***
Юнги плохо спал. Телевизор в гостиной тоже работал до самого утра. Бессонница в этом доме крепко обосновалась, но не объединила два одиночества. Дневник Чимина был перечитан, а утром отправился во внутренний карман куртки, которую Юнги надел, выходя из дома. В квартире тихо, прохладно и сумрачно. Едой здесь давно не пахло. Уходить было легко. Воздух искрился, наполненный утренней свежестью. День обещал подарить солнце. Юнги завернул за угол и привычным движением распахнул дверь в небольшую кофейню. Он не часто там бывал, много денег у него не водилось, но его там уже узнавали. — как обычно? — улыбнулась девушка. — нет, сделайте капучино. — кто ты? Где мой постоянный клиент? Тот парень всегда ходил с хмурым лицом и заказывал только черный кофе. — Юнги улыбнулся. — Вот! Либо ты отвечаешь, что сделал с ним, либо я вызываю людей в черном, космический пришелец! — это я, тот самый хмурый клиент. Правда, — уголки губ снова немного поднялись. — космический пришелец так бы и сказал, — девушка подозрительно сощурила глаза, но начала готовить кофе. Юнги нравилось это место. Кафе маленькое, нешумное. Вкусно пахло теплом, молоком и кофе. Музыка негромкая или вообще не играла, что даже лучше, не мешала слушать, как готовят кофе. Вот насыпали зерна, размололи, щелкнул рожок и заработала кофемашина, потом звук наливающегося молока и вспенивания, а потом бариста ударила металлическим кувшинчиком несколько раз по стойке, чтобы пенка осела, и соединила кофе и молоко. Разве это не музыка? — ваш капучино, космический пришелец! Пожалуйста, освободите хмурого парня, только оставьте улыбку, ему идет, — девушка подала стаканчик, а Юнги слегка покраснел. — спасибо, — он отпил кофе, — очень вкусно! Девушка просияла, а Юнги вышел на улицу, еще раз улыбнувшись на прощание. Хорошо, что Хосок этого не видел, иначе припоминал бы всю оставшуюся жизнь. Приятно было идти по пустой в выходной день улице и пить кофе. Юнги сам себе удивлялся. Это и правда было на него не похоже. Может, космический пришелец все-таки захватил его тело. А может, кто-то другой. У Юнги было несколько ориентиров — продуктовый магазин на тихой улице, напротив входа дерево и вид на город. Да, он искал место, где работал Чимин. Пару часов Юнги бродил по району. Кофе давно был выпит, шоколадка из супермаркета съедена. Он нашел несколько подходящих деревьев, но магазина напротив не было. Нашел несколько подходящих магазинов, но деревьев напротив не было. Нашел даже магазин и дерево напротив, но за деревом был забор и никакого вида на город. Юнги уже начал подумывать, что Чимин работает в другом районе, но в дневнике он не писал, что ездит куда-то. Побродив по улицам района еще с полчаса, Юнги выбился из сил и присел отдохнуть. Погода стояла отличная, воздух чистый и абсолютно прозрачный, огромный город было видно далеко вперед. Мысли текли медленно, не цепляясь друг за друга и не подгоняя. От вопроса, зачем он ищет мальчишку, с которым и парой слов за все время не перекинулся, Юнги старательно уходил. Ищет, и все. Почувствовав, как что-то трется о его ногу, Юнги опустил глаза. Это был тощий кот. Выпирающими ребрами он напоминал радиатор. — эй, не делай этого, — Юнги аккуратно отпихнул кота от себя, но тот, видимо, решил, что к нему проявляют внимание, которого он и добивался. — Нет у меня еды, отстань. Кот посмотрел на Юнги так, как будто понял, что ему сказали, глухо мяукнул и отвернулся. Но не ушел, а сел рядом, поглядывая на парня из-под опущенных век. — ну и чего ты тут уселся? Я же сказал, что у меня нет еды. Иди клянчить у кого-нибудь другого. — Кот дернул ухом. Ухо у кота было драное. Юнги вскинул голову. Он сидел под деревом, перед ним был вид на город. Резко обернувшись, бросил взгляд через улицу. В доме напротив на первом этаже расположился маленький продуктовый магазин. — если это тот самый магазин, я куплю тебе корм. Самый дорогой, на который у меня хватит денег… Но драный кот уже пошел по своим важным кошачьим