Побеждённый хаос

      Пальцы путаются в завязках корсета при попытке распутать узелки. Нервными перебирающими движениями она расправляет тугие ленты. Вытягивает их из петель и швыряет на пол, освобождая своё тело и делая глубокий эмоциональный вздох. Грудь вздымается, наполняя лёгкие воздухом, и она бросает корсет на ковёр у камина. Так же легко избавляется от брюк и рассматривает свою бледную кожу. Из глаз невольно катятся слёзы. Такими же резкими движениями расправляет волосы, безжалостно вытягивая шпильки вместе с некоторыми волосинками. Бросает их под ноги и движется в сторону ванны. Сердце неистово стучит, наполняя её несчастную душу ненавистью к себе.       Остывшую воду украшает мерцание лунных бликов, и она погружается в ванну, украшенную редким серебром. Чувствует неприятное и отрезвляющее покалывание кожи, напоминающее прикосновения настоящего пламени. Но это обманное чувство. Она притягивает к себе колени, обнимает их, ощущая, как холодеет её собственное тело, как под кожей будто застывает кровь. На одном колене улавливает неприглядный синяк и неосознанно обдаёт его тёплым воздухом из лёгких, будто так он способен испариться. Слёзы застывают, и она прячет лицо на коленях, слыша неуверенный стук в дверь. Позволяет войти нежданному гостю.       Глаза Региса легко подстраиваются под царящую в комнате темноту. Он сразу же ощущает стоящий внутри холод и улавливает тоненькую фигуру девушки, сидящую в ванне. Среди огромной и просторной комнаты она как маленький одинокий корабль в океане. Копна серебристых волос спадает прямо на пол, и лунные блики играют на них, придавая им более приглушённый и благородный тон. Он делает неуверенный шаг, понимая, как его с новой силой заполняет нежность и любовь к этому маленькому созданию.       — Я принёс тебе успокоительный отвар. Ты сегодня слишком многое пережила.       Девушка вздрагивает от его слов. Она ощущает себя в темнице собственных чувств. Ему невдомёк, какая борьба с собой в это мгновение происходит у неё в душе.       — Ты пришёл… — тихо замечает она дрожащим голосом. — Оставь его где-нибудь и подойди ко мне, пожалуйста.       Регис наскоро окидывает комнату беглым взглядом и оставляет чашку на туалетном столике. Улавливает разбросанные по комнате вещи и понимает, что за буря происходила тут, пока он готовил отвар на кухне. Невольно в его мыслях всплывают слова Кармиллы: «это в духе моего маленького хаоса». Хаос — прекрасное описание этой эмоциональной девушки, не способной к контролю собственных поступков и чувств.       Он выполняет её просьбу, вырастая перед ней как огромная скала. Смотрит сверху вниз, улавливая, как она сильнее обнимает колени, будто пытается укрыться. Он отводит взгляд в сторону, чтобы не смущать её, хотя и не догадывается, что на самом деле творится в её сердце, и стеснение — это последнее, о чём она действительно переживает.       — Аврора, тебе стоит принять чай и отправиться отдыхать. То, что давеча довелось пережить тебе…       — Не говори об этом сейчас, — слабо перебивает она тихим голосом. Это действует на него безотказно, и он позволяет себе взглянуть на неё. Но она не продолжает, будто собирается с мыслями. Мучительно тянет время, отчего и минуты кажутся вечностью.       — Тебе нужен отдых…       — Не уходи! — она поднимает голову, и он улавливает её взгляд. Тот самый, который покорил его прежде: проникающий в самую суть, выворачивающий душу наизнанку, бьющий с точностью в самое сердце. Тот, который стал решающим для него однажды, запечатлевший в его душе яркий след и воспламенивший чувства. — То, что было сегодня, не имеет значения… Ничего не имеет значения! Кроме… кроме… — она отворачивается в сторону окна и собирается с мыслями. Невольно Регис опускается на колено и поворачивает её лицо. Ощущает её холодную кожу, но не успевает сообразить.       — Кроме?       — Кроме нас, — ощущает, как её ледяные пальчики впиваются в его ладонь, а в глазах блестят слёзы. — Прости меня, слышишь! Я вела себя так эгоистично, так жестоко по отношению к тебе! Я должна была… давно должна была это понять! Но я… — от внезапного порыва начинает задыхаться, и он успокаивающе проводит пальцем по её щеке, касается губ и в свете серебра замечает их синеву. Обеспокоенно проверяет воду.       — Аврора! Она ледяная!       Резко поднимается, но не успевает сделать шаг, она цепко хватается за его рубашку, отчего сквозь воду его взгляду открывается её нагота.       — Я не покину ванну, пока не услышу, что ты простил меня! И ты меня отсюда не вытянешь!       — Это уже похоже на угрозу, — мягко произносит он.       — Я так перед тобой виновата, и это вовсе не смешно! — в её голосе слышны нотки обиды. — Прости меня, пожалуйста, прости…       — Мне не за что тебя прощать.       — Но моё поведение…       — Ты боялась меня. И это нормально — бояться вампира. Глупо было требовать от тебя больше, чем ты бы могла мне дать на тот момент, — он направляется в сторону кровати и стягивает плед.       — Я больше не боюсь тебя.       — Знаю.       Он помогает девушке покинуть ванну и укутывает её в плед. Избегает её взгляда, боится запутаться в глубине её души.       — Посмотри на меня, — просит она.       Но он лишь слабо улыбается. Ощущает трепет в душе, но отгоняет любые мысли о девушке. Не сейчас, когда она пьяна от собственных чувств. Чтобы скрыться от её взгляда, тут же хватает на руки и усаживает на кровать, принимается растирать ноги, чтобы согреть её хоть немного.       — Поцелуй меня, — всё же просит она и тянется к нему.       Регис лишь улыбается в ответ. Всё замирает у него внутри.       — Отдыхай. Ты много пережила сегодня, — вопреки отвечает он.       Погладив её ножку, направляется к выходу. Аврора срывается с места, стыдливо придерживая плед. Её сердце бьётся, и он отчётливо это слышит, чувствует движение крови под её тоненькой бледной кожей, ощущает стук пульса. Она волнуется, и как же волнуется он сам! Слишком соблазнительна она сейчас: с влажными волосами и всего лишь в одном тонком пледе.       — Регис, постой, пожалуйста! Не уходи, не оставляй меня сейчас! — почти кричит Аврора и догоняет его у самой двери. Придерживает края пледа, что так и норовят сползти вниз.       Он смотрит на неё сверху вниз. Видит, как она всё ещё дрожит от холода. Конечно, крепость то старая, продувается всеми ветрами. Он аккуратно берёт её за плечи, обнимает, хочет согреть.       — Отдохни. Поговорим завтра, — рационально предлагает он.       Она утыкается ему в шею и почти невесомо целует под челюстью. От такого неожиданного жеста с её стороны он судорожно сглатывает. Регис слегка сжимает её плечи, поглаживает их. Разогревает её сладкую кровь. А она вовсе не останавливается, не осознаёт, какую игру затевает: слабо, невесомо, почти стеснительно продолжает покрывать его шею поцелуями. Ему больше щекотно от её неуверенных действий.       Свет луны отражается от воды, бликами играет на каменном потолке и путается в её всё ещё мокрых волосах. Регис решает поддаться её неумелым действиям и заодно проверить, как далеко она готова зайти прямо сейчас, с ним. Обнимает её, медленно опускает свои руки вдоль спины, кончиками когтей играя по позвонкам. Раздумывает всего мгновение, прежде чем опустить руки на её ягодицы и слабо сжать. Аврора разом выдыхает весь скопившийся воздух из лёгких. Не отстраняется, не вырывается, а лишь плотней прижимается к нему. Трется, словно сама не осознаёт, какое воздействие оказывает на него, отчего в паху приятно заныло от желания. Он замирает и целует её в макушку.       — Аврора, — шепчет он. — Ты ведёшь себя так, что мне трудно сдерживаться. Всё уже за гранью моего самообладания. Лучше остановись, пока не поздно. Мы можем далеко зайти.       — Ты мне нужен сейчас, Регис. Как никогда.       Он с неохотой отцепляет её от себя, держит за руки. Проходит пальцами по её тонким пальчикам. Огрубевшим, мозолистым от долгих скитаний и бесконечных догонялок. Она вся дрожит, но глаз не опускает. Они всегда источают дерзость, решительность и блестят сильнее в свете луны.       — Ты сказал мне однажды, что я должна перестать бояться тебя. Это было в ту самую ночь, на болотах. Уже тогда что-то внутри меня щёлкнуло, с моих глаз слетела эта глупая пелена ужаса! И о чём я только думала? Я упивалась своей гордостью до последнего, шла по ложному пути, хотя в глубине сердца знала, что былого страха нет, что мои чувства не только не изменились, а заиграли с новой силой!       — Сейчас за тебя говорят твои эмоции, а не ты. Пойми, сейчас это всё… Ты не знаешь, о чем просишь.       — Ты не прав. Сейчас как никогда я говорю то, что лежит у меня тут… — её слова становятся всё тише. До едва различимого шепота. Она берёт его ладонь и кладёт себе на грудь, на то место, где под тканью и кожей стучит её хрупкое сердце. Он замирает.       — Аврора…       Вампир внимательно всматривается в её лицо, ждёт просьбы остановиться. Прекратить так желанное ему безумие. Проводит своими когтистыми пальцами по её рукам вверх, к локтям и выше, растирает плечи, проходится по ключицам.       Нежно поглаживает на границе между кожей и тканью. Самым мудрым решением сейчас было бы извиниться перед той, кого любит, за свою порывистость и уйти. Но таким сейчас быть не хотелось. Подцепляет когтем край тонкого пледа, и оно волнами падает на пол, полностью обнажая девушку перед ним. Аврора рефлекторно прикрывается, сглатывает и собирается с духом. Она даже задрожала от холода… Или причина в другом?       Меньше всего Регис ожидал, что она когда–либо позволит ему сделать это. И ему не хочется больше тратить время на раздумья. Притягивает её к себе и целует в губы. Со всей накопившейся страстью, усталостью, трепетом. Она отвечает ему чуть боязливо, царапается об острые клыки. Ойкает и дотрагивается до губы. Проверяет. Нет, крови вроде бы нет. Регис заметно тушуется, словно его обдаёт холодной волной. Отвешивает себе мысленный подзатыльник за горячность.       — Прости. Обещаю, я буду осторожней.       Подхватывает Аврору под ягодицы, заставляя ту инстинктивно держаться за его плечи для равновесия. Не прекращая целовать, он кладёт её на кровать. Опирается на локти. А она обхватывает его за шею с такой силой, словно боится упасть. Как будто если вдруг отпустит, то провалится в самую тёмную и холодную бездну. Они плотно прижимаются друг к другу. Она душит его в объятиях. Будь Регис человеком, наверняка потерял бы сознание от нехватки кислорода, но вампир лишь сильнее распаляется от подобной страсти. И продолжая улыбаться, покрывает её лицо поцелуями. Пытается подцепить пуговицы своей рубашки в таком положении. Да только плохо выходит. А она вцепилась гарпией, вжимается в его шею, горячо и рвано дышит около уха. Регис чувствует, как его собственное тело наливается свинцом.       — Аврора, — мурлычет он и плавно, но твердо, поочерёдно перехватывает кисти её рук и заводит за голову. — Позволь мне тоже раздеться. Не хочу чувствовать тебя через ткань.       Замечает, как Аврора краснеет от его слов и сдаётся его «мягкой силе». В нём нет ни капли стеснительности. Приподнимаяясь, он оседлал её бедра и начинает спешно расстёгивать свою рубашку, не сводя при этом с девушки своих потемневших антрацитовых глаз. Наблюдает, как Аврора прижимает к себе локти в тщетных попытках прикрыться. Или отгородиться? «Лишние волнения», думает он. Скорее всего, из-за того, что человеческих девушек у него давно не было, ему трудно до конца осознать глубину её человеческих переживаний. Сейчас их, волнения, стоит отбросить так же, как и ненужную рубашку.       Бросает её на пол и так же быстро расстёгивает штаны. Возвращается к её манящим, искусанным губам. Гладит её, наслаждается нежной, хоть и немного сморщенной после холодной воды, кожей. Переносит вес тела на локти, прижимается к ней так плотно, как только возможно. Её затвердевшие соски упираются в его грудь. Не может отказать себе в удовольствии: проводит по её груди, щекоча рёбра. Иногда играется пальцами с сосками, слегка сжимая их и царапая. Она упирается в его плечи, робко гладит. Отвечает ему. Эмиель покрывает поцелуями шею, оставляя языком мокрую дорожку. Нежно проводит рукой по талии, животу, ниже к её сведённым ногам. Рефлекторно трётся уже порядком набухшей плотью о её бедро. Чувствует столь желанную девушку под ним: вздрагивающую в его руках, чутко реагирующую на каждое его прикосновение. И это сводит с ума. Заставляет захлебываться от желания. Ставит колено между её ног и разводит, помогая закинуть их себе на пояс. Поглаживая по задней мышце бедра, он, уже не сдерживаясь, прижимается своим естеством к ней, ощущая, какая она там горячая.       