Убежать от самой себя

      — Дрянь.       Будто эхом на его слова, где-то на улице послышался звон колоколов. Громкий, заставляющий весь дом забегать, готовясь к трапезе, но демона это не интересовало. Как оказалось, он в теле пятнадцатилетнего подростка. Это плохо, эмоции будут давить сильнее, чем он привык. Он подошел к окну, пытаясь определить время. Солнце в зеленом небе было на западе, в этом мире это значит, что сейчас начало дня. Это был самый худший вариант. Ключевое событие происходило поздней ночью, до него слишком далеко. Билл занервничал. Можно было поторопить события, но он не хотел так рисковать. Но и отыгрывать весь день свою роль будет слишком тяжело. Особенно в этот день. Проклятое двадцатое число! Надо было решиться на что-то. Но на что? Подвергнуть себя смертельной опасности, чтобы потом оказаться либо близко, либо, что еще хуже, прямо на том месте, где ему снова придется бороться за свою жизнь? Это было слишком опасно. Но дожидаться конца дня тоже плохой выбор. Придется весь день отыгрывать свою роль, которую он ненавидел.       Его мысли прервал стук в дверь и легкое искажение реальности. Углы медленно начали топиться в черной липкой грязи, а все вокруг плыло как акварель. Билл дернулся, подбегая к двери. Надо было скорее выйти. К счастью та поддалась, он успел. За ней уже стояла одна из фигур.       — Подъем, желтый! Стол уже готов, все только тебя ждут! — недовольным визгливым голосом жаловалась молодая Рейган. Ну почему именно она! На ее лице не было изможденных впадин, тело худое, но не тощее. Темные волосы были завязаны в тугую косу, а красные глаза смотрели как всегда со злобой.       — Отвали.       Билл толкнул ее плечом, идя по длинному коридору с шестью дверями. На каждой таблица с именем, кроме последней. На ней ничего не было написано, там жила женщина, которая породила всех хозяинов пятерых комнат.       Пройдя коридор, он попал в столовую, совмещенную с кухней. Стол был накрыт на шесть персон. Мать в главе стола и пять детей по бокам. Как только Билл вошел в комнату, четверо сидящих тут де повернули на него голову. Мать с забитым видом, Уилл с жалостливой мордой, и два красных брата, которые уже с утра сидели с такими лицами, будто ненавидели всех и вся. Сзади подошла Рейган, толкая его в спину.       — Проходи! Не стой на проходе!       Билл ничего не ответил. Просто пнул с силой ей в колено. Рейган тут же полетела вниз, падая на пол. Килл и Кайл тут же заржали, по-другому это описать нельзя было. Мать запаниковала. Она не любила, когда кто-то в семье ссорился, она боялась любых конфликтов в своей жизни. Уилл, подобно матери, сжался, но он боялся только за Билла.       — С-с-с… — Мать хронически заикалась, поэтому каждое слово, особенно в такой обстановке, давалось ей тяжело. — С-с… С-садитесь, ед-да с-стынет. — выговорила она с усилием, мягким тихим голосом, махая рукой около горла, пытаясь так помочь себе.       Билл прошел к месту около Уилла. Садиться около хихикающих как гиены братьев он не собирался. Да и в его роль это не входило. Рейган, стряхивая несуществующие пылинки с красной рубашки, подошла к своему месту. Дав затрещины обоим братьям, она села на стул, аккуратно поправив юбку. Фигуры медленно приступили к еде. Билл сидел неподвижно. К еде он не притронется. Один кусок и он может встать одной ногой в могилу. Через несколько минут, фигуры съели уже половину еды на тарелках, и смотрели на него. Фигура матери и Уилла начали паниковать. Руки дрожали, а глаза бегали из стороны в сторону. Рейган, Килл и Кайл, все три фигуры начали злиться, напоминая Цербера.       — Ешь! — прошипели все трое одновременно.       Билл облокотился на спинку стула, скрестив руки на груди. «Цербер» рычал, кричал, приказывая есть. Мать рыдала от страха, рвя на себе волосы. Уилл тоже зашелся паникой, скуля и плача. Билл игнорировал все это. Эти твари станут настойчивее, если увидят страх. Если сильно паниковать при повторных снах, где он как раз и был, то можно было и не проснуться.       — Ешь, тварь! — нечеловеческим голосом кричали три искаженные фигуры.       Лица начали неестественно, жутко изгибаться. Мать упала на пол, катаясь на нем в истерике. Изо рта пошла пена как при приступе эпилепсии, а тело билось в конвульсиях. Уилл дрожал на стуле, сжавшись в комок, пытаясь сделаться как можно меньше. Вся эта вакханалия длилась несколько минут. Вдруг стул начал падать назад, а Билл провалился в черную болотистую тьму, которая просачивалась сквозь все тело.       Тьма выплюнула его также внезапно, как и поглотила. Билл огляделся. Он снова оказался в своей комнате, но теперь видимо прошло несколько часов с завтрака. Такое происходило крайне редко, обычно он отыгрывал весь заданный день, а тут его, видимо, решили помотать по самым важным частям. Зачем? Скорее всего, он скоро проснется. Но ведь обычно в таком случае сон просто прекращался на пройденной части, а следующий раз все начиналось сначала. Видимо в этот раз мир снов решил по другому. Если все так продолжиться, то он непременно пройдет все важные события, в том числе и ключевое.       В дверь снова постучали. На этот раз Сайфер не стал ждать, пока реальность пойдет кругом. Теперь на пороге стоял как всегда напуганный Уилл. Хотелось тут же закрыть дверь, прямо перед его носом, но это было не по правилам. Пришлось впустить его. Уилл медленно зашел, встав около стены как на расстрел.       — Чего хотел? — спросил Билл, прекрасно зная ответ.       — Ты правда решил сбежать сегодня?       Голос был тихим, но он не заикался. Хоть он и боялся, но в этом сне, в этом куске прошлого, он боялся не Билла. Сейчас ему было страшно говорить о побеге. Вдруг кто-то услышит?       — Угу. — Билл сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Никуда он не сбежит. Он не смог сделать это в реальности много лет назад, а значит и во сне ему это точно не позволят сделать.       — А когда?       — Ночью. — сквозь зубы процедил демон. — Я тебе все еще вчера объяснил. Если все пройдет гладко, — ком злости в горле мешал говорить, — то на утро нас здесь уже не будет. — Билл отчеканил свою реплику. Сказать правду он не мог, иначе сон тут же превратится в ад. Хотя он уже им является, просто без физической боли.       Дом потрясли несколько тяжелых ударов в входную дверь. Где-то в коридоре забегала мать, встречая незваных гостей.       — Все, иди от сюда.       Билл вытолкнул из комнаты брата, краем глаза замечая на пороге дома две длинные фигуры с масками на лицах. Они пришли за Уиллом, он это знал, но оставить его здесь не мог. Фигуры в масках заметили демоненыша сразу же, как он показался в коридоре. Отпихнув мать семейства в сторону, да так, что она упала, повалив за собой вешалку, они пошли за ним, но Билл этого уже не видел, ни в реальности, ни во сне. Тогда он был слишком слаб, чтобы дать им отпор, а теперь приходилось каждый такой сон выпихивать брата, чтобы выжить самому. Уилл за дверью сначала не понял, чего от него хотят, а когда высокие фигуры его схватили, отрывая от пола, он забрыкался, но его быстро успокоили, ударив по голове.       Пол снова превратился в черную трясину, ведя в новый промежуток времени. Солнце теперь склонялось к востоку, а небо окрасилось из светло-зеленого в изумрудный, значит уже вечереет. «Сейчас приведут Уилла» — подумал Билл, садясь на кровать. Входная дверь снова прогнулась под чужими ударами. Мать бежит открывать, но фигуры теперь даже не слушают ее, как делали до этого, а просто идут к комнате желтого демона. Дверь в нее вышибают, чуть бы не поломав петли. На серый пол летит покалеченный Уилл. Все тело в синяках, где-то в глубоких ранах от ножа. Он с мольбой смотрит на старшего брата, будто желая извиниться. Рассказал. Не мог сдержаться, не был готов к таким жестоким методам добычи информации. Одна из высоких фигур приблизилась к Биллу. Она схватила его за шиворот, ставя на центр комнаты. Вместе с напарником, они схватили его под руки волоча куда-то. Уилл сзади шепотом просит прощения. По пути, одна из фигур говорит другой:       — Я же говорила, что третий не смог бы такое придумать! Естественно это второй! С третьего до пятого слишком тупы для такого, а первой это и не нужно. — они всегда перечисляли детей в семьях по возрасту. У отца было слишком много жен, а у них всех слишком много детей, поэтому фигуры в масках, которые были здесь чем-то средним между няньками и охранниками, даже не пытались выучить имена.       Они вышли на улицу, где было множество однообразных домов, где жили потомки и жены одного демона. Все дети, как только увидели охрану с Биллом, тут же разбежались по домам. Боялись, что их тоже могут схватить за что-то, даже если они ни в чем не виноваты. Но все они были сейчас как мухи для «масок», как прозвали здесь охрану. Они донесли Билла, который даже не сопротивлялся, в отдаленное построение, похожее больше на бетонную коробку, где из признаков дома была только дверь, закрытая но несколько амбарных замков. Одна из фигур подняла руку и все они синхронно открылись. Закинув Билла внутрь, вторая фигура таким же жестом закрыла их обратно.       — Посидишь тут до ночи, а потом твое мясо пойдет на ужин. — прокричала приговор одна из масок.       Билл улегся на бетонный пол, чувствуя слабость в теле. Почему-то сон не хотел перекидывать его в другой промежуток времени, хотя в этом уже все было пройдено. Или же ему теперь придется выбираться отсюда? Если с ним сейчас магия из реального мира, то это труда не составит. Вся защита тут была рассчитана только на детей, она могла ослабить даже самых сильных, но не взрослых, у которых магия была на другом уровне.       Сайфер попытался создать большое пламя. Получилось. Синий огонь дошел чуть бы не до потолка. Этим он может легко сделать лазейку. Да вот только по правилам ли это? В реальности ему понадобилось много времени, чтобы в таких условиях до конца научиться пользоваться своим собственным огнём, чтобы выбраться отсюда. Это было сложно, учитывая, что свое пламя некоторые демоны не могли освоить очень долго, а ему в теле ребенка пришлось сделать это, так еще и в этом холодильнике, который отнимал силы, дабы из него не сбежали. Билл поднялся на ноги. Надо было обдумать лучше, иначе придется спасаться от смерти. Прямо сейчас он может проломать проход в стене, но что будет потом? Тьма может как поглотить, отправляя в новый момент, так и наброситься на него за несоблюдения роли. Но ждать он тоже не хотел, ведь это займет много времени и это место высосет из него много сил. Надо хотя бы попытаться, иначе он может покончить прямо как этот ребенок… Билл посмотрел наверх, где на цепи висело уже мёртвое тельце девчонки, у которой были отрезаны некоторые конечности, видимо, их уже сожрали. Цепь впивалась ей в плечо, мерно качаясь из стороны в сторону из-за холодного ветерка внутри помещения. Наверное это тело как раз и смотивировало его вырваться от сюда много лет назад, но теперь оно служило лишь как воспоминание. До дрожи неприятное и мерзкое.       Билл пошел к другой части здания. Делать дыру в главной стене было глупо, его бы сразу нашли, он понимал это даже ребенком. По дороге к параллельной стене он увидел еще двоих детей, на этом трупы заканчивались. Много демонят здесь редко хранили, только если отец решался сделать банкет. В такие времена редко кто выходил на улицы — дети боялись за свою жизнь, а матери за жизнь своих детей. Панику в поселении можно было чуть бы не потрогать, так много ее хранилось в маленьких домиках, просачиваясь на улицу. Хотя в обычные дни она тоже была, просто все хоть как-то могли забыть о ней, занимаясь домашними делами и уроками магии.       