Inked

Сентябрь перешел в октябрь, и Ремус общался с Сириусом больше, чем с кем-либо. Переписка по СМС стала регулярной. Все началось с малого – Сириус присылал смешные видео с собаками, а Ремус оценивал их по шкале от 1 до 10, но быстро переросло в непрерывную переписку, их разговоры по ночам и в те дни, когда они не работали, становились все длиннее. На прошлой неделе, например, Сириус прислал две фотографии подаренных Ремусом кактусов, которые явно были счастливы на новом месте и заметно выросли.  Наши дети-растения выглядят хорошо. Они так быстро растут. Но я надеюсь, что под "нашими" ты имеешь в виду себя и Энди. Я отдал их на усыновление, помнишь? Ни за что, у нас с тобой совместная опека. Я ни на что подобное не соглашался. Не заставляй меня обращаться в суд, Люпин. Подумай о детях. Они явно предпочитают жить с тобой. Можно поздно ложиться и есть мороженое на ужин. Только по субботам. Подожди. Вот дерьмо. Мы не дали имя нашим детям! Почему у меня такое чувство, что ты даешь имена всему? Расти, тату-пистолет, уловил твою язвительность и не оценил ее. Это ужасное имя для оборудования! Я не доверяю тебе называть наших детей. Ага, значит, ты принимаешь свои родительские обязанности и ответственность! Как человек, который подарил их тебе, я чувствую, что должен остановить тебя от того, чтобы ты назвал их как-нибудь вроде Спайки и Спайки-младший. Я не собирался называть их Спайки и Спайки-младший. Но теперь, когда ты об этом заговорил… Увидимся в суде. Ладно, ладно. Мы говорим об именах для мальчиков или для девочек? И то, и то? Ни то, ни другое? Не дай мне неправильно назвать наших детей! Это кактусы, Сириус. Растения в основном бесполые, а цветы имеют как мужские, так и женские части. Теперь я почему-то представляю себе Фрэнка-Н-Фёртера. Уверяю тебя, я не заказывал эти растения у Транссексуала из Трансильвании. Ха! Если бы ты это сделал, ты бы смог выкрутиться из-под ареста, знаешь ли. Черт. Я называю того, что на прилавке, Фрэнком. Муж Алисы будет польщен. Черт. Слишком много Фрэнков. Тогда Рифф Рафф? А вот это неплохо. Все, чего хотел Рифф Рафф – твоего одобрения! Подвесной можно назвать Маджентой,он весь в розовых цветах. Готово. Ожидайте свидетельства о рождении по почте. О, какое счастье. Я позвоню папе, сообщу ему, что у него наконец-то есть внуки. Еще несколько раз они ужинали вместе – в том числе в китайском ресторане, счет за который Ремус тайком оплатил, прежде чем Сириус успел отреагировать, но чаще всего они виделись, когда Сириус заходил в Fedelius Flowers в перерывах между клиентами, и Ремус, если не был занят, готовил ему чашку чая. В первый раз он сделал это просто из вежливости, но потом Сириус стал петь его чаю дифирамбы и ворчать по поводу горького кофе, который Андромеда готовила в соседнем помещении, так что это быстро превратилось в традицию и то, чего Ремус ждал с большим нетерпением, чем был бы готов признать. В пасмурную прохладную пятницу у Ремуса появилось свободное время после обеда. На этой неделе он еще не видел Сириуса и решил принести чай в соседнее заведение, чтобы поздороваться с Андромедой и осмотреться. (Сириус постоянно возился с планировкой, пытаясь сделать все идеальным, Андромеда же по большей части позволяла ему следовать своему видению). Он вышел из подсобки с двумя кружками и кивнул Алисе, направляясь к двери. — Вернусь в течение часа, — сказал он. — Если только не потеряешься в таинственных серых глазах, — ответила Алиса, драматично понизив голос. — О Боже, не начинай, — простонал Ремус. — Мы друзья. Алиса, сложив руки на груди, одарила его взглядом, полным чистого скептицизма.  — Верно, просто друзья. Просто друг несет просто другу чашку чая в той самой кружке, которую ты всегда даешь своему просто другу, потому что твой просто друг однажды сказал, что она ему понравилась. Это потребовало усилий, но Ремус сумел не опустить взгляд на кружку в его правой руке – старую, бледно-зеленую и слегка потрескавшуюся. Сириус выбрал ее из моря кружек, стоявших на столе Ремуса, месяц назад.  — До свидания, Алиса, — сказал он, сохраняя самое нейтральное выражение лица, и вышел из магазина. Андромеда разговаривала с клиентом, когда вошел Ремус. — Привет, милый! — сказала она, кивнув ему в сторону диванов. — Это для меня?  Ремус поднял кружку, кивнул и сел на диван. Через минуту она уже сидела в кресле рядом с ним, отпивая чай. Они поболтали о том, как идут дела у каждого из них, и Андромеда рассказала ему о последней проделке Доры – ее дочери шестиклассницы, которую она учудила с несколькими одноклассниками. — Она немного похожа на Сириуса, — сказал Ремус, улыбаясь. — О, да, они из одного теста, — согласилась она, закатив глаза, но слегка усмехнувшись. — Я думаю, это расплата от Вселенной за все те случаи, когда я вытаскивала его из неприятностей в детстве. — Значит, ты происходишь из целой семьи нарушителей спокойствия? Улыбка Андромеды спала, превратившись в грустный изгиб темно-красных губ.  — Нас немного, — тихо сказала она, опустив взгляд на кружку в своей руке. — Наш покойный дядя называл нас "черными овцами". Он считал это забавным. "Альфард?" – хотел спросить Ремус, но его внимание отвлек подошедший к ним Сириус. — Ремус Люпин, — поприветствовал он, взял со стола зеленую кружку, которая, как он точно знал, предназначалась ему, и сел на диван рядом с Ремусом, скрестив ноги. Убрав темные волосы с лица, он сделал большой глоток и откинулся на подушки. — Чем я обязан этой доставке от двери до двери?  — Я заварил чашку для себя и подумал, почему бы и нет, — сказал Ремус, — подумал, что тебе не помешает чай, учитывая неделю, которая у тебя была. — Значит, он рассказал тебе обо всей этой прессе? — спросила Андромеда, когда Сириус хмыкнул и сделал еще один глоток.  Сириус недавно сделал татуировки нескольким членам актерского состава Мстителей перед их премьерой в Лондоне. После того как актеры отметили Black Dog Tattoos в нескольких благодарственных постах в социальных сетях, телефон в магазине разрывался от предложений дать интервью. Но репортеры были разочарованы вежливым, но твердым отказом Сириуса разглашать даже малейшие крохи сплетен о своих клиентах. Он и раньше работал с известными людьми и всегда уважал их частную жизнь. — Так и есть. И он проранжировал задницы всех Мстителей от наиболее до наименее достойных обморока, — сказал Ремус с кривой улыбкой. — Весь состав, заметьте, и мужчин, и женщин. — Но меня волнуют только мужчины. Наверное, придется посмотреть все фильмы с Капитаном Америкой, — сказал Сириус, ухмыляясь.  Ремус почувствовал, как что-то в его животе сжалось, когда он понял, что сказал Сириус , и пожалел, что не взял с собой чашку чая, чтобы уткнуться в нее лицом. — Подожди, так вот почему ты почти всю фотосессию для Guardian сидел в телефоне? — вмешалась Андромеда. — Ты переписывался с Ремусом?  — Ремус был интереснее, — просто сказал Сириус, пожав плечами.  