делам, сверкая яйцами. Нельзя сказать, что сердце Юнги выпрыгивало из груди от волнения, но и отрицать, что оно забилось быстрее, тоже нельзя. Он перешел улицу и осторожно заглянул в магазин через стеклянную дверь. За кассой стоял Чимин и пробивал продукты какой-то пожилой женщине. Юнги отпрянул от двери. Его план был найти магазин, где Чимин работает, дальше плана не было. И его надо было срочно разработать. Но на ум, как на зло, не приходило ничего нормального. Зайти и поговорить? Чушь, он и в школе Чимину пары слов не сказал. Зайти и сделать вид, что крайне удивлен и поговорить? А о чем говорить? Зайти и отдать дневник? А как потом объяснять откуда он у него взялся? — черт, че так сложно то… — простонал Юнги себе под нос. Колокольчик на дверях магазина звякнул, и Юнги дернулся. Но это всего лишь вышла покупательница. Юнги догадался, что это их постоянная клиентка, потому что с ней была маленькая пушистая собачка. Пес рванул к Юнги и облизал ему руки, когда тот присел на корточки. Женщина улыбнулась, а потом они ушли. Юнги торчал на улице. Не заходил и не уходил. Чувствовал себя скверно. Откуда взялась эта нерешительность? Бесит! Колокольчик звенел нечасто, но вскоре с его звоном на улицу вышел Чимин. Юнги позорно юркнул за угол. Но в этом не было необходимости. Чимин не оглядываясь перешел улицу и сел под деревом. Он развернул сверток и достал из него сэндвич. У него перерыв, догадался Юнги, а сам зашел в магазин. За кассой стоял мужчина средних лет. У полки с кошачьим кормом, Юнги выгреб из карманов все свои деньги, оказалось, немного. Обещания надо выполнять, даже если даешь их драным котам с улицы. На кассе Юнги поглядывал через дорогу. Мальчишка сидел спиной. — вы знакомы с ним? — спросил мужчина. — с кем? — с тем парнем, что сидит на скамейке. — эээ… Нет. — тогда я скажу ему, что за ним следит неизвестный и ему надо быть осторожнее. — Юнги зыркнул на мужчину из-под челки. — не надо ему ничего говорить. Он мой одноклассник. — а зачем тогда прячешься? — мужчина перешел на неформальное обращение. — не прячусь я. За кормом зашел. Там кот у вас попрошайничает. — да, Чимин его привадил, — вздохнул мужчина. — ага, до свидания. — приходите еще! — мужчина улыбнулся, снова перейдя на формальное обращение. Колокольчик звякнул. Чимин сидел под деревом, кот с ним. Юнги пошел в сторону дома, уши у него горели. Остаток дня Юнги был как неприкаянный. Дома заварил себе лапшу. Скачал какую-то игру на телефон, но она быстро наскучила. Залип в телик, щелкал каналы. Потом бродил по квартире туда-сюда. Пытался играть на гитаре, но путал аккорды. Взял книжку с полки. Заметил, что перечитывает несколько раз одну и ту же строчку и никак не вникнет в смысл написанного, бросил. Мамы дома не было. Хосок не писал свои бесконечные сообщения. Обиделся, что ли? В конце концов Юнги снова надел куртку и вышел. День клонился к вечеру. На детской площадке было пусто, и он сел на качели. Забавно, что, какого бы возраста ни был человек, ему нравится качаться на качелях. Взлетаешь, потом зависаешь на мгновение, а потом падаешь, в груди ухает и обрывается, снова зависаешь и снова взлетаешь. И так хоть вечность. В ушах свист от рассекаемого воздуха, волосы лезут в глаза. Юнги взялся за цепи качелей покрепче, сомкнул веки и откинулся назад. Сердце ёкнуло, мозг запутался, где верх, а где низ, и перехватило дыхание. А потом он открыл глаза и увидел сначала землю, а потом небо, которое уже окрасилось в закатные цвета. Юнги резко выпрямился, начал тормозить ногами и спрыгнул. Голова немного кружилась, но он побежал. Куртка была расстегнута, и полы ее раздувались. В кармане все еще болтался пакет с кошачьим кормом и ударял по бедру, а во внутреннем кармане все еще была тетрадка, из-за которой Юнги сейчас бежал, хотя бегать он не любил. Он быстро выбился из сил, остановился и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. В боку противно кололо. Все еще тяжело дыша, Юнги глянул в небо, оно