***
Они шли и молчали. — плохо себя чувствуешь? — голос Юнги был хриплый. — с чего ты взял? — если не болтаешь, то либо заболел, либо мертв. — а ты себя хорошо чувствуешь? А то вид у тебя такой, будто ты убил кого-то или собираешься. — решил не отсвечивать? Умно. Снова молчание, только шуршание асфальта под подошвами ботинок. Юнги было неловко, он не привык к молчаливому Хосоку, это как-то неестественно. Не хотелось в этом признаваться, но на самом деле, сколько бы Юнги ни просил Хосока заткнуться, ему всегда нравилась болтовня его друга. Единственного друга. — куда ты уходил на уроке? — в туалет. — Упрямство точно родилось вперед Юнги. — да ладно! Хорош заливать! — Хосок все-таки не выдержал, дернул его за рукав и остановил. — На уроке сидел как на иголках! Пыхтел, сопел, только еще пар из ушей не пускал, а потом умчался за Чимином. И Чимин, на минуточку, не вернулся! — Хосок понизил голос до шепота. — Признайся, где ты его закопал? Ты же знаешь, что можешь мне доверять, я тебя прикрою. Юнги опешил и подавился воздухом. — совсем сдурел?! Хосок согнулся пополам и взорвался смехом. Смеялся он громко и раскатисто, неудержимо. — видел бы ты свое лицо! — он утер рукавом слезы, выступившие на глазах. — Вот уж не думал, что ты ТАК отреагируешь! Юнги отвернулся от него и быстрым шагом пошел дальше. — эй! Ну, подожди! Согласен, шутка получилась дурацкая! Но я не смог удержаться! — Хосок бежал вприпрыжку следом и хихикал. — Так что у тебя с Чимином? Ой!.. Столкновение получилось чувствительным. Хосок с разбегу налетел на резко остановившегося Юнги, и оба они повалились вперед, чудом не вспахав носами асфальт. — да что я такого сказал-то?! — взвился Хосок. — Только слепой не заметит, как ты на него смотришь! Следишь за ним! А еще последние дни сам не свой ходишь! Такое поведение наводит на мысли, даже если учесть, что ты в принципе странный! — странный?! Что во мне странного? — тебе все перечислить? — а что, список длинный? — да мне дня не хватит! Они стояли друг против друга, тяжело дыша и прожигая взглядами. — а почему ты тогда таскаешься за мной, раз я странный? — таскаюсь? Ты нашу дружбу так называешь? Юнги почувствовал, что обидел Хосока. Обидел человека, которого обидеть вообще сложно. С него все как с гуся вода! Рассмеялся и живет дальше, как ни в чем не бывало. Но сейчас было иначе. Он не смеялся. И это больно ударило самого Юнги. Ему хотелось, чтобы его друг, единственный друг, пока еще друг, хитро улыбнулся и подмигнул, всем своим видом говоря «ну что, съел?». Юнги хотелось попросить прощения прямо сейчас, но злость и упрямство запечатали ему губы, и он не мог разомкнуть их и сказать хоть слово. — хорошо, Мин Юнги, я больше не буду за тобой таскаться. Хосок ушел. Юнги смотрел ему в спину, пока тот не завернул за угол. Вот бы сейчас догнать, дернуть за рукав, пробурчать что-то, что могло бы его остановить. Но Юнги ничего не сделал. Холодный ветер подхватил опавшие листья и бросил под колеса проезжающей машины.***
Было время, когда Юнги любил утро. Правда! Целый день ждал впереди. Ему нравилось завтракать, особенно блинчики, или даже хлопья. Мама включала ему утреннее шоу, где мультяшные герои развлекали своих зрителей и рассказывали истории. Папа провожал его до школьных ворот, и Юнги никогда не уворачивался от прощального поцелуя, хотя притворно ныл, что он уже большой и все смотрят. В школе тоже было неплохо, с уроками он справлялся, общался с одноклассниками, а потом еще ходил на спортивные секции. По дороге домой можно было зайти в какой-нибудь магазин. Больше всего Юнги любил книжный. Он читал прямо там, между полок. Истории всегда выбирал с приключениями, где герои преодолевали миллион препятствий, а в конце получали награду и жили долго и счастливо. Но это время прошло. Юнги проснулся от тянущего чувства где-то в поджилках. Посмотрел на старые часы, там робот руками-стрелками показывал время — до будильника еще около