую очередь девушка искала нюансы, а не прямые ответы. — Ну правда, почему не хочешь? — Кто сказал, что не хочу? — Тогда какие у тебя причины? За тобой толпы должны ходить! Ты удивительно хорош собой, в тебе есть всё, чтобы нравиться: как человек, как мужчина. — Жизнь слишком коротка и слишком длинна, чтобы тратить её на неудачный брак. Ещё до инициации Виктор воспитывался в мире, разделённом на высших и низших. В таком мире всегда заключалось мало веры в большую и великую любовь. Сплошные договорённости и выгодный расчёт. Виктор считал, сильнейшая любовь — в первую очередь феномен «женский», но вопреки уверению никогда этой любви от своих женщин не ждал. Любовь — слишком растягиваемое понятие и многоликое таинственное чувство, чтобы дать ему точное определение. Она не про точность, а про эфемерный изменчивый мир. А вот преданность — куда более доступный разуму термин. — Допустим, я слишком люблю женщин, чтобы начать с ними серьёзные отношения. — В смысле, слишком любишь, чтобы выбрать одну? У твоего образа жизни есть вполне говорящее название. — Свободолюбивый дух? — Точно, — рассмеялась Мия. — Разве не хочется найти своего единственного человека? Удержать его, оставаться для него желанным и самым лучшим — это же куда интереснее однодневных интрижек? — Обвиняешь меня в порочности? Складки на её лбу выдали секундное возмущение. Впрочем, Мия тут же подавила его. — Ты вот всё иронизируешь, а я серьёзно спросила… Она провела пальчиком по виску, поправляя прядь волос, чем тут же соблазнила Виктора на откровенность. — Брак переоценён обществом и им же люто раскритикован. Сначала двое связывают себя узами, а потом жалуются на недостаток сексуальных радостей и неудовлетворённость семейной жизнью. Познавать раз за разом сладостную невыразимую прелесть женского изящества — слишком дорогим было Виктору его пристрастие, чтобы отказаться от него добровольно. Даже думалось с трудом, что на его долю лягут подобные лишения. Он никогда не преследовал коллекционную цель: к каждой своей девушке Виктор что-то чувствовал. К кому-то недолго, к кому-то продолжительно. Вечер, месяц, год… Привязанность стала его ахиллесовой пятой. Единственная брешь в несгибаемом характере, единственный изъян, способный намотать Виктора на миниатюрный пальчик. С малых лет он хотел стать вампиром, хотел силы, величия, вершины, видового превосходства. Уже на достигнутом эшелоне Виктор заметил, как его безобидное увлечение прекрасным полом породило неизлечимую слабость. С годами он понял и другое: иногда становиться слабым очень приятно. — Вампиры не разделяют ценностей, привитых людям с рождения. Они редко заводят семьи в классическом понимании этого слова и не нуждаются в наследниках. Стало быть, и надобности в серьёзных отношениях тоже нет… Что мне за удовольствие держать дома женщину, как горячий ужин или реликвию? Лёгкое замешательство всего секунду играло на лице девушки. Следом сменилось хитрющим, лисьим выражением. — Неа, тут что-то другое… Тут явно упущена какая-то важная деталь… — Проницательно, — не стал отрицать Виктор. — Ещё бы! Я тебя знаю! Ну-у? — Мия нацепила на лицо самую располагающую из своих улыбок. — Ты же понимаешь, что я не смогу после таких заявлений контролировать своё любопытство? Виктор не устоял: — Я не удовлетворяюсь второстепенным участием в чьей-то жизни. А современные женщины моей позиции не разделят. — Вот прямо ни одна не готова поклясться тебе в верности на всю жизнь? — Верность для меня имеет более широкий смысл, и он не подобен существующему в обществе пониманию этого термина. Для Виктора не было ничего слишком хлопотного, трудоёмкого или дорогостоящего, если оно предназначалось женщине, к которой он привязан. Ничто более в этом мире ей не грозило, Виктор давал гарантию надёжных и нежных отношений, где есть место заботе и трепетности в столь бесконечном объёме, что переживёт само время. И всё же романтические представления девушек о Викторе были далеки от действительности. Он не предлагал безвозмездный дар. В ответ женщина должна гарантировать радикальную верность — телом, душой, помыслами. Она никогда не повернёт назад. Беречь покой своего избранника — не пустые для неё слова. В её взгляде ни на секунду не промелькнёт сожаление о собственном выборе. Её преданность включает в себя не только общие интересы, ценности и цели, но и желание поддерживать глубокую устойчивую близость с Виктором. Это должна быть целиком его