Легенды о королях

Зои 2. Старый-новый город. Каждый раз просыпаясь в тепле и уюте прогреваемых покоев внутри городской ратуши, Зои думала, что она попала в настоящую сказку. Те, кого она боялась всю сознательную жизнь, на деле оказались добрыми, заботливыми людьми, не побоявшимися взять на себя ответственность за нее, юную, умирающую от ран и холода колдунью. Почему она такая? Почему ее силы раскрываются лишь в моменты, когда она боится или находится на грани жизни и смерти? Так или иначе, ответов у нее пока не было, но, к счастью, у нее были добрые люди, которым она доверяла и которыми по-своему дорожила. Ратушу она покинула ранним утром – решила сделать приятное братьям Эрганам, чья ставка располагалась за пределами выстроенного вокруг города частокола. Её руку оттягивал довольно увесистый, обернутый в несколько тканей котелок, из которого прямо в нос девушки бил запах нажористой, островатой похлебки. Она до сих пор немного прихрамывала – боль хоть и отступала с каждым днем, но все же, она все еще замедляла девушку, не давая ей идти быстро. Конечно, царивший на улице холод, усиливающийся с каждым порывом ветра, заставляли ее двигаться еще быстрее. Все меньше она узнавала город – после того, как Черный Отряд и добровольцы достроили частокол вокруг всей территории города и выстроили несколько деревянных башенок, по распоряжению Родрика воины приступили к восстановлению и благоустройству центральных улочек города. Один за одним восстанавливались завалившиеся заборы, с расчищаемых от снега улиц за пределы города выносился и сжигался весь хлам. Зои совершенно не удивлял тот факт, что дома зажиточных граждан Черный Отряд ремонтировал точно так же, как и дома бедняков. Вероятнее всего, на то был приказ Родана, изначально настоявшего на более снисходительном отношении к богачам. Все же, она не особо понимала его – уж слишком часто, голодными вечерами она проходила мимо их громадных, вычищенных до блеска домов. Ей очень нравилась архитектура центральной части города и, при этом, совершенно не нравились люди отсюда. Грандиозные каменные фасады зданий, украшенные многочисленными, резными фигурами животных, которые, особенно в темноте, казались Зои настоящими, будто бы готовыми сорваться вниз, спасать или же охотиться на жителей города. Покатистые, покрытые черепицей крыши, в углах которых так же располагались изваяния из камня. А как же роскошно выглядели двери! Невысокие, длинные ступеньки тянулись от обязательно мощеного участка, начинающегося от самых врат и, изредка, немного роскоши в виде твердой дороги выходило за пределы врат, еще больше дразня тех, кто не мог себе позволить такую роскошь. Резные, сложенные из драгоценных пород дерева двери были настолько огромны, что пара стражей перед ними казалась карликами, не иначе. Из ставней и, изредка, мутных стекол таких вилл сочился согревающий свет, а внутри, скорее всего, царили уют и сытость. Почему Родан решил их всех уберечь от карательных мер Черного Отряда? Почему люди Родрика сейчас восстанавливают и очищают их виллы? Может быть, она сама чего-то не понимает или напрасно обижается на подобную несправедливость, но, все же, она никак не могла злиться на Родрика, Йена, Эндора и Родана. Да и вообще на любого члена их отряда – каждый из них был добр к ней. - Доброе утро, Зои, - тяжело дыша, произнес один из воинов Черного Отряда, в компании других мужчин несший в сторону ратуши тщательно отесанное бревно. - Доброе, а ваши командиры в лагере? – прокричала девушка вслед воину. - Если мы не спим, то с чего бы спать им? – постепенно удаляясь, прокричал мужчина. Зои попыталась ускорить свой шаг, но вскоре ей пришлось немного сбавить ход, ибо боль, накатывающая на нее, становилась все сильнее и сильнее. Она перехватила котелок из одной руки в другую и, дождавшись, пока варево перестанет плескаться, вновь побрела вперед, подальше от аристократичного центра города. Все меньше изысканных дворцов попадалось на ее пути, камень постепенно сменялся деревом, а людей, задействованных в восстановлении города, становилось все больше