Ангел

Прошло ровно три недели с того момента, как я вернулась с того странного места. Второй день я сижу дома. Что делала? Не знаю. Впрочем, делала вид, что ничего не случилось, мне не больно и жизнь продолжается. Пожалуй, первый день я мысленно отвечала самой себе на вопросы, а потом… Не помню, что было потом. За окном уже третий час подряд сыпалось нечто среднее меж дождём и снегом. Я всегда боялась одиночества. Теперь получила его как бы в чистом виде. Впрочем, не есть ли это удел каждого, не одинок ли любой человек, потому что одной душе никогда не пробиться к другой сквозь преграды. Я испугалась: как же можно быть одинокой, когда появилась Мира? Испугалась и тут же успокоилась: я одинока и с Мирой, потому что мы с ней уже не два разных человека, а один – нам одиноко синхронно. В этот день я думала, много думала о том, что произошло три недели назад, думала о месте, в которое попала, думала о словах Горана (Господи, и что за имя то такое?). Она ангел, которые с древних времён не умели любить, но ведь она показала обратное. Тогда почему они не отпустили её со мной? Почему оставили её там? Столько вопросов. Как бы я хотела получить ответ хотя бы на один из них. Как бы я хотела увидеть её ещё хоть один разочек, всего лишь посмотреть в её глаза. Казалось, ещё вчера мы вместе сидели на кухне, ещё вчера мы ссорились с ней, ещё вчера... За форточкой на одной ноте держится звук, берущий за душу - ветер угрожающе выл в прутьях деревьев, в проводах и в любом одиноком предмете. И в моей душе. Я отошла к другому окну, из которого открывался кусок городского горизонта – там вставал на дыбы синий дракон, завихряясь множеством своих голов. Тот же двор, те же деревья с недосброшенными жестяными от холода листьями. Ничего не изменилось, стало лишь холодно. В кухне зазвонил телефон. Отвечать желания никакого не было, но всё же я ответила. - Ань, что делаешь? - это была Света, причём очень весёлая. - Ничего. Намереваюсь чаю попить. - Эт правильно. Слушай, Ань, что с тобой творится? Ты на себя несколько дней не похожа, что-то случилось? - Нет, с чего ты взяла? Я просто устала. - Подруга, да тебе отдохнуть пора как следует. Может, съездишь куда? - Желания никакого нет. - Как знаешь. Ладно, потом ещё позвоню. На том конце послышались гудки. Отложив телефон, я вернулась в комнату. Этот день распался для меня на три неравнозначных отрезка. Первый, видимо, походил на сценку, когда муж объясняет жене, где провёл ночь. Правда и вместо жены и вместо мужа была я сама. Настал второй кусок дня. Я поговорила по телефону со Светкой. Потом, готовила есть, долго и мучительно. Третий кусок дня я спала. Тяжело и беспокойно, как это всегда бывает днём. Сперва там, во сне, что-то бессмысленно давило; потом возникли – вроде бы прошли сквозь стены – какие-то бескостные дымчатые люди. За окнами уже потемнело. Я подняла тяжелую голову, встала и прошла к окну. Интересно, а что, если я умру? В конце концов, как я понимаю свою смерть? Нет, не жар крематория и не осыпь могилы, не слияние с природой и не приобщение к планетарному духу… Для меня смерть – это прежде всего уход из дому. И нет ничего страшнее. Интересно, если меня не станет, я увижу там её? Я отмахнулась от ненужных сейчас переживаний и проследовала на кухню, дабы заварить себе чаю. Я стояла возле окна и не спеша пила чай, как в дверь раздался приглушённый стук. Светка? Нет, слишком поздно. Отставив в сторону чашку, я отправилась к двери. Открыв её, я тут же прижалась к стенке, чтобы не упасть. На пороге стояла она. Побитая и замученная. Худые впалые щёки, тонкие карминные губы, мявшие чадящую сигарету. Что они с тобой сделали? - Привет, - ты ухмыльнулась, прежде чем сигарета выпала из твоих губ и ты стала медленно сползать по стене. – Я соскучилась…