Ремус прикусил нижнюю губу, чтобы не начать улыбаться, как дурак. Андромеда как раз ругала Сириуса за грубость по отношению к репортерам, когда дверь магазина открылась. Вошедший мужчина был одет в темно-зеленую дорогую рубашку, черные брюки и держал в руках портфель. Он выглядел как руководитель, только что вышедший со своей высокооплачиваемой работы в офисе в центре города, но его лицо было довольно молодым – Ремус решил, что ему не больше 25 лет. Он был красив, его темные волосы казались поразительно похожими на волосы Сириуса, но были подстрижены гораздо короче и аккуратно уложены. На руке, державшей портфель, Ремус заметил серебряное кольцо в виде змеи, два крошечных изумрудных глаза которой ловили свет из окон. Когда Сириус и Андромеда увидели незнакомца, легкая, комфортная атмосфера, которой Ремус наслаждался рядом с ними, мгновенно исчезла, как будто из комнаты высосали весь воздух. Ремус не мог отвести взгляд от лица Сириуса, которое застыло жесткой маской после того, как его глаза на мгновение расширились от шока. Молодой человек, выглядевший таким же напряженным, как и соседи Ремуса, стоял возле стойки администратора, его взгляд метался между ними. Наконец, он сказал:  — Андромеда. Сириус. Кузены поднялись на ноги, забыв о чае на столе. Ремус тоже встал, испытывая отчетливое чувство, будто он присутствует при чем-то, не предназначенным для его глаз. Он посмотрел на входную дверь, раздумывая. — Привет, Регулус, — сказала Андромеда с нечитаемым выражением лица. — Прошло много времени. Сириус последовал за ней в центр комнаты, но ничего не сказал, все его тело излучало напряжение, когда он смотрел на молодого человека. Регулус открыл рот, закрыл его, посмотрел на Ремуса, затем снова открыл, чтобы сказать:  — Если вы с клиентом, я подожду. Ремус поднял две полупустые кружки и извиняюще улыбнулся. — О, нет, я просто зашел в гости. Я оставлю вас. Сириус не сводил глаз с Регулуса, но протянул руку в направлении Ремуса, ладонью вверх.  — Нет, останься. Это он мешает. Ремус почти что поморщился от неловкости ситуации, но вместо этого вздохнул, снова сел и сделал вид, что занят папками на журнальном столике. Регулус выглядел раздосадованным, но быстро сменил выражение лица на более нейтральное и произнес:  — Это не займет много времени. Я просто пришел забрать кое-что у Сириуса, после этого я уйду. — Что забрать? — спросил Сириус, наконец-то обращаясь к нему напрямую. Открыв свой портфель, Регулус достал стопку бумаг и протянул их Сириусу.  — Мать и отец провели инвентаризацию всего своего имущества, — сказал он, и Ремус, несмотря на тщательно выверенный тон и выражение лица молодого человека, почувствовал, что тот колеблется. — И они обнаружили, что несколько наиболее ценных предметов пропали. Сириус выхватил бумаги, бегло просмотрел первую страницу, прежде чем снова взглянуть на Регулуса.  — Все еще живы-здоровы и трясутся над своими маленькими сокровищами? Все так же хвастаются ими? — усмехнулся он. Сейчас он выглядел совсем иначе, чем открытый, улыбающийся, беззаботный Сириус, к которому привык Ремус. — Что-то я пропустил ту часть, в которой это все касается меня. Ремус снова почувствовал секундное колебание, прежде чем Регулус продолжил.  — Среди пропавшего есть золотой медальон, инкрустированный двенадцатью рубинами. Это заставило Сириуса вздрогнуть.  — Что? Нет, он принадлежал дяде Альфарду, — резко сказал он, но, казалось, быстро пришел в себя и продолжил уже с издевкой, — и раз уж его так любезно отрезали его от семейного древа, я бы сказал, что он мог делать с ним все, что хотел. — Нет. Оно было одолжено ему много лет назад отцом, но Альфарду было сказано вернуть его, как только он отдалится от семьи, — Регулус сделал паузу, пристально посмотрев на грудь Сириуса, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. Ремус впервые заметил очень тонкую золотую цепочку на шее Сириуса, выглядывающую из-под темных волос. — А поскольку Альфард не имел на него законного права и не оставил его тебе по завещанию, которое в данном случае все равно бы не... — Регулус, — вмешалась Андромеда, на ее лице ясно читалось разочарование. — Конечно, в этом нет необходимости. У твоих родителей полные хранилища драгоценностей, я не понимаю, зачем им нужен один жалкий медальон.  