***
Вэй Усянь первое время после отъезда брата пытался привыкнуть спать один, кошмары все еще мучали его. В конечном счёте уехал и Сичэнь и в одну из таких бессонных ночей он также прогуливался по территории Ордена в Гусу. Дежурившие адепты косо смотрели на него за нарушение комендантского часа, однако ему никто не проронил и слова, поскольку сейчас он был почетным гостем, а не присланным учеником. Глава Лань спрашивал его о его походах пару раз, конечно ему докладывали о том, что его гость ходит по улице ночью. Когда он услышал ответ, то посоветовал охладиться в холодных источниках, если ему совсем не спится, это, сказал он, помогает очистить разум от дурных мыслей. Что ж может это и имело смысл, только на улице было и без того прохладно в том легком ханьфу, в котором он выходил. Сегодня была, видимо очередь Ванцзы дежурить ночью. Поэтому Вэй Усянь вздрогнул, почувствовав руку на своем плече сзади. — Почему ты не спишь? — сосредоточенный взгляд Ванцзы и неуверенная хватка говорили о его беспокойстве. Вэй Усянь усмехнулся, это немного напомнило ему его брата, разве что не хватало нахмуренных бровей и более ярких эмоций. — Сейчас остужусь немного и вновь пойду спать, не беспокойся. Ванцзы упорно пытался просверлить в его затылке дыру, что говорило о том, что он не услышал ответа на свой вопрос и не собирается это так просто оставлять. Вэй Усянь громко вздохнул и развернулся: — Ладно. Все равно же не отцепишься. Меня мучают кошмары. После войны я всегда спал вместе с Цзян Чэном. К тому же всегда сплю со светом в комнате. А теперь, когда ты все узнал, дай мне просто проветрить голову. Ванцзы кивнул, тут же исчезая из поля зрения. Вэй Усянь вновь вздохнул полной грудью, поскольку его оставили в покое. Однако он рано радовался, потому как через четверть китайского часа Ванцзы вновь появился рядом с ним. — Ой, ну что опять? — Пошли. Ванцзы почти приказным тоном обратился к нему. — Куда? — растерялся Вэй Усянь. Ванцзы ответил лишь упертым не моргающим взглядом. — Да что такое-то! Почему мне так везет на упертых людей вокруг меня? Ванцзы слегка насмешливо посмотрел на него, что Усянь перевел как: «А как еще относиться к тебе, если ты такой балбес». Поэтому Усянь натурально застонал. Однако, когда Ванцзы открыл дверь своего домика, то Усянь подавился своими причитаниями. Ванцзы указал жестом ему присесть на подушку напротив него. Затем он снял с огня чай и заварил его, вылив первый завар он залил кипятком чай еще раз, после чего не спрашивая налил Усяню половину чаши, затем уставился на него. Это действие почти что кричало: «Я наливаю тебе половину, поэтому ты не уйдешь от моей компании». Усянь принял игру и вопросительно посмотрел на него: «да ты издеваешься?» Ванцзы слегка ухмыльнулся, но Вэй Усянь успел это увидеть. Он вытаращил на собеседника глаза, не прилично тыкая на него пальцем, затем схватился за сердце. — Если я кому-то это расскажу, мне ведь никто не поверит! Лань Чжань! Какой ты на самом деле хитрый лис! — Пей, — сказал Ванцзы абсолютно нейтральной интонацией и таким же выражением лица. Оно как бы говорило: «Тебе показалось, я вел себя абсолютно благородно» — Кошмар! Все, Лань Чжань, теперь держись, я с тебя не слезу! — однако ему пришлось запихнуть все свои слова куда по дальше, потому что Ванцзы поставил две кровати очень близко друг с другом и предложил лечь с ним спать. Но Вэй Усянь не был бы самим собой, если не выкрутился из этого положения. — О, Лань Чжань, ты предлагаешь возлечь в кровать с тобой? — он игриво поиграл бровями, — Я не против, но что подумают люди, о благородном Втором Нефрите? Лань Ванцзы приподнял одну бровь: «И что же они подумают?» Вэй Усянь замер на мгновение, подумав: «Цзян Чэн! На кого ты меня оставил! Все мои проказы оборачиваются против меня же самого! Да где это слыхано! Да и главное, кто меня вокруг пальца обвел! Лань Чжань!» Ванцзы всем своим видом демонстрировал победу. Вэй Усянь недовольно пыхтел с мыслью: «Мы еще посмотрим кто кого!». Поэтому он сдвинул две кровати друг с другом, разделся до нижних одежд и плюхнулся туда же, закидывая конечности на Ванцзы, чтобы ему не повадно было самого главного бесстыдника Поднебесной дразнить! Однако и в этот раз его обыграли. Ванцзы обездвижил его со словами: — Не вертись. Вэй Усяню осталось только возмущенно булькать, думая в голове, как бы ему отомстить. Однако Ванцзы добился желаемого эффекта, больше кошмары Вэй Усяня этой ночью не беспокоили.Часть 4
21 ноября 2022 г. в 18:36
На столе стояли разнообразные мясные блюда Юньмэна. Они не были излишне жирными, но их острота для гусуланьца могла показаться чрезмерной. Из гарнира на столе стояли: обжаренная в муке соломка из стеблей лотоса, запечённые плоды лотоса с бобами под каким-то желтым соусом, тушенный папоротник с морковью и сладким перцем, находящийся на этом столе скорее всего только по причине наличия гостя из Гусу. Посередине овального стола стоял глиняный высокий горшочек с чем-то очень вкусно-пахнущим. Слышался запах лука и имбиря с чем-то мясным. Сичень очень заинтересовался этим блюдом, в особенности потому, что оно стояло в центре. Должно быть, в Юньмэне очень ценится это блюдо, или же хозяин очень хотел, чтобы гость обратил на него свое внимание. Сичень неуверенно покосился на Главу Цзян, чтобы спросить об остроте этих блюд, но Глава Цзян опередил его:
— Не волнуйтесь, Лань Сичэнь, я специально для вас попросил поваров сделать не острую еду. Хуацзяо не добавляли, — сказал Цзян Ваньинь, приглашая Сичэня за стол.