женщина. Только полное обладание, никаких полумер. Несложно догадаться: мало, кто пойдёт на такое. Немногие способны на абсолютную преданность. Немногие знают, как выделить другому человеку первенствующую позицию в своей жизни. К тому же, верность полагалось отдать эмоционально недоступному мужчине. Чтобы сохранить с ним длительные отношения нужно держать правильную дистанцию. Любить, но в тоже время оставить в покое. Не каждая женщина понимала, где пролегает эта тонкая грань. За прожитый век Виктор так и не испытал той самой истиной близости. Слишком крутым был порог вхождения в его доверие. Зато за годы своей увлечённости он узнал другие приятные формы отношений с женщинами. И эти формы оберегали его сердце от болезненного состояния покинутости. — Многие вообще никакой смысл в слово «верность» не вкладывают, — тихо произнесла Мия. — К сожалению, люди сейчас любят только себя. На настоящую любовь же нужна смелость, щедрость, доверие… Говоря «настоящая любовь», я имею в виду чувство сильное и светлое, но вместе с тем тихое, интимное… Древние греки различали два в высшей степени разных способа переживания того, что мы зовём любовью: эрос и агапе. Эрос — любовь «гормональная» и страстная, агапе — спокойная нежная связь, что свободна от страсти и существует между людьми, глубоко преданными друг другу. Эрос приносит удовольствие и утоление, тогда как агапе порождает долговечные узы… Я до сих пор не научилась отличать одно от другого. В теории звучит понятно. На деле всё обстоит сложнее. — Страсть всегда основана на сексуальном влечении, стремится лишь к половому удовлетворению и быстро проходит. Настоящая любовь — это искренняя эмоциональная привязанность к личности и душе, а не только к телу. Ещё одно отличие настоящей любви: на тебя заявят свои права. Брак, совместное проживание или просто знакомство с друзьями — это тот самый маркер, когда мужчина подтверждает статус своей девушки, а в дальнейшем — кандидатки в невесты. И напоследок: если он тебя по-настоящему любит, ты фигурируешь в его планах на будущее. Любящий не мыслит себя отдельно от любимой… — На практике такая формулировка критериев отправляет в серую зону огромное количество случаев. В настоящей любви может быть привязанность к телу, заявлять права на женщину — не всегда здоровая ситуация, а в планах на будущее вполне вероятно ваше отсутствие, хотя бы потому, что можно по-настоящему любить кого-то, но это не обязательно означает, что вы полюбите свою жизнь с этим человеком. Беседа вырисовывала печальную картину. Виктор вспомнил красивую мудрость: «Если любишь кого-то по-настоящему, то у тебя болят его раны», но посчитал её неуместной в данном моменте. — Я мог бы тебя успокоить, сказав: «Всё будет». Но откуда мне знать? — Хах. Да уж… Но не всё так плохо. Мой опыт включает в себя и хорошие примеры отношений. И ты есть в этом списке. Правда, поняла я это уже намного позже… — Мудрость приходит сразу после того, как в ней отпадает необходимость. — Вот ты не мог просто промолчать сейчас, не так ли? — Моя прямота не знает равных. — О, уж что, а это мне известно! Будь иногда чуточку мягче. Посмотришь, люди к тебе потянутся! — Между нами: именно потому, что ты была мне симпатична, я выражался прямо о своих ожиданиях и намерениях. — По твоему пуленепрошибаему лицу надо было понять, что я тебе симпатична? Между нами: я считала тебя избалованным самонравцем, с жизненными принципами как у подростка: «Принимай меня таким, какой я есть, но сама будь добра соответствовать моим требованиям». — Ты запоминаешь только те факты, которые вписываются в твою картину мира. В целом, это всё уже неважно. Главное, ты отказала, я это решение уважаю. — Будто моё бестолковое «нет» могло тебя по-настоящему остановить! — Ну конечно же могло и сделало это. Желание стать парой должно быть обоюдным с самого начала, — реплика Виктора закончила шуточную полемику. Продолжил он уже вкрадчивее, словно в утешение: — Такой страстной к жизни девушке было бы холодно рядом с таким фундаментолистом, как я. Мия подкатила глаза, прибавив к этому какое-то безобидное ругательство. — Подлость — пытаться погасить и ослабить сильную женщину, а я не исключаю, что занялся бы этим в скором времени после нашей свадьбы. — Ван Арт! В Шервудский лесу завёлся Робин Гуд — метает стрелки! — Не хочешь, чтобы я оправдывался — перестань меня обвинять. Небольшой спор оживил в подсознании приятные моменты прошлого, которые