Оберегая радость

      Они сидели на скамейке под деревом и смотрели на город внизу. Под тем самым деревом, которое они называли «наше», напротив магазинчика господина Чхве. Руки грели стаканчики с кофе, а сердца любовь, конечно, что же еще. Они молчали и слушали, как ветер свистит в ветвях, на которых набухли почки, как вдалеке шуршит асфальт под шинами машин, а вот звякнул колокольчик на двери. Музыка повседневности.       Облака в небе бежали быстро-быстро, и было видно, как так же быстро бежали их тени по улицам города. Все двигалось, все вокруг менялось, но отделаться от ощущения, что время замерло, никак не получалось. Возможно, потому что хотелось его остановить. Остановить это мгновение тихой радости. Чимин положил голову Юнги на плечо, и тот поцеловал его в висок.       — так тепло… — Чимин прикрыл глаза. — Мне нравится, что снова можно подолгу гулять и пить кофе на улице без риска отморозить пальцы.       — пройдет еще немного времени, и мы будем уже рисковать получить тепловой удар на долгих прогулках.       — все так переменчиво… Я чувствую тревогу, Юнги, что-то волнует меня.       — что такое, пташка?       — сам не знаю.       — я с тобой, малыш, я помогу. — Юнги обнял его и притянул к себе ближе.       — хён, спасибо тебе. — Они молчали, а облака все бежали и бежали. Куда они спешат? Что там? — Может мне страшно, что все меняется? Мы уже пережили зиму. Это удивительно.       — почему? За зимой всегда приходит весна.       — да, всегда. Мир такой переменчивый, но при этом такой постоянный. Это не дает мне покоя.       — переменчиво постоянный мир — птаха, только ты мог до такого додуматься, — Чимин с улыбкой пихнул его локтем в бок. — Эй! Это очень красиво, правда. А еще это успокаивает.       — кажется, меня это тревожит. Получается, ничего нельзя изменить.       — а ты хочешь что-то изменить?       — ну не знаю… Например, я бы хотел, чтобы в мире не было войны, голода и нищеты.       — к миру это не имеет никакого отношения.       — в смысле? — Чимин поднял голову и посмотрел на Юнги.       — это все делают люди. Меняться надо людям.       — мы с тобой люди.       — и мы изменились. Я точно изменился, птаха, я стал лучше с тобой, я стал счастливее.       — и я стал счастливее с тобой, хён.       Юнги повернулся к Чимину лицом и взял его ладони в свои. Большим пальцем он вырисовывал на его правом запястье восьмерку. Он делал это так часто, и Чимин шутил, что скоро там появится бесконечность, и он набьет тату на этом месте.       — знаешь, Чимин, я очень эгоистичен, мне до других дела нет, меня волнуют только мои близкие. И я согласен на то, чтобы мой мир был постоянным, чтобы за зимой приходила весна, потом лето, а за ним осень, наша осень, — они улыбнулись друг другу. — Пусть и зима потом приходит, если ей так хочется. Мне главное, чтобы ты был рядом. Чтобы мама улыбалась, чтобы Ёнсу рос на радость папы, чтобы Хосок смеялся всегда так, как только он умеет, чтобы господин Пак рассказывал свои истории, которые уже даже я выучил наизусть, и чтобы пацаны мои приходили на тренировки, и я видел их успехи и как они радуются. Этого достаточно. Это даже много, на самом деле, это очень много.       Ветер был теплый и шевелил волосы. У Юнги они еще немного отросли и волнами спускались на шею. Чимину нравилось трогать их, он и сейчас протянул руку и погладил. Мягкие.       — Юнги, давай беречь наш мир? Я знаю, что многое вокруг будет меняться, и мы тоже будем, мы будем взрослеть и всякое такое, но давай постараемся сохранить все, что между нами есть? Постараемся не забыть какими мы были. И давай будем добрыми, давай никогда не обижать друг друга. А даже если обидели, то прощать. Давай будем просто жить эту жизнь и радоваться всему, что она дает. Давай будем просто счастливы. Давай? — И протянул мизинчик.       Юнги улыбнулся и ухватился за палец Чимина своим:       — давай. Давай будем добрыми, будем честными, будем просто жить и беречь наш мир и делать его лучше. Я люблю тебя.       — и я люблю тебя.       