— Это Ляньоу Пайгу Тан. — сказал Глава Цзян, увидев заинтересованный взгляд гостя. — Моя сестра очень любит готовить это блюдо.
После слов Цзян Чэна из тени вышел слуга и разлил суп на две плошки, затем также как и до этого слился с местностью.
— Цзян Ваньинь, а это…?
— Это - мои личные слуги.
«О, значит их тут несколько стоит? Они действительно почти не зримы. Такие же слуги были у Госпожи Юй. Должно быть они тоже из ордена Юй, что специализируется на скрытной технике боя и преимущественно атакуют из тени. Сама же Госпожа Юй давно уже использовала стиль боя исключительно Юньмэн Цзян, так как он был более пригоден для ночных охот и открытых поединках. А ее слуги всегда держались подле нее, и они всегда были на виду, несмотря на свою природу способностей. Цзян Чэн же держит их далеко от себя, в тени».
Сичэнь мягко кивнул, приступая к еде. В действительности все блюда все равно имели острый и пряный вкус, но это можно было съесть даже такому, непривычному к этой еде человеку. Все блюда ему очень сильно понравились, в особенности он отметил тот самый суп.
Несмотря на все свои правила Лань Сичэнь на этот раз ощутимо переел. Так что вставать из-за стола не было никакого желания. Но, к счастью, этого никто и не требовал. Цзян Ваньинь наоборот ждал момента, дабы начать разговор. Он всегда уважал чужие традиции, и если традиции гостя не позволяли ему разговаривать во время еды, то он спокойно дождётся.
— Лань Сичэнь, я хотел бы обсудить с вами вновь вопрос о наших помолвках.
Лань Сичэнь резко дернулся, он не был готов услышать этот вопрос так скоро. Ему почему-то казалось, что Цзян Ваньинь будет делать вид, что ничего особого не произошло. С одной стороны — это грело душу, а с другой порождало тревогу. Он ведь не планировал всего этого, он не обсуждал этого с братом. Можно, было бы попробовать обменяться будущими супругами и сохранить общую договорённость, однако он не мог этого сделать без согласия его брата. А если его брат откажется и захочет быть с Цзян Ваньинем после общения с шумным Вэй Усянем? Что ему тогда делать? Он не сможет более смотреть на Цзян Чэна другим взглядом. Ему будет невыносимо плохо, когда он будет видеть его в объятьях своего брата. Что же он наделал? Лань Сичэнь был полностью уверен, что это именно его инициатива была — переспать. Он это чувствует. Цзян Ваньинь отнёсся к нему, как к официальному гостю, а он своими мыслями был в этот момент уже далеко за гранью дозволенного. Да и значило ли это что-то для него?
Тишина затягивалась, а ответа все не было. Лицо Сичэня даже со стороны выглядело взволнованным. Цзян Чэн поджал губы и нахмурился сильнее. Не надо быть гением, чтобы понимать, что у Главы Цзян сейчас в голове. Он спросил, но ответа так и не получил.
— Глава Лань? — громко и немного грозно прогремел Цзян Чэн, чтобы вытащить Первого Нефрита из задумчивости. Тот сразу вздрогнул и обратил свой взор на собеседника, на губах Сичэня появилась другая улыбка, в отличии от той, что Сичэнь демонстрировал на своем лице всегда. Цзян Чэн видел ее уже трижды. Ему захотелось сейчас сесть к Сичэню поближе, погладить его по волосам, помассировать голову, приобнять его, положить свой подбородок на его плечо.