Билл потрогал заднюю стенку. За металлом с изморозью была бетонная стена, а между ними была прослойка магии, которая отнимала силы. В реальности эта прослойка смогла доставить ему много проблем своим устранением, но сейчас это было легко. Синие пламя поглотило нужный участок стены, сжигая все преграды. Реальность не искажалась черной гнилью, а значит он все делает правильно. Через минуту была готова трещина, а затем и вся дыра. На улице никого не было, а небо уже было темное, ночь брала свое. Как только Сайфер выпрыгнул на землю, она тут же стала черным болотом, поглощая тело. С одной стороны это хорошо, потому что он сделал все правильно, и теперь его ждет следующий промежуток времени, но как раз таки вся проблема была именно в этом промежутке.       Билл оказался на земле. Была уже глубокая ночь, но вокруг не было темно. Все освещал круг зеленого огня, который поднимался высоко, казалось, что прямо до темного неба.       Сайфер заметил боковым зрением летящий в него объект. Он тут же отскочил, понимая, что это был зажженный таким же зеленым огнём горящий шар. Билл посмотрел в сторону метателя. Рассвирепевший демон, огромных размеров, стоял, что-то крича. Билл только сейчас понял, что у него заложило уши от громкости происходящего вокруг. Будто в них запихали много ваты и слова демона доносились с трудом, но он все же мог их улавливать.       — Гребаный сопляк! Думал, если получил свой огонь, то уже можешь сбежать отсюда?! Я никому не позволю уйти отсюда по своей воле! Никому, ясно тебе?! Если не хотел сдохнуть как твои братья, в качестве обеда, то могу поздравить. Я лично превращу твою жалкую оболочку в пепел, который даже на ветер не спущу, а прикажу кинуть в навозную яму! — кричал отец, явно теряя самообладание.       — Хватит орать. — Билл говорил тихо, чуть шипя. Он прекрасно знал, что он его слышит. — Ты тратишь всю свою силу на поддержку огня вокруг и на горящие камушки, а я все еще жив.       — Да как ты смеешь!       — А вот так. Легко и просто. — прошипел Билл, исчезая в голубом пламени.       Через секунду он оказался за зеленым демоном, держа в руке маленькую сферу, которую он метнул в затылок демона. Она чудом долетела, а фигура обернулась. Из пасти торчат острые зубы, на теле четыре руки, а огонь пожирал спину и волосы. Это был единственный раз, когда отец показывал все свое обличие в этом уголке его владений, но этого хватило, чтобы люди, за пределами огненного круга, тряслись от страха. Дети, подростки, женщины, даже охранники — все смотрели с ужасом на хозяина этого места или с мольбой на Билла. Половина хотела, чтобы он прекратил все это, молясь, чтобы у него хватило сил, а другая просто хотела, чтобы все это поскорее закончилось и им даже не важно было, что с ними станет потом, главное, чтобы этот кошмар кончился. Боялись здесь абсолютно все, кроме двух демонов внутри зеленого круга пламени. Вернее одного демона и его воспоминания.       Билл бегал из стороны в сторону, уклоняясь от огненных шаров. Отец был в ярости, которая делала его шары опаснее, но при этом мешая попасть в маленькую цель, которая уворачивалась от каждого удара. Билл знал, выучил куда надо бегать, чтобы в него не попали. Когда он оказался в этом сне в первый раз, это было проблематично, но теперь у него это хорошо получалось. Фигура не попала по нему ни одного раза, только слегка задела рубашку, и то в самом начале, когда он только оказался в этом промежутке.       Ноги начинали болеть от вечных прыжков в сторону. Надо было делать удар. Сайфер приблизился к демону. Это было небезопасно, но так нужно было. В руке оказался нож, горящий голубым пламенем, который усиливал сталь и придавал легкость оружию. Билл метнул его в ногу зеленому демону. Тот взвыл от боли и ярости. Сайфер выучил все его слабые места еще когда готовил побег. Еще задолго до этого дня он допускал мысль, что его с высокой вероятностью могут поймать, поэтому выучил, куда бить в случае неудачи. Его старания не были напрасны. Второй нож полетел в шею, пытаясь попасть в артерию, но с первого раза не получилось. Только с третьего раза у Билла получилось вогнать нож в нужное место, одновременно с этим уворачиваясь от горящих камней. Демон встал на все шесть конечностей, уже пытаясь раздавить сына. Теперь площадь удара была больше и попасть было легче. Но одновременно с этими преимуществами, встать в такую позу было его роковой ошибкой. Билл с трудом увернулся от двух ударов, а потом встал под грудной клеткой. На нужном ему месте тут же загорелось синее пламя. Тонкий стержень, похожий на фонтан, легко пробил сердце, а затем и легкое отца. Тот взвыл, а Билл тем временем сделал второй такой же «фонтан», который добил второе легкое. Демон покачнулся, а Билл побежал из-под него к гаснущему кругу огня. Через несколько секунд тело покачнулось, а потом с грохотом упало, чуть бы не задавив Билла. Тот упал на землю. Все. Это должен быть конец. Хоть он и быстро закончил, по причине уровня магии, но это конец. Так почему он опять погружается в липкую трясину, вместо того, чтобы проснуться?!       На этот раз его выплюнуло на вход какой-то пещеры. Билл не хотел думать где он, но уже догадывался. Тело начало приходить в себя после драки. Хоть он победил быстрее, но оболочка из этого времени не была готова к такой магии, поэтому руки и ноги начали болеть. Сайфер лег на холодный камень, который помогал хоть как-то избавиться от боли. На лоб упала капля, затем вторая на руку, а третья совсем рядом с ухом. Начинался дождь, поэтому Билл, собрав последние силы, кое-как отполз глубже в пещеру. Через минуту пошел сильный дождь, а на земле не осталось сухого места. Билл смотрел на все это, благо его капли теперь не касались.       