горело. Выругавшись себе под нос, он снова побежал, осталось недалеко. Страница дневника будто ожила. То, что Юнги читал и мог только представить, он увидел собственными глазами. Чимин стоял у мусорного бака и смотрел на закат, что уже начал затухать между домами. Это было странно и волнительно одновременно. Юнги хотелось увидеть улыбку, что сейчас точно была на лице мальчика, но он не мог подойти ближе. Прошло пару минут, Чимин развернулся и зашел в магазин. Закат догорел, темнота ночи опустилась на улицу. Скоро он должен выйти и отправиться домой. А завтра снова прийти сюда. А он, Юнги, придет? Под скамейкой он нашел жестянку, видимо, это была миска драного кота, и высыпал туда корм. А потом ушел, не стал ждать, когда магазин закроется и выйдет Чимин. И не собирался идти за ним следом, чтобы узнать, где тот живет. Да, в последние дни Юнги задумывался, насколько он в своем уме, но до сталкинга еще не опустился. Дома его ждала темная прихожая, мигающий свет телевизора, льющийся из дверей гостиной, и пустой холодильник. Он лег спать. И уснул. Как всегда, снилась какая-то несусветная ерунда. Но он запомнил, как бежал. Все, кому доводилось бегать во сне, знают, насколько это трудно, ноги как свинцом налиты и передвигать их тяжело. Обычно в своих снах Юнги убегал, а его догоняли. Догоняли всегда. И сон заканчивался. В этот же раз он был тем, кто догонял. Он пытался ухватить рукой что-то искрящееся и переливающееся, вроде рыбки. Но стоило только сжать пальцы, как рыбка ускользала, манила и дразнила, и Юнги бежал за ней снова и снова. А потом он провалился. И сел в кровати, тяжело дыша. Футболка взмокла от пота. На часах восемь с небольшим, за окном снова солнце. Со стоном уткнувшись во влажную подушку, Юнги с головой накрылся одеялом, планируя весь день провести именно так. Часов в одиннадцать проснулся Хосок и начал закидывать их чат сообщениями, смайликами, стикерами, ссылками на видео на ютубе, которые Юнги «обязательно должен посмотреть!», а еще фотографиями себя со шрамом от подушки, в ванной с милым ободком для волос, на кухне с тарелкой с завтраком, перед зеркалом в яркой кофте, на улице со стаканом кофе, на площадке перед домом Юнги… В дверь позвонили. Через секунду снова завибрировал телефон. «открой дверь». «я знаю, что ты дома». «этот кофе для тебя». «если не откроешь, я перестану с тобой разговаривать». «если не откроешь, я буду болтать без умолку». Юнги застонал, вылез из-под одеяла, натянул спортивки и прошлепал босыми ногами к входной двери. — доброе утро! Твой кофе! — Хосок всучил ему стакан и начал раздеваться. — уже давно не утро. И если бы ты пришел без кофе, я бы тебя не пустил. Хотя угроза про бесконечную болтовню тоже сыграла свою роль. — Юнги отпил и с удивлением посмотрел на Хосока. — Капучино? — девушка в кофейне сказала, что космический пришелец любит капучино. Я ничего не понял, но спорить не стал. Доброе утро, госпожа Мин! — Хосок зашел в комнату Юнги вперед хозяина. — уже давно не утро. Откуда она узнала, что ты кофе для меня покупаешь? — я тебе говорил, что ты душнила? — пару тысяч раз. Ты мне ответишь или нет? — Юнги, она просто внимательная и запомнила, что мы вместе заходили. Ну еще я добавил: «Сделайте самый черный кофе для моего мрачного друга». А она мне говорит: «Его поработил космический пришелец, и теперь он пьет исключительно капучино». А я ей: «Да ладно! Не может быть!». А она мне… — все! Хватит! Я понял! — так и что случилось? — что случилось? — я у тебя спрашиваю, что случилось? Почему Мин Юнги вдруг начал пить кофе с молоком, а не черный, как его душа? Если еще ванильного сиропа попросишь добавить, то я уверую, что тебя захватил пришелец. — вы с этой бариста спелись! Может, у нее номер попросишь и будешь ей чат засорять бесконечными сообщениями и фотками каждой минуты своей жизни? — засорять?! — Тут Хосок задохнулся. — А я уже взял, — и мгновенно сменил гнев на милость и озарил комнату лучезарной улыбкой, что хоть глаза рукой