часа. Холодный свет осеннего утра вползал в комнату. Нет, он не выспался, но знал, что уснуть уже не получится. Юнги ненавидел утро, а такое, как сегодня, ненавидел еще сильнее. Сердце билось неровно, дышать тяжело, как ни повернись — лежать не удобно. Хотелось освободиться от самого себя. Он гуглил, что все это значит, по описанию подходило под тревогу. И еще под десяток психических расстройств и не только, так что он не был уверен. Впереди еще целый день, а Юнги не знал, как его жить. Усевшись на кровати, он спустил ноги на пол. Холодный. Дрожь волной пробежала по телу. Бесцельным взглядом он смотрел перед собой, голова была пустая. Будильник противно запищал. Да, Юнги, ты почти час пялился в стену. Надо было вставать и делать обычные дела. Одеться, умыться, почистить зубы. Хотелось бы съесть блинчики на завтрак, но придется довольствоваться вчерашним сэндвичем из супермаркета. Хотелось бы получить поцелуй на прощание, но… Лампы дневного света добавляли монотонного шума школьным коридорам. Ученики в одинаковой форме сливались в общую массу. Чимин уже сидел за своей партой, но на Юнги не посмотрел, кажется, он делал домашнее задание. Конечно, он же каждый вечер работает, а еще за дедушкой ухаживает. И Юнги задумался, а нужно ли ему было это знать. Только теперь из головы уже не выбросишь. Хосока не было. Он опоздал, пришел, когда учитель проводил перекличку. — можно войти? — Формальный поклон. — входите. Единственный друг Юнги бросил свой рюкзак на одинокую парту Чимина. — не занято? — и не дожидаясь ответа, сел и стал доставать учебник и тетради. Чимин поднял на него удивленный взгляд и только покачал головой. А потом обернулся на Юнги. Парта перестала быть одинокой. Хосок перестал быть единственным другом Юнги.***
— не занято? Чимин вздрогнул от грохота рюкзака, поставленного на его парту. Он даже не сразу понял, что вопрос обращен именно к нему. Хотя ответ Хосоку и не требовался, он уже опустил свою задницу на соседний стул и достал учебник, тетради и огромный пенал с миллионом цветных ручек и фломастеров. — я тут теперь буду сидеть, ты же не против? Ответ и на этот вопрос новому соседу был без надобности, но Чимин покачал головой, что нет, он не против. А потом обернулся. Юнги сидел один и в сторону Хосока не смотрел. Его лицо совсем ничего не выражало, только челюсти сжались сильнее. Чимин не понял, что произошло между этими двумя, они же были не разлей вода, а теперь даже не смотрели друг на друга. Зато Хосок общался с Чимином так, как будто они были знакомы всю жизнь. Болтал без умолку, постоянно что-то шутил, сам же и смеялся, не отходил ни на шаг. К концу уроков голова уже пухла, Хосока было слишком много. Чимин недоумевал, но нельзя сказать, что он был не рад. Впервые за долгое время он мог случайно столкнуться с кем-то локтем, а не врезаться в пустоту, было у кого спросить ручку, если своя перестала писать, разделить печенье на обед, улыбнуться дурацкой шутке, пожаловаться на уйму домашки. Мелочи, которые не заметит к ним привыкший, но которые будет ценить тот, кто был ими обделен. Переезд Хосока за одинокую парту Чимина не остался в классе незамеченным. Одноклассники перестали цепляться, потому что он перестал быть не таким, как все, а именно странным одиночкой. Но место это оставаться долго вакантным не могло и было торжественно передано Мин Юнги. Нет, его не травили, как Чимина, смертников не нашлось. На него бросали едкие взгляды, шептали в спину, когда он проходил мимо, отпускали язвительные замечания, никому не адресованные, но однозначно предназначенные. И Юнги не мог этого не замечать, хотя не подавал вида, точнее вид его был более чем угрожающий. Это продолжалось уже две недели, но вместо успокоения приносило Чимину нарастающую тревогу. Обманчивое затишье. Или ты параноик, Пак Чимин. Сочинение для Юнги он написал. Передал осторожно перед уроками. Написал так, как душа пожелала, точно по заказу. И он