Тёмный коридор время от времени ослеплялся спышками молний за окном. Все станции страны вышли из-под контроля! Жителей небольших поселений, из-за подходящей к домам речной, чёрной воды, в страхе стали эвакуировать защитные службы. Окна домов больше не выдерживали эти сокрушительные удары капель дождя о свои стёкла и миллиардами осколков разлетались по комнатам, выпадывали наружу и сливались с прозрачными каплями ливня, прилетая кому-то в лицо и оставляя на нём порезы. И ведь человек, бежащий под карнизом, не сразу догадается, что это вовсе не дождь капает сверху, а осколки чей-то форточки.
Ещё если пару часов назад тучи были светлее, деревья не вырывало с корнями, а на подоконниках не сверкали осколки стекла. Сейчас же гроза превратилась в настоящее стихийное бедствие, усиливающееся с каждой минутой. Никогда ранее история карточного мира не видела такую сильную бурю. Все погодные явления отслеживаются и раз в месяц составляется отчёт в государственных метеостанциях.
Похоже на следующем собрании правителей будет о чём рассказать.
Время 11:24.
Не смотря на уже поздний вечер, не один член Куроградской Державы не спит. Все как запуганные котята попрятались по углам и дрожат от страха. Ещё немного и они начнут молиться дабы именно с их дома не сорвало последнее спасение - крышу.
По этому же коридору, истоптанному сырой обувью ковру, на всех парах мчался король. Он как будто обгонял время и ослепительные вспышки проявлялись за его широкой, прямой спиной. Могущественного патриота догнал низкий куроградец. Сырой дождевик отражал все падающие на него лучи и парень как-будто светился. Гонец в фурашке еле успевал за своим командиром. Он спотыкался о свой же дождевик, когда Куро-Сан шёл уверенно и твёрдо, как и полагается значимому лицу.
Обладатели серебристых глаз приблизились к лестничной площадке. Вдоль её стен были расположены небольшие окна, не открывавшиеся даже в самые жаркие дни. Это некий интерьер, дополняющий этот проход замка. Правитель так же уверенно помчался по ровным, мраморным ступенькам, когда Курон боялся на них поскользнуться и из-за чего отстал от короля. Главный помощник придерживался стены, так как перила находились с другой стороны, а перебегать широкую, возможно скользкую лестницу перпендикулярно было рискованно. К тому же на это не было времени, ведь Куромаку был на ступеней 15 впереди помощника.
— Т-товарищ К-к-куромаку! —, еле выдавил ком из горла гонец, — Постойте! Прошу!
Товарищ Куро-Сан и ухом не повёл в сторону помощника. Он просто не услышал. Гром и ливень за окном пересилили звукоизоляцию помещения.
Как только нога второго клона наступила на ступень, которая была напротив одного из тёмного от неба, окна, его стекло с диким дребезгом вылетело из оконной рамы и все осколки, вместе с ледяной водой полетели в сторону короля. Едва ли тот успел закрыть лицо от пронзающих осколков. Резкая смена температуры и сбивающий с ног ветер стали причиной потери равновесия. С закрытыми глазами клон не рассчитал месторасположение следующей ступени и промахнулся. Корпус тела поддался вниз, ноги запутались в воздушном пространстве и лишь руки успели схватиться за перила. Тело откинуло обратно в первоначальное положение, а ноги нашли ступени. Хоть и разные, но они стояли на твёрдой поверхности мрамора.
—Курон, стой! — провозгласил серый кардинал, услышав бег своего гонца.
К сожалению было уже поздно. Курон видел как его король чуть не опрокинулся и мог получить очень серьёзную травму, поэтому он помчался к правителелю ещё быстрей. В спешке он наступил на скользкие от ливня ступеньки а дальше для него воспоминания как в тумане.
Гонец пытался удержать равновесие, но наступил на подол дождевика. В этот момент затих даже рёв грозы . Сердца обоих ёкнули.
Товарищ Куромаку в ужасе попытался схватить своего гонца, но лишь безуспешно проехался ладонью по скользкой поверхности дождевика.
Документоносец стремительно пикировал вниз. Парень выставил руки вперёд и отчитывал секунды до соприкосновения с роковым выступом лестницы. Вой ветра в ушах, слезящиеся глаза и судорожно болтающиеся в воздухе конечности, неосознанно ищущие опору, вот каким его видел со стороны Куро-Сан. Ощущение неотвратимой гибели мертвенно-ледяной хваткой сковало и без того прерывистое дыхание. Мрачные осколки приближались, суля страшный и вполне однозначный конец его жизни.