На улице была ночь, в темном небе блестело несколько звезд. Вдруг появилась новая, сверкнув ярче всех. Из-за нее одной Билл уже окончательно понял, где оказался. Яркая звезда продержалась на небе минуту, после чего яркой вспышкой полетела вниз, где простирался густой темный лес. Когда вспышка исчезла там, перед Биллом резко образовался очень яркий клочок света, который спустя несколько секунд превратился в девочку. Длинные светлые волосы, синяя ряса до колен и такого же цвета сапожки. Маленькая Летисия стояла перед ним, внимательно рассматривая. В руке она сжимала зонтик, защищаясь от дождя. Она не решалась даже зайти в пещеру, не то что заговорить с демоном, которого она сейчас видела впервые. Билл ухмыльнулся про себя, но виду не подал, наблюдая в ответ за девочкой. Той понадобилось немного времени, чтобы сделать шаг в пещеру, и еще немного, чтобы начать разговор.       — Привет… Ты же Билл Сайфер? — она наклонила голову и корпус в сторону, как всегда делала, когда спрашивала что-то важное.       — Тебе какое дело? — устало спросил Билл. Сейчас он знал эту демонессу и не хотел грубить, а в реальности у него на это не было сил, после скитаний в городке целый день.       — Меня Летисия зовут. Я тебя долго искала. Думала ты затаился в соседнем городе, а ты здесь… Один совсем… — Летисия осмотрелась вокруг, будто ища еще кого-нибудь, но Билл действительно был совсем один. Она повернула светлую голову к нему, снова всматриваясь прямо в глаза. Было видно, что она все еще боится, но теперь не за себя. Она боялась, что он уйдет, не дослушав ее. — Почему ты один?       — А мне по твоему надо было целый табун за собой тащить?       — Извини…       Она не знала как продолжить разговор. Сейчас ей нужно было задать очень важный вопрос, но спрашивать его прямо так было как-то бестактно. Они молчали так еще несколько секунд, пока Билл не поторопил ее, как и в реальности.       — Ну так что? Зачем пришла? Ты не очень то похожа на убийцу. Так чего тебе надо?       — Я не хочу тебя убивать! Я не из тех демонов, которые были с твоим отцом, мне не нужна твоя смерть. — еще немного молчания, но Летисия все же нашла в себе силы продолжить. — Ты же ведь знаешь, что многие демоны теперь хотят тебя получить в качестве помощника?       — Угу. Уже несколько «предлагали», еле отбился. Да вот только ты слишком молоденькая, чтобы набирать себе подручных.       — Возможно… Но ты… Ты мог бы согласиться? — очень тихо спросила девочка. — Я только закончила обучение и не знаю что делать… И не смотри на меня так! У меня просто была другая программа, поэтому и закончила так рано. Ну… Ну так что? — с надеждой в голосе спросила она.       — И какая мне с этого будет выгода? — сухо спросил Билл. Так он ответил в реальности, а значит нужно следовать заданной роли.       — У меня большой безопасный дом, тебе обязательно найдется место там. Есть все удобства, от еды до развлечений. Тебе обязательно понравится! — она обрадовалась вопросу, будто Билл уже согласился. — Тебя научат новой магии, а когда закончишь учебу, то сможем что-нибудь сделать. Ну или уйдешь, это уже как захочешь. Мне надо понять, как используется огонь, потому что у меня получается лишь показать его.       Летисия вытянула руку в сторону, жмуря глаза. В ладони загорелся темно-фиолетовый демонический огонек. Уже через несколько секунд стало понятно, что он не слушает свою хозяйку, танцуя как ему захочется, поэтому девочка быстро погасила его.       — Ясно все. — Билл выдержал паузу. — Ладно! Все равно я не смогу скитаться вечно. Убьешь, не убьешь, плевать. Хоть отмучаюсь.       Билл встал на ноги. Летисия запрыгала от радости, но через секунду поняла, что наверное не стоило давать полную волю эмоциям, поэтому попыталась сделать серьезный вид, но улыбка все равно осталась. Она протянула руку вперед и Билл пожал ее. Договор не был скреплен пламенем, так что тогда он ничем не рисковал.       — Очень рада, что ты согласился! — Летисия улыбнулась еще шире.

•••

      Билл проснулся. Наконец-то… Он встал с кровати, выходя из комнаты. Тело было мокрое от пота, но зато больше не болело от усталости. Хоть что-то хорошее, после всего этого. По дороге в гостиную, Билл заглянул в комнату брата. Тот безмятежно спал. Ну конечно, его такая дрянь во сне не ждет. Хоть у него и было свое пламя, которого он добился истинным чудом и спокойствием, но разрез глаза не давал ему погрузиться в свои кошмары. Спокойный сон, ничего лишнего. Это заставляло даже как-то завидовать. Билл закрыл дверь, оставляя брата в покое. Уже скоро проснется Звезда, нужно будет за ней проследить. Мало ли что выдаст ее рассудок.

***

      Рейган лежала на кровати в позе звезды. Почти все, что она могла сломать в этой комнате было разрушено, а лицо уже болело от слез, после сегодняшнего поражения. Как она могла? Как она могла так поддаться эмоциям? В слепой ярости разрушить все вокруг, а самое главное и не задела. А Билл? Он одолел ее всего-лишь одним броском! Одного ножа хватило, чтобы победить ее! А она… Можно было списать все на ослабленную, после тюрьмы, оболочку, но облегчения это не доставляло. Скорее добивало осознанием, что она сама виновата в своем поражении о начала до конца. Если бы у нее хватило благоразумия, чтобы подождать еще чуть-чуть, то исход битвы мог бы быть другим. Если бы она все же посидела хотя бы несколько дней в своем логове, тренируя свою магию по всем правилам, тратя на это столько времени, сколько нужно на тренировки и отдых, то могла бы выиграть! Могла бы…       Пару всхлипов вырвалось из болящей груди, а по щекам скатилось еще несколько слезинок. Рейган перекатилась на бок, поджимая под себя ноги и обнимая какую-то подушку. Хотелось исчезнуть от стыда и боли. Просто осыпаться песком, который потом медленно пропадает в воздухе. Девушка потрогала горло, куда прилетел нож. Рана полностью исчезла. Залечилась каждая клетка тела, но не чувства от такого лёгкого поражения. Внутри опять что-то больно дрогнуло. Слезы снова закапали ручейком, закрывая тёмно-красные глаза.