и больше. Здесь везде лежали бревна и горели костры, близ которых люди либо обогревались, либо сбрасывали в них все гнилье и остатки от распила деревьев. На каждом шагу она встречала проносящихся то туда, то сюда черноотрядников и ни один не игнорировал ее, встречая добрым словом и вопросом о ее самочувствии. Каждый раз ей приходилось отшагивать в сторону от саней с порубленными деревьями, большую часть которых в Ман-Блу везли от начинавшегося прямо за городом юго-западного леса, за которым лежал небольшой, тихий городок Стамтаун. Работа здесь кипела с такой интенсивностью, что Зои чаще начинала замечать снимавших свои мантии или меховые накидки мужчин. Оставаясь в одних лишь портках и тонких, однотонных, грязных рубахах, они уносили бревна по направлению к домам, где уже более мастеровитые мужи начинали распиливать принесенную им древесину. Мелкими обрезками заделывали незначительные повреждения стен, тонкими пластами закрывали дыры в кровле, а самые мелкие и ненужные обрезки сжигали в разведенных повсеместно кострах. - Зои! Не уж то ты решила покинуть ратушу в столь неблагоприятный момент? – прокричал сидящий на арке строящихся бревенчатых врат мужчина. - Я привыкла рано просыпаться, да и лежала я уж неприлично много! – выдала девушка в ответ, прикрыв замершие губы намотанным на ее голову платком. Она проскочила под арку и словно попала в другой мир – на дороге кроме нее самой почти никого не было. Оживленная улица сменилась пустырем, по которому лишь изредка проносились всадники, а вдали от нее виднелись уносившиеся в сторону наскоро организованных лесопилок сани, опознать которые Зои могла лишь по движущемуся по темной, заметенной снегом дороге пучку света. Конечно, располагавшийся невдалеке от частокола лагерь Черного Отряда целиком и полностью был освещен множеством факелов и костров, а по его краям было выстроено небольшое количество постовых. - Доброе утро, Зои, - почти хором поприветствовались мужчины, когда девочка, миновав их, вошла на территорию лагеря. Пустота… Еще меньше людей, чем на дороге. Если быть точнее, то вообще никого. Конечно, она привыкла к тому, что большая часть людей чем-то занималась. Поддерживали костры, упражнялись с мечами, копьями, топорами и палицами, готовили пищу или же патрулировали палаточный лагерь. Никто не сидел на месте и был готов подменить другого в случае, если человек уже валился с ног от усталости. На снегу было много свежих следов – все они без исключения вели в большой шатер братьев. Ведущие к палаткам обычных всадников колеи и следы отчасти уже были заметены снегом. Видимо, воины поднялись на работу даже раньше, чем проснулась Зои. В голове ее моментально предстала картина, которая, скорее всего, будет ожидать ее внутри шатра. Эндор, как обычно, погружен в какой-то трактат. Он медленно будет пить разбавленный водой мед, за что Йен будет усиленно поливать его отборными, переходящими все границы шутками. Сам же он, скорее всего, будет жаловаться на холод и что-то грызть – особенно Йен обожал засушенную в соли рыбу, пару тушек которой всегда можно было найти в его походном мешке. Правда, после нее у Йена всегда воняли руки, да так, что другие запахи меркли в носах присутствующих, и Родрику приходилось заставлять младшего брата вымываться до девственной чистоты. А вот сам Родрик всегда был спокоен и аскетичен, а после события, о котором ни он, ни его братья не рассказывают, он стал чаще прикладываться к кубку с вином. Конечно, она замечала за ним еще некоторые привычки – в частности, наверное, только она и братья знали о хранимой рыцарем бутыли с замоченными внутри нее травами. Она и не подозревала о названии и предназначении этих трав, но не проходило и нескольких минут, как выпивший содержимое Родрик откидывал свою голову назад, то ли засыпая, то ли переходя в некое полуобморочное состояние. Он никогда не отвечал ей о том, что он пьет, всегда отмахиваясь от девочки скупым оправданием – «от боли». Раздвинув занавеси шатра, она чуть ли не ввалилась внутрь от поддувавшего ей в спину ветра. Котелок она сразу же