Побеждённый хаос

      Звук шагов эхом проносится по пустому холлу огромной крепости. Трисс стягивает перчатки, осматривая округу своим цепким и внимательным взором. Всё ей так напоминает дни минувшие, что в душе зарождается приятная тоска, ностальгическая. Связанная с чем-то давно забытым, родным.       — А здесь всё не так плохо, как я ожидала.       — Ты думала, тут будут руины, всё зарастет мхом да погрязнет под снегом? — уточняет Эскель, не отпуская руки своей спутницы.       — Примерно как ты и описал, — хмыкает чародейка.       — Я и сам был немало удивлён тому, что увидел.       Они минуют холл и попадают в просторную оружейную, где, как и прежде, хранятся мечи, бомбы — всё в достаточном количестве, чтобы снабдить как минимум дюжину человек. Трисс замечает в углу ящики с ростками полезных трав.       — Ты решил тут основательно остаться?       — Это не моё.       Эскель присаживается на край кушетки, и Джозиана пристраивается за ним, как мягкая и податливая кошечка. Она кладёт голову ему на плечо, время от времени бросая прямые взгляды в сторону Региса. За их игрой, пожалуй, наблюдает только Детлафф.       — А чьё? — резонно интересуется чародейка, касаясь тонким пальчиком листа мышехвоста.       — Лето.       Повисает тишина, и Трисс убирает руку от листа, как от огня. Нервной волной проходится эта новость по её телу. Она замирает и некоторое время собирается с мыслями.       — Он здесь?       — Сейчас нет. Вечером отбыл, куда — не сказал.       — Мне кажется, не так давно я видела его в Туссенте, — неловко замечает она.       — Вполне возможно. Он и прибыл сюда, может, на пару дней раньше вас.       — А ты-то сам зачем вернулся? Мне казалось, что после той битвы ты не желал больше видеть крепость.       — Хотел разыскать одно оружие. Остался, чтобы дождаться Джозиану.       — Очаровательно, — бросает Трисс. — Так, тогда ты сам ей тут всё покажешь. Детлафф, Регис, мне нужно с вами поговорить.       Как только дверь за ними закрывается, Джозиана покидает своё место и начинает исследовать комнату. Из милой и покладистой кошечки она превращается в холодную безответную статую. И эту перемену улавливает Эскель, ощущая внутри неприятное горькое чувство. Он следит за её действиями, чувствуя себя на мгновение преданным.       — Джози.       — А?       — Джозиана!       Она замирает и оборачивается. Смотрит в его беззащитные кошачьи глаза. Знает, что он ждёт от неё хоть каких-то объяснений, но вдруг понимает, что слишком устала. Теперь в его компании ей спокойно и она ощущает весь груз от переживаний прошедших двух недель.       — Джозиана, а зачем вы…       Едва он улавливает её движения, как тут же замолкает. Мысли путаются при виде этих очаровательных изумрудных глаз. Вот она плывёт к нему, как настоящая податливая хищница, и уже запутывает в свои сети. А следующие её действия и вовсе выводят его из равновесия, заставляют сердце неистово стучать — касается подушечкой пальца его шрама, будто бы оголяет сердце. Дотрагивается настолько нежно, невесомо и как-то трепетно. Заставляет погрузиться в агонию, упасть в бездну волнительных чувств. Никто прежде не прикасался к нему так, ни одна из женщин. Это обескураживает. Покоряет.       — Давно хотела это сделать, — признаётся она, словно очарованная. Смотрит и правда влюблёнными глазами в его изъян.       — Джози… — шепчет он, но голос срывается. — Это же… это... Прекрати.       — Почему? Тебе никто никогда не говорил, как ты красив?       — Это не так.       Она лишь хитро улыбается. Продолжает касаться изъяна. Но только он желает заключить её в объятья, припасть к губам, как она ловко выскальзывает из его рук, будто заигрывает, дразнит.       — Там столько снега. Спорим, я сделаю тебя в снежки?       — Это мы ещё посмотрим!       В это время в комнате в воздух вздымается ворох пыли, он ударяет в нос и чародейка морщится. Скидывая на пол белый чехол, стянутый с кровати, она направляется к столу и глубоко вздыхает. Осматривая довольно неплохую для заброшенной крепости обстановку, мысленно примеряет расположение вещей. У огромного окна стоит Детлафф, а за её нервными движениями наблюдает Регис.       — Так говоришь, этот самый Лето и есть ведьмак, который возглавляет отряд Анны-Генриетты? — уточняет Эретайн.       — Да. Если бы я знала, что мы отправимся прямо в его логово, то я бы непременно предложила какое-нибудь другое место. В конце концов, мы могли отправиться на Скеллиге все вместе и проблем бы не было.       — Это не проблема, Трисс. Напротив, наконец, я встречусь с тем, кто безжалостно рубит наших собратьев.       — Детлафф, надеюсь, ты это не всерьёз!       Но вампир не отвечает. Молчание его настораживает, и чародейка ощущает, как по коже проскальзывает мороз.       — Ты его не тронешь! И вообще будет лучше, если вы не будете пересекаться, — настаивает она.       — Нам он не опасен, — впервые подаёт голос Регис. — Трисс, твоё беспокойство о нас довольно мило, но ты забываешь, что ни ведьмаку, ни любому другому существу не одолеть высшего вампира. В этом вопросе у нас полный иммунитет.       — Вы, кажется, забываете, что ему нужны ваши головы. По крайней мере, голова Детлаффа.       — Для того чтобы снять их с наших плеч, нужно вступить с нами в бой. А это задача довольно трудоёмкая, почти невозможная. Полагаю, нет причин для беспокойства. Даже если он и попытается открыто с нами воевать, он проиграет.       — Это меня пугает.       — Ты беспокоишься о его жизни? — вмешивается Детлафф, бросая на возлюбленную пронзительный взгляд голубых глаз.       — Я не хочу кровопролития!       — Быть может, он не вернётся. Мы не знаем, куда он направился, — спокойно произносит Регис, ощущая напряжение, нарастающее между парой.       Повисает тишина. Тягучая и неприятная. Тяжким бременем она ложится на сердце каждого присутствующего, отчего пробуждается неприятное гнетущее чувство. От того звонкий смех Авроры, доносящийся с улицы, слышится прекрасно. Троица подходит к окну. Перед ними, как на ладони, раскидывается двор. То, что Аврора бросает снежки и смеётся, мало кого удивляет. Особенно Региса — он знал её такую. Другое дело — Эскель. Видеть спокойного, порой мрачного ведьмака, бегающим за девчонкой и кидающим в ответ снежки — картина весьма редкая.       — В действительности я поражаюсь способностям этой девушки. Для неё уничтожить деревню — сущий пустяк, как и рассмешить неприступного и молчаливого ведьмака, — замечает Трисс.       — Теперь ты ею очарована? — усмехается Детлафф.       — Вот ещё. Тебе ли не знать, что их связывает. Просто я никогда не видела Эскеля таким… таким. На наших глазах образовывается новая пара.       — Думаю, тебе лишь кажется, — замечает вампир, бросая взгляд на Региса.       — Да, наверное, уже образовалась, — хихикает Трисс и направляется к сумке. — Необходимо отправить письмо Йеннифэр.       Щебет чародейки сливается с фоном, пока Регис наблюдает за картиной во дворе. Её смех барабаном стучит в голове, каждый раз проходясь серебряным клинком по сердцу. Прежде она так смеялась с ним, улыбалась и радовалась их встрече. Теперь с таким же рвением и искренностью отдаёт лучшие эмоции холодному ведьмаку. И в кровь вливается ядовитая ревность, она разносится по его венам, пробуждая совершенно иные любви чувства.       Тем временем ничего не подозревающая Джозиана отправляет последний снежок в ведьмака и, смеясь, падает в снег. Глазами блуждает по чистому небу, прищуриваясь от яркого далёкого солнца. Эскель падает рядом. Непривычно слышать его смех даже для неё, тем более диким он чудится ему самому. Улавливает её дыхание и нависает над ней. Удивительные у неё глаза: словно два изумруда с проблесками серебра. Невольно руки тянутся к её лицу, касаются нежно, аккуратно. И целовал бы её, целовал, но отчего-то не спешит. Сейчас ему нравится быть с ней рядом, просто в компании.       — Эскель, а научи меня вашим ведьмачьим трюкам!       — Впервые слышу, чтобы наше ремесло так называли.       — Я хочу уметь бороться с вашими чудовищами. Не только через силу, которой обладаю. Но и… и оружием, — она присаживается и кладёт голову ему на плечо. — Ты сам смеялся надо мной, когда я сказала, что любому существу достаточно вырвать сердце, — она улавливает его смешок. — Эскель! Ты единственный, кому я тут доверяю.       — Ты ведь лучница. Насколько я помню, мечом ты весьма плохо орудуешь.       — Мне нужно больше знать про ваш мир.       — Начнем, пожалуй, вот с чего… — он поднимается и помогает ей. — С того, чтобы предоставить тебе комнату.       — Эскель!       — Ты с дороги, отдохни. Вот тебе первое задание — слушаться дядюшку Эскеля.       Аврора едва сдерживает себя, чтобы не рассмеяться и показать ведьмаку, как она негодует от его слов.

