Флаффтобер, или как выходить из кризиса

Еленге, выдохнув, смотрит на них. Идиоты, чуть палаты хранителя не спалили. Рише стоит как-то особняком от братьев, как будто он и не причём и это не он придумал на день весеннего солнцестояния приготовить для отца подарок, тем более не он закидывал поленья в печь, и не он не уследил за готовившемся адским варевом. Райх же с Биродаломом смотрят, как невинные жертвы случая. Эх, надавать бы им пинков за такое поведение в священном месте, но нельзя. Они дети хранителя, а она дочь старейшины — будущая жрица. То есть должна с этих придурков сдувать пылинки и вообще всячески помогать. — И что вы хотели приготовить, леший вас обворуй? — наконец спрашивает девушка, опуская ведро, в котором совсем недавно была вода, на землю. Печь теперь вся в гари и чистить придётся точно иначе не избежать беды. — Секретное блюдо дома Грюнвальдом! — гордо откликается Биродалом. Нет, на него она злится не может, он ещё слишком мал и вообще жертва двух гениальных кулинаров, которые молчат как партизаны, или Пятиградские повстанцы. Еленге вздыхает и, смотря на обгорелую кастрюлю, спрашивает: — И как оно называется? — Грюнвальдское рагу! — улыбается от уха до уха Биродалом. Еленге, вздыхая, садится на корточки и начинает оттирать лицо младшего сына хранителя от сажи. Рише с Райхом продолжают изображать элементы мебели. — Это в которое надо положить всё что есть в кладовке, а потом долго варить? — нежно спрашивает девушка, бросая в сторону парней страшные взгляды. — Ага! — улыбается Биродалом, он настолько незамутнённый, что плакать хочется. Если бы они предложили ему из дома сбежать, чтобы посмотреть мир, он бы наверное согласился чисто за компанию, это-то и пугает Еленге. «Хороший мальчик, попал под плохое влияние!» — думает она. — Ну мы же только печку сожгли… — вдруг подаёт голос Райх, делая самый невинный вид. Рише начинает активно кивать, он вот-вот начнёт рассуждать на тему того, что вообще пожары это даже полезно, что это школа жизни и вообще не мешало бы провести в усадьбе хранителя ремонт — капитальный. Чтобы избежать этого, Еленге, наконец отпускает Биродалома и, встав, раздражённо заявляет: — А в следующий раз сожжёте всю кухню! Вам не место на кухне охотники чёртовы! Это территория жриц и знахарок! А вы только и можете, что жечь очаги, которые мы храним! — Вообще-то мы не просто охотники, а будущие хранители леса! — обиженно замечает Райх и тут же замолкает. Еленге готова метать громы и молнии, она умеет. Рише, прикрывая брата своим телом, следит за оказавшимся в её руках половником и вдруг начинает тараторить: — Мы просто хотели сделать отцу подарок и слегка увлеклись! Они вообще ни в чём не виноваты, это я неправильно огонь развёл, напихал дров, а закрышка нагрелась и отвалилась, вот печь и сгорела! То как он берёт всю вину на себя, чтобы спасти младших это конечно очень благородно и здорово, но Еленге считает, что это запрещённый приём. Она не может на него в таком состоянии злится, вот просто не может и всё. Да и младшие придурки на него очень похожи, глаза зелёные, веснушек как будто кто-то из мешка просыпал и лица, такие же лесянские. Типичные лица будущих хранителей — в меру безответственные и одухотворённые. — Ладно, — самым прощающим тоном, который только есть, говорит Еленге и, кашляя, замечает: — Сейчас приберёмся а потом я помогу вам сделать это ваше Грюндвальдское рагу… Глаза братьев загораются. Рише неловко усмехается, а Еленге, вздыхая идёт открывать окно, чтобы копоть не осела в кухне. Придётся ещё новую кастрюлю из кладовки тащить и оттирать печь, но это того стоит. Может эти придурки готовить наконец научатся?