В голове стоит туман от приятных ощущений близости, да такой, что он не сразу соображает, что в него упираются её руки. Подгоняемый внутренним жаром он быстрым движением приспускает штаны, мазнув твердой плотью по её влажному лону. Внезапно Аврора вскрикивает и сильнее сжимает его бедра, словно стараясь свести ноги. Её маленькие ладони, до этого слабо упирающиеся в его грудь, теперь совершенно отчетливо пытаются оттолкнуть его. Она невольно отодвигается, но не может, упирается в его локти. От такой неожиданности Регис теряется. Он застывает, глядя в её крепко зажмуренные глаза и слегка подрагивающие губы, совершенно сбитый с толку, что сделал не так. Конечно, он понимает, что после сегодняшнего потрясения она была на эмоциях и могла совершить то, о чем будет жалеть. А меньше всего ему хотелось, чтобы она жалела о ночи с ним. А ведь всего пару секунд назад все было прекрасно. Аврора, его маленькая дикарка с болот с удовольствием отдавалась его рукам, отвечала на его ласки, а теперь вдруг неожиданно передумала. Может, он чем-то испугал её? И тут Региса как молнией прошибает осознание. Глупый старый вампир. Вампир! Она всё ещё боится, боится именно его, того, кем он является. Эмиель облизывает свои пересохшие губы в попытке взять эмоции под контроль.       — Аврора, — проведя ладонью по её щеке, говорит он. — Я не сделаю тебе больно. Обещаю, я буду нежен и не сделаю ничего, чего ты сама не захочешь.       Чеканит он каждое слово поцелуем, чувствуя временами солоноватый привкус. Несколько капель скопилось в её уголках глаз и скатываются по щекам. Он продолжает поглаживать её лицо и волосы. Руки и тело. Иногда проходит пальцами по выпирающим тазовым косточкам под впалым животом. Регис успокаивает её, сам будучи на пределе. Аврора прижимается к нему лбом, всё ещё боясь взглянуть в ответ. Её дыхание обрывается.       — Прости меня, я… Немного нервничаю. Дай мне пару минут…       Вторая догадка приходит в голову вампира быстрее, чем он оказывается готов к ней. Он никогда не был чьим-то первым. Ощущения от осознания этого были… непривычными.       — Ты веришь мне? — спрашивает он, упираясь лбом к её лбу, и нежно смахивает слезинку, заставляя её посмотреть на него. Фокусируя взгляд, наполняя своей уверенностью.       Аврора вглядывается в его лицо. В такие знакомые, родные черты. Замечает, вернее, чувствует, как и он сам еле сдерживается, но при этом даже не шевелится. Ждет её решения, следит за реакцией. И она понимает, что этот человек, нет, этот вампир никогда не причинит ей боли. Что если она прямо сейчас передумает и откажется — он поймет. Волна нежности и былой решимости охватывает её с новой силой. Дрожащие руки Авроры перестают так отчаянно упираться в него, перемещаются на плечи. Она прижимается щекой к его щеке, и тихо произносит:       — Верю. Только тебе и верю.       Эмиель приподнимает за подбородок её лицо к себе, вынуждая посмотреть в глаза. Он отчетливо видит в них волнение и… страх. Знания человеческой анатомии подсказывали ему, как необходимо сделать всё так, чтобы причинить наименьший дискомфорт.       В первый раз Регис входит на удивление легко, но, тем не менее, отмечает, как она вздрагивает, напрягается и задерживает дыхание. Из-за чего он решает выждать ещё мгновение, давая Авроре время немного расслабиться и перестать так сильно сжимать его бёдра. Даже вампиры нежности не чужды. Для страсти и безумств у них ещё будет время, но сейчас он будет аккуратным. Поддерживая девушку под ягодицы, он подстраивает их обоих под общий ритм. Вслушивается, как воздух застревает в её горле, так и не перейдя на крик. Покрывая шею поцелуями, он находит её губы, глубоко и пылко целуя, надавливая на чувствительные точки. Их дыхание сливается в одно, а тела бережно изучают друг друга.       