Виктор не ожидал вспомнить здесь и сейчас. Он не думал о Мие особенно часто. Да, когда-то Виктор имел на неё далеко идущие планы, но не воспринимать же ему Мию и теперь в ракурсе этого вопроса. В своё время он сумел вовремя посмотреть на неё через уменьшительное стекло и избежал затаённых обид. Благодаря этому Виктор получил шанс ценить её общество теперь. Мия обладала талантом, очарованием, внутренним пожаром чувств и уникальным взглядом на вещи. Держать это чудо в плену регламентированных отношений стало бы большим преступлением. Это не его женщина. Для Мии быть примерной девочкой — всё равно, что жить под колпаком тотальной неволи. Она не способна к абсолютной преданности, у неё бы не вышло не задавать лишних вопросов и соблюдать дистанцию. А у Виктора не было ни малейшего желания идти на большие уступки или же оставаться запасным аэродромом. Извлечь зарождающиеся чувства из сердца и поставить точку — единственно верное решение, когда отсутствие взаимности становится очевидным. Дальше есть место только приятельству — узам, предполагающим меньше требований и ожиданий. Принято считать, что романтические отношения — это тоже дружба своего рода. Виктору такая философия была не близка. Его женщина никогда не станет его лучшим другом. Связь с женщиной подразумевала уровень взаимодействия совершенно другого порядка. С Мией у Виктора не вышло ни полноценной дружбы, ни романтических отношений — ни один из видов союза не преобладал между ними в большей степени. Однако их формат связи полностью откликался Виктору. Ему нравилось проводить с Мией время и слушать её бесконечный поток историй. Рядом с ней его сердце полнилось отрадой и теплотой. Ему нравилось, что она тоже расслаблена с ним. Нравилось, что их эпизодические сексуальные связи не тянули за собой вопросы будущего времени, а встречи не оставляли чувство подкожного дискомфорта. Между ними крепла устойчивая проговорённая структура отношений без иллюзий, без обещаний, без планов. Что-то усреднённое, что-то уникальное. Их сексуальную близость предвещали простые объятия, за которыми долгое время ничего не стояло. Затем появились касания посмелее и поцелуи… Казалось, здесь следовало подождать, закрепиться на этом плацдарме и только затем двигаться дальше. С другой стороны, когда подобные вещи происходят естественным образом, это никогда не лишнее. Ошибочно считать, что хороший секс означает настоящую любовь, и, наоборот, будто секс не может приносить сильное удовольствие в отсутствии чувств. Секс — друг страсти, а не общих ценностей, и не нужно уповать на то, что он породит любовь или отношения. Мия и Виктор просто создали красивую грёзу. — На самом деле, мне правда стыдно, что я тебе снова проблем подкинула. — Это маленькая неприятность, не более. — Просто начинаю замечать, что почти всегда прихожу к тебе с просьбами. — Это лишь значит, что ты умеешь просить. Хороший навык. Неспособность воспользоваться нужными словами, когда они действительно уместны, мешает людям получить необходимую помощь. Девушка открыла свою сумку, достала оттуда белый кабель. — Ты мог бы одолжить мне адаптер? Мой телефон разряжен. Получив устройство, Мия вставила кабель в подходящее гнездо и нашла ближайшую розетку. Она замерла в нерешимости, ощутив, как близко к ней Виктор находится теперь. Он ничего не предпринимал. Готовый в любую минуту себя обуздать, Виктор намеренно оставил девушке несколько опцией для выхода из ситуации. Обернувшись, Мия явно не ощутила себя в затруднительном положении. Взгляд её не осматривался в поисках спасения — со знанием превосходства он лишь наблюдал за происходящим. Мия пустилась претворять на практике свои соблазнительные манёвры. Лицо её выражало живую заинтересованность и очаровательное лукавство. Тяжёлый роковой взгляд. Особенный наклон головы. Язык тела — кокетливый, требовательный, если эти два понятия вообще могли находиться в дуэте. Ну кошка! Она не стеснялась обращаться к собственным желаниям. Она была очень привлекательна, знала это и бесстыдно этим пользовалась. Ей была свойственна склонность использовать собственную сексуальность, зная, как та сработает. Манящая, несравненная, неописуемо желанная, Мия заставляла сиюминутно двигаться только в её направлении. И Виктор быстро исчерпал запас вежливости: поддержав девушку под ягодицы, усадил её на стол позади. Та охотно поддалась, сделав лёгкий прыжок и скрестив лодыжки на мужских бёдрах. Улыбающиеся