꧁꧂

      Устало девушка падает на огромную, по её меркам, кровать. Она смотрит на серый высокий потолок и тяжело дышит, старается хоть немного прийти в чувства. Всё-таки самый страшный злодей, с которым она билась — уборка, наконец, повержен и пал ниц перед её мощью. Она обводит взглядом своё временное убежище. Никогда прежде у неё не было просторной комнаты, со своим шкафом и даже имеющейся ванной. Только вот она тяжёлая, а Аврора жаждет перетянуть её в другое место, поставить прямо напротив огромной стеклянной двери, ведущей на балкон. Так она будет видеть восходящее солнце или пылающую зарю, красивый рельеф каменных гор. То, что успокоит её суетное сердце.       Покидает кровать и покачивающей походкой подплывает к ванне. Новая попытка оканчивается полным провалом, и она громко вздыхает. Слабости в её руках не отнять, потому-то она и лучница. Потому и в тени скрывается, нападет внезапно. Ничего не остаётся, как признать своё поражение. И обратиться за помощью к суровому и неприступному Эскелю, который вдохновился её просьбой. Он как-то серьёзно принял на себя роль наставника. И это порождает новую волну противостояния между ними.       Аврора покидает свои покои. Неслучайно комната Эскеля располагается напротив. Она куда проще и гораздо меньше, больше соответствует ведьмаку. Однако его в ней нет и она спешит спуститься вниз, ожидая застать его в оружейной или столовой. Но там, в общей комнате, у пылающего камина она застаёт лишь Региса. С невозмутимым лицом, со спокойствием, буквально витающим в воздухе, он сидит на старом потрёпанном от времени диване. Смотрит на огонь, даже не шевелится, будто бы не живой вовсе. Аврора чувствует, что теряется. Краска непривычно приливает к лицу, а в мыслях будто бы назло всплывают воспоминания ночи на болотах. Ещё звенят в ушах его пылкие речи.       — Ты кого-то ищешь, Аврора?       Не оборачивается, не смотрит на неё. Будто бы взывает к её совести. От волнения она начинает заламывать руки.       — Ищу, я ищу, да… да, вот… Эскеля потеряла, — запинаясь, произносит она. Она чувствует исходящую от него уверенность, несмотря на все её выходки, и это давит.       — Его я не видел с тех самых пор, как мы блуждали по оружейной. Могу лишь слегка облегчить твой поиск: здесь, на этаже, я не ощущаю его присутствия, не теряй времени зря.       Она молчит. Теряется, будто думает о чём-то, и он улавливает это волнение. Наконец, оборачивается, наконец, смотрит.       — Вижу, ты в чём-то нуждаешься.       — Это такая глупость, на самом деле.       Его ответом служит слабая полуулыбка, и он вновь опускается на диван. Такого ответа она никак не ожидала, это бьёт в самое сердце, заставляет её гордость слететь с пьедестала. От того вырываются слова, слетают с губ, едва она успевает подумать:       — На самом деле есть просьба. Боюсь, что с этим ты справишься даже лучше, чем Эскель.       — И обращаешься ко мне?       — Если мне память не изменяет, вампиры обладают нечеловеческой силой.       Он усмехается в ответ. Как и чувствовал, что прошлой ночью что-то сломалось в этой надменной особе. И это определённая победа. Конечно же, он соглашается. Они молча минуют холл, поднимаются по лестнице. Регис проявляет терпение, показывая Авроре всю полноту своего фальшивого равнодушия. И это всё больше и больше задевает её.       — Ванна в углу. Я хочу, чтобы она стояла здесь, — туманно изъясняется она, затем показывает всё на деле.       Она не подозревает, что он наблюдает за каждым её движением. Ловит любую перемену в лице: вот она хмурится, объясняя все плюсы своего решения, затем улыбается и на одной щеке проявляется ямка. Но самым волшебным в эту минуту является её чарующий облик, украшенный тёплыми лучами заходящего солнца. Она будто украшена нотками золота, а её мимика и движения приобретают тёплый оттенок.       — Думаю, что твоя идея является наилучшим решением, — он подходит и смотрит в сторону стеклянной двери, — открывающийся вид поражает своей красотой. Кажется, будто в тех снежных горах сама жизнь, укутанная в зимнюю сверкающую шубу. Посмотри, как отсюда раскрывается небо — огромное бесконечное полотно.       