Аврора полностью сдаётся его сильным жилистым рукам. Расслабившись, обвивает ногами его пояс, отчего он проникает ещё глубже, заполняя её пустоту в сердце. Близость с ним не была похоже на то, что ей приходилось испытывать раньше. Небольшой дискомфорт быстро сменился будоражащим единением тела и души. Целует он её нежно, глубоко, вытворяя у неё во рту что-то настолько приятное, от чего она непроизвольно выгибается в пояснице, одновременно полностью раскрываясь. Регис входит легко, медленно совершая глубокие фрикции, и это так разнится с её представлением о вампирах — этих жестоких кровожадных монстрах. Монстр — последнее слово, которым она могла бы назвать Региса. От движения члена внутри она вздрагивает, закусывает губы и чувствует себя… новой. Её пьянит нежность прикосновений, будоражит сдерживаемая страсть в его антрацитовых глазах. Охотно подчиняясь его ритму, она начинает двигать бедрами ему навстречу, периодически блуждая своими ножками по его ногам. Его опыт очень точно находит самые нужные точки, от прикосновения к которым по её телу пробегает электрический ток. Аврора едва слышно стонет, полностью отдаваясь новым необычным ощущениям.       Тянущее чувство разрастается внизу, заставляет Региса терять голову. Его собственные нервы натянуты как тугая струна, которые так и норовят лопнуть от любого неосторожного движения. А ноздри раздуваются, словно у лошади после продолжительного бега, жадно втягивают такой родной аромат девушки в его руках. Лесная свежесть вперемешку с пьянящим запахом трав. Ему хочется как можно дольше наслаждаться постанывающей под ним девушкой и одновременно поскорее закончить эту сладкую пытку.       В когтях засвербело, и он шипит сквозь сжатые клыки. «Держать себя в руках», напоминает он сам себе. Не стоит пугать её своими деформированными чертами. Немного оскалившись, Регис всё же находит в себе силы убрать ладони с её тела, на всякий случай, чтобы ненароком не покалечить, и с упоением наблюдает, как Аврора, крепко зажмурившись, жадно хватает воздух в такт его движениям. Это стало последней каплей, и он ускоряется, вынуждая перейти её со стона на крик. Аврора крепко цепляется за его предплечья.       Аврора не замечает его внутреннего конфликта — вампирского с человеческим, полностью растворившись во всепоглощающем экстазе. Желая лишь одного — быть ближе, ощутить его любовь полностью, во всю мощь. Запрокидывая голову, она поддаётся навстречу, приближая ощущение наивысшего удовольствия: ощущения абсолютной расслабленности, восторга. Она давно уже не сдерживает себя в криках и стонах, не смущается. Срывается на последний крик, то напрягаясь, то расслабляясь пока конечное удовольствие накатывает на неё волнами.       Регис взбудоражено вторит её чувствам. Уткнувшись лбом, он рычит сквозь стиснутые клыки и толкается в разомлевшее тело ещё несколько раз, прежде чем кончить и расслабиться самому. Не выходя из неё, Регис падает сверху, вдавливая Аврору в жёсткий матрас. Они оба восстанавливают дыхание и наслаждаются внутренней пульсацией душ.       Осторожно покинув её тело, Эмиель перекатывается на спину и смотрит в потолок, окончательно приходя в себя. Он слушает тихое завывание ветра за окном и шуршание девушки рядом, которая отчаянно норовит завернуться в простынь. Вернее ту её часть, что свисала с кровати и не была придавлена мужским телом рядом. Немного приподнявшись, Регис помогает ей обернуться в простынь и крепко обнимает. Недолго ощущает её голову на груди, слышит, как успокаивается её сердцебиение. Думает, что она засыпает, но внезапно ощущает что-то мокрое на груди и слышит её тихие всхлипывания.       — Аврора, я сделал тебе больно? — замирая, спрашивает он, приподнимая её лицо. Не смотря в ответ, она убирает руку и отодвигается. Он ощущает цепкий и колючий страх, проскальзывающий по каждой клеточке его кожи. Неужели то, о чём он её предупреждал вначале, теперь стало истиной? Она осознала произошедшее? Он теряется в догадках, аккуратно касаясь её острого плеча.       — Нет. Вовсе нет. С тобой это было совсем не больно. Я и подумать не могла, что это может быть так приятно. Так… волнующе… — наивно и как-то обречённо произносит она.       