«Эх, знать бы только, что у этого Ланя в голове, можно было бы что-то предпринять, или позволить своим рукам немного вольности так, чтобы он подставлялся под эти поглаживания», — Цзян Чэн вздохнул и опустил взгляд, дабы более не думать об этом.
— Цзян Ваньинь, я бы хотел это обсудить новые идеи по этой договоренности со своим братом.
— Мммм…. Более ничего Вас не интересует и не беспокоит? — обманчиво спокойным и слегка ледяным тоном спросил Цзян Чэн, вновь переходя на более формальный уровень общения.
— Нет-нет, Цзян Ваньинь, меня ничего не беспокоит, — понял Сичэнь по-своему.
Цзян Чэн потемнел лицом сразу же:
— Что ж, хорошо.
Лань Сичэнь мгновенно понял перемену настроения и его причину.
— Цзян Ваньинь, я не это имел ввиду. Ты…. Ты привлекательный, — Сичэнь сразу же покраснел, на самом деле он хотел выдать более откровенное признание, чтобы не ходить длительное время вокруг, да около. Он хотел бы признаться в том, что Цзян Чэн привлекает его, он ему нравится. Вот что на самом деле он хотел сказать, но не смог.
У Цзян Чэна на мгновение приподнимаются брови в удивлении, но очень скоро он берет себя в руки и начинает слегка щуриться, желая зрительно убедиться в правдивости слов Ланя. Когда он не ходит ничего подозрительного, он ухмыляясь встает со своего места и садится позади Лань Хауня.
— А что насчет Вэй Усяня? —услышал шепот Цзян Чэна Сичэнь и покрылся мурашками, передергивая плечами.
— Вэй Усянь? Причем тут он? — дрогнувшим голосом от такой близости спросил Сичэнь.
— Считаешь ли ты… его …привлекательным? — все тот же приятный шепот на ухо, от которого хочется стонать. Хочется отклониться назад и довериться его рукам, хочется почувствовать его торс своей спиной. Безумно хочется его поцелуев и объятий, Сичэнь сейчас сойдет с ума, если не притронется к нему. Как он умудрился настолько возбудиться от его шепота и близости, что почти сходит с ума и почти дрожит от желания коснуться его.
— Цзян Чэн, — имя, множество раз прокрученное в голове за этот день, так не позволительно легко ложится на язык. Сичэнь поворачивает к нему голову с мутным взглядом и широкими зрачками. Но обладатель этого имени не спешит разразиться отборной бранью за такую бесцеремонность, Ваньинь притягивает его к себе за плечи и Сичень полностью поддается и расслабляется, опираясь на его грудь. После чего Цзян Чэн прикусывает его мочку уха, а Сичэнь покрывается мурашками целиком. Спину будто простреливает током. Ему на секунду показалось, что его спину оприходовали Цзыдянем, но мысли обырываются при следующих укусах. Становится ясно — это не Цзыдянь, а спазм мышц от укусов А-Чэна. Теперь мысли стали еще более бесцеремонными, после того, как ему спустили с рук предыдущую непозволительность.
— Ответь мне, — Цзян Чэн заглядывает Сичэню в лицо. И Сичэнь сгорает от желания прикоснуться к его лицу и поцеловать. Он даже не знает, что ему дозволено. А Сичэню уже хочется забрать то, что нравится целиком и полностью. Принадлежит ли Ваньинь ему после этой ночи? Только ему ли? Он сглатывает вязкую слюну и произносит севшим голосом:
— Он красив, но это не мой человек, зачем мне Вэй Усянь, Ваньинь? — Сичэнь не стал говорить про его брата не лестные вещи. Очень бы ему хотелось добавить, как он его достал и довел до белого каления своим не пониманием и бессмысленной болтовней.
— Что ты вкладываешь в понятие «не твой человек»? — Цзян Чэн вынуждал Сичэня говорить конкретнее, потому что его не устроил такой ответ. Цзян Чэну эгоистично хотелось бы, чтобы хоть кто-то выбрал его полностью и целиком. Но если Лань Сичэню они оба понравились одинаково, то он расстроится, но все же заберет Сичэня только себе. Потому Усяню хватит и одного нефрита.
— Цзян Чэн, я бы не хотел перечислять тебе минусы твоего брата, это было бы не тактично с моей стороны, просто прими то, что он мне не нравится.
— Ммм, знаешь, я все же как нибудь послушаю это от тебя, но не в этот раз, а сейчас…., — Цзян Чэн припал к мягким губам Сичэня, затем он отослал всю охрану и повалил Сичэня на подушки, отодвигая стол и прижимаясь к нему стоящим твердым членом. Сичэнь не смог сдержать резкий выдох от такого желанного соприкосновения. Он не знал, как там Цзян Чэн держался, но у его члена уже была мокрая головка от такого томления.