•••

      Рейган открыла глаза. С первого раза она не смогла понять, находится, но приглядевшись к интерьеру, узнала свою комнату, где она росла. Серые стены, мебель, и красное полотно на стене. Она поднялась, осматривая все внимательней. На стене висел календарь. Двадцатое число… Рейган взглотнула, сжимая кулаки. День, когда ее жизнь и карьеру поломал этот желтый недоносок, убив ее отца. Если бы не он, то она бы могла стать его верным помощником, получая с его рук все что захочет. Рейган, в теле рослой девушки, уселась обратно на кровать. Идти куда-либо не хотелось. Чем она только думала, плача на кровати? Видимо, мозг в тот момент отключился, а затем и сознание, погружая ее в сон.       Скоро должен быть завтрак, судя по солнцу. Совсем скоро в дверь постучит одна из фигур, играющая роль кого-то из этого времени. В голове пролетела унылая мысль. Может поддаться? Умереть во сне и больше ни о чем не думать? Рейган поджала губы. Нет, так точно не пойдет. Она должна отомстить Биллу, иначе никак. Она должна прекратить его существование во что бы то ни стало. Должна.       Она поднялась, шагая к двери. Как только она ее открыла, тут же встретилась взглядом с Биллом. Ну вот почему именно он!       — Тебя ждут уже десять минут. Иди, преемница! — с издевкой в последнем слове, поторопил ее брат.       Рейган хотела дать ему затрещину, но Билл резко сорвался с места, уходя в столовую. Нет, он не бежал, просто его уход был настолько неожиданным, что рука девушки остановилась на полпути. Она попыталась сделать вид, что ничего не сделала, но этот гад заметил неловкое движение, усмехаясь. Ей ничего не оставалось, кроме как пройти за ним. В столовой было все как всегда: дрожащая мать, два полных кретина, около которых почему-то было ее место, сопливая морда и эта желтая тварь. Женщина заметила недовольное лицо дочери, поэтому быстро отвернулась от входящих, прижимая дрожащие крупной дрожью руки к себе. Боялась ее. Рейган гордо уселась за стол, не задерживаясь на пороге. Она часто спала, очень часто для демона, поэтому проживала дни постыдного прошлого уже не одну сотню раз. Вот только двадцатое число выпало ей впервые за долгое время. Видимо из-за конфликта днём, сон хочет еще раз унизить ее, показывая, насколько Билл оказывается превосходит ее. Гаденыш… Рейган сжала кулаки, не обращая внимания на семью, которая приступила к трапезе. Она ненавидела Билла за этот день. В этот день он показал всю свою силу. Она так и не поняла, откуда у него появился тогда свой огонь, как долго он в тайне его тренировал, и как давно он был сильнее ее. Еще в начале этого дня, много лет назад, она была полностью уверена, что гораздо сильнее всех демонят в поселении. Была уверена, что Билл в магии гораздо ниже ее, и что она по праву станет преемницей отца, помогая ему в делах, избавляясь от участи стать обедом. Она стремилась к этому долгие годы, чуть бы не с первых дней осознания, в какой ситуации оказалась. Часами тренировалась, училась, поддакивала отцу совершенно во всем. Она даже смогла бы без капли жалости убить и сожрать кого-нибудь из братьев или сестер, и все ради того, чтобы стать одним из его бойцов или секретарей. Да кем угодно, только бы жить хорошей жизнью, под его царствованием, закрыв глаза на весь ад в этом поселении. А эта тварь разрушила все ее планы, убив отца!       Рейган на столько ушла в себя, что не сразу заметила, что вокруг стало слишком тихо. Она подняла глаза, встречаясь с направленными на нее внимательными взглядами. Все пятеро сидящий смотрели на нее, будто что-то ища в ее глазах. Что-то плохое, любую маленькую ошибку, за которую ее можно будет высмеять, тыча каждый раз ею как мелкого щенка в лужицу.       Первая фаза сна — вызов страха и злости. Попытка показать демону то, чего он больше всего боится или ненавидит. Высмеивание, беспомощность, приказы в свою сторону, жалость других, и прочие прелести социальной жизни.       Рейган хотела сказать хоть что-нибудь, но язык будто прилип к небу, а губы склеили. Ей не давали возможности даже открыть рот. Фигуры пристально следили за каждым ее вздохом, пытаясь выбить из нее хоть какую-нибудь ошибку, даже самую мельчайшую.       Вдруг фигура, изображающая Билла, потянула веревку, которая вела под стол. Рейган почувствовала, как стул вылетает из-под нее, а она сама летит на пол. Затылок больно ударился об жесткую поверхность, а на ребрах отпечаталась спинка стула. Девушка зажмурила глаза, сквозь боль слыша, что отовсюду, со всех сторон кто-то смеется. Когда она с трудом смогла открыть глаза, то увидела, как Билл, Килл и Кайл смеются над ней во весь голос, а мать и Уилл уставились в свои тарелки, не желая обращать на все это внимания.       — Приемница, а сама не можешь даже на стуле сидеть спокойно! — громко смеялась одна из фигур братьев, которые начали искажаться. Все тело у них вытягивалось, позвоночник изгибался дугой, а кисти рук, указывавшие на нее пальцем, изгибались, показывая все кости под натянутой кожей.       Рейган сидела, сжав кулаки и губы. «Главное сдержаться, главное сдержаться… " — думала она, надеясь, что ее кошмар скоро закончится. Братья смеялись все громче и громче, а Уилл с матерью все сильнее прятали глаза, пытаясь не обращать внимания на ее мучения. Как же она это ненавидела. Хотелось закричать на этих двоих или дать отпор трем смеющимся фигурам, но тело застыло, будто бетон. Оставалось лишь жмуриться до боли в глазах и ждать конца. Спустя какое-то время пол обвалился, отправляя ее в липкую пучину.       — Еще раз! — сзади прилетел удар, скорее всего, тонкой дощечкой.       Рейган открыла глаза, осматриваясь. Тренировочный зал, где демонята обычно обучались магии на практике. Рядом с ней стоит фигура в маске и с дощечкой в руке. Девушка попыталась вспомнить, что это за момент и что она должна сейчас делать. Ее заминка не понравилась маске.       — Чего застыла? Не можешь даже это сделать?! — кричала она, указывая на лежащее на столе яблоко.       Девушка поняла, чего от нее хотят. Она попыталась заставить яблоко телепортироваться прямо в руку, но из-за того, что она была во сне, ей это не удалось. По макушке снова прилетел удар дощечкой. Рейган сжала зубы. Она бы могла легко испепелить это яблоко, уничтожить, раздавить, да все что угодно, где не надо взаимодействовать именно предметом из сна. Если не им, а с ним что-то делать, то это дается гораздо сложнее, но к сожалению здесь она только игрок и никак не влияет на правила.       Вторая попытка была успешной лишь наполовину. Яблоко исчезло со стола, но оказалось не в руке, а чуть левее то нее, падая вниз. Учителю этого явно было недостаточно. Дощечка сильно ударила по руке, заставляя Рейган придать ее к себе от боли.       — И вот тебя хотят сделать преемницей? Да ты же ведь даже простейшую задачу делать не можешь! Позорище! — тут она сильно преувеличивала. Рейган тогда могла делать сложные заклинания, одним из которых и являлось перемещение предмета прямо в руку. Она уже кое-как могла вызывать свой огонь и держать несколько минут, но для ее статуса этого было мало. Особенно, если учитывать, что… — Да даже Билл научился этому за одно занятие, а ты уже третий день мои нервы тратишь!       Это было последней каплей. Рейган отбросила маску на несколько метров от себя красным, как кровь, пламенем.       — Да вы издеваетесь! Я учусь гораздо лучше его, я шла на место около отца, а вы говорите, что я хуже какой-то желтой выскочки?! — нечеловеческим голосом взревела девушка. — Да я часами тренировалась, чтобы у меня все получалось филигранно, чтобы каждый волосок был идеален! А вы ставите мне в пример эту желтую мразь?!       Рейган вдохнула поглубже грудью, чтобы продолжить свою тираду, как вдруг застыла от ужаса. До нее дошло. Она не сдержалась.       Лежащая на полу фигура растворилась в быстро приближающимся со всех сторон черном болоте. Ноги тут же увязли в ней, затягиваясь все глубже. Рейган попыталась вытянуть их, но это получалось с трудом. Она огляделась вокруг, тут же отклоняясь в сторону, насколько это было возможно. Большая черная волна ударила прямо около нее, желая раздавить. Страх за свою жизнь заставил Рейган быстро выбраться из трясины, бежать, проваливаться в нее, и снова выбираться и бежать. Около нее то и дело били черные волны, желая раздавить ее в кровавую кашу или утопить ее в чёрном болоте. Света становилось все меньше и меньше, а значит и поле зрения ухудшалось. Вот она уже бежит по абсолютно пустому месту. Вокруг ничего, кроме тьмы и волн, которые били все ближе и ближе, а уворачиваться становилось все сложнее и сложнее.       Сколько ей еще придётся бежать от всего этого? Как скоро она проснется? Сможет ли она выжить сегодня? Все зависит от пробуждения. Оставалось надеяться лишь на то, что она проснется сама или какой-нибудь слуга зайдет в комнату. Ну вот почему нельзя было просто сдержаться?! Тогда она просидела бы еще несколько фаз, а потом спокойно проснулась бы, а теперь приходится уворачиваться в полной темноте.       Темное болото захлестнуло ее с головой. Даже увернуться не смогла… Рейган тянуло на дно. Теперь шансов выбраться из трясины не было, она слишком глубоко в ней. Шею обвило что-то такое же темное, таща все сильнее, все глубже. Еще немного и конец. Хотелось даже плакать от обиды и отрицания происходившего. Она не может умереть так просто, не может… Или же она и вправду достойна лишь такой жалкой смерти, которой погибают низшие демоны?