поставила перед собой и, подняв свои глаза, начала осматриваться. И к своему большому удивлению она не увидела братьев за их привычным делом – все трое нависли над разложенной на столе Родрика картой со многими фигурками и обозначениями. Но, кстати говоря, сказать, что все они склонились над картой, было нельзя – Йен и Родрик непосредственно что-то передвигали и чертили, в то время как Эндор что-то ваял на спине своего младшего брата. Ту порку Йен пережил с большим трудом – именно после нее Зои переселили в ратушу, ибо той, как сказал Эндор, нужен здоровый сон, а постоянный, еще сильнее прорывающийся во сне, вызванный болью в рассеченной спине вой Йена этого не позволял. Лишь промыв раны Эндор увидел, что плоть брата рассечена до глубокого мяса. Зачем он открывал свой рот и бросался гадостями в сторону того, кто держал хлыст? Неужели он не понимал, что жить с рассеченной спиной не так легко и беззаботно, как он привык? - О, Зои! – воскликнул Йен, сверкнув в свете факелов своим оголенным торсом. - Не шевелись, а то грязь и гной будут литься не только из твоего рта, а еще и со спины, - сухо пробормотал Эндор. - Ты чего так рано? – прервав едва завязавшуюся перепалку братьев, в разговор вступил Родрик. - Я принесла вам поесть, - покосившись в сторону котелка, произнесла девочка в ответ, - Только, наверное, все уже остыло, надо подогреть. - Смотрите-ка, - ойкнув от боли, промямлил Йен, - Я же говорил, что она становится похожа на Кэтрин. - Кэтрин? Вы не шутите? – установив котелок на невысоком железном тагане, растроганно улыбнулась девочка. Она знала про Кэтрин только из рассказов братьев. И знала только хорошее, хотя Родрик, чаще всех находивший в чем либо изъяны, иногда отзывался о ее излишней заботливости. Кэтрин была немногим младше Йена, являлась предпоследним ребенком лорда Виктора Эргана от первого брака – мать Родрика, Йена, Эндора и ее самой умерла во время родов пятого малыша, Дрима. Каждый раз, когда она виделась с братьями, она передавала им пошитые ей вещи. Так, например, в пошитых ей мантиях до сих пор ходят Родрик и Эндор, а в данный момент у Йена под рукой находилась легкая, расшитая рыжими нитями черная рубаха. Оставаясь с ними, она часто готовила ей еду, чистила им доспехи и стирала их одежду. - Не шутим, - улыбнулся Родрик, - Ты немного напоминаешь нам её. - Пока только поесть приносит, - уточнил Эндор. - И хорошо. Есть то, что приготовит Эндор или Родрик – мучения. Нужно сразу запастись мешком лопухов и глубоким нужником, - при помощи Эндора накинув на себя рубашку, Йен приподнял крышечку котелка. В нос Зои сразу же ударил приятный, выветрившийся из-за холода и других ароматов запах. Варево булькало, пузырьками наверх поднимались разварившиеся хлебные крошки и кусочки лука, небольшие кусочки мяса и едва видимые в столько густом вареве. Без лишних церемоний, Йен взял со своего стола глубокую чашу, зачерпнул похлебки прямо из котла и, прихватившись за спину, сел прямо напротив Зои. - Смотри, забрал самое важное со своего стола, - усмехнулся Эндор. Как увидела Зои, Родрик улыбался – тема стола Йена, пожалуй, была для братьев одной из самых животрепещущих. Сказать, что он стоял в шатре только для красоты – все равно, что не сказать ничего. На нем никогда ничего не было. Разве что, изредка на нем могли оказаться чаши, тарелки или же голова самого Йена, заснувшего на этом не то от усталости, не то от того, что на этом столе помимо чаш оказался кувшин с вином. Не раз Зои становилась свидетелем того, как Родрик пытался выбросить ненужный стол на костер или же передать его более дельному Эндору, но Йен стоял за него, как за своего родного ребенка. - А можно узнать, как у тебя появился этот стол? И почему ты за него так сражаешься? - Ну смотри, - чавкая, произнес Йен, - Когда я пришел в отряд, догнал братьев родных и названных, я долгое время обучался. Меня не допускали к сражениям. Не то берегли, не то… - Ты просто был дурным, - сухо заявил Родрик, так же зачерпнувший похлебки из котелка. - Твоей беспечностью можно просушить не одну веревку белья, - присев