— Курон! — Лишь услышал душераздирающий вопль, который раскатился по небесам и затерялся где-то вдали. Это было последнее, что он запечетлил и почувствовал сильнейшую боль по всему телу.
Первое соударение тела полностью произошло о лестничные ступеньки. Затем, вследствие инерции движения и упругости тела, на дальнейших ступеньках туловище и голова "подскакивали" и тело вновь соударялось о нижележащие ступеньки. Это продолжалось до тех пор, пока скорость не понизилась до нуля. Помомо беспрерывных ударов, парень проехался лицом по осколкам, которые рассыпались по всей лестничной площадке.
По белому мрамору растеклись кроваво-алые потёки крови. В темноте они были похожи на чёрную жижу, иногда поблескивая красным оттенком. Гром. Где-то там, внизу, лежало чёрное тело невысокого паренька, к которому уже тянулась ядовитая дорожка с запахом смерти...
..Твою мать..
— Курон! — Панически закричал кардинал. Руки задрожали, челюсть отвисла, ноги онемели и как будто сейчас снова подвернуться! Он полетит следом и лестница окончательно окрасится в парадный цвет.
Самое страшное, что на отклики человек не отзывался. Куромаку не мог разжать перила и стоял уже весь сырой от ливня. Сейчас его состояние напоминало полный паралич мышц. Из-за страха он стал обездвиженным. Этот эпизод длился несколько минут, а прервал его крик снизу:
— О ГОСПОДИ!! ВРАЧА!!!!
Куромаку пришёл в сознание и помчался к телу. Капельки холодного пота выступили на светлую кожу, когда он увидел неестественно запрокинутую назад голову гонца, порезанную многочисленными осколками стекла. Лужа крови стекла ещё ниже и уже стала впитываться в ковёр перед лестницей. Само тело лежало на несколько ступеней выше от пола. Служанка схватила парня за руку и до сих пор звала врача.
Чтоже такого важного не рассказал Курон? Гонец так спешил за королём явно ведь не просто так! А если кому-то нужна была помощь? Или нападение? Может катастрофа?! Удивительно, что первые потери гроза приподнесла именно замку! В месте, где людям пообещали о сохранении их жизней в безопасности..
***
Время 11:56.
Курона окружили куча врачей. Машина с сиренами тоже была на месте. Доктора очень рискнули и подогнали её к замку, ведь из-за бури она может легко перевернуться.
Один из глав врачей открыл свой чемоданчик и склонив голову над телом достал судьбоносный блокнот. Он взглянул на часы и записал каллиграфическим почерком 4 цифры. 11:57.
Остальные врачи увидев это, сняли с голов фурашки и прислонили к сердцу. Народ, что собрался вокруг происшествия, был потрясён. Главной представить делегации, сейчас лежал на полу со сломанными конечностями и практически со всеми рёбрами. С вывернутой шеей, и с разодраным лицом. Многочисленными порезами и ранами похуже.
К королю, который до сих пор не пришёл в себя, подошёл тот самый врач с блокнотом
— Мне очень жаль..
После сказанных слов вся толпа придворных залилась в плач.
От лица Куромаку:
Я до последнего надеялся, что ему смогут помочь. Я ждал. Мной овладела паника, когда врач скорбно снял убор с головы. Паника? Это то чувство которое я испытывал настолько редко, что даже не помню какого это. Мои колени затряслись, а к горлу подобрался комок и пришлось судорожно глотнуть дабы сбить его из гортани. Я не верил.. Или не хотел верить в случившееся! Тело и руки задрожали как будто внезапно превратились в неистовое желе. Холодный пот выступил у меня на лбу. Курон! Мой лучший гонец! Моя младшая копия! Я не хотел чтобы так случилось!!
И вот я вновь не могу пошевелиться. Меня словно парализовало. Галстук, словно удав, от которого невозможно скрыться, стал давить мне на шею и перегородил к доступу О². Я чуствовал себя просто невыносимо, я чувствовал всю тяжесть страха, нависшего в черной тьме ночи надо мною. Страх видел, нет, даже чувствовал всю мою беспомощность, он понимал насколько я привязался к своему помощнику. Он питался моим нарастающим давлением. Разрывная боль в груди причиняла ему истинное удовольствие. Тварь упивалась моей безвыходностью. Я чувствовал, что не смогу вырваться из его цепких когтей. Я чувствовал, что обречен. Всей душой понимал, что это конец...
