Моя жена – Повелитель Тьмы

Вэй Усянь чёрным вихрем промчался по лагерю до палатки Лань Ванцзи. Все, кто попадался на его пути, тут же старались обойти его стороной и молили всех богов, чтобы Вэй Усянь не обратил на них внимания. Внутри у него всё клокотало от ярости. Он хотел вернуться и поубивать всех, у кого были мысли об убийстве гражданских. Но особенно он хотел убить Цзинь Гуаньшаня. Ещё с первой встречи от него так и несло алчностью. Этот мужчина бесил его одним только своим видом, Вэй Ин видел каким взглядом он смотрит на него, как будто он очередная шлюха, с которой тот может позабавиться. На ходу отдавая приказ адепту Гусу наполнить бочку, он без всяких слов ворвался в палатку. Ванцзи был здесь, и хотел было возмутиться такой наглости, как заметил, что Вэй Ин мечется по палатке, словно тигр в клетке. От злости глаза его ярко сияли алым, обещая тем кто его разозлил все муки Преисподней, а из горла непроизвольно вырывалось звериное рычание. Вэй Усянь резко развернулся и быстро подошёл к нему, чтобы потом усесться на пол: - Сыграй мне "покой",- его просьба скорее звучала как приказ. Ванцзи и не думал ему отказывать. Он сел напротив и призвал свой гуцинь. Разместив его на коленях, он начал играть. Глубокое и спокойное звучание гуциня отражалось от стен палатки, и будто расходилось волнами. Усянь закрыл глаза, чувствуя, как светлая ци Лань Чжаня осторожно проникает в меридианы, медленно смешиваясь с его тьмой. Сила Ванцзи прохладная и отдаёт привкусом сандала на кончике языка. Она прокатилась по телу, заставляя вздрогнуть, в загривке покалывало, а по коже пробежали мурашки. Он расслабился, открыл глаза и переполз ближе к Лань Чжаню. Некоторое время всматриваясь в него, и что-то найдя, Вэй Ин прижимается к его боку, укладывая голову на плечо. - Играй дальше. Адепты принесли бочку и Вэй Ин помылся, стараясь избавиться от ощущения липкого взгляда Гуаньшаня. После он снова вернулся под бок к Ванцзи. Они сидели так до тех пор, пока Ванцзи не заметил, что Вэй Ин спит. Заглушив звук гуциня рукавом, он убрал его и, подхватив Вэй Ина за спину и под коленями, поднял на руки. Дойдя до кровати, уложил А-Ина и укрыл одеялом. Решили напасть ночью, так как ночью этого ожидают меньше всего, ну и потому что Вэй Усянь сказал, что в темноте нечисти больше. И тьма ночи вкупе с мертвыми тварями уж точно посеет панику в рядах врагов. Заклинатели ещё днём разделились, а Вэй Усянь пополнил каждую часть своей армией мертвецов. Вень готовились выступать на рассвете, но неожиданно на них напали. Это застало врасплох, но больше всего посеяли смуту мертвецы, как и предсказывал Усянь. Мертвецы шли первой волной, разрывая людей в клочья, повсюду слышались крики агонии, изуродованные и выпотрошенные тела лежали на земле, где-то отдельно валялись конечности и органы, в воздухе стоял удушающий запах крови, но также каждый убитый заклинатель поднимался уже под контролем Вэй Усяня. Заклинатели тоже методично нападали. Численность Веней быстро сокращалась, но тех, кто предпочёл сдаться мертвецы не трогали. Испуганные, всё увеличивающимся войском нечисти, заклинатели бежали. Вэй Усянь завис в воздухе на своём мече. Пальцы так и порхали по отверстиям флейты, из которой вырывалась дикая, тёмная мелодия. Она то взвивалась ввысь к небесам, то затихала до шёпота призрака. Резкие трели Чэньцин заставляли трупы сражаться так, словно они живые. Не Минцзюэ уже был с ног до головы залит кровью, но продолжал с остервенением рубить Веней, а его сабля, Бася, безумно пела, сталкиваясь с вражескими клинками. Лань Сичень с присущим ему изяществом уклонялся, но чтобы потом нанести сокрушительный удар. Вокруг Цзян Ваньиня будто сама буря разбушевалась. Саньду, повинуясь воле хозяина, фиолетовой вспышкой носился вокруг него, отрубая головы, отсекая руки и ноги и разрезая туловища. Цзыдянь раскалился добела, и каждый удар заставлял плоть и кости обугливаться. Радиус атаки зависит от хозяина и позволяет убивать сразу несколько человек. Цзинь Цзысюань растерял весь свой показной блеск, его одежды в крови, своей и чужой, но он яростно наносил атаки, хотя мысленно костерит отца на чём свет стоит, ведь тот даже не соизволил явиться, сбросив командование на сына. Тут из дворца вышел высокий мужчина. Он осмотрел воюющие армии, но тут его взгляд зацепился за единственную фигуру в воздухе, вокруг которой вилась тьма. Вень Жохань оскалился и ядовито проговорил, подпитывая свой голос ци, чтобы все слышали: - Так ты и есть демон, которого они призвали,- он осмотрел Вэй Ина с головы до ног и хмыкнул,- не впечатляет. Вэй Усянь не менее красочно ощерился и выплюнул: - Я и не обязан впечатлять падаль вроде тебя, ублюдок. Вень Жохань сорвался с места к Вэй Усяню. Никто не решался вмешиваться в их бой. Они быстро преодолели расстояние друг к другу. Тёмная ци Вэй Усяня и духовная сила Вень Жоханя столкнулись, производя мощный взрыв. Заклинатели поспешили убраться оттуда. Ни один из них не пострадал, Жохань взмахнул мечом и Усянь едва успел уклониться. Они сцепились, сталь сверкала, высекая искры при столкновении, их ци металась, стремясь разорвать оппонента в клочья. Вень Жохань уже имел кровавые порезы, он не учёл, что Вэй Усянь сильнее. Его начали теснить, отбиваться становилось труднее. Ещё один взмах меча, покрытого тёмной ци и голова Вень Жоханя слетает с плеч. Тело безвольно падает на землю, пропитанную кровью. На мгновение всё стихло, тут раздался тот самый, леденящий душу голос Вэй Усяня, который вынес приговор: - Ты, только опозорил орден и своего предка, твоя душа никогда не войдёт в круг реинкарнации, память о тебе будет навсегда стёрта из истории.