На одно короткое мгновение сожаление промелькнуло на лице Регулуса, когда он взглянул на Андромеду, но оно так же быстро исчезло. — Если Сириус откажется вернуть украденную вещь, они обратятся в суд. — Украденную? — прорычал Сириус, выглядевший так, будто он был примерно в двух секундах от того, чтобы обхватить руками шею Регулуса. Он угрожающе шагнул к другому мужчине, но тот не отступил. — Сириус, хватит, — сказала Андромеда и протянула руку между ними, пытаясь не дать напряжению закипеть. — Ты слышал его. Не стоит представать перед ними в суде. Они в любом случае выиграют его. Наступила долгая ужасающая тишина. Все смотрели, как Сириус схватился за цепочку на шее рукой, не державшей бумаги, и со злостью потянул, разрывая застежку. Он вытащил медальон из-под рубашки и уставился на него, сжав челюсти. При других обстоятельствах Ремусу показалось бы забавным, что Сириус прячет под старой футболкой Siouxsie and the Banshees драгоценность стоимостью больше, чем обе их квартиры вместе взятые, но сейчас он просто с тревогой смотрел на то, как Сириус в ярости кидает медальон и бумаги Регулусу. — Удовлетворен? Беги к маме и папе и расскажи им, какую хорошую работу ты проделал, — угрожающе прорычал он.  Регулус без церемоний положил оба предмета в свой портфель и снова посмотрел на Сириуса. Он сильно нахмурился, но сказал:  — Спасибо. И... поздравляю. С успешным бизнесом. Когда он повернулся, чтобы выйти из магазина, Андромеда тихо, но четко проговорила: — Ты уже не маленький мальчик, Регулус. Ты можешь принимать собственные решения о том, что правильно, а что нет. Стоя спиной к ним, Регулус долго колебался. Затем, не говоря ни слова, он все же вышел за дверь, сел в черную машину и уехал, ни разу не оглянувшись. В течение нескольких секунд никто не двигался и, казалось, даже не смел дышать. Затем Сириус издал приглушенное "блять!" и, подняв руки, схватился за волосы в жесте такого чистого отчаяния, что Ремус прошел половину комнаты, прежде чем остановился и посмотрел на Энди, которая покачала головой и грустно улыбнулась ему.  — Прости за все это, Ремус, — пробормотала она. — Еще раз спасибо за чай. — Не беспокойся об этом, — он мягко улыбнулся ей. Он знал, что ему следует уйти. Очевидно, это было семейное дело, в которое Ремус не должен был быть посвящен с самого начала. Но он снова посмотрел на Сириуса и, увидев, как напряженно сгорбились его плечи, вопреки здравому смыслу поставил кружки на стойку, прошел остаток пути до него и положил руку ему на плечо. Сириус непроизвольно вздрогнул от этого прикосновения, и у Ремуса защемило сердце. — Ты в порядке? — мягко спросил он. Блэк оглянулся на него через плечо и, выдохнув, пробормотал — Да. Черт. Нет, — он начал расхаживать по комнате, переполненный сдерживаемыми эмоциями. — Я не могу поверить в его гребаную наглость, прийти сюда и... — Сириус, его послали сюда ваши родители... — Его родители, — Сириус оборвал Андромеду и зло продолжил, — они его гребаные родители. Они знали, что медальон был у меня все эти годы, но не обращали на это внимания, пока, что, не почувствовали, что я слишком долго был счастлив? Пришло время снова показать свои уродливые головы и сбить с меня спесь? Не зная, улучшит он ситуацию или ухудшит, но желая попытаться помочь любым способом, Ремус вдруг сказал:  — Хэй..? Этого было достаточно, чтобы Сириус остановился на середине пути и посмотрел на него. Приняв это за хороший знак, Ремус продолжил:  — Что ты обычно делаешь? Когда ты в таком стрессе. Что помогает? Сириус моргнул, в замешательстве вскинул брови, но потом все-таки ответил:  — Я... катаюсь. На мотоцикле. Иногда помогает.  — Хорошо, — кивнул Ремус. — Хорошо. Тогда прокати меня. — Что? Ремус прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться при виде полного замешательства на лице Сириуса.  — Слушай, к тебе через некоторое время должны прийти клиенты, а в таком состоянии ты будешь для них бесполезен. Поэтому, — он позволил себе небольшую ухмылку, — прокати меня. Я никогда раньше не ездил на мотоцикле. Это заставило уголки рта Сириуса дрогнуть в призрачной улыбке.  — Правда? Никогда? — Ремус покачал головой. — Ну, хорошо. Мы должны это исправить. Он посмотрел на Андромеду, которая помахала им рукой с теплой улыбкой.  — У вас есть полчаса. Давайте, уходите отсюда.  Стоя на тротуаре рядом с парковочным местом Сириуса, Ремус вдруг задумался о том, что а) он никогда раньше не ездил на мотоцикле из-за нескольких вполне обоснованных опасений по поводу безопасности, и б) если бы он хотел попробовать, ему, вероятно, следовало бы подождать, пока Сириус немного успокоится. Сириус спустился из своей квартиры со вторым шлемом для Ремуса и своей курткой, которую он надел, прежде чем встретился с обеспокоенным взглядом Люпина. — Не волнуйся, я верну тебя в целости и сохранности, — сказал он.  Он все еще хмурился и выглядел злым и напряженным, когда не смотрел прямо на Ремуса, но был уже не таким взбешенным, как сразу после ухода Регулуса, воодушевленный их спонтанной поездкой. Ремус перевел взгляд со шлема на мотоцикл и обратно.  — Э, когда я сказал, что никогда этого не делал... Сириус подошел вплотную, держа шлем в руках.  — Ты будешь как рыба в воде, Люпин, — сказал он с небольшой улыбкой, но после на мгновение замешкался. — Если только ты не передумал? — Нет, я все еще хочу, — быстро сказал Ремус. — Просто... скажи мне, как забраться на эту штуку.  Улыбка Сириуса вернулась, когда он застегнул шлем Ремуса и надел свой собственный. Он грациозно сел на мотоцикл, а Ремус кое-как пытался следовать его инструкциям, пока наконец не устроился на сиденье позади Сириуса. Он неуверенно положил руки на плечи мужчины, но тот переместил их себе на талию под куртку. Сердце Ремуса заколотилось, он почувствовал, как тепло Сириуса просачивается в ладони через футболку. — Держись крепче, — сказал Блэк через плечо, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания. Мотоцикл взревел, и, когда они поехали, Ремус вцепился в Сириуса смертельной хваткой, слишком паникуя, чтобы стесняться того, как его колени плотно прижались к бедрам второго мужчины, а шлем стукнулся о его шлем. — Порядок? — крикнул Сириус через несколько минут, соревнуясь с шумом двигателя.  — Ага, типа того, — крикнул Ремус в ответ.  Прошло еще несколько минут, прежде чем он разжал свою смертельную хватку на талии Сириуса, и его тело начало расслабляться. Они мчались по району, который был очень хорошо знаком Ремусу, но на такой скорости улицы казались ему иными, немного более захватывающими. Помогало и то, что он был прижат к Сириусу так близко, что его твердая теплая спина служила ему опорой. Сириус тоже расслабился, его плечи опустились, он явно наслаждался чувством свободы, которое давал ему мотоцикл. Они мало разговаривали, но Блэк указал на несколько укромных местечек, которые он нашел во время своих поездок, дав Ремусу возможность взглянуть на город его глазами. Люпин хотел бы видеть лицо Сириуса, когда тот рассказывал о них – обычно в подобные моменты его глаза загорались так ярко, что это всегда заставляло Ремуса наклониться и прислушаться. Он не знал, сколько времени прошло, но Сириус, должно быть, следил за временем, потому что, доехав до светофора, он повернул обратно на их улицу. Ремус отпустил его талию только тогда, когда они остановились на его парковочном месте, и Сириус заглушил двигатель. Он легко соскочил с мотоцикла и протянул руку, чтобы помочь Ремусу встать на ноги. Люпин чувствовал некоторую шаткость в коленях, но улыбнулся, снимая шлем. — Что думаешь? — спросил Сириус, встряхивая волосами после того, как освободил их от шлема. — Я думаю, что пока все же предпочту мой велосипед, — ответил Ремус. — Но это было... не страшно. Даже почти весело.  