губы поджались, кончик носа задёргался: Мия делала вид, что кусала щёки. Она наслаждалась собой, наслаждалась вниманием, напрашиваясь на все существующие комплименты. — На твоём обеденном столе голая задница, если что. Виктор был далёк от того, чтобы печалиться об участи мебели. — Мне лестно, что ты изучила мой нрав. Но есть ситуации, когда консервативность уступает порыву в моменте. Например, когда этот самый зад принадлежит соблазнительной девушке. Взывающий взгляд глаза в глаза, включённые сексуальные сигналы — надо думать, Мия подавала Виктору идею. Каждый раз она избирала особенный способ его совратить — как будто он в этом нуждался. Влечение, что девушка демонстрировала, уже имело над его чувствами власть. Упавший локон Мии коснулся виска Виктора — настолько их лица сблизились. Он залюбовался светлой радужкой, окружённой тёмным кольцом. Погладил спину девушки, уделяя внимание открытым участкам кожи. Поиграл пальцами с кисточками на блузке, слегка потянув эти завязки, чтобы ослабить узелки. — Поцелуй меня, — горячо попросила Мия. Виктор коснулся её вкусных губ, захватил в рот сначала одну, затем вторую. Нетерпеливый характер приказал Мие действовать: она провела языком по губам Виктора с рьяным откровением. И он тут же отнял инициативу, делая поцелуй глубоким и настойчивым. Их охватило знакомое взаимное чувство, интимное и особенное для обоих. Казалось, солнце погаснет, если они откажут ему. Но они и не отказывали, всегда ему покоряясь, пока неоспоримая реальность не заставляла вернуться в привычным мир. Связь, что возникла между ними однажды, оставалась крепка по сей день. Два желания стремились друг к другу, сцеплялись, сливались в одно целое на краткие мгновения той самой обоюдно созданной грёзы. Виктор прижался крепче к девушке, чтобы лучше ощущать её гибкое тело и поддаваться каждому его желанию. — Нравятся просто поцелуи? — дыхание Мии кипятком дотронулось до раскрытых мужских губ. — Моя дико желанная, я бы мог процеловаться с тобой всю ночь. Поддаваясь мужской ладони на пояснице, она плавно прогнулась. Корпус её образовал красивую гибкую арку. Мия легла на столешницу, потянула согнутые руки вверх, направляя языком своего тела прикосновения Виктора. Те тут же последовали зову. Мия откликалась этим изучающим её изгибы ласкам, подобно танцующему пламени извивалась в руках Виктора. Она вкладывала в это столько огня, столько ответности. Она умела погружаться в процесс со всей страстью и исступлением, каждый раз вызывая у Виктора немой шок и подлинное восхищение. Подцепив крошечное бельё, он спустил его по ногам Мии. Прижался пахом к изящно изогнутым бёдрам и следом развёл их в стороны. Мия глубоко задышала, высоко поднимая грудную клетку. Голые участки её кожи поросли пупырышками. Удивительно, как быстро они оба заводились. Стоило одному сделать шаг, второй уже был готов к пит-стопу. Отличная команда. Виктор распахнул блузку, что благодаря его стараниям уже давно сидела на девушке свободнее. Он очертил пальцами крепкие груди, погладил видную родинку. Иногда та являлась его воображению, и мыслям в те моменты рисовались очень яркие эротические картинки. Целуя маленький сосок, Виктор просунул руку между телами и неудержимо направился к жару между ног девушки. Глаза её тут же наполнились блеском. Для Мии это было своего рода демонстрацией откровения. Виктор благоговел перед её умением без ложной скромности вручить своё желание. Как легко ей удавалось быть всегда такой разной, но цельной. Это сводило его с ума. Виктор коснулся пояса своих брюк, опустил край белья и аккуратно потянул девушку на себя. Он вошёл в неё и остановился, давая Мие время привыкнуть к нему. И только когда она подалась бёдрами навстречу, имитируя толчки, подхватил это движение, чтобы задать ему уже другой темп. Тело Мии откликалось ему, не отбирая преимущество — лишь добивалось нужной ему в этот миг стимуляции. Её удовольствие возбуждало чувства Виктора. Он наблюдал, как движется в ней, как снаружи основание члена гладит нежную кожу у сосредоточения женского наслаждения. Оно слегка подёргивалось от того, что Мия сокращала мышцы, и наливалось, становясь влажным, чувствительным, безупречным. Виктор перевёл взгляд на красиво напряжённый живот, шире раздвинул v-образный разрез блузки, чтобы явить на свет возбуждённую, колышущуюся в такт толчкам грудь. Следом взгляд изучил немного взмокшую шею девушки, её ярко-алые от притока крови губы, упирающийся