•••

      Хлопок, а потом сильная боль в щеке. Рейган раскрыла глаза, визжа на высокой ноте. Дыхание сбивалось, было трудно сделать любой вдох, а сердце билось как бешеное, словно пыталось пробить грудную клетку изнутри, разрывая на мелкие кусочки ребра, кожу и лёгкие. Несколько минут ей понадобилось, чтобы прийти в себя, пока кто-то настойчиво пихал ей стакан с теплой водой. Когда паника отошла, Рейган взяла стакан, делая глоток, успокаивая горло. Рядом с ней сидела кукла — живым слугам не позволялось входить в комнату.       Сердце колотилось все медленнее, но зато начавшаяся боль в нем начала разрастаться все сильнее. Кукла смотрела пустым взглядом, ожидая, пока ей вернут опустошенный стакан, но когда заметила боль хозяйки, вынула из кармана передника таблетку. Рейган запила лекарство для человеческого тела, пытаясь успокоить дыхание, что давалось с трудом, учитывая, что каждые несколько секунд она вздрагивала от страха. Надо будет послать кого-нибудь за энергией… Дальше так продолжаться не может.

***

      Мэйбл кричала, пытаясь разорвать какую-то материю, похожую на паутину, которая опутала ее ноги и руки. она сдавливала все тело, сжимая до сильнейшей боли, раздавливая внутренности. Было страшно, дико страшно. Сердце колотилось как бешеное, будто вот вот выпрыгнет из грудной клетки, разрывая артерии, разбрызгивая кровь во все стороны. Попытки вырваться не приводили ни к чему хорошему, паутина лишь сжимала ее еще сильнее, давя тельце хрупкой бабочки.       Вдруг материя с громким треском порвалась, образуя большую дыру, куда тут же вынырнула левая рука. Для Мэйбл эта трещина была как луч надежды липкой паутине темноты. Она попыталась сделать прореху больше, но тут же замерла, покрываясь ледяными мурашками страха. Ее конечность обхватила какая-то ледяная рука, сдавливая до синяков, замораживая все больше. Мэйбл попыталась выпутаться или хотя бы повернуть голову, чтобы уже даже не выпутаться, а хотя бы посмотреть, кто там. Лучше бы она это не делала. Как только она смогла увидеть, кто сзади нее, сердце перестало стучать, падая куда-то вниз, а от сильнейшего страха захотелось тихо ронять слезы. На нее смотрела изувеченная версия подруги. Пасифика, которая еще недавно внушала столько доверия и безопасности, теперь смотрела на нее пустыми глазами, вокруг которых были темные круги, контрастирующие с беледной, почти белой кожей, которая где-то покрывалась грязью, перемешанной с кровью, и покрытой изморозью. Пустые глаза были словно две ледышки, замораживающие душу сплетенной девушки, которая забыла как дышать от страха. Одежда девушки была порвана в разных местах, но самая большая дыра была на сердце. На сердце, которого больше не было… Оно и вправду было вырвано, оставляя за собой огромную дыру на одежде и в теле, где можно было увидеть раздробленные в щепочки кости, рваные куски мяса и жалкие остатки кровеносных сосудов.       — Н-неет… — прошептала дрожащим голосом Мэйбл.       — Почему я должна была умереть из-за тебя? — с укоризной спросила блондинка с нескрываемой злобой за свою смерть.       Девушка закричала.