Регис присаживается и слегка пододвигается к ней. Аккуратно обнимает ее за плечи и чувствует, как она вздрагивает.       — У тебя был плохой опыт, — слишком быстро догадывается он.       — Опыт… — она грустно усмехается. — Едва ли это можно назвать таким словом. Это была настоящая пытка… — она поворачивается и позволяет ему полностью себя обнять. Прячет лицо на плече, будто хочет укрыться от всего мира. — Наверное, я не должна тебе об этом говорить.       — Ты можешь говорить со мной обо всём, — убеждает он. — Это был Хлад?       — Да. В тот момент, когда я отказалась выйти за него, стала противиться самой мысли принадлежать ему… стала уродовать себя шрамами… — её голос обрывается. — За этими татуировками шрамы. Я наносила их на себя, чтобы он отказался от меня. И однажды устав от этой борьбы, он просто… он просто ворвался в мою комнату и… — она замолкает и отодвигается от Региса, вся сжимается и закрывает лицо ладонями. Он замирает, ощущает, как его душу наполняет раздражение и жгучая ненависть к этому Белому Хладу. — Это было ужасно, что в первый раз, что во второй. Кармилла сказала, что он желал получить от меня дитя и он будет ходить ко мне, пока не получит своего. К счастью, к тому времени у Кармиллы было всё готово к её побегу. Но вместо себя она позволила бежать мне.       — Поэтому ты отталкивала меня… — вслух произносит он свои мысли.       — Да. Я думала, что так всегда и со всеми. Я боялась близости с кем-либо как огня.       — Аврора, ты боялась этого и всё равно позволила мне… — он замолкает. Притягивает девушку к себе и смотрит в её изумрудные глаза. — Думая, что тебе будет больно, ты всё равно отдалась мне?       — Да.       — Почему? — сам по себе срывается вопрос.       — Кармилла говорила, что для мужчин это очень важно и необходимо. А для меня важен и необходим ты… — её холодные пальчики касаются его щеки, он ощущает, как она обрисовывает линию его подбородка и касается мягких губ. — Даже если бы мне пришлось испытать боль, я бы пошла на этот шаг. Я ведь… я люблю тебя.       Регис невольно ахает, обдаёт её дыханием. Притягивает к себе, начинает гладить плечи, ключицы. Он не верит услышанному, будто бы это сладостный и тайный сон. Это маленькая дикарка, лесная дева любит его! Старого вампира! Меньше всего он ожидал когда-либо услышать такие слова.       — Аврора-Джозиана, это слишком серьёзное заявление, — всё ещё не веря, произносит он. Она повисает на его шее и тянет его за собой. Падает на подушки, ощущая вес его тела. Ногами обнимает за поясницу, вновь ощущая его слишком близко. Смотрит в его глубокие антрацитовые глаза.       — Эмиель Регис, ты заставляешь меня повторить эти слова снова? — улавливает его хитрую улыбку. — Я и правда люблю тебя.       Она готова была говорить дальше, но он поцелуем заставляет её замолчать. Оторвавшись от соблазнительных губ, он целует её щеку, глаза, медленно подбирается к уху.       — И я тебя люблю, — шепчет он, кусая мочку уха.       — Я так переживала, что ты мне этого не скажешь, — выдыхая, признаётся она. — Я думала, что недостаточно для тебя хороша, я ведь не вампир…       — Глупости какие, — он приподнимается и касается губами её лба. — Отдыхай.       Регис перекатывается и поправляет одеяло, чувствуя, с какой нечеловеческой силой она цепляется за его руку.       — Если ты сейчас уйдёшь и бросишь меня, то можешь не возвращаться!       — Я и не думал уходить, — успокаивает он. Обнимает её, подкрепляя действиями свои слова.       — Я хочу проснуться и видеть тебя рядом, — сонно признаётся она, сильнее обнимая его. Всё ещё боится, что он передумает. — Знаешь, я бы так хотела оставить свои странствия, перестать защищаться и жить обычной жизнью. Где-нибудь в тиши, в таком же маленьком и уютном домике, как у Ворожея, там, где тепло. Сидеть у камина и наблюдать за тем, как ты читаешь или перебираешь травы, слушать твои рассказы и знать, что нам не угрожает опасность.       — Аврора, когда-нибудь так и будет. Я обещаю тебе.       Она не отвечает. Целует открытый участок его груди и чувствует, как тяжелеют веки. Слышит шёпот вампира и его ласковые слова, обращённые к ней. Впервые засыпает с улыбкой на лице.