Легенды о королях

Бэйл всегда поражался тому факту, как быстро разлетаются слухи и сплетни даже по разрушенному войной королевству. Иногда даже Бэйлу казалось, что он о восстании в Ман-Блу он узнал позже, чем уличные торговки в самых бедных частях Рэгма. О ситуации в Загорье оживленно спорили и сплетничали все – торговцы, ремесленники, обычные граждане, а служители десницы, оказываясь среди них, очень чутко вслушивались в каждое их слово, надеясь, что информация будет полезна и чего-то да стоить. Но, к сожалению Бэйла, ничего существеннее слухов на улице не звучало. Больше было тех, кто своим языком зарабатывал себе на каторгу или пытки, и, за последние дни, таких людей становилось все больше и больше. Все больше становилось людей без языков или с обожженным кипятком ртом, но даже это не останавливало людей от постоянных пересуд и споров. И Бэйл понимал их. Днями и ночами напролет он задавался вопросами. Неужели Черный Отряд взял в плен Антею? Кто эти загадочные мятежники? Почему Элина до сих пор не написала ему и не запросила поддержки? Хотя, последнее, вероятно, было тесно связано с первым. Для Эрганов, как известно, за радость убить кого-то из рода Суанор, даже если это будет юная, чистая душой и помыслами девушка. И, видимо, леди Элине они связали руки старым добрым шантажом. Но, все равно, ни в коей мере Бэйл не принимал тех, кто зарекался о повторении подобных событий в столице. Еще больше Бэйла пугала реакция короля. Сказать, что Балерн был в ярости – равно тому, что ничего не сказать. То и дело в тронном зале, за приемами пищи и в прочих местах в каждом разговоре или монологе звучали мысли о предательстве, несостоятельности генералов и лордов. Многие его обвинения Бэйл считал необоснованными – необоснованным он считал обвинение леди Элины, спорил с королем об осуждении родов Дэмфэйров, Лейбахов, Парсонов и Хогартов. И, к сожалению, Бэйл не смог противостоять казни лорда Рассела, в чьи обязанности входил контроль Спорных Земель и Загорского Прохода. Дракса Рассела Балерн казнил лично, еле стоя на ногах от вина, не постеснявшись пролить кровь отца на глазах его сына – юного Томаса Рассела. Многие находили это событие весьма полезным для двора – так король показал свою силу и решительность для тех, кто, возможно, размышлял над какой-нибудь крамолой. В принципе, Бэйл находил эти слова правдивыми, если бы не одно но – наказание коснулось совершенно не тех людей. Никакой ответственности не понес отец братьев Эрганов, ничего не применили к верховному заклинателю Годфри, который, очень даже вероятно, даже в одиночку способен смести закованный в чароустойчивую броню из черной стали отряд Родрика Эргана. Но, по какой-то неизвестной Бэйлу причине, он лишь вальяжно расхаживал по двору, говоря всем самые очевидные из всех возможных слова. Да и сам Бэйл, не смотря на любовь короля, несколько раз попал под горячую руку и не рисковал заводить разговор на эту, без сомнения, потрясшую весь верхний свет тему. На назначенный королем совет Бэйл прибыл самым первым, еще до рассвета. В тронном зале к его прибытию было несколько десятков слуг. Часть их двигала столы и стулья, часть готовила столовые приборы, наполняла кувшины вином, часть прибиралась и выносила яства из замковой кухни. Разумеется, с его появлением все слуги оживились и, помня, где в случае собрания сидит десница короля, они сразу же выставили там составную часть огромного стола и мягкий резной стул с высокой спинкой. Бэйл сразу же бросил на стол все письма и свитки и, приняв свечу из рук юной девушки, принялся вчитываться в каждую строку. - Вина? – протянула сонная на вид юная чашница. - Да… - промямлил не до конца проснувшийся Бэйл. Юная девушка отошла за кувшином и, вернувшись, начала заливать его содержимое в кубок, но поток вина, вырвашись из горла кувшина, завалил кубок на стол и залил бумаги Бэйла. - Милорд… - растерянно воскликнула девушка, тут же начав вытирать вино фартуком и подолом платья. Бэйл тяжело вздохнул. Не потому, что девушка по неосторожности пролила вино на стол, бумаги и даже слегка промочила его штаны и