•••

      Когда Мэйбл проснулась от собственного крика, на улице было уже темно. Сердце стучало как бешеное, отдаваясь в висках, а по щекам текли слезы. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был всего лишь сон. Страшный до остановки сердца, но все же сон, кошмар, который не сможет ей навредить в реальности. По крайней мере физически…       На ее этаже все было тихо, значит дядя Стен либо спит, либо тихо делает что-то на первом этаже. Хотя может быть его звуки просто были тише, чем гроза за окном. Мэйбл прислушалась, пытаясь отвлечься от ужаса. Громкие раскаты грома и сильный ливень, колотящий в окно, казалось, могли даже крик убийства в соседней комнате перекрыть, если бы она открыла окно. Очень хотелось, чтобы все это также перекрывало и крик боли в ее голове, но этого не происходило. Волна ужаса отходила от берега, сменяясь страшным пониманием, где она и что натворила.       Пасифика… Она ведь была права… Если бы не Мэйбл, если бы не ее глупость, она бы осталась бы жива… Шатенка повернулась лицом к стенке, укутывать одеялом по самую голову, закрываясь в его тепле. Она не хотела ничего видеть и слышать, особенно, своих мыслей. Хотя звук грозы за окном ее успокаивал. Громкие и частые звуки капель дождя и такие же громкие раскаты грома, от которых в комнате становилось светло как днем — все это ложилось на расшатанные нервы легкой тканью, которая тут же снимала все напряжение.       Она пролежала так полчаса, пытаясь успокоить нервы под шум непогоды и делая жалкие попытки выкинуть мысли о смерти из головы. От своей беспомощности ей захотелось обнять кого-нибудь. Рядом была только подушка, поэтому Мэйбл ухватила ее, желая придать к себе, но тут нащупала под ней какую-то коробочку. Вынув ее на свет из окна, она осмотрела, как оказалось, железный коробок. В редких вспышках молнии и другого света с улицы, она открыла его, немного попыхтев над задвижкой. Внутри было печенье и таблетки, все по две штуки, а также записка. Мэйбл отложила коробок с содержимым в сторону, оставив в руке только кулачок бумаги. На нем было написано, что таблетки это успокоительное, а печенье просто в подарок. Мэйбл сразу поняла, кто положил ей эту коробочку. Дядя Стэн просто бы положил ее на тумбочку рядом или всучил прямо в руки, а других людей в хижине пока не было, ведь Форд и Диппер все еще в больнице. От понимания, что Билл действительно поможет ей, стало как-то спокойнее. Как будто теперь она хоть в какой-то безопасности, где ее не достанут внешние силы, желающие причинить боль.       Мэйбл спустилась вниз. В последний раз она ела вчера вечером, вместе с… Нет, нельзя об этом думать! Хотя бы несколько минут, надо перестать думать об этом. Мэйбл встряхнула головой, пробираясь на кухню. В гостиной работал телевизор, а перед ним, на диване развалился Стэн. Он спал, видимо, устал с дороги. Глядя на него, девушка решила отложить поход к холодильнику. Подойдя к дивану, она сначала выключила телевизор, а затем взяла лежащий рядом плед, накрывая старика. Стэн спал крепко, поэтому не проснулся. Мэйбл посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что больше никаких проблем нету. Только после этого она прошла на кухню. К ее большому счастью в кухонном шкафчике лежала пачка лапши быстрого приготовления. Оставалось лишь поставить чайник и подождать несколько минут. Мэйбл еще раз оглянулась на дядю. Тот по прежнему спал крепким сном.       Девушка поставила чайник, усаживаясь за стол.В комнате было темно, но свет луны из окна освещал все ровно на столько, чтобы видеть все что нужно. Мэйбл уставилась в какую-то точку, погружаясь в себя. Пасифика мертва. В этом есть ее вина, безусловно. Это из-за нее она пошла так поздно через лес. Но теперь, в голове были не только ненависть к себе и скорбь по подруге. В голове, как червяк, ползал назойливый вопрос. Из-за чего именно умерла Пасифика? В газетах было написано, что в этом виновата тварь из леса, которая до этого пожирала медведей. Сейчас Мэйбл жалела, что не смотрела новости этого городка. Возможно, тогда бы она знала о том звере чуть больше. Она абсолютно ничего не знала о нем. А что если это та самая опасность, о которой ее предупреждали дядя Стэн и Билл? Они оба говорили ей, чтобы она держалась подальше от леса. Дядя, еще в первую неделю ее присутствия в городке, пошел на городское собрание, а Билл наверняка следит за всеми новостями, чтобы его не поймали. Они оба наверняка знали какая именно опасность хранится в лесу. Так почему не сказали? Мэйбл сжала кулачки. А ведь действительно. Почему никто из них не сказал ей об этом? Стэн просто оставил записку, что в лес нельзя, при этом не объяснив причину. А когда она спросила об этом Билла, он просто заткнул ее, говоря, что это не ее дело.       От дальнейших размышлений ее прервал закипающий чайник. Мэйбл подождала еще несколько минут, засыпая специи в тарелку с сухой лапшой. Залив кипяток и накрыв все это дело крышкой, она понесла тарелку в свою комнату. Аккуратно пройдя мимо дивана, пытаясь не задеть скрипучие места, она поднялась наверх. Там ее уже ждал Пухля, который устроился около кровати. Свинья ласково обтерлась об ноги хозяйки, когда она положила тарелку на стол. Девушка улыбнулась, начиная гладить поросенка. Хоть кто-то был рядом с ней в этой непроглядной ночной тьме, прерываемой вспышками молнии. Громкие раскаты грома прерывали иногда стук капель дождя о стекло. В Мэйбл что-то дернулось. Что-то не так. Упущена какая-то маленькая деталь. Очень маленькая, почти незаметная, но очень важная для нее. Окно еще раз осветила яркая молния, а вслед за ней из-за раскатистого грома содрогнулись стены чердака. Мэйбл нахмурилась. Она поняла, что не так. После смерти свинки, в каждую грозу девушка вспоминала его. Вспоминала со слезами на глазах, как он прижимался к ней, пытаясь спрятаться в руках хозяйки. Как вздрагивал каждый раз, когда слышал грохот за окном. Тихонько визжал и прижимался еще сильнее. Сейчас же этого не было... Пухля был абсолютно спокоен, как-будто никакой грозы и не было. Прижимался к коленам, но не страшась, а любя. Мэйбл опустилась на пол, глядя в поросячьи глаза.       — Пухленька? Что с тобой? Миленький? Что с тобой случилось?       Руки девушки задрожали. Тело подростка снова начало содрогаться в рыданиях. Нервы были расшатаны, поэтому для истерики многого и не нужно было.       — Что с тобой? Почему ты так изменился? Почему ты так себя ведешь? Ты не мой Пухля! Ты опять какая-нибудь иллюзия! Почему ты не ведешь себя как раньше? Почему?! - зарыдала во все горло Мэйбл.       Слезы градинами потекли по красным щечкам, которые почти не просыхали в этот день. Девушка снова задыхалась и давилась криками, как вдруг...       — Это скоро пройдет. - произнес металлический, но какой-то своеобразно мягкий голос мужчины.       