Черное небо — зеленые звезды

Новый день сулил новые заботы. Грядущий не был исключением. С самого утра в Королевскую Гавань нескончаемым потоком приплывало бессчетное количество кораблей. Знатные лорды и леди, облаченные в праздничные наряды и драгоценности, спускались с корабельных помостов прямо к причалу, а затем направлялись в Красный Замок. Похищая морской воздух, свежий и легкий, вьюга разносила его по округе, заполняя все пространство живительной силой. Стяги династии Таргариен, подвешенные подле главных ворот замка, спокойно развевались на ветру. Слуги сновали без устали, выполняя все необходимые для празднества приготовления. Кухня не прекращала работы ни на мгновение. Поварихи, чьи лица обдавались горячим паром пышущих свежестью блюд, в духоте и тесноте кухонь, без конца вытирали фартуками свои потные лица. Стражники и вся королевская гвардия, чьи доспехи сияли чистотой, отражая солнечные лучи, были в полном составе. Часть из них расположилась рядом с пирсом, встречая гостей и стараясь блюсти общественный порядок. На горизонте, среди множества прочих, показался еще один корабль. Герб королевского дома отчетливо виднелся на флагштоке. Толпа зевак стала заполнять пристань, чтобы воочию увидеть прибывающих. Высоко в небе летела Туманная Охотница, чуть поодаль — Вермакс и Арракс. Последние, будто соревнуясь, старались друг друга обогнать. Через некоторое время все трое приземлились во дворе Драконьего логова. Принцесса не спеша ступила на землю. Погладив подругу по шее, Эйнис передала подопечную в руки укротителей. Раздался колокольный звон, и птицы, сидящие во дворе, в спешке разлетелись. Девушка посмотрела на источник шума — Красный замок. Образ ее былого дома остался таким же, каким она его и запомнила: бледно-красный вымывшийся кирпич, выпирающие пики башен, гигантские бронзовые вычурные ворота. Эйнис аккуратно сняла дорожные перчатки. — Уже полдень, — тихо прошептала себе под нос девушка. Оказавшись наконец перед входом в свои старые покои, она открыла дверь и, содрогаясь, вошла внутрь. Принцесса крепко сжала подол своего платья. Стены комнаты, некогда раскрашенные ею лично, практически потеряли свой цвет, и тот, кто не был знаком с узорами, впредь никогда бы не сумел их разобрать. Эйнис кротко присела на кровать, все еще чувствуя себя гостьей в своей собственной опочивальне. Раздался стук в дверь, и на пороге показался ее единоутробный брат. — Джейс, что-то стряслось? — с беспокойством протянула белокурая. — Матушка ждет нас в чертоге, — сообщил ей брат, — и король тоже. Эйнис, кивнув, опустила голову. Юноша прошел внутрь покоев и сел рядом. — Все хорошо? — тихо задал он свой вопрос. Девушка, чуть помедлив, ответила с придыханием: — Я не была в Красном замке целых восемь лет. Так странно оказаться здесь снова. Джекейрис одобрительно хмыкнул. Эйнис положила свою голову ему на плечо. — Я понимаю твои чувства, — приобняв сестру, ответил он, — но хвала Семерым, что мы здесь по радостному случаю. — Ты прав, — отозвалась принцесса. Посидев еще немного в тишине, брат и сестра покинули комнату. Попутно здороваясь с попадающимися по дороге придворными, двое отворили дверь в покои своего деда. Чертог Визериса был светлым и просторным, посередине располагался валирийский город, вырезанный из камня. Будучи ребенком, Эйнис часто всматривалась в маленькие мраморные оконца и изучала городские дороги, ведущие к Аногриону. Чуть поодаль на креслах уже расположился король и семья Эйнис. Завидев опоздавших гостей, Визерис повернул голову. Лицо его значительно постарело. Кожа, покрытая рытвинами и язвами, стала еще бледнее, а волосы поредели, потеряв свой былой блеск. Но взгляд, полный теплящегося сознания, оставался трезвым. — Мои дорогие внуки, — промолвил старик, щурясь. — Ваша Светлость, — присела в реверансе Эйнис. — Как сильно вы поменялись, — рассматривая их, подметил король, — подойдите ближе, чтобы я смог получше разглядеть ваши юные лица. Сестра и брат выполнили его просьбу. — Джекейрис, — охнул старик, — ты стал совсем взрослым, — с улыбкой сказал он, переводя свой взгляд на Эйнис. — А ты, внучка моя, — с трепетом добавил король, — расцвела и стала походить на свою мать еще больше. Визерис, вглядываясь в окружающие его лица, засиял. Одинокая слеза скатилась по его дряблой щеке. Тронный зал постепенно заполнялся гостями, охотно переговаривающимися друг