плащ, а потому, что он устал. И, скорее всего, он понимал переживания девушки – сонная, такая же замученная уходом за более влиятельными людьми, она вряд ли может работать без маленьких ошибок. - Не стоит, - убрав руку девушки от окрасившихся в красный цвет пропитанных вином свитков, произнес Бэйл, - Возьми это. Бэйл протянул девушке ключи от своих покоев, но та, как того и ожидал мужчина, просто одернулась от них. - Милорд, вы… - Вы не о том думаете, юная леди. Собрание будет долгим, отойди в мои покои и выспись. Следующий, кому ты прольешь вино на свитки, может не быть так добр к тебе. Твоему управленцу я скажу, что приказал прибрать мои покои и дождаться моего возвращения. А эти письма… Зная, что мы сегодня будем обсуждать, с полной уверенностью скажу тебе, что они нам не понадобятся. - С-спасибо, - с влажными от слез глазами прошептала девушка, тут же перенявшая ключи от покоев Бэйла. Он провожал ее взглядом ровно до того момента, пока она не скрылась за дверями Тронного Зала. Ничего особенного – все девушки при дворе были красивы и аккуратны, поэтому ее миловидность его нисколько не тронула. Для юных дев являлось честью и одним шансом на многие тысячи. Дорога в жизнь, не иначе. И Бэйл, как никто другой знающий о цене пути наверх, не мог отобрать у девочки шанс на сытое будущее. Конечно, в первую очередь он вспоминал Розу и Клети – девочек, рожденных в Маграо, которых по традиции дома Суанор прикрепляли к лордам и леди с рождения. Так было и с Антеей – рожденная в семье замкового пекаря Роза и дочь конюха Клети были прикреплены к наследнице замка, вместе с ней они выросли и, как понял Бэйл, до сих пор они неразлучны. Неразлучны он были и с Бэйлом, и Дереком Уинслоу… Конечно же, они были в разных положениях. Роза и Клети каждый день отдавали время обучению всем премудростям служения, Дерек учился владеть мечом, а вот Бэйл, несмотря на не менее частые занятия с луком и мечами, много и упорно читал. Каждый раз вспоминая об этом он с сожалением думал о тех, с кем провел детство – росли они вместе, а судьба у них разная. Роза и Клети вечно будут прибирать за госпожой, Дерек будет бросаться на всех, кто рискнет подойти к Элине или Антее, а сам Бэйл, если Балерну в голову ударит очередной приступ, может оказаться в петле или лишиться своей самой ценной части – головы. В принципе, не самая плохая из участей, он хотя бы отдохнет… - Бэйл! – воскликнул чуть ли не вбежавший в зал лорд Михаэль Боле. - Лорд Боле, - поднявшись с места, склонил голову Бэйл. Что ж, первый прибывший на собрание человек не был для Бэйла сюрпризом – в таком же молодом, как и сам Бэйл, лорде Боле энергии было хоть куда. Да и направлял он ее пока в положительное русло. Меценатство, подношение для бедных, поощрение искусств – пожалуй, репутация юного лорда была безупречна. Никаких порочных связей, все ради короны. Конечно, если бы он не был племянником короля, то, возможно, он бы не был таким. А так, судьба распорядилась, чтобы мать Михаэля, сестра короля Балерна, вышла замуж за лорда Бастиана Боле, хозяина богатых, обширных земель севернее Гидры. Поначалу, конечно, Михаэль рос во всех благоприятных условиях из возможных, но потом, когда при дворе появился юный десница, он быстро начал пытаться потакать ему или даже пытаться превзойти в какие-то вопросах. Конечно, до мастерства Бэйла в обращении с мечом и острым умом ему было еще далеко, но в народе, пожалуй, за счет меценатства и благотворительности, его любили не меньше, чем самого десницу. Но явно больше, чем того, кто вошел в зал следом за Михаэлем. - Лорд Рэндэл, кузен Михаэль, - просипел вошедший в зал юноша. Винглаф… Единственный сын короля Балерна, и, пожалуй, его точная копия. Телом, конечно, он был жилист, но его поведение, порой, редко уходило в сторону от отца. Но Балерна, в отличии от Винглафа, Бэйл хотя бы уважал – власть того пусть и была захвачена силой, но, все же, она была бесспорной. Характером король иногда затмевал и самого юного десницу, но, как сам Балерн признавал, это вопрос времени и опыта, который придет вместе с ним. А вот Винглаф был