рядом с братьями, добавил Эндор. Средний Эрган зачерпнул себе похлебки и, спустя мгновения, передал тарелку Зои, а сам, немного погодя, набрал еды в свой глубокий кубок с короткой ножкой. А Зои все ждала – не мог ведь Йен оставить братьев без острого словца напоследок. - Смотри-ка, Зои. Расскажу тебе истину. Вечно можно смотреть на три вещи. На огонь, воду, и двух стареющих зануд. - Что? С каких это пор я стареющий? – оторвавшись от тарелки, возмутился Родрик. - Ты ешь, ешь. Зои любезно все разварила, чтобы твои старые зубы не покрошить… Девочка уж думала рассмеяться, но Родрик выглядел уж очень серьезно – похоже, Йена ждет крепкий подзатыльник. Но, к удивлению ее, рыцарь вскоре улыбнулся и вновь приступил к еде. - Видишь Йен. Мудрость – это умение принять необоснованную шутку собеседника, - добавил Эндор, - А не найти еще более язвительное высказывание. - Мудрость – это умение есть с наслаждением, - выпалил Йен, - Спасибо, Зои. Очень вкусно. А теперь я продолжу рассказ про стол. Теперь уже внимание всех было приковано к Йену – разве что Родрик изначально еще раз зачерпнул содержимого котелка в свою тарелку. И, с трудом проглотив набитую за обе щеки похлебку, младший из братьев продолжил: - Берегли меня, или же считали через чур безответственным, я не знаю. Но хорошо помню день, когда Родрик впервые допустил меня к сражению. Кажется, это была застава. Один из мелких замков-форпостов, большая часть которых превратилась в руины либо с течением времени, либо с нашей помощью. Та была неподалеку от Роудс-Бридж, к югу отсюда. Меня впустили в бой только тогда, когда почти все было разграблено, а почти все защитники перебиты. Знаешь, я так давно рвался в битву, ожидал увидеть славу, героев, а увидел воющих, стонущих и гадящих по себя от боли умирающих. Запах там конечно стоял… Не будем о грустном. Так вот, я ворвался в цитадель, без труда обезоружил одного, второго, но третьего… Третьего я пронзил своим мечом и завалил его тело на тот самый столик. Он был так же пуст, как и мой – все ценности на таких заставах быстро пропадают, так что это было не удивительно. Но во мне так взыграла кровь, что я без зазрений совести выбрал этот столик и таскаю его за собой. Это, вроде как, традиция нашего рода. Зои заметила, как Родрик и Эндор переглядывались между собой и сдержанно улыбались, хотя по трясущимся лицам их было видно, что они едва ли могли сдержать смех. - А что вы взяли с собой из вашей первой битвы? – дабы обратить на себя внимание братьев, проговорила девушка. - Так вышло, что в ходе штурма замка примерно чуть севернее Черных Небес, я наткнулся на местное хранилище книг. Трактаты были неухожены, пыльны, и среди них мне выпала довольно интересная работа. Кажется, бродячего чародея Бенедикта Эльгера. Сказ о Заокраинном Севере, который я до сих пор ношу с собой, - первым отчитался Эндор, следом за Родриком набравший себе добавки. - А вы, Родрик? – переведя взгляд на великана, переспросила Зои. - А я… Родрик расстегнул верхние заклепки его мантии и, оголив верхнюю часть правой грудины, явил Зои огромный, с трудом скрываемый волосами шрам. - В первой моей битве я был зеленым, хоть и обученным мастерству владения мечом воином. На тот момент я уже убил нескольких солдат, но следующий, орудуя небольшим топориком, смог уйти от замаха моего меча и вогнал топор в мой нагрудник так глубоко, что лезвие топора рассекло плоть до кости. Я ничего не вынес из той битвы на руках. Я взял с собой только бесценный опыт и шрам, который уж точно окажется со мной до конца дней моих. Родрик вновь застегнул мантию и Йен, отложив свою тарелку в сторону, вновь вернулся в разговор: - Зато, Зои, у каждого из нас есть более интересные послебитвенные обряды. Вот я, например, с солдатами иду опустошать винные и пивные погреба близлежащих заведений. Родрику нужно зажарить хороший кусок мяса и чашу вина, после чего он с радостью отсыпается. А вот Эндор берет книгу, и наконец-то перестает превращать в ослиную мочу свой мёд, добавляя в него воду. Девочка рассмеялась – без придурковатости, заносчивости