Флаффтобер, или как выходить из кризиса

Герман, вздыхая, смотрит на уставшие лица журналистов, перед ним лежит целая пачка рукописного текста. Нет, задавать вопросы бессмысленно, всё и так понятно. Хотят прощения. Ушли в запой на неделю, а теперь притащили написанное за это время статейно-заметочное. Зольф пытается, хотя бы выглядеть виноватым, а вот Ванесса смотрит нагло, как бы требуя «Прощай нас и больше главреду не ходи жаловаться!». — Это что? — наконец спрашивает Герман, проклиная тот день, когда герр Харт нашёл его в пивной, переписывавшим на чистовик курсовую работу. Последствия были как говорится на всю жизнь. Работать в редакции с торнадо с красивым именем Ванесса и с смерчем Зольфом было тяжеловато. — Это статьи, остро-социальные и патриотичные! — хором отвечают журналисты. Кноублах вздыхает ещё глубже. Ну чего он от них ожидал? Нормальные извинения только главреду, редактору же просто подношения в виде троекратно выполненной работы. Они как будто издеваются, мол говорят «Да мы хоть месяц бухать можем, всё равно потому всё отработаем и из газеты нас не выгонят!». Герман начинает листать и через пару минут уже не может оторваться. Текст живой. Текст мощный, текст пестрит остротами и ходит по грани, но при этом сохраняет рамки приличия и военного положения в империи! В тексте хваление императора будто бы от чистого сердца, а не для галочки. Даже не верится, что такое могли написать два вусмерть пьяных журналиста. — Герр Кноублах, а давайте вы всё забудете, а мы вас коньяком угостим, Аухлицким! — сложив руки вместе, будто для молитвы просит Зольф, сегодня инициатива за ним. Значит в карты он проиграл. Герман зная парочку уже больше трёх лет уже видит их почти насквозь, но при этом полностью предсказать их действия всё равно не может. — А давайте! — отвечает Кноублах, быстренько убирая пачку листов в стол. Написанного материала хватит надолго. Тем более что его можно читать как роман в котором отдельной сюжетной веткой идёт какой император великолепный правитель. Выпить? А почему нет? Рабочий день закончился, да и нервы надо успокоить! …В кабинете где обитают журналисты чистенько и опрятно. Это понятно! Их неделю не было. Но при этом в кабинете сохранился какой-то неуловимый уют, обжитость и домашность. — Гер Кноублах, вам сколько налить? — игриво интересуется Ванесса с благоговением извлекая из шкафа бутыль коньяка. Герман потирает недавно появившуюся плешь. «Если что Салазар подвезёт!» — думает редактор и отвечает: — Давай до краёв! Ванесса тут же шутливо достаёт огромную глиняную пивную кружку. Видя неодобрение во взгляде Зольфа, убирает её и достаёт обычные бокалы. Воистину сатанински энергичный дуэт понимает друг друга без слов. Зольф всё ещё пытается выглядеть кающимся, у него плохо получается, уж больно рожа бандитская. Коньяк явно Аухлицкий, а не сивуха, просто налитая в бутылку из-под знаменитого напитка. Не обманули. В кой-то веки! Герман, пригубив напиток, жмурится. Глаза бы не видели этих двух придурков. — Ну как, герр Кноубрах? — мило интересуется Ванесса, глаза у неё хитрые, прощение она будет выбивать, если понадобится своими белыми руками. — Прекрасно, — откликается редактор и добавляет: — Ещё раз такое устроите герру Харту на стол ляжет пара таких бумаг, что вы хрен отвертитесь! Дуэт активно кивает. Мол поняли. Уяснили. Ни хрена они не уяснили. Но Кноублаху плевать. В этом уютном кабинетике в компании с дорогущим коньяком ему на всё плевать. Тем более завтра выходной.