прикрывай. — какое счастье… — ну так что, ты мне ответишь или нет? — нет. — Мин Юнги! Я говорил тебе, что ты жопа?! — пару тысяч раз? — Пустой стакан отправился в мусорку, а хозяин оккупированной комнаты — на кровать. — и не перестану повторять. Ну что, домашку сделал? — неа… Не хочу, — донеслось приглушенное бормотание с кровати. — запугивать тебя неудом бессмысленно? Тебе еще сочинение сдавать. Хосок ходил по комнате туда-сюда. Потом сел на стул и подобрал под себя ноги. Подпрыгнул к полке и достал книжку, полистал и запихнул обратно. Покрутился перед зеркалом и выглянул в окно. Юнги даже не смотрел в его сторону, опасаясь, что закружится голова. — пошли погуляем? Погода отпад! — И не дожидаясь ответа, уже пошел надевать кеды. — Мин Юнги, пошевеливайся! — я говорил, почему еще терплю тебя? — проворчал Юнги, но Хосок его не услышал, потому что напевал какую-то песню и пританцовывал.***
Утро понедельника. Два слова, наполненные болью. Даже Хосок выглядел не как обычный Хосок — помятый и взъерошенный. На себя в зеркало Юнги даже не смотрел, не хотелось портить итак неважное настроение. Школьники сидели, а чаще лежали за партами. Кто-то уткнулся лицом в сложенные на столе руки, кто-то стеклянным взглядом уставился в окно. В классе тихо, почти никто не разговаривал, звучали только редкие шепотки, шуршание тетрадных листов, царапанье ручки по бумаге тех, кто в спешке доделывал, будем откровенны — списывал, домашнее задание перед уроком. Чимин появился за пару минут до звонка, тихо прошел к своей парте. На рюкзаке болтался брелок. Странно, Юнги знал, как этот брелок выглядел по описанию, знал, как он у Чимина появился, и даже знал, какое значение имела эта вещь, но смог увидеть ее своими глазами только сейчас, когда мальчишка прошел мимо. Все это волновало, заставляло чувствовать себя необычно, ведь Чимин не знал, что кто-то рядом внимательно наблюдал, как он снял брелок с рюкзака и зажал в руке, поглаживая пальцами звездочки и планетки. Прозвенел звонок. Пришел учитель, такой же сонный и помятый, как ученики перед ним. Он провел перекличку. Чимин повернул голову к окну, всматриваясь в пасмурное небо, и Юнги знал, что прямо сейчас он крадет минутку времени, которое только его. — он здесь, учитель, — свои слова Хосок дополнил тычком под ребра, от чего Юнги скривился. — Все никак не проснется. Учитель не стал заострять на этом внимание и продолжил перекличку. — где ты витаешь? — зашептал Хосок. — Даже имени своего не слышишь. Юнги ничего не ответил, только кивнул. Математика первым уроком, да еще в понедельник, — чистое издевательство. Мозг отказывался работать, мысли застревали. Пака вызвали к доске. Он засунул что-то в карман форменного пиджака, и Юнги знал, что это. А еще он обратил внимание на учебник. Раньше Юнги подумал бы, что Чимин просто очень аккуратный, раз его книги обернуты в бумагу. А теперь он знал, что все они подержанные, возможно, не в лучшем состоянии, и Чимин просто скрывал это. Так же, как он скрывал свою худобу за мешковатой одеждой. Бедность — самая эффективная диета. К обеду ученики немного пришли в себя и стали поживее. — поедим в столовой? Прохладно сегодня, и дождь накрапывает. — да. Ты иди, я подойду через пару минут. И не дожидаясь ответа, Юнги пошел в противоположную от столовой сторону. По черной лестнице он поднялся на самый верхний этаж и заглянул в коридор. Чимин, как всегда, сидел на подоконнике. Только сегодня он совсем не улыбался. Укутался в кофту, которую накинул поверх пиджака. Рядом лежала запечатанная пачка печенья. Он снова не заметил, что не один в коридоре. Юнги осторожно подошел и увидел, что кеды Чимина треснули в сгибах стопы, а лодыжки у него очень тонкие, напрашивалось слово «изящные». Такие лодыжки хотелось потрогать. Но он достал из кармана яблоко и протянул Чимину. — эй, возьми. — Мальчишка удивленно посмотрел сначала на яблоко, потом на руку, которая его протянула, а потом только поднял взгляд на лицо Юнги. — что? — И