Настигает осознание того, что внутри ты остался таким же: не то что бы трусливым, и не то что бы лишним — точка остановки пройдена.
Холодное осеннее утро. Жёсткий, хлёсткий ветер воет за приоткрытой форточкой. В комнате тишина, вещи находятся в сумбурном порядке, как впрочем, и мысли. Уже несколько минут Му Цин продолжает взглядом прожигать потолок, пытаясь хоть чего-то добиться от данного действия. Вернее, бездействия. Учебная неделя подходит к концу, а сменились в его якобы "новой" жизни только пачки из под сигарет, которые аккуратно лежали в кармане ещё не до конца разобранной сумки. А прошло уже несколько недель со дня заезда в общагу... Если сказать вернее и более точно — в его жизни сменилось многое. Новое окружение, новая комната, новый коллектив. Но почему тогда душа не на месте? Почему он так отчаянно молит о других, куда более важных изменениях? Прежде всего, в нём самом. Измени он хоть всю комнату, сердце останется прежним: раненным, закрытым. Напоминает использованную пачку из под сигарет, но с окурками внутри. Пора бы уже выбросить, но времени на это всё никак не находится. Что он сделал для того, чтобы что-то изменить? Ничего. Учёба, сигареты, карты. Ничего нового. Всё то же самое, что было во времена школы, только здесь он был не одинок. Рядом были люди. Любящий выпить вечерком кружечку чая Се Лянь и вечно недовольный Фэн Синь, от одного взгляда на которого становится больно. От слов и подавно. Но почему? Они ведь просто спорят, курят вместе, иногда перекидываются парой тройкой слов — не более. Чего-то более тесного и близкого между ними не было. Он — не Се Лянь, не спросит прямо о проблемах, не выразит свои чувства через слова, тут, скорее, через одни сплошные крики. Но почему тогда больно не из-за слов Се Ляня — близкого некогда друга, который и сейчас стал ближе некуда, а из-за грубостей и колкостей Фэн Синя, с которым он никогда и не был близок. Ни как сосед, ни уж тем более как друг. Хотя и сам Му Цин старался сохранять внешнее хладнокровие. Какие они друзья? Они больше похожи на заклятых врагов. Но почему тогда их редкие разговоры на балконе за сигаретой стали чем-то необъяснимо важным за эти несколько недель. Но он опять себе напридумывал невесть что, а потом из-за этого невесть чего будет страдать каждые 3 часа ночи. Нужно забыть, убежать от проблем и зарыться с головой в учёбу. Так будет проще, вернее и разумнее. А самое главное, это единственный способ уберечься от боли. В конце концов, Му Цин решает прогуляться. Не включая свет, не собираясь особо, он выходит из комнаты. Се Лянь в это время отсыпался. Он ещё не мог привыкнуть к бешенному графику учёбы, а потому его организм каждый раз отключался, стоило его телу пересечь финальную черту и достигнуть точки кровати. Никто не мог привыкнуть к такому графику, особенно после длительного отдыха. Му Цин также уставал, но его организм, что самое странное, наотрез отказывался спать, хотя чувство слабости не покидало его тело. Его мучала бессонница. То ли от навязчивых мыслей, то ли от того, что не было высказано словами. Фэн Синя в это время в комнате не бывает, как Му Цин успел подметить. И нет, он за ним не следил, просто тот слишком громко хлопал дверью, когда куда-то выходил. А выходил он рано, учитывая ещё то, что учился в меде и успевал с утра погулять, можно было подумать следующее: он машина для убийств, которой сон и вовсе не нужен. Но, если честно, у него просто был свой график. Чёткий и хорошо спланированный. Может быть, лишь благодаря ему уставал он меньше. Прогулка, курилка, учёба, уроки и спать. И так каждый день. Совмещалось это всё с огромными порциями доширака, ибо готовить в этой общаге умеет только Пэй Мин, но уж лучше умереть от голода, чем снова отведать его стряпню. Тяжело, но терпимо. Можно справиться с любой проблемой, если заняться ей всерьёз. Но кому это сейчас нужно? Холодный воздух касается бледной кожи лица, пальцы содрогаются от каждого шума, а в наушниках играет что-то спокойное, ненавязчивое, что ещё более раздражает и вводит в подвешенное состояние. Му Цин гуляет по парку, который расположен рядом с общагой. Листья успели застелить землю плотным ковром. Людей вокруг немного. В основном парочки, которые прижимаются друг другу на лавках в любое время суток и года. Возможно, где-то среди них был и Фэн Синь со своей девушкой. На улице светло, прохладно. Примерно в этот период осени, ровно год назад, Му Цин так же гулял со своим уже бывшим парнем. Обнимался, держался за руку, был тёпел и нежен, как ни с кем более. Но времена прошли, осень сменилась на зиму, зима на весну, весна на лето, а лето опять превратилось в осень. Груз на сердце был давно отпущен, былых чувств не осталось, даже осадка от них. Сейчас ему жить легче. Ни перед кем нет обязательств, доверия. Душа свободна, но осень в его голове каждый раз навевает воспоминания о первой любви, подростковых чувствах, которые уже ушли в никуда, но с которыми оставались затушенные угли некогда