с другом и создающими сильный шум. Со сводов замка свисали гобелены семейства Таргариен, озаряемые светом огромной ажурной люстры, выплавленной из стали. Зажженные факелы пылали ярко, наполняя зал уютом. Янтарные и желтые лучи касались холодного Железного трона, что стоял одиноко и был сейчас никому не нужен. Спереди возвышался широкий королевский пьедестал, украшенный цветами. Массивные железные двери зала медленно стали открываться. Музыканты затрубили в корны, оповещая всех собравшихся о новоприбывших гостях. — Рейнира из дома Таргариен, — громогласно объявил глашатай, — принцесса Драконьего Камня, наследница Железного трона, и ее супруг принц Деймон Таргариен, будущий король-консорт в сопровождении семьи. Все присутствующие поднялись со своих мест, хлопая и приветствуя королевскую чету. Рейнира и Деймон шли впереди, а чуть погодя следовали дети. Достигнув королевского помоста, все они поклонились. Король восседал во главе стола, слева от него была его леди-жена, королева Алисента Хайтауэр. За отдельным столом левее сидели их дети. Поднявшись по маленькой лестнице, наследница поцеловала отца в щеку и поприветствовала королеву, присаживаясь рядом. Так же поступил и Деймон. Дети не торопясь занимали свои места. Эйнис, расположившись рядом с братьями и сестрами, подняла голову. Цепкий взгляд дяди обжег ее. Эймонд, даже не стараясь вести себя скромно, без зазрения совести, если таковая и имелась, рассматривал племянницу. Она застыла, словно тело ее приросло к стулу, не в силах отвести глаз. Дыхание, бывшее мирным, теперь сделалось рваным. Во рту пересохло, и воздух неприятно ударял в легкие. Принц изменился. Ребяческая ухмылка больше не освещала его лица, уступив место неприятному оскалу. Волосы, гладкие и блестящие, стали намного длиннее. На месте, где когда-то был его левый глаз, красовалась темно-коричневая кожаная повязка. Юноша смотрел на Эйнис не моргая. Заметив ее растерянность, он лишь слабо ухмыльнулся, но взгляд не отвел. Казалось, будто каждый из них вел свою игру, о правилах которой они не договаривались, но следовали им одинаково. Сидящий рядом с одноглазым Эйгон, заметив витающее между ними напряжение, лишь ехидно заулыбался и толкнул брата, обращая внимание последнего на себя. Воспользовавшись подходящим моментом, Эйнис тут же отвела взгляд, переводя его на встающего из-за стола короля. Опираясь на трость, он начал свою речь. — Сегодня особый день для королевства, для народа, особый день для вашего правителя. Моя большая семья собралась в полном составе, — огладывая родственников, произнес старик. — Дорогие мои, — поднял он увесистый кубок, — сегодня я преисполнен безграничной радостью, ведь драконы, что были разлучены давно, воссоединились вновь. Эйнис пригубила немного дорнийского красного. — Знаешь, — обратился к ней сидящий справа Джекейрис, — мы еще друг другу и слова сегодня не сказали, но их присутствие уже вызывает у меня недомогание. — Вы видели эту уродскую повязку долговязого? — добавил тише Люцерис, вызывая ухмылку на лице старшего брата. Эйнис услышав это, вновь подняла глаза. Эймонд, будто следя за ней все это время, уверенно смотрел на нее в ответ. Эйгон, уже откровенно глумясь над происходящим, прыснул от смеха. Жена его, Хелейна, чуть брезгливо реагируя на собственного супруга, медленно встала из-за стола под непонимающие взгляды обоих братьев. Она тихо миновала их и направилась к родственникам напротив. — Кузины, племянники, — начала она мягко, остановившись у края стола, — я рада вас видеть. Все сидящие поклонились ей в ответ и поприветствовали, но разговора не завязали. Хелейна, будто чего-то ожидая, с надеждой бегала взглядом по собравшимся. Эйнис, заметив это, встала. — Тетя, — касаясь ее руки, произнесла девушка, — ты чудесно выглядишь. — Спасибо, — смущенно опуская глаза, улыбнулась Хелейна. — Как поживают твои дети? — поинтересовалась Эйнис. — Все ли в добром здравии? — У них все хорошо, — добродушно сообщила тетя, — Катрина уже уложила их спать. Меж ними затянулось молчание. — Что же, — пытаясь сгладить неловкость, продолжала принцесса, — поговорим еще чуть погодя? — Я так не думаю, — хихикнув, пробубнила Хелейна. Эйнис посмотрела на нее с непониманием. Приблизившись, тетя шепнула ей на ухо: — Яхонт моря застанет деву врасплох, — вымолвила она и, странно улыбнувшись, ушла восвояси, оставив Эйнис в полном недоумении.