не понятно, к чему этот вопрос относился. — яблоко. — я вижу. Почему ты мне его даешь? — ты тогда уронил свое. Из-за меня. Чимин посмотрел недоверчиво. И, если честно, Юнги почти обиделся на него. Вот почему он так легко заговорил с Хосоком? Улыбнулся, рассмеялся. Почему он с ним так не делает? Что с ним не так? — не из-за тебя. От неожиданности, звонка испугался. Повисла неловкая пауза. Юнги правда не знал, что он должен сказать и сделать. Зря вообще пришел. Он почувствовал, как начали краснеть уши. Только этого не хватало! И отвел глаза. — ладно, как хочешь, — слова прозвучали хрипло, захотелось прочистить горло, Юнги кашлянул и развернулся, чтобы уйти. — Пока. — подожди. — Он обернулся и заметил, что у Чимина тоже алеют уши. — Извини, невежливо было с моей стороны отказываться. Спасибо. Я… я просто… — не ожидал. Ага. Ну, бывай. Яблоко осталось в руках у Чимина, а Юнги поспешил к лестнице. Ты чего так стучишь, глупое сердце?***
Последним уроком опять была литература. Юнги готовился получить выговор, потому что сочинение так и не написал. Но учитель выбрал себе другую жертву, он не забыл, как на прошлом уроке заставил Чимина переделать работу. Чимин переделал. Он вышел к доске и прочитал свое сочинение, такое, как надо было учителю, гладкое, плоское и мучительно скучное. С каждой строчкой голос мальчишки становился тише, плечи опускались. Когда он закончил читать, то глянул в окно, но быстро отвел взгляд, будто ему было стыдно перед чем-то там, ему одному известным, за свои пустые слова. Юнги снова наполнила злость. Только сейчас он злился на Чимина за то, что тот позволил отнять у себя улыбку, что он разрешил обстоятельствам подкосить себя. Он так долго сопротивлялся, оберегал свою радость, был сильным, держался. Он не имел права позволять растоптать себя тем, кто мизинца его не стоил. Чимин поднял руку. — учитель, можно выйти? — идите. Прошло пять минут. Десять. Он не возвращался. Учитель скрипел что-то у доски, вгоняя класс в тупое оцепенение. Юнги поднял руку. — учитель, можно выйти? — идите. Он даже не обратил внимания, что Чимин все еще не вернулся, хотя не должен был отпускать ученика, пока другой не пришел. Юнги вытащил дневник Чимина из своего рюкзака и вышел. Хосок следил за ним взглядом до самой двери. Искать Чимина не пришлось, он был в коридоре. Но не сидел на подоконнике, а сполз по стене на пол. Когда хлопнула дверь класса, он вздрогнул, посмотрел на приближающегося к нему Юнги и поднялся. — держи, — Юнги буквально припечатал тонкую тетрадку к груди мальчика. Глаза Чимина расширились, когда он узнал свой дневник. Он вцепился в бумагу так сильно, что смял, разомкнул губы, будто хотел что-то сказать, но ни одного звука не произнес. — да, я прочитал, — с вызовом ответил на не озвученный вопрос. — Ты выбросил тетрадь, а я нашел. И прочитал. Несколько раз. — Он не хотел, правда, не хотел отдавать тетрадку и видеть этот взгляд. Но разозлился. — Ты сам виноват! — Юнги повысил голос. — Кто тебя просил таскать в школу свои записки, где ты душу наизнанку выворачиваешь, да к тому же быть таким беспечным, что потерять их, чудик! Чимин вздрогнул, как от удара. Юнги прикусил язык и вздохнул. — что ты хочешь? — голос был тихий, уставший какой-то, но решительный. — в смысле? Юнги не понял, о чем его спрашивали. Он от Чимина ничего не хотел, кроме того, чтобы тот снова стал слегка блаженным и улыбался внутрь тихой улыбкой. Ему хотелось, чтобы рядом просто был человек, который даже в мрачном дне мог найти немного радости. Ему хотелось знать, что радость эта существует. А Чимин подумал, что Юнги решил воспользоваться тем, что он узнал в своих корыстных, судя по всему, целях. Обидно, но что еще тот мог подумать. — тебе же что-то надо от меня. — напиши за меня сочинение. — учителю не понравилось мое сочинение. — а мне понравилось. То, первое, а не это… Он не договорил, не стал ждать, что ему ответят, развернулся и ушел в класс. Чимин в класс до звонка не вернулся.