очень удивился, когда на вопрос учителя, готов ли Юнги сдать работу, парень ответил нет, за что и получил «штрафное», как выразился учитель, задание. Чимин повернулся и уставился на хмурого одноклассника с немым вопросом. Юнги в его сторону не взглянул и никак не отреагировал. Все это чертовски напрягало. Чимин несколько раз спрашивал Хосока, что между ними произошло, но тот уходил от ответа, мастерски перескакивая на другую тему. А Чимин чувствовал себя странно. Ему казалось, что он, понятия не имея как, отнял у Юнги друга, и ему было стыдно. Потом ему становилось стыдно за свои мысли, потому что Хосок сам мог решить, с кем ему общаться, а с кем нет. Временами он думал, что он для Хосока запасной вариант, и это было страшно, а потом снова стыдно. А потом Чимин чувствовал вину перед Юнги, ведь он лучше всех знал, как это — оказаться на той стороне, и никому не желал подобного. Чимин извелся, издергался и потерялся.***
— Чимини, ну пойдем, ну пожалуйста, — канючил Хосок, битый час ошиваясь в магазине и мешая Чимину работать. — я говорил тебе миллион раз, что я не могу, потому что работаю. — ты работаешь каждый божий день! — руки были театрально возведены к небу. — Возьми выходной, отдыхать тоже надо. Это же выпускной класс, последний семестр, ты все пропустишь! — что такого важного я могу пропустить? — Чимин тепло улыбнулся. Он вообще улыбался тепло, это Хосок заметил, когда стал ближе с ним общаться. А еще он временами улыбался внутрь, что ли. Кто-то бы сказал без причины и сделал бы выводы, но Хосок уже понял, что причины всегда были, просто мальчишка их прятал. — как что? —не понял горе-актер. — Все веселье! — мне не надо ходить на вечеринки, чтобы веселиться. «а еще мне нужны деньги», осталось неозвученным. — Чимин, сходи с ним, пожалуйста, я не вычту это из твоей зарплаты, — донеслось из приоткрытой двери служебного помещения. — Потому что если твой шумный друг прямо сейчас не уйдет, мы потеряем клиентов, они не привыкли к такому. Пусть это будет мой подарок на твой день рождения. — спасибо, господин Чхве! Я сейчас уйду! — будь добр… Хосок расплылся в улыбке, послал Чимину миллион сердечек и в победном танце отправился к выходу, обещая написать все подробности ну прямо сейчас. Но взявшись за ручку двери, он резко обернулся. — у тебя день рождения?! — Секунда потребовалась, чтобы парень снова оказался у кассы, обеими руками навалился на стол и уже почти залез на него. — уже прошел, — Чимин мягко отодвинул Хосока подальше за плечи. — почему ты не сказал мне?! — ну… Мы еще не общались тогда. Повисла пауза, та самая, которую называют неловкой, и удивительная для Хосока. Но надо отдать ему должное, он быстро собрался и разрядил обстановку. — отлично! Отпразднуем все сразу! Костюм я уже придумал! — И метнулся опять к выходу. — костюм? Подожди! Колокольчик звякнул, яркая куртка мелькнула в окне. В магазине стало тихо, только гудели холодильники. Чимин засмотрелся в окно, закат уже разрисовал небо в яркие краски. Осень, темнело все раньше. На скамейке под деревом кто-то сидел и гладил кота. А может, показалось, фонари еще не зажгли.***
Тыквы, скелеты, летучие мыши, шляпы ведьм и паутина были буквально на каждом шагу. В этом году класс, ответственный за оформление школы, постарался на славу. На переменах из динамиков, предназначенных для объявлений, звучала музыка. Настроение у всех было приподнятое. В актовом зале приготовили конкурсы с подарками, лотереи и даже выступления. Ученикам младших классов разрешили прийти в школу в костюмах, а вот старшеклассникам добро не дали, опасаясь увидеть слишком смелые наряды. — ничего, мы свое возьмем сегодня вечером, — бурчал Хосок, с завистью провожая взглядом первоклассника в плаще и с вампирскими клыками. — может, ты и за меня возьмешь? — с надеждой спросил Чимин, заходя в класс, уроки все-таки никто не отменял. — еще чего, а кто будет моей Харли Квин? — что?! — я же тебе сказал, что