и юмора Йена она вообще не могла представить братьев. Он словно разбавлял их темное, строгое общество, заставляя каждого улыбаться. Конечно, ей очень не нравились его повадки и довольно грязные шутки. Если бы это миловидный, беспечный юный рыцарь был куда более разумным, она бы, наверное, могла чуть больше ему доверять. И только Родрик захотел наполнить очередную тарелку, сгрести со дна все кипящие остатки, как внутрь шатра ввалился краснолицый воин. - С-сир… Р-Родрик… - Отдышись, - поднявшись с места, заявил рыцарь. - Не надо… Это просто холод, - оправдался мужчина, - Родан вызывает вас. Говорит послание из Черных Небес… - Так, коня всем… И девочку бери с собой! – строго приказал Родрик. - Зои? – возникнул Эндор, - Она… - Если она будет продолжать двигаться с нами, то она должна быть в курсе событий. - Хорошо, - Эндор покорно склонил голову, а потом добавил, - Я посажу ее вместе с собой. Зои едва могла поспешить за братьями – разве что-то Йен плелся по ступеням едва ли не с такой же скоростью, с какой это делала Зои. Она замечала, как он постоянно приподнимает мантию, очевидно, пропуская холодный воздух к горящей от боли спине. Он часто останавливался, часто бурчал что-то себе под нос, что позволяло Зои порой даже обгонять его. Кстати говоря, Родрик и Эндор не убегали без них слишком далеко – преодолев ступени, они любезно ожидали поднимающихся Йена и Зои на самом верху, у закрытых дверей. - Извините, - обеспокоенно произнесла Зои. - Ничего, все мы получали какие-то ранения, - усмехнулся Родрик, - Можете открывать дверь. Стоявшие перед вратами ратуши воины немедленно растворили двери, и, пропустив внутрь всех прибывших к Родану людей, вновь затворили их. И, как заметила Зои, обстановка в зале была довольно оживленная. Сам Родан в компании Бэра и лорда Дэмфэйра склонился над картой Загорья, Рэймар оживленно беседовал с людьми их отряда, Генрих Лейбах и Анесса Хогард в окружении прилично одетых мужчин и женщин активно спорили, не стесняясь переходить на повышенные тона. - Сир Родрик! – тут же оторвавшись от карты, прокричал Родан, - Ваш отец прислал ответ. Не могу вскрыть его без вашего присутствия. Зои медленно прошла к столу и, присев на один из свободных стульев, обратила свой взор к прошедшим к Родану Родрику и Эндору. Она до сих пор дрожала – на лошади хоть и было быстрее, но холодный ветер на такой скорости непередаваемо усиливался. Зои чувствовала покалывание на кончиках ушей, пальцев ног и рук, щеках и даже груди. Этот озноб путал мысли и слух Зои. Она засыпала, но старалась бодрить себя, но, спустя пару мгновений, прочитавший письмо отца Родрик силой вмазал по столу, от чего все намеки на сонливость тут же исчезли. - Что такое? – переспросил Эндор. - Отец настаивает на личной встрече, близ Черных Небес, - вмиг изменив свой гнев на спокойствие, пробормотал Родрик. - И еще, сир Родрик, - Родан протянул второе письмо Родрику, отчего Зои и присевший рядом с ней Йен напряглись. Зои заметила, как быстро изменилось лицо Родрика? Что он увидел? Недавно он был на взводе, но смог собраться с мыслями, а теперь он выглядел довольным. Кто мог написать ему, чтобы тот вмиг преобразился? - И что же пишет вам Дэймон Торо? – сложив руки на животе, спросил Аэрон Дэмфэйр. - Он сообщает о том, что в землях Северной Гидры, землях Рэндэлов и землях Боле собираются значительные силы. Лазутчики Дэймона говорят, что идти они будут далеко не на княжество Унферт. - Значит так, - произнес Родан, - Действуем по предложенному ранее плану. Бэр, бери Рэймара и золото, которое может предложить Черный Отряд. Берите курс в Златоград, найдите нам помощников. - А мы таки направимся в Черные Небеса, - заявил Родрик, - Эндор, напиши ответ отцу. Зои оставим тут. Не навредите девочке и не потеряйте наших пленниц из вида! Йен, следишь за пленницами и Зои. - Вы не берете меня с собой? Как же… - Тебе надо отойти от ранений, младший брат. Здесь нет времени для беспечности и шуток. Зои тяжело вздохнула – похоже, она останется одна. Конечно, с ней останется Йен, но он и сам является большим ребенком…