Такие простые слова, такие простые обещания. Смогут ли они их выполнить, покажет только время. Время, которое создает иллюзию переменчивости неизменного мира. Но они постараются, они приложат все усилия, чтобы сберечь друг друга, чтобы уберечь радость. Ведь мир не хороший и не плохой, он такой, каким мы видим его, и такой, каким делаем его сами. Тот, у кого светлая душа и доброе сердце, всегда найдут красоту. Ведь красота везде. Она в улыбке родного человека, она в небе над головой и в траве под ногами, она в искусстве, в словах, в помыслах, в делах, красота в ясном дне и в дожде, красота в стремлении и красота в покое, красота в грусти и красота в радости. Жизнь и есть красота. И люди могут ее создавать, а могут разрушать. Разрушают несчастные. Ищите радость, пусть даже в мелочах.       Два юных мальчика нашли. И пусть черствые сердцем назовут их наивными. Быть черствым тоже выбор, каждый выбирает свое. Они решили быть счастливыми.       — я в прошлой жизни спас вселенную, хён, не иначе, — Чимин улыбнулся и закрыл глаза. — Спасибо, что нашел меня.       — конечно спас, пташка, конечно… И меня. — Юнги тоже закрыл глаза. — Я вижу только тебя.       — я вижу только тебя.       С другой стороны улицы послышался возмущенный крик:       — эй! Я вас вижу! — Чимин и Юнги прыснули и расхохотались. — Что смешного? Я вас полчаса ищу на всех скамейках на районе! Нельзя было нормально адрес скинуть? Ну или хотя бы отвечать на сообщения! — Хосок уселся рядом, не переставая возмущаться.       — переигрываешь.       — ой, Юнги, завали, шутка перестала быть актуальной.       — о, нет, братец, теперь она точно не перестанет быть актуальной, — Хосок закатил глаза, а Юнги веселился все больше. — Когда ко мне придут журналисты, чтобы накопать компромат на звезду экрана… Ух, мне будет что им рассказать. — Он потер ладони и хрустнул пальцами.       — засранец.       — вокруг меня одни звезды — писатель, актер… Только я останусь безызвестным.       — наконец-то ты осознал свою никчемность, — Хосок высунул язык.       — может ты станешь тренером национальной сборной! Кто знает!       — Чимини, тебе любовь глаза затмила.       — мне любовь глаза открыла! Я никогда не видел мир таким красивым!       — ох, пирожок, ну какой ты сладкий, я не могу! — Хосок ухватил Чимина за щеку и потрепал. — Когда я тоже смогу почитать твои истории?       — господин Мин сказал, что хочет напечатать один мой рассказ в следующем номере, — он закусил губу, пытаясь сдержать улыбку, и стал заламывать пальцы. Юнги взял его руку в свою.       — серьезно? — Хосок вскочил со скамейки и начал пританцовывать. — Я куплю этот номер и рассчитываю на автограф! — Чимин еще и покраснел.       — а у тебя как дела?       — да все пучком! — Чон бесцеремонно плюхнулся между парнями.       — блять, Хосок, — Юнги помахал придавленной рукой.       — а что такого?! Я тоже хочу любви и ласки от своих самых близких, между прочим, друзей! У меня вообще-то стресс!       — да у меня от тебя постоянный стресс!       — а ну-ка быстро обняли меня оба!       — еще чего! Совсем крышей поехал в этом своем университете!       — пирожок, я просто не понимаю, как ты встречаешься с этим сухарем? — Хосок переключил все внимание на Чимина.       — это я сухарь?! — Юнги ткнул себя пальцем в грудь.       — ворчит постоянно, а когда не ворчит, то молчит! — Хосок продолжил, игнорируя Юнги, а потом опустил голос до шепота. — Ну я бы еще понял, если бы красавчиком был, а так…       — ты щас что там пизданул? — Юнги развернул Хосока за плечо лицом к себе и наткнулся на хитрый оскал.       — повелся! — Чон ржал на всю улицу.       — засранец, — Юнги ухмыльнулся и ткнул парня в плечо.       — эх, цветочки мои, — Хосок закинул обе руки им на плечи и притянул к себе, — чет на душе хорошо так! Прям петь охота!       И он начал мурлыкать какую-то песенку и притопывать ногой. Чимин подхватил и тоже начал напевать своим нежным голосом. А Юнги просто улыбался, потому что было хорошо. И будет хорошо.