обычным зазнавшимся мальчуганом с такой манией величия, что иногда с ним попросту было неприятно находиться в одном месте, что уж говорить о диалоге. Неказистый, с большими, оттопыренными ушами и многочисленными прыщами по всему лицу, он не заслуживал того влияния и власти, которое имел сейчас… - Крон-принц, - сохранив спокойствие и учтивость, заявил Бэйл. - Крон-принц, - более приветливо отреагировал на появление Винглафа Михаэль. - Бэйл, - заняв место напротив десницы, произнес принц, - Ваша мантия запачкана вином. Долго пришлось выбирать наряд к собранию? - К сожалению, мой принц, тяжелая работа, поздний отход ко сну и ранний подъем размягчили мои руки. Опрокинул кубок и вот, отложить собрание из-за пары пятен я не могу. - Могу посоветовать вам хорошую служанку, - надкусив сочную виноградину, проговорил Винглаф. - Не одну из тех, с коими ты как раз таки наделяешь пятнами свою кровать? – с улыбкой отшутился Михаэль. - Может и одну из тех, - вальяжно ответил Винглаф, - Она многому научит нашего бессонного десницу. Может и кровать он полюбит больше, чем вино и бумаги. - Мой принц, работа и есть моя суженая. Не смею назвать этот брак счастливым, а несчастливые браки, как известно, чаще всего спасает именно вино, - легко улыбнувшись, парировал Бэйл. Разумеется, он уже начал выводить Бэйла из себя, но, ввиду монаршего статуса собеседника, он должен был быть осторожен. Маловероятно, что король как-то серьезно накажет своего острого на язык десницу – вроде как, их отношения можно было назвать дружескими, да и в правлении при дворе смыслит не так много людей. Да и, к тому же, все они чего-то да боятся, а Бэйл, ввиду своей молодости, любит рисковать. Очень уж Бэйл сомневался в том, что настанет тот день, когда Винглаф войдет в свою опочивальню и вместо вина и очередной шлюхи попросит принести хоть часть тех дел, коими занимается сейчас Бэйл. Война, народные волнения, долги перед герцогством Нимар, королевством Тогар, и это не считая различных прошений, часть из которых сейчас до сих пор обсыхали после винной ванны. В чем из этого он разбирался? Хотя, если бы он хотел этого, то, возможно, освоил пару простых наук за несколько лун. А так… Хоть мечом машет прилично, но на этом его достижения заканчивались. - Господа, - из темного, расположенного за высокой мраморной колонной угла до сидящих за столом донесся плавный, но все равно испугавший всех своей неожиданностью голос. Послышались легкие, практически неслышные шаги. Сопровождались они шарканьем, как будто вслед за идущим волочился довольно тяжелый плащ. Конечно же Бэйл понимал, кто мог появиться таким странным, неожиданным способом, и, разумеется, вышедший на свет Годфри не стал для него сюрпризом. - Лорд Годфри, - с должным почтением произнес Михаэль. - Лорд, - без какого-либо интереса промямлил Винглаф. - Десница Рэндэл, - трескучим тоном произнес чародей, - Вы выглядите устало… - А вы, верховный заклинатель, все чаще повторяете эту цитату, - сложив руки на стол, ответил Бэйл. - Неспроста же, лорд Рэндэл, неспроста… Может вам зайти в Башню Магии, я дам вам хороший, придающий сил отвар? – с язвительной улыбкой проговорил Годфри. - У меня есть лекарство от усталости, - более твердо заявил Бэйл, - Сон. Готов поспорить, что мои сны куда ярче, чем ваши… - И с чего бы это? – привыкший доказывать свое превосходство Винглаф просто не мог не вклиниться в диалог. - Качество снов, мой принц, не зависит от количества подушек. Потому что сновидения бывают только от множества забот, - сухо заключил Бэйл, показательно похлопав по лежащим на столе свиткам. По лицу Винглафа было видно, что он недоволен. Да и Годрфи, скорее всего, не был в восторге от очередной словесной дуэли, что было понятно по его короткому, но акцентированному «пффф». Разумеется, все они были готовы продолжить разговор с Бэйлом, но двери Тронного Зала начали растворяться, и один за одним в него начали входить приглашенные на совет лорды. Опора Рассвета, лорд Фростинер, владелец самых прибыльных солевых шахт в королевстве, явился в компании десятка худощавых пажей, у каждого из