в их уголок кончик острого языка. Он был зрителем непристойного прекрасного зрелища и напитывался им всласть. Вскоре движения с оттяжкой обрели более шустрый ритм. Виктор продолжал наблюдать за анатомическими подробностями их с Мией сексуального контакта, за её эмоциями. С каждым толчком ткань лёгкой женской одежды собиралась в гармошку. Распахнув глаза, Мия начала приподниматься на локтях, чтобы встретить губы Виктора своими. Он не блокировал её порыв, хотя девушка явно потеряла нужный для себя угол, пожертвовав им ради поцелуя. — Я по тебе скучала, — прошептала она в его рот. — Скучала по этому… Признавая, что любит их с Мией разговоры, Виктор подразумевал и подобные мгновения. Это была их особенная мелочь, общее таинство, секрет на двоих. Он не боялся показаться монотонным, банальным или пошлым. Слух дарил ярчайшие живые впечатления, и всё, что послышится глупостью вне ситуации, в моменте звучало горячо и придавало ему дополнительной чувственности. — Я тоже по тебе скучал, — Виктор принялся зацеловывать тонкий изгиб женского плеча. С подгоняющим нетерпением Мия завращала бёдрами. Виктор слегка смял кожу на её груди, и на его ладонь опустилась чужая рука. Мия поощряла его, невербально прося стимулировать соски. Получив своё, она качнулась навстречу за новым поцелуем. Нависая сверху, Виктор снова уложил девушку на столешницу. Поцелуи его сошли по скуле, медленно спустились вниз к подбородку. Ноготки Мии то беспомощно цеплялись за край стола, то впивались в плечи Виктора, с вампирской силой сжимая его рубашку. Мию не заботила ни собственная открытость, ни участившиеся влажные шлепки тел. Её прелестная юбка неприлично измялась, вся внутренняя часть бёдер блестела от смазки и испарины, на шее и груди сохли следы слюны. Чуть позже девушку, конечно же, смутит её неопрятный вид и количество телесной жидкости на её коже и одежде. Тем более, Виктор собирался добавить к этому беспорядку ещё: — Могу я кончить в тебя? Дыхание Мии моментально сбилось и охрипло, горячим потоком сорвалось с открытых губ. Её внутренние мышцы охватили Виктора почти до боли. Он знал своим вампирским чутьём, что ощущения девушки обострились, а ток крови усилился. — Да, — просипела она и коротко дёрнулась. Плавясь под сладким ощущением близящейся разрядки, Мия жадно зашарила руками по мужскому телу. В подобные мгновения Виктору по-своему нравилось, что она, обладательница ещё и вампирской ипостаси, не такая хрупкая, как смертные девушки, бывавшие в его постели. Страстность Мии достигла высшего экстатического великолепия. Виктор услышал, как быстро задрожало её сердце. Следом затряслось и тело. Он слегка отстранился, чтобы рассмотреть всё. Ресницы девушки порхнули, выдав дымный жгучий взгляд. Не позволяя грубой столешнице причинить излишки боли и отвлечь от главного, Виктор придержал Мию за бёдра в её приятном полёте. Предвещая скорое удовольствие, он сбивчиво задвигался и встретил уже свой сексуальный пик. Мия медленно открыла глаза, словно бы только что вернулась с небес. Разрядка физического и эмоционального напряжения сделала её сонной и ленивой. — Я останусь у тебя? Виктор отметил её грудную клетку долгим сухим поцелуем. — Любая спальня к твоим услугам. — Хм… — на губы девушки легла до умиления приятная улыбка. — Я выбираю твою.***
Утро пришло слишком рано: в летний сезон солнце не любило долго залёживаться за горизонтом. Не вовремя подкравшийся рассвет рассеял магию ночи, и все сказанные в порыве фантазии покинули спальню вместе с ночной тенью. Виктору показалось, Мия не хотела уезжать, но он не торопился себя обнадёживать. Каждый раз, когда наступал этот момент, его разум посещал один и тот же риторический вопрос: «Отчего им было хорошо в разговорах и в постели, отчего это получилось, а всё остальное — нет?» Быть может, есть в поднебесье карта их судеб, и на одном отрезке пути две линии жизни однажды сойдутся в общее русло. А может, противопоказанный им обоим союз был обречён на то, чтобы каждая редкая встреча заканчивалась прощанием. Как бы там ни было, прямо сейчас в этих отношениях они гораздо больше опирались на мечту, чем на реальную картину. — Удачи, — пожелал Виктор, как подобало дорогому другу. Стоило такси Мии скрыться за поворотом, он ощутил в душе знакомую ему, крохотную, но уязвимую ссадину. Как и прежде, ничего против этого ощущения Виктор не предпринял. Тосковать по тому, что недоступно — это уже его навечная привычка.