приготовил парные костюмы! — но ты не сказал, что хочешь нарядить меня сумасшедшей девчонкой! — Чимини, не драматизируй, это всего лишь костюм. И ты будешь выглядеть великолепно, поверь моему вкусу и чутью, — обезоруживающая улыбка будто ставила точку в этом споре. — я не пойду. Я не надену такой костюм, — Чимин понизил голос, — мне до выпуска будут это припоминать и не дадут покоя. Я не хочу. — тобой до выпуска будут восхищаться! — да он шутит. — нет. Либо ты подбираешь другой костюм, либо я не иду. Никто не обратил внимания на их спор, все были увлечены разговорами о костюмах, макияже и алкоголе, который собирались принести с собой. Чимин знал, что некоторые ученики умели доставать выпивку, несмотря на ограничения. — самому что ли быть Харли… — вслух размышлял Хосок. — Нет, это уже не будет так эффектно. Юнги в этот день в школу не пришел.***
— это что? — Чимин стоял, держа в руках белый пушистый ободок. — это план Б, — непривычно было видеть раздраженного Хосока, — потому что план А ты категорически забраковал, хотя он был просто великолепен! Чимин расстегнул молнию на чехле для одежды и достал белые крылья. — ангел? — лебедь. Но если учесть, что у меня красные рога, то да, ангел. Крылья были довольно большие, перья покрывали мелкие блестки и нежно переливались. Чимин осторожно надел их на плечи и посмотрел в большое зеркало в комнате Хосока. Выглядело немного странно, потому что на Чимине были голубые джинсы и широкая футболка. — где ты их взял? — там больше нет. На, надень эту футболку, — Хосок уже забыл о плане А и со всем энтузиазмом начал воплощать план Б. Парень был так воодушевлен и доволен, пел и пританцовывал музыке, что рвалась из динамика его телефона, что Чимин решил больше не спорить. Снял свою безразмерную футболку и надел ту, что подал Хосок. Она была намного меньше, но все равно болталась на худощавой фигуре, широкий ворот слегка открывал выпирающие ключицы. Видеть себя таким было непривычно, но почему-то приятно. — так, сейчас добавим последний штрих. Чимин не успел увернуться, и на его скулах появились переливающиеся блестки. — Хосок… — Чимин, это костюмированная вечеринка. Я все сказал. Поток возмущений был остановлен пальцем на губах, и Чимин просто задохнулся от такого вопиющего нарушения его личных границ. Да он с этим парнем две недели назад даже не разговаривал! Точнее, он с ним. Точнее, никто… — ладно, ободок можешь не надевать, — Хосок окинул его придирчивым взглядом. — Челку назад зачеши. Выглядишь, просто улёёёт! Сам Хосок надел широченные черные штаны, которые держались у него на бедрах на честном слове, и широченную черную футболку, нацепил на шею с десяток цепей разной длины, а на голову красные изогнутые рожки. Последним штрихом, будто художник завершая свой шедевр, он жирно подвел глаза черным карандашом. — мой ангел, нам пора грешить! — улыбку он натянул истинно дьявольскую. — о, боже, это не закончится ничем хорошим, — простонал Чимин, спеша за Хосоком по лестнице вниз пролет за пролетом. — прекрасно! Ты уже в роли!***
Что такое вечеринка старшеклассников? Это безумие. Хосок уверенно шел по узким и уже темным улицам. Мокрый от недавно прошедшего дождя асфальт блестел в свете фонарей. Пахло свежестью, Чимина потряхивало мелкой дрожью то ли от холода, то ли от волнения. Крылья шуршали у него за плечами. Он надел их, потому что нести в руках было неудобно. По пути им встретились вампиры, привидения, ведьмы, зомби, супергерои всех мастей, персонажи из аниме. Все они улыбались, дурачились и хохотали. Хосок без труда вливался в любую компанию и так же запросто шел дальше, утягивая за руку и Чимина. — ну вот мы и пришли, мой ангел! Чимин не сразу понял, куда они пришли, а Хосок уже нырнул на лестницу, ведущую в цокольный этаж. У распахнутой двери стоял непримечательного вида парень и проверял входящих по спискам. Хосок, конечно, по-свойски с ним поздоровался, спросил, как дела, хлопнул по