которых в руках красовались стопки пергаментов и целая россыпь свитков. Опора Степей, лорд Реджинальд Мортон был намного проще – явился он в гордом одиночестве, но, разумеется, в зал самым первым вошло его выпяченное пузо, а уж потом в зале показалась и его заплывшее жиром и покрытое рытвинами и прыщами лицо. Опоры Севера и Спорных земель так же присутствовали в зале – это были Михаэль и Бэйл соответственно. Все больше и больше лордов занимали свои места, зал заполнялся с поразительной скоростью, хотя некоторые придвинутые к Главному столу резные стулья продолжали пустовать. Опора Пустынь род Талширов, Опора Нимарских Врат род Торо уже давно подняли мятеж против короны. Старейшина Златограда и Опора Загорья леди Элина отсутствовали из-за набравшего новый ход восстания Родрика Эргана. Собственно, отец мятежных братьев, Опора Гор лорд Виктор Эрган так же отсутствовал на собрании, по соображениям, как он выразился, личной безопасности. А ведь ничего до этого не мешало ему собрать несколько тысяч закованных в черную сталь воинов и спокойно пройти и через Загорский проход, и через Спорные Земли. Либо он трусит, либо что-то затевает – третьего не дано. Но, к чести старого лорда, Бэйл не мог забыть того, что именно он первым оповестил корону о случившемся в Ман-Блу. Ни Элина, чью дочь фактически держат в заложниках убийцы и мятежники, ни лорды окрестных земель, а отец этих самых мятежников. Похвально, но совершенно не в духе Эрганов… Зашевелились слуги – обильно полились вина, тарелки с угощениями опустошались намного быстрее, чем их ставили на стол. От дивного запаха вин, мяса и десертов Бэйла начало клонить в сон. - Бэйл, а чего ты не притрагиваешься к еде? – чавкая куском мясного пирога, пролепетал Михаэль. - Сытость притупляет разум, лорд Боле, - официально, сонным тоном произнес Бэйл, - А хорошая еда с вином еще больше разморит меня… - Оставьте его, лорд Боле, - обливаясь жиром, вытекающим из набитой за его щеками свиной сосиски, пробормотал Винглаф, - Пусть сохраняет свой благоразумный лик, если ему так хочется. - И на этом спасибо, мой принц, - покорно склонив голову, заключил Бэйл. Трапеза продолжалась долго. Короля по каким-то причинам среди них до сих пор не было, а яства, приготовленные к этому приему, все никак не заканчивались. У Бэйла в голове уже успела наступить та самая легкость, после которой он сразу же ставил чашу на стол и отказывался вина. Легкость и уверенность – все, что было нужно ему сейчас для доклада. Хотя, от выпитого натощак вина у него ощутимо жгло нутро. Жгучая боль поднималась к гортани, накатывалась волнами, после каждой из которых у него по лбу и на кончике носа выкатывались маленькие капли пота. - Молока, холодного, - прохрипел Бэйл, дернув одну из служанок за подол платья. - Король Балерн Гонард, Первый Этого Имени, правитель Рэгма, земель Гидры, Спорных Земель, Пламенных Полей, Загорья, пустынь Талшира, земель Рассвета и покровитель Златограда! – величественно-громко возвестил герольд, заставив всех лордов прервать трапезу и подняться со своих мест. Утерев тканевой салфеткой пот со своего горящего лба, Бэйл сразу же поднялся со своего места и обратил свой взор в сторону вышедшего из лабиринта замковых помещений Балерна. Он ни сколько не был удивлен его внешнему виду. Красное, раздувшееся от вина лицо, полуседые, ниспадавшие до подбородка кудри с многочисленными, вырывающимися из прически волосками и грязная, неаккуратно расчесанная борода. Но одежда его… Бэйл хотел бы иметь такого портного, какой был у короля. Бархатные штаны, шелковая рубаха с геральдическим нарамником поверху, мягкие сапоги и, конечно же, меховой плащ и шерсти, скорее всего, белого горностая, в обилии водившегося в угодьях Михаэля Боле, который, кстати говоря, пришел в точно таком же плаще. Тяжелыми и в то же время вальяжными шагами король приближался к трапезному, придвинутому к столу трону с мягкой подкладкой, все время косясь то в сторону Бэйла, то в сторону Винглафа. Но, когда он все же занял место за столом, его строгий, обеспокоенный лик был целиком и полностью прикован к