Сириус усмехнулся, но улыбка спала, когда встреча с Регулусом снова закралась в его сознание.  — Слушай, я, наверное, должен... — Ты не должен, — тут же заверил его Ремус. — Нет, я должен, — сказал Сириус, — потому что сейчас ты, наверное, думаешь, что я сумасшедший. — Если бы я так думал, я бы не сел с тобой на мотоцикл.  Сириус вздохнул и слегка улыбнулся.  — Ладно, хорошо. Просто... ну, очевидно, у меня хреновая семья, — Ремус ничего не сказал, ожидая, пока Сириус продолжит, если захочет. — Мой дядя... он был единственным, с кем я мог поговорить в детстве, единственным, кто понимал меня, не считая Энди. И этот медальон – единственное, что у меня осталось от него. — Энди сказала, что он называл вас троих "черными овцами", — полувопросительно сказал Ремус. — Да, — Сириус посмотрел через плечо Ремуса, на мгновение прищурившись в лучах солнца, прежде чем продолжить, — нас троих выгнали. Энди за то, что вышла замуж за наемного рабочего – прекрасного парня, кстати; Альфарда за то, что съехался со своим партнером – тоже прекрасным мужчиной, и меня, по миллиону причин. Все остальные ненавидят меня до глубины души, и поверь мне, это взаимно.  — Мне жаль, Сириус. Это ужасно, — Сириус отмахнулся от извинений. Ремус несколько мгновений колебался, прежде чем осторожно добавить, — слушай, это, конечно, не мое дело, но... Регулус – твой брат? Он не выглядел так, будто ненавидит тебя. Больше похоже, что он ненавидел то, что делал с тобой.  Сириус безразлично хмыкнул, проведя рукой по волосам. Ремус перевел взгляд с него на фасад тату-студии, раздумывая над этим.  — Ты сказал, что медальон – единственная вещь твоего дяди, которая у тебя осталась, но это не совсем так, не так ли? Я имею в виду, у тебя есть это место. Вы с Энди построили все это с его помощью. Он – часть этой студии, и никто не может отнять это у вас, понимаешь? На лице Сириуса промелькнуло сложное выражение, когда он повернулся, чтобы, как Ремус, посмотреть на здание. Затем он повернулся обратно и долго смотрел на Ремуса, серые глаза напротив карих, прежде чем опустил шлем на сиденье и крепко обнял его. Застигнутый врасплох, Ремус мгновение никак не реагировал, но уже в следующую секунду так же крепко обхватил Сириуса, его собственный шлем неловко болтался в его пальцах. Он старался не думать о том, что у них идеальная разница в росте: Ремус был достаточно высок, чтобы ему было удобно положить подбородок на голову Сириуса и вдыхать пряный аромат его волос, когда они прижимались друг к другу. Объятия закончились так же внезапно, Сириус отстранился, жуя нижнюю губу.  — Спасибо, Ремус, — сказал он наконец. — За поездку. За то, что был хорошим товарищем.  — Конечно, — сказал Ремус, чувствуя прилив нежности из-за того, как Сириус носил свое сердце на рукаве, к лучшему или худшему. Это пробуждало в нем какие-то защитные инстинкты: ему хотелось оградить Сириуса от всего, что могло заставить его лицо превратиться в жуткую маску, как это произошло во время встречи с братом. Женщина прошла по тротуару мимо них и вошла в студию Сириуса, и он проследил за ней глазами.  — Она, видимо, на два часа, — с сожалением сказал он, переведя взгляд на Ремуса. — В любом случае, мне лучше пойти разгрузить Алису, — кивнул Ремус. — Увидимся позже, да? — Да. Позже, — Сириус взял запасной шлем из рук Ремуса и улыбнулся ему небольшой очень личной улыбкой, прежде чем уйти.