плечу, и их пропустили внутрь, не глядя в планшет. Пройдя небольшой коридор, они толкнули еще одну дверь. Помещение было забито людьми, играла музыка, свет приглушен. — а это вообще законно? — прокричал Чимин на ухо своему невозмутимому другу. — Чимини, расслабься! Мы ничего не нарушаем! Заведение официальное, комендантский час еще не скоро, алкоголя здесь нет! — он выдержал небольшую паузу — Наливают в том зале, — подмигнул и направился прямым ходом в указанный зал. Вдоль стен стояли диванчики и маленькие столы, а в центре зала уже отплясывали разные фантастические твари. У Чимина сложилось впечатление, что Хосок знал абсолютно всех. Он бесконечно здоровался, пожимал руки, хлопал по плечам, обнимал, улыбался, подмигивал и хохотал. Перед ним все расступались, как воды перед Моисеем, и так же смыкались, и Чимин с трудом протискивался сквозь толпу. С его белоснежных крыльев сыпались блестки, будто волшебная пыль феи. Он ловил на себе взгляды, ему улыбались, Хосок всем говорил, что он его друг и называл своим ангелом. Было неловко, но в то же время волнительно приятно, щеки горели румянцем. На стойке неровным рядом выстроились пустые стопки. — Хосок, хватит уже, — Чимин повис на его руке, поднимающей еще один шот. — ангел мой, да у меня же ни в одном глазу. — Вранье, взгляд у него уже поплыл. — Мы же пришли веселиться! Сейчас как пойдем танцевать! — я не танцую. — так, держи. — В руках Чимина оказалась та самая стопка, которую должен был прикончить Хосок. — Пей. — не буду я это пить! — прекрати, Чимин. У тебя единственный выходной за стопятьсот лет, мы на крутой вечеринке и, ко всему прочему, празднуем твой день рождения! От одного глотка ничего с тобой не случится, — искусительная дьявольская улыбка разрезала его лицо. — Расслабься. Ты потрясно выглядишь и улыбка украсит тебя еще больше! Давай! Чимин колебался еще пару секунд и выпил. Глотку обожгло, он закашлялся, из глаз брызнули слезы. — на, запей. — Ему вручили еще какой-то стакан, он отпил, не глядя. — черт, я думал, ты мне воды дашь, а это пиво! — не черт, а сам дьявол! — Хосок громко рассмеялся и пару раз ударил ладонью по стойке, что пустые стопки подпрыгнули. — Допивай и пойдем. В горле щипало, а ничего, кроме стакана с пивом, поблизости не было. Чимин допил его в несколько глотков и закрыл рот рукой. Ему казалось, что он должен быть уже в стельку пьян, но на деле не почувствовал совсем ничего. Танцующих прибавилось. Все прыгали, улыбались и дурачились. Цветные лампочки и фонари добавляли движения. Хосок уже вовсю отплясывал и отвоевал себе прилично места, на него засматривались. Он правда был очень ярким, притягивающим внимание, восторгающим. Чимин робко присоединился. Музыка вела его, и тело начало двигаться само собой. Он закрыл глаза и почувствовал приятное тепло внутри, в груди распустилось странное чувство томления, рвущееся наружу, губы покалывало. Слух, обоняние, осязание — обострились. Он стал двигаться свободнее и отдал себя танцу. — твои крылья так переливаются, — незнакомый голос коснулся самого уха. Чимин распахнул глаза. Комната накренилась и поплыла, и он несколько раз моргнул. Хосока не было. Чимин обернулся, ища его взглядом, но натолкнулся на парня, который стоял позади него. Очень близко, катастрофически близко. — эй, полегче, — парень улыбнулся и отпрянул, когда Чимин резко повернулся и задел его крыльями. Сколько прошло времени? Где Хосок? Его окружали незнакомые люди. А парень перед ним был явно старше школьника, как и многие другие. Чимину было жарко, пот стекал по спине, а блестки на скулах ползли вниз мерцающими потоками. — мне надо идти, — пробормотал он и стал пробираться к выходу, ища своего друга, который почему-то оставил его одного. Белые перья плавно падали на пол. Этот самый друг вскоре нашелся за столиком в разношерстной компании, где он был гвоздем программы, громко рассказывая уморительную историю. Красными у него уже были не только рога, но и щеки. Чимин надеялся, что пустые стаканы и стопки на этом столе принадлежали не только ему. — мой ангел! — Хосок подскочил, когда увидел его, и заключил в крепкие объятия. От него разило алкоголем и сигаретами. — Знакомьтесь, мой друг! Да-да, самый красивый парень на этой вечеринке! Скажите мне спасибо, что я смог уломать его прийти сюда, чтобы вы могли любоваться этим ангельским ликом! Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. — мне надо на воздух, — пробормотал Чимин. Он снял свои крылья и повесил на крючок для курток. Рядом со входом стояли парни и девушки, некоторые курили, некоторые просто за компанию. После оглушительной музыки внутри, на улице было очень тихо и прохладно. Чимин мгновенно покрылся мурашками, его начала бить крупная дрожь. Но все равно было приятно. Он отошел немного в сторону и присел на край тротуара. Из окон круглосуточного магазина напротив лился яркий свет, за кассой стоял парень в форменном фартуке. «Почти как я», — подумал Чимин. В голове прояснилось. Он посмотрел в небо. Звезд, конечно, не было видно, но они точно там были. Пора возвращаться домой. Чимин встал и пошел обратно в клуб, потом по лестнице вниз, через короткий коридорчик, сквозь двери в шум и мигающий свет. Стол был на месте, пустые стаканы тоже, даже крылья висели на крючке, а вот Хосока не было. — ты видела, куда ушел Хосок? — Чимин наклонился к девушке в костюме кошки. — кто? — По ее взгляду было ясно, что она понятия не имеет, о ком ее спрашивают. — парень с рогами. — аааа, этот! — она улыбнулась, и Чимин увидел сточенные передние зубки, — он ушел туда. Девушка махнула куда-то в сторону второго зала. Чимин с трудом протискивался сквозь толпу. Кругом были двигающиеся, извивающиеся, разгоряченные тела. Улыбки, капельки пота, стекающие по виску, взлетающие локоны. Ему больше не было весело, хотелось уйти. Хосока не было видно. Чимин дошел до стойки, облокотился на нее, подался вперед и заглянул в обе стороны, высматривая красные рога, но тот как сквозь землю провалился. Собравшись проверить еще туалет, Чимин повернулся и оказался в кольце рук того самого парня с танцпола. Он упирался ладонями в стойку и улыбался. — ты теперь падший ангел? — что? — Хотелось перелезть через эту несчастную стойку, только бы быть подальше от его тягучего взгляда. — где твои крылья? — он улыбнулся еще шире и провел языком по губам. — на крючке. — Чимин юркнул под рукой и бросился прочь так быстро, как это было возможно. Ничего подобного с ним раньше не случалось. В голову лезла только одна мысль — «он пытался меня склеить». В туалете было намного тише. На полу у стены, обклеенной плакатами, сидел Хосок, опустив голову. Рога съехали в сторону и больше не светились. — эй, Хосок, вставай, — в ответ только мычание. — Черт возьми! Вставай! Ты тяжелый, мне тебя не утащить! — не черт, а сам дьявол… — заплетающимся языком пробормотало пьяное тело. — да хоть господь бог, вставай! Чимин подхватил дьявольски пьяное создание и потянул вверх. На его удачу, Хосок поднялся и пошел своими ногами к выходу, тяжело опираясь на плечо ангела без крыльев. Никто не обратил на них внимания, никто не вызвался помочь. На ступеньках Хосок обмяк сильнее и уже еле волочил ноги. — ну же, пожалуйста, иди сам… В конце улицы была автобусная остановка. Чимин усадил бессознательное тело на скамейку и сам сел рядом, тяжело дыша. Что делать? Тащить его и дальше не было сил. Да и куда тащить? Он глянул на часы — автобусы уже не ходили, а денег на такси у Чимина не было. — я знал, что это плохо кончится… — простонал Чимин вцепившись руками в волосы. Хосок сполз ему на плечо и причмокивал губами во сне. Оставить его он не мог, они же друзья. Друзья… Чимин пошарил у Хосока в карманах и вытащил телефон, разблокировал его отпечатком и нашел нужный контакт. Бесконечно долго слушая гудки, он молился, чтобы на том конце взяли трубку. — алло? — голос был удивленный. — Юнги?