Бэйлу. А запах… От Балерна развевался запах пота и перегара, отчего деснице становилось еще хуже – не получалось сделать глубокий вдох и охладить гортань. - Лорд-десница, - просипел король, - Вам нездоровится? - Ваш десница опять пьет вино натощак, - присев обратно за стол, проговорил Годфри. - Хочу сохранить разум б… - В бодрости, да. Но вы, кажется, раньше сгорите изнутри. Или вы забыли, что об этом говорил врачеватель? Поторопитесь подать моему деснице молока! – сорвался на хриплый крик Балерн, после чего он опять обратил свой взор к собравшимся за столом лордам, - Думаю, всем ясен повод сегодняшнего собрания? За столом начались пересуды, рассуждения и короткие, обрывистые из-за многочисленных криков речи. Бэйл старался не вникать в эти пустые разговоры – дельного в них предлагалось мало, и самое важное, скорее всего, вновь уйдет к нему в работу. Пока король не давал ему слово, он спокойно попивал холодное, заставлявшее стучать зубы молоко прямо из глиняного кувшина. С каждым глотком боль его уходила, сознание становилось яснее, а мысли, до этого усиленно боровшиеся с чувством боли, вновь собрались в кучу. - Десница Рэндэл, - осушив чашу, провозгласил монарх, - Все ли, что известно вам, было озвучено? Сложите ли вы единую картину, дополнив ее тем, что знаете только вы? - С радостью, - очаровательно улыбнувшись и пригладив свою короткую бородку, произнес Бэйл, - Подайте мне карту Загорья и краски. Разложите их перед королём. Если вы позволите, конечно. - Позволяю, - промямлил Балерн. Бэйл уже был более серьезен, хотя с трудом удержался от смешка в момент, когда для карты начали освобождать стол. У Винглафа к его большому неудовольствию забрали его блюдо с яствами, убрали все вина и прочие изыски. Карта Загорья, подготовленная Бэйлом, была воистину огромна – кажется, не менее пяти футов в длину и ширину. Очень точная, с детальным расположением замков, деревень и городов. Она была свежей и совершенно чистой – Бэйл планировал нанести на нее все исключительно на глазах у короля и лордов. В самом углу, подле самого десницы, прислужники оставили небольшим склянки с красками и кистями. - Итак… Кто хочет увидеть все сейчас, можете пройти ближе. Кто желает увидеть карту после собрания, подойдут. Но тогда внимательно слушаем мои слова. В руках юноши быстро оказалась кисть с вязкой черной краской с многочисленными мелкими комочками в составе. - Это район восстания Родрика, - обведя земли вокруг Ман-Блу и Загорского прохода, произнес Бэйл, - Здесь сосредоточены небольшие, но серьезно вооруженные силы мятежников. Тракт контролирует Черный Отряд, в городе, насколько я знаю, осталась лишь малая его часть. Их возглавляет некто Родан, утверждающий, что это он сжег ворота Рэгма и сбежал на Зачарованный Тракт. - Родан? – возразил лорд Беспин, - Недавно он поставлял клинки в мою крепость, а сейчас да, сбежал, не закончив работу по нашему уговору… - Кто ваш источник? – задался вопросом Годфри. - Я не могу раскрыть вам свой источник, чтобы обезопасить его, и, возможно, избавить вас от новых, скорее всего справедливых касательно достоверности этого источника вопросов. Разумеется, Бэйл предполагал все это. Но выкладывать все карты на стол он не мог – все же, ситуация в королевстве была неспокойная. Может быть, кто-то из присутствующих лордов рано или поздно начнет переживать восставшим, окажет им содействие или, хотя бы, укажет на предателя. Хотя, сделать всю работу руками Виктора Эргана Бэйл считал более чем приемлемым вариантом решения этой проблемы. - Золотым цветом, цветом короны, я отмечаю замки и земли, лорды которых после захвата Ман-Блу выразили нам свою верность в письмах… Все больше красок заполняло Загорье – хоть черный и золотой цвета в большей степени заполняли земли, но, вскоре, к этим цветам добавился обозначавший крайне трудное положение хозяев земель зеленый цвет и обозначающий места стычек сил лордов с Черным Отрядом синий цвет. - И, самое интересное, - убрав в сторону кисть, продолжил Бэйл, - Я не закрашивал те места, от которых мы не получили никаких известий. - Право