Пир был в самом разгаре. Охмелевшие гости без всякого стеснения громко разговаривали, всюду слышался хохот. Король, почувствовав себя плохо, удалился в сопровождении верных гвардейцев. Слуги, принося все новые блюда, сновали взад-вперед. Двое мужчин, таща огромного поросенка, фаршированного яблоками, поставили его рядом с Эймондом. Люк тихо прыснул от смеха. Хлестко, словно пощечина, звук достиг ушей принца, что резко поднялся со своего места. Музыка сразу же стихла, все присутствующие замолчали. — Я хочу поднять тост, — вымолвил он, сжимая в руке свой кубок. Прожигая каждого сидящего за столом напротив, принц задержался взглядом на Эйнис. Еще чуть-чуть и он бы сказал что-то непоправимое, но лицо племянницы было почти умоляющим, просящим. Она нервно теребила перстень на левой руке. — Сестра, — резко переведя взгляд на Рейниру, еле выдавил Эймонд, — за тебя и твою семью. — Спасибо, брат, — немного удивленно проговорила Рейнира. Эйнис, чье сердце бешено колотилось, не могла найти себе места. Придворные и гости, услышав мелодичный звук флейты, направились танцевать. — Потанцуем? — поинтересовался Джейс, и, дождавшись легкого кивка, поднялся со своего места. Взяв Эйнис под руку, юноша повел ее в конец тронного зала. — На тебе лица нет, сестра, — обеспокоенно начал Веларион, кружась с ней в танце. — Мне что-то не хорошо, — быстро выпалила Эйнис. Джекейрис, остановившись, взял сестру за плечи и вымолвил: — Хочешь уйти? — Да, — тихо призналась девушка. Пройдя к стальным громоздким дверям, принцесса остановила идущего за ней брата. Он с непониманием заглянул ей в глаза. — Я хочу пойти одна, — надеясь не обидеть Джейса, добавила белокурая. — Хорошо, — спокойно ответил тот, помогая ей выйти из помещения, — только не уходи далеко. Минуя коридоры Красного Замка, освещенные факелами, девушка остановилась у окна. Пристроившись подле него, она посмотрела вдаль. Редкие звезды тусклым бликом приветствовали ее молодой лик, отражаясь в ее пурпурных глазах. Луна, обращенная к ней, смотрела в ответ. Огни Королевской Гавани горели мерно и тихо, а ветер мягко, будто стараясь не причинить лишний дискомфорт, развевал белоснежные локоны. Постоявши так минуту-другую и насладившись видом вдоволь, она обернулась, чтобы пройти обратно в тронный зал, но замерла на месте. Недалеко от нее стоял одноглазый. Эйнис испугалась, но виду не подала. Эймонд, преисполненный спокойствия, сложил руки за спиной и тихо приблизился к племяннице. — Дядя, — чуть более спокойно сказала Эйнис, прийдя в себя. Юноша остановился в паре метров от нее. — Ты что-то хотел? — увереннее раздался голос принцессы. Принц, хмыкнув, ответил: — Нынче сложно остаться с тобой наедине, племянница, — подметил он, — ты постоянно ускользаешь, — картинно выдохнул Эймонд. — Разве так нужно встречать старых друзей? Эйнис молчала, чувствуя, как начинает постепенно закипать от подкатывающего раздражения. — Подкрадываться со спины, — твердо произнесла принцесса. — Именно так теперь принц встречает подругу детства? — колко добавила Эйнис. Пурпурный глаз его опасно блеснул. Чуть сжав челюсть, Эймонд тихо выдохнул. — Я спас положение твоей семьи, — добавил он, — именно так я встречаю тебя. И где же благодарность? — Польщена Вашей щедростью, мой принц, — кисло выдавила из себя девушка. Такой ответ пришелся одноглазому по душе, высвободив его ядовитую улыбку. — Видишь ли, я пожертвовал сегодня собственным весельем, — продолжил принц, — за тобой должок. Эйнис молча буравила его взглядом. — Поступить подобным образом было твоим выбором, тебя никто не заставлял, — возразила она. — Я проявил милосердие, — с усмешкой объяснил ей принц, — ты выглядела жалко. Повисла тишина. — Ладно, — уязвленно ответила принцесса, разводя руками, — ты мне не рад. Можешь думать и говорить про меня все, что тебе заблагорассудится, — заявила она, подходя ближе, — но не делай меня невольной участницей этого фарса, — и, смерив его чуть смягчившимся взглядом, добавила, — во имя нашей былой дружбы. Наблюдая за племянницей с интересом, впервые за вечер Эймонд улыбнулся ей по-настоящему, без оскала и ужимок. — Как раз таки все наоборот, Эйнис, — назвав ее по имени, добавил он, — я рад нашей встрече. Затем юноша быстро покинул ее, возвращаясь в тронный зал. Девушка снова осталась одна.