Флаффтобер, или как выходить из кризиса

Сара медленно спускается по лестнице, скользя ладонью по стене. Она уже почти совсем взрослая. Теперь может сама преодолеть проклятые тринадцать ступенек. И сосчитать их, вот! Наверное даже свой рост на дверном косяке она может измерить сама. Хотя нет. Мама ещё не доверяет нож. Но это несправедливо! Саре ведь целых пять лет и она отлично знает где лежит пластырь и йод, но нет. Жизнь вообще несправедлива, но всё-таки кое-что хорошее в ней есть. Сара аккуратно преодолевает последнюю — самую высокую ступеньку и ныряет в коридор. Да слух её не обманул. Он там. Стоит в дверях и расстёгивает пуговицы на шинели, стряхивает с воротника снежинки. Он очень высокий, едва помещается в прихожей, он выше её раза в три. У него красивые бакенбарды и усы. И какие у него глаза! Он просто лучший. Потому что он её папа. Он оборачивается, глаза его загораются, он улыбается и спрашивает: — Сарочка, а мама уже спит? — Никак нет, герр папа! — откликается Сара, вытянувшись по струнке и, салютуя. Её папа офицер — капитан первого ран-га во-ен-но-мор-ских сил Вер-лины, она должна соответствовать. Она в будущем тоже будет морским офицером. — И где же она? Почему не встречает? — наклоняясь к Саре, спрашивает папа. Она улыбается и прислушавшись, уверенно отвечает: — Мама на кухне! Готовит ужин для папы! — Тогда сделаем ей сюрприз! — шёпотом произносит папа и, приложив палец к губам, подхватывает Сару на руки и, прижав к себе, на цыпочках двигается по коридору. Наверное со стороны это смотрится смешно, но Саре плевать, она хватается за мундир и прижимается к отцу. Он тёплый, даже скорее горячий. Под колючей тканью стучит его огромное сердце, Сара сама не замечает, как подстраивается под него. Теперь их сердца стучат в унисон. Как же она любит его. Его улыбку и его бакенбарды. У дверей кухни папа улыбается ещё шире и, тихонько расстегнув рукой мундир, прячет Сару под него. У него огромные руки и широкая грудь. От него как обычно пахнет машинным маслом и бензином, Сара тихонько чихает. Он, погладив её по голове, нежно прижимает к себе. Сара машинально хватается рукой за выделяющийся под рубашкой крест. Отчего-то ей очень спокойно под покровом колючего мундира капитана первого ранга. Хочется представить, что папа не просто прячет её от мамы, а спасает от ветра, или от страшного чудовища. Дверь бесшумно открывается. Папа мастер, это он смазал петли так, чтобы было ничего не слышно. Но у Сары отличный слух, она точно знает, что мама сидит у духовки и рассматривает румянящийся пирог с вишней. Сара обожает этот пирог, мама готовит его только по воскресеньям, когда папа возвращается из плавания. И вот мама сидит и смотрит на него, а папа бесшумно, как разведчик, проникает на кухню и подходит к ней со спины. — А вот и я! — тихим басом произносит отец, руки его ложатся маме на плечи. Сара, тут же ухватившись за рубашку, высовывает голову из мундира и весело кричит: — И я! Мама удивлена. Сюрприз удался на славу. Папа обнимает их обоих, какой он всё-таки громадный. Это хорошо, ведь его хватает и на Сару и на маму. Сара просто счастлива. Вишнёвый пирог в духовке, как будто подмигивает девочке консервированной ягодкой. …Сара медленно спускается по тринадцати чёртовым ступеням. Вот теперь она точно взрослая, ей четырнадцать. Очень не хватает его. Капитана первого ранга, который каждое воскресенье возвращается из плавания. Снег за окном наводит тоску. Сара выходит в коридор. Нет её уши не обманули её. В коридоре сидит он — полковник Арнольд Шкодман. Нет, он не расстёгивает шинель, в глазах его нет искорки. И бакенбард у него нет и не улыбается он вовсе. — Фройляйн Сара Цвайлих, — хрипло произносит он, — Его Величество хочет видеть вас… «У меня выходной! Пускай сам приезжает! К нам с мамой! Мы скучаем!» — так и хочет прокричать Сара, но лишь молча щёлкает каблуками и, салютуя, заявляет: — Вас поняла, герр полковник! Я готова! Её папа не капитан первого ранга, но император. Собственно одно ведь и тоже да ведь? Сара молча принимает помощь от полковника, она выше его и сама еле помешается в прихожей, под шинелью её скрывается форма кадета военно-морского училища. А мама на кухне. Готовит этот чёртов вишнёвый пирог который придётся есть в одиночестве. Сара вздыхает и хлопает дверью. Она отлично слышит, как в доме на кухне две слезинки с звоном ударились об стол, а эта проклятая не смазанная дверь мерзко заскрипела.