же, лорд-десница, - возмутился лорд Фростинер, - Дайте им время. - Время? Прошло более половины луны с момента захвата города. Написать пару строк о своих намерениях мог каждый. Здесь… - Лейбахи, Дэмфэйры, Малколмы, Норрингтоны, мелкие лорды… - перебив Бэйла, протянул король, - Их замки близки к Ман-Блу, и силы их довольно крупны... - В том то и дело, Ваше Величество, - заявил Бэйл, - Нам нельзя медлить. Потеряем Загорье – потеряем черную сталь и Златоград. - И каковы ваши предложения, лорд? Собрать войско? Грядет зима, и мы… - Пошлите Годфри и его подручных, усильте его несколькими тысячами человек… - Маги? Против черной стали? Вы казались мне умным человеком, милорд десница, - сценично протянул верховный заклинатель. - А вы казались мне довольно храбрым человеком, верховный заклинатель, - уже без показного уважения, со всей строгостью заявил Бэйл, - Я знаю, что черная сталь защищает от магии, но ведь она не сдерживает все. А ваши способности… - Его способности, милорд десница, пригодятся здесь, - преспокойно заявил Балерн, чем заставил Бэйла поникнуть, - Один Черный Отряд, отряд этого самого Родана и, пожалуй, зачтем небольшую помощь от местных лордов-предателей. Это выглядит, как небольшая, победоносная компания, которая принесет славы и почета тому, кто решится помочь короне в этом небольшом хлопотном деле. И я принял решение вчера вечером… В зале все затаили дыхание, а Бэйл, опустив глаза, принялся ожидать худшего. Если король забудет все добро, которое ему сделал его десница, то ему нельзя будет отказать. А что же его ждет? Все западные владения Бэйла лежат в Спорных Землях. Они разорены и практически безлюдны. Восток, конечно, многолюден и богат – не зря стоящий прямо на одном из притоков Гидры Амбор перекрывает самую мелководную и удобную переправу. Но все равно – на сборы уйдет не одна луна, а что-то решать надо сейчас. В мыслях уже Бэйл начинал строить план вторжения, собираться с мыслями и готовиться к передаче дел, но… - Винглаф, мой сын. Тебе нужно заслужить свое великое имя, зарекомендовать себя, как надежный военачальник… Я уверен, что мятежники тебе под силу. Лорд-десница, лорд Боле, прочие собравшиеся в зале лорды, сможете ли вы собрать людей, дабы подсобить короне? - Да, - тут же покивав головой, заявил Михаэль. По залу прокатились кивки, а Бэйл, до сих пор обескураженный словами короля, потирал уже подсохший лоб. «Он и так самовлюбленный баран, а ты даешь ему право резать мятежников… Дай ему что-то сложнее! » - вторил про себя Бэйл. - Лорд-десница, дорогой мой Бэйл Рэндэл, - протяну король, - Вы предоставите помощь короне? - Да, Ваше Величество, - не поднимая головы, ответил юноша, - Давшие мне клятву лорды получат птиц в ближайшее время… - Покинуть зал! – тут же заявил Балерн. Лорды переглянулись, но, желая не гневить и без того злобного в последнее время короля, начали организованно покидать зал. Очень быстро из зала испарился Годфри, и, в итоге, подле короля остались только Бэйл и Винглаф. - Касательно птиц, мой дорогой друг. Пошли одну в Черные Небеса. Пусть Виктор Эрган приструнит своих сыновей. Докажет верность короне и тогда мы забудем о том, что его сын, пусть и мятежный, приносил нам столько боли. И, отдадим им Загорье под опеку. - Загорье? Суаноры были Опорой Загорья уже сотни лет, они… - Уступили преступным требованиям мятежников. Винглаф, - король резко перевел свой взгляд на сына, - Если Суаноры предложат тебе помощь, не принимай ее. Можешь заключить эту трусливую леди Элину в ее же замке. Он вроде проклят на неприступность, так говорят? - Да, - проговорил Бэйл, душа которого начинала рваться. - А проклят ли он на вечную сытость осажденных? - Увы, - усмехнулся Винглаф, - Нет. Столкнуть отца с сыновьями, а трусов заставить жрать друг друга от голода. Твой план гениален, отец. «Гениален?» - произнес про себя Бэйл. Что ж, если уж Балерн захотел сыграть в короля и стратега, то он, к сожалению, не может ему противоречить. А в таком состоянии он вряд ли примет совет даже более умного человека. Все же он сам много раз обжегся, прежде чем усвоить все выученные им уроки…