Мэйбл обернулась, смотря на внезапного гостя влажными карими глазами. Она поджала губы, немного успокаиваясь. Билл сидел у нее на кровати, смотря куда-то в пол. Лицо было спокойным, и эта безмятежность передавалась и девушке. Подавив ком в горле и сделав маленький дрожащий вдох, она спросила :       — Что с ним?       — Эффект после зелья. Помнишь, я вколол ему его в шею? Ну так вот оно в первые несколько дней убирает чувство страха. Не до конца, конечно-же, он бы тогда и в неприятность попал, но страх грозы у него пропал. - Билл наблюдал, как поросенок подошел к нему, снова нюхая штанину.       Мэйбл замолчала. Было стыдно за свою истерику, которая появилась на пустом месте. Заплакать из-за того, что домашний питомец перестал бояться грозы. Глупо. Как будто она ему смерти желает, хочет, чтобы он мучился от страха.       Внезапно, девушка почувствовала, как Билл гладит её по взъерошенным после сна, коротким волосам. Мягко и однообразно. Девушка расслабилась, ловя себя на том, что наслаждается такой лаской. За этот день произошло слишком много, но из людей, с которыми она могла бы поделиться своими горем, был только Билл. Сегодня она доверила ему целое море эмоций и теперь не чувствовала страх перед демоном, у ног которого еще недавно валялась на полу, мучаясь от боли. Было какое-то умиротворение и спокойствие от того, что он сейчас рядом. Мэйбл повернулась к Биллу и положила голову ему на колено, лаская как кошка. Тот продолжил гладить ее по щеке, все еще глядя куда-то вдаль. С Мэйбл было все в порядке, не считая истерику из-за питомца, но в ее состоянии это было нормально. Вешаться она не собиралась, а значит все идет хорошо. Можно было позволить себе задуматься. Как долго он не спал? Наверное с тех пор, как ушел из дома Летисии. Ну разве еще несколько раз с большими перерывами, когда приходилось очень долго существовать в других оболочках. В своей, истинной демонической оболочке, сон не требовался. Поэтому большая радость для любого демона было получение такого тела. Получить возможность больше не бояться засыпать, каждый раз рискуя умереть, не правильно сыграв свою роль. Сайфер мог бы сидеть в мыслях еще долго, но Мэйбл осмелилась задать вопрос, который мучил ее еще за ожиданием чайника.       — Билл, а почему Пасифика умерла?       Демон вздохнул, отряхнув мысли от головы. Он уставился на девушку, пытаясь понять, что она сейчас спросила.       — Почему она умерла? Ты же ведь читала в газете.       — Да, но я про другое... Животное, про которое говорили в газете, это... Это тот же самый зверь, который напал на меня? Ну помнишь, оно ворвалось ночью в кухню и тебе пришлось с ним драться.       — Помню. Тебе тогда еще пришлось меня поцеловать. - Мэйбл конвульсивно вздрогнула, выпрямляясь, но Билл ее успокоить, кладя ее голову обратно, себе на колено. - Тише, тише. Все в порядке. А насчет той твари... Да, это оно убило твою подружку. И да, именно из-за нее и я, и Фреска, запрещали тебе ходить в лес последнее время. Я не говорил тебе об этом потому что ты бы запаниковала. Да и если бы я тебе сказал, ты могла бы специально пойти и отыскать эту тварь. Простой интерес мог бы закончиться трагедией, а так ты не была заинтересована походами в лес.       Мэйбл замолчала. С одной стороны она получила все ответы, но с другой было неудобно, что Билл прочел их прямо у нее в голове. Мало ли, что он еще там отыскал. Она посмотрела ему в лицо, но не смогла заметить ни единой эмоции. Девушка поднялась с пола, убирая с колен голову поросенка, который незаметно для всех уснул. Она стояла так некоторое время, не зная, что делать дальше. Тут вслед за ней поднялся и Билл. Он взял ее за подбородок, заставляя смотреть на себя.       — Сейчас доешь свой бичпакек и пойдешь спать. Ясно? -приказным тоном спросил демон.       — Да. - тихо ответила девушка, вспоминая про тарелку с лапшой.       — Вот и отлично. Пока, Звездочка. Встретимся завтра.       Билл слегка нагнулся и снова, как и днем, поцеловал девушку, но на этот раз в щёку. Нежно, тихо и мягко. На этот раз Мэйбл не была увлечена рыданиями поэтому замерла от удивления, а потом и от смущения. Щеки заалели будто алые паруса из романа, которым так увлекалась девушка в шестом классе. Билл медленно отстранился и Мэйбл заметила на его лице ухмылку. Теперь по ощущениям горели не только щеки, но и уши.       — До встречи, Звездочка. - Билл повернулся и, как обычно, исчез в синем пламени.       Мэйбл так и осталась стоять столбом с красным лицом и с ощущением, что внутри нее что-то горит, как печка на углях. Было неловко из-за этого. Очень неловко. Мэйбл медленно села перед столом, на котором уже остывала тарелка. Лапша уже немного разварилась и была не такой вкусной, но девушку это сейчас волновало в последнюю очередь. Зачем Билл это сделал? Хотел поиздеваться? Не похоже... А ведь он сделал это еще и тогда, когда она засыпала у него на руках днем. Черт. Девушка вспомнила, как сегодня днем прижималась к своему мучителю и плакала ему в рубашку, под которым было теплое и, судя по всему, сильное тело. Еще один вопрос всплыл в голове. Теплое? Почему? Зачем Билл включил кровообращение? Он ведь говорил, что сделает это только тогда, когда до него коснется дядя Форд. Но сегодня днем и тело и руки его были теплые и... Надежные? Она вспомнила, как Билл прижимал ее к себе, гладил по остриженным волосам, о которых ни разу не спрашивал, в отличии от остальных знакомых, которые считали своим священным долгом докопаться до ее прически. Мать, дядюшки, посторонние люди. Сьюзан так и вовсе завалила ее вопросами, когда она недавно посещала ее кафе. При каждом таком опросе она чувствовала себя неловко, а иногда и вовсе начинала сильно жалеть о своем поступке в порыве эмоций. Но с Биллом она чувствовала себя даже как-то спокойнее. Он никогда не задавал ей вопросов про них, никогда не делал замечания по этому поводу, а когда ей сегодня была нужна помощь, медленно и тихо поглаживал ее голову. И ведь ей это было приятно. Что-то кольнуло внутри от этой мысли. Да, ей безусловно было приятно, когда Билл сегодня успокаивал ее. Как будто она для него не пустое место, не просто игрушка. Такие мысли показались ей дурными. Что это? Она пытается оправдать демона, который еще недавно избивал ее головой об пол? Девушка поджала губы. Почему и за что ей стыдно? И... Почему внутри как-то тепло? Тепло и уютно...       Она залезла в кровать, пытаясь отодвинуть все вопросы в сторону. Но сама того не замечая, взяла из коробка печенье, подарок демона, и медленно откусила кусочек. Оно на удивление было вкусным, даже очень. Прямо-таки таяло во рту, усыпляя девушку. Глаза начали слипаться то ли из-за усталости, которая вроде как должна была пройти, то ли действительно из-за печенья. Мэйбл укуталась как следует, пряча коробок с остатками угощения под подушку. Доев печенье, она стряхивает крошки и закрывает глаза, надеясь, что больше кошмары ей не приснятся.