Аврора замирает, слушая размышления Региса. Вот она и сама любуется горами, наблюдает за небом и проявлением первых ярких звёзд, даже усмехается и считает их. Улавливает взгляд антрацитовых глаз, снова тёплый, как прежде. Между ними повисает приятная томная тишина.       — Так где же твоя ванна? — интересуется Регис, жестоко врываясь в царящую идиллию. Он будто играет в игру, где с поразительной точностью отражает её действия. Как мим отыгрывает свою роль.       Аврора указывает расположение и закрывается. Скрещивает руки на груди, отводит взгляд. Даже не смотрит, с какой лёгкостью ему удаётся воплотить её идею в жизнь.       — Сделано, — отвечает Регис, только Аврора ощущает, как подол платья, на которое она ранее сменила костюм, был прижат. — Прости, сейчас…       — Нет же, я сама! — противится она и пытается с силой вытянуть платье. Между ними завязывается спор, затем борьба, и когда он приподнимает ванну, она цепляется и падает, успев захватить его с собой. Они оба оказываются на полу, только она ощущает всю тяжесть его тела. Её сердце неистово стучит, предательски выдаёт чувства.       — Ты не ушиблась?       — Нет… — в её голосе проскальзывает неуверенность. Она смотрит в его глаза и теряется. Тянет руку, чтобы коснуться. Что-то изменилось в ней прошлой ночью, и он и она это знают. — Регис, я хотела… — собирается с мыслями, чувствует внутри некий барьер.       — Знаю, — тихо шепчет он, поцелуем касаясь ладони.       И стук в дверь всё рушит. Внезапно врывается в их маленький мир, напоминая каждому об их негласной игре, о ролях, что они с таким усердием исполняют. Регис помогает Авроре подняться, замечает, с каким рвением она вытягивает руку и тут же опускает взгляд.       — Кто там? — спрашивает спокойно.       — Эскель.       Он входит после скорого разрешения и тут же осматривает изменения в гостевой комнате. Признаёт, что она смогла возродить в ней некую жизнь. Однако некоторые перемены встречает с негодованием.       — Вот зачем ты её поставила здесь?       — Вид красивый, — не сразу соображает она с ответом.       — Он, конечно, красивый. Но идея глупая. Ты вновь поддалась эмоциям.       — Отчего же? — вмешивается Регис.       — От двери дует, она рискует заболеть.       — Тут достаточное расстояние от двери, она не заболеет, даже если и пожелает. К тому же открывающийся вид стоит любых усилий, — заступается вампир, улавливая её пронзительный, благодарный взгляд. — Приятного вечера.       Он считает это своей победой и уходит в самый подходящий момент. Аврора недолго провожает его взглядом и отправляется к кровати.       — Эскель, да, я поддалась порыву. Но в Вершителях меня учили всегда отвечать за свой выбор. Так что если я и заболею, это будет всецело моя вина, — присаживаясь на край кровати, она улыбается настолько обворожительно, насколько умеет.       — Он один перетянул её?       — Да, как видишь.       — Для своей комплекции он слишком силён, — задумчиво добавляет ведьмак и опускается рядом. Кладёт перед ней толстую книгу в потрескавшейся обложке. — Ты хотела обучиться нашим трюкам. Для начала выучи бестиарий, так тебе будет проще.       — Когда я говорила про трюки, я имела в виду приёмы, какие-то секреты, а не скучное изучение толстенной книги!       — Чтобы научиться приёмам, для начала необходимо хорошо знать того, с кем ты борешься. Завтра пойдём с тобой на охоту, неподалёку я видел грифона, так что изучи всю информацию по нему. Расскажешь мне, что стоит взять с собой и как его побороть.       — Эскель!       — Он расположен в разделе гибридов, — усмехается и собирается уйти, но Аврора удерживает его. — Так, не отвлекайся.       — Я непременно изучу всё, но потом. Сейчас мне вовсе не хочется это делать, — она откладывает книгу и подсаживается к нему ближе. — Научи меня лучше играть в гвинт.       — Джози, тебе придётся прочитать статью…       — Знаю, и не спорю. Но сейчас мне этого не хочется. Обещаю, завтра ты удивишься моим знаниям, но сегодня поиграй со мной.       — Нужна колода… А знаешь, у меня есть собранная колода скоя’таэлей. Всё равно я ею почти не пользуюсь. Думаю, тебе она придётся по душе.       — Раз ты так уверен, — улыбается она.