горящего сердца. — Не спится? — на встречу выбегает Фэн Синь, укутанный в ярко красный шарф. Должно быть, девушка подарила... Почему он бегает с утра пораньше и тем более в такой холод? Не понятно до сих пор. — Тебе, как я погляжу, тоже, — сжимается от холода Му Цин, горячее дыхание превращается в пар, ладони дрожат. — Я каждый день делаю пробежки. Всё для того, чтобы не растерять форму, — Он заметно напрягается и замедляет шаг. — А ты тоже решил спортом заняться или мне завидуешь? И тут в голове Му Цина начинает складываться пазл. А что, если каждое утро Фэн Синь проводил не с девушкой, а на пробежках в парке? А что, если этот шарф Фэн Синю подарила не девушка? Хотя нет, думать о таком лишнее. Но на душе становится спокойнее. — Меня пока устраивает моё тело, в отличие от некоторых, — бурчит Му Цин, а затем задаёт идиотский, но первый пришедший на ум вопрос. — А как твоя девушка относится к пробежкам? Вопрос, о котором потом будет много сожалений. Вопрос, который лишь покрыл череду внутреннего ужаса и страха признать нечто, что является его составляющей. — Нормально. Сухо и скупо. Видимо, Фэн Синь не хочет поднимать эту тему. Му Цину становится дико некомфортно, будто бы он не идёт по ровной асфальтированной дороге, а по болоту, которое с каждым шагом затягивает его сильнее и сильнее. Холодно и отвратительно с собственной глупости. Руки содрогаются от каждого порыва, шею обжигает ледяной воздух. Ёжится и прячется за воротник тонкой осенней куртки. Пора бы уже её сменить. Фэн Синь идёт тихо, затем останавливается, развязывает шарф и вешает его на шею Му Цина. — Замёрзнешь. И с этими словами отправляется бежать дальше. На секунду сердце Му Цина останавливается, начинает биться в бешенном теме, а щёки леденеют. Странное, но невероятно знакомое чувство. Чувство, о котором Му Цин пообещал себе впредь никогда не вспоминать, снова возвращается в его жизнь. Но почему тогда от этого чувства в груди теплеет, хотя тело остаётся холодным? Пора бы перестать думать о ерунде и идти обратно. Фэн Синь же уходит с тяжёлым сердцем, смутными мыслями и невысказанными словами. Он не умеет выражать то, что чувствует словами, не умеет нормально разговаривать. Умеет лишь грубить, хамить и... действовать. А, может быть, в этот раз действие было излишним, он не свободен, тогда почему сердце-то рвётся обратно, в парк? Впрочем, это всё мелочи. Всё скоро забудется. Только почему он уже на протяжении столького количества времени ничего не чувствует к девушке, но так боится расстаться? *** Спустя какое-то время. Университет. Му Цин успевает добраться на пары вовремя, несколько раз покурить в одиночестве, поразмыслить над событиями, произошедшими утром. Начинаются пары. Одна из которых является объединённой у группы программистов и архитекторов. Математика. Её ведёт вытянутый мужчина, чей образ состоит сплошь из чёрного. Длинные волосы, собранные в хвост, чёрная рубашка, штаны такого же мрачного цвета, даже носки, если приглядеться, также были чёрными. Хотя никто и не стремился приглядываться. Все были заняты делом. Му Цин, Се Лянь и Ши Цинсюань сидят за одной партой. В данной аудитории даже ещё одно свободное место оставалось. В кабинете стоит мёртвая тишина. Все боятся вымолвить и слово, сродни с атмосферой, которая создавалась на парах у Хуа Чена, только в разы хуже. Если первый рассказывал интересно, хотя особо напрягаться не старался, показывал что-то жестами, этот преподаватель ни слова не вымолвил — всё время что-то писал и писал, словно был немым. Се Лянь знакомит Му Цина со своим новым другом. Они кивают друг другу. Му Цин не намерен знакомиться с индивидом, который в данный момент что-то непонятное щебетал. А кому? Неизвестно. Поэтому закатил глаза и прикусил губу. Нудно. Примеры кажутся сложными (они и являются такими), глаза болят, хочется ничего не делать и, что самое удивительное, спать. И всё было бы идеально, если бы Ветерок разговаривал шёпотом, причём он это делал один единственный из всех, остальные предпочитали молчать, да только речь становилась всё более эмоциональной, а тишина в аудитории рушилась. А закончилось всё это тем, что ему приспичило поесть. Руки тянутся к сумке, доверху наполненной отнюдь не учебниками, а кексами, потому что Ветерок опять проспал и успел лишь ими наполнить свою сумку и побежать на пары. Звонок. Студенты срываются с мест и начинают поспешно собираться. Се Лянь, Му Цин и Ветерок с ними, однако последнего останавливает молчаливый преподаватель и просит остаться на пару слов. Ши Цинсюань пугается, что его начнут отчитывать за поедание кексов во время пар, но, как оказывается, Хэ Сюань, то есть их грозный и молчаливый преподаватель по математике, просит поделиться кексами. Видимо, "не суди человека по обложке" говорят не спроста. А он даже весьма разговорчивый, когда дело касается еды.Вот и всё. Не осталось никакой злости, надоело изображать злого и чёрствого, становится скучно, когда всех обыграл и сам стал наперсточником.