꧁꧂

      Перед его взором раскидывается поле. На снегу переливается лунные лучи, а в ночной тиши отсутствуют привычные звуки леса. Глубокой ночью все спят. Лишь он одиноко смотрит куда-то вдаль и думает о своём. Ощущает приближающегося друга, но не реагирует. Ему комфортно быть одному на краю разрушенной башни.       — Трисс спрашивала, куда ты пропал.       — Не хотелось мешать вам, друг мой. Я же видел, что вы нуждались в тишине, вам хотелось побыть вдвоем… — улыбается и ловко меняет тему, — чувствуешь, где-то вдали есть наши. Видимо они всерьёз покинули Туссент, раз их не пугает соседство с логовом ведьмаков.       — Да. Лето рано или поздно прибудет сюда. Наши жаждут отмщения.       — Полагаю, не стоит так утрировать события. Детлафф, идти на конфликт с ведьмаком — не лучшая идея, к тому же это расстроит Трисс.       Но вампир не отвечает. Молчит.       — Детлафф, давай не будем добавлять проблем к уже имеющимся? Ты не хуже меня знаешь, что за девушкой в любой момент может явиться Белый Хлад.       — Эта девушка ядовита, вся пропитана ложью.       — Не говори так, друг мой. Имей уважение к моему выбору.       — Я всё думал, кого же мне она напоминает, — он оборачивается, улавливая свет горящей свечи в окне напротив. Он прекрасно видит фигуры Авроры и ведьмака, сидящих на кровати и играющих. — Но тот взгляд, тот самый взгляд, которым она одарила тебя в оружейной, развеял все сомнения. Она точная копия Рен.       — Боюсь, мы столкнулись с девушкой куда хуже. Сианна губила тебя одного. Аврора уничтожает обоих.       — Это меня и пугает. Не стоит идти моим путём.       — Я и не пойду, Детлафф. Эта девушка будет моей, она и сама это знает.       — Когда-то я так говорил.       Молчание Региса впервые тревожит Детлаффа. Он отвлекается от окна и обращает свой взор на друга, чувствуя, что тот вступает на опасный путь, ввязывается в игру хитрой плутовки. И он желает ему помочь, но не знает как. Регис кладёт ему руку на плечо, улавливая тени его мыслей, как бы показывая, что в порядке, однако Эретайн ощущает тяжесть его груза так, будто он оказался в этой ситуации. И всё же собирается с мыслями что-то сказать, но не успевает. Друг попросту облачается в туман и ускользает вглубь леса. Ему необходима тишина на какое-то время, и Детлафф это знает. С неким раздражением он вновь смотрит в сторону окна. Улавливает смех двух смертных. Острым лезвием проходится он по его сердцу. Пока они вдоволь увлечены некой игрой, его друг вынужден искать утешения в тишине, восстанавливать свой разрушенный мир по камню.       А в комнате царит дух соперничества. Аврора находит в себе азартного игрока и даже с некой жестокостью не отпускает Эскеля, пока не почувствует на губах вкус победы. И всё же некую часть правил она не могла уловить, при всём желании у неё не получалось одолеть противника.       — Всё, ты выиграла! — наконец произносит Эскель, показывая свои карты.       — Это… правда? — сомневается она и подсаживается ближе. Резко хватает руку, и из неё вываливается оставшаяся часть скрытых карт. — Ты, ты… у тебя были ещё карты, да какие! Ты это специально? — вспыхивает.       — Джози, какая ты шумная, — усмехается Эскель и собирает карты. — Ты меня подловила, да, я поддался. Но неужели я не имею на это право?       — Нет! — она спрыгивает с кровати. — Ты, ты оскорбил меня до глубины души! Считаешь меня слабой?       — Джози, разве говорил я такое?       — Твои действия сказали за себя!       — Ты не выносима, — устало вздыхает ведьмак и собирает свои карты в колоду.       — Прекрасно! Неужели так тяжело сказать правду и не поддакивать?       — Хочешь правду? Игрок из тебя бестолковый! Гвинт — это не твоё!       — Какой учитель, таков и ученик, — шипит в ответ девушка.       Эскель понимает, что достиг границы терпения и лучшим вариантом будет уйти. Оставить её на время и сохранить привычный мир в душе, а уже с утра вновь поговорить. Ничего не добавляя, собирает остатки карт и уходит, оставляя девушку с пылающими эмоциями. Раздражённо Аврора скидывает карты на пол и топает ногой. Смотрит на дверь и едва удерживается, чтобы не отправиться следом. Но не идёт. Холодному разуму удаётся обуздать вспыхнувшие эмоции.