Моя жена – Повелитель Тьмы

Солнечный лучик пробился сквозь окно и проскользнул по полу до кровати. Там, раскинувшись на большую часть, спал юноша лет 19-20. Чёрные, длинные волосы, что выделялись на кипельно-белых простынях, рассыпались по подушкам, словно змеи, и создавали резкий контраст с бледной кожей, делая её ещё белее. Мягкие черты лица расслаблены, что делает его немного младше. Длинные ресницы чуть подрагивают. На щеках играет сонный румянец, а нежно-розовые губы чуть приоткрыты. В утренней тишине комнаты слышно лишь тихое дыхание парнишки. Солнечный лучик забрался на кровать, а после и на лицо юноши. Тонкие, точно ивовые веточки, бровки нахмурились, тихонько буркнув, он перевернулся на другой бок и снова засопел. Тут за дверью послышались торопливые шаги детских ножек, потом ещё одни, но на этот раз, будто крались на цыпочках. Дверь тихо скрипнула, кто-то шикнул. И вдруг… — МАМОЧКА, ПОРА ПРОСЫПАТЬСЯ!!! Маленькое, но увесистое тельце с разбегу прыгнуло на кровать, прямо на парня. Тот охнул и резко распахнул заспанные глаза, а после ошалело уставился на нарушителя спокойствия. Это был мальчик лет 8, чёрные, встрепанные от бега волосы, светло-серые, как серебро, глазки, румяные щёчки, за которые тут же захотелось ущипнуть, и яркая, подобная маленькому солнышку, улыбка. Он был одет в белые одежды с рисунком плывущих облаков, а на голове белая ленточка, так же с рисунком облаков. — А-Юань, я же просил не будить меня так. Вэй Усянь, а это был он, буквально проныл эти слова, так как для него это было слишком рано, чтобы просыпаться. — Прости, мама. Но в голосе пройдохи не было ни капли раскаяния. Он перевёл взгляд на второго ребёнка, что стоял рядом с кроватью. Это была девочка, с тёмно-каштановыми почти чёрными волосами, светлая кожа, вздёрнутый носик кнопка, пухлые губки. Одежды на ней того же цвета, что и на мальчике, и такая же ленточка на лбу. Но самое примечательное — это её глаза. Правый был светло-серый с серебристым отливом, а левый был золотистый. Он поманил её рукой. Она аккуратно забралась на кровать и пристроилась под боком старшего. — Доброе утро, мама. Голосок её тихий, как шелест листьев на ветру. Усянь просиял и обнял детей, а после задал вопрос: — А где же ваш папа? Лань Юань ответил: — Папа ушёл к дяде и дедушке. — Ясно Он встал с кровати и потянулся до хруста позвонков. Удовлетворённо улыбнувшись, он согнал малышню с кровати и заправил её. После, одевшись в привычные чёрные с алыми лотосами одежды, он сел перед зеркалом, чтобы расчесать волосы. Вэй Ин посмотрел на своё отражение и склонил голову набок. На его шее виднелась цепочка красных пятнышек, что вчера ночью оставил Лань Чжань. Но он знал, что они так же есть на плечах, на груди и спине, и даже на внутренней стороне бёдер. Вэй Ин усмехнулся, Ванцзи любил оставлять метки на его коже. Собравшись, он вместе с детьми пошёл прогуляться до полянки с кроликами, одновременно думая, когда вернётся его муж. На улице было тепло и дул лёгкий ветерок. Добравшись до полянки, они устроились под деревом. Усянь поинтересовался: — А-Юань, А-Юн, как ваши успехи на занятиях, я слышал, что вы стараетесь больше остальных. Лань Юн начала рассказывать первой: — Мы недавно начали учить новую песню на гуцине, я уже почти всю её выучила, осталось только повторить. Он важно покивал и обнял малышку. — Ах, моя дочка, моё солнышко, ты так похожа на своего папу, — он сделал вид, что вытер слёзы, — ну а мой маленький крольчёнок, чем ты похвастаешь? Лань Юань улыбнулся и затараторил: — Нам сегодня рассказывали про гулей и как их изгнать, а ещё про яо и цзянши, было интересно, но А-Мина опять выгнали из класса за шум, а ещё… ещё про яогуаев. Он продолжал и продолжал, пока не выдохся окончательно. Вэй Ин засмеялся и Лань Юн рядом с ним тоже хихикала. Он сгреб в охапку детей и поддразнил их: — Я сейчас так проголодался, что наверное, съем маленьких крольчат. Малыши взвизгнул. — А-а-а-а, мамочка, не ешь, я не вкусный! — Да, мамочка, я тоже не вкусная! — Как же не вкусные, сейчас попробуем, — он стал щекотать малышей и притворяться, что ест их, — ням-ням-ням. — А-ха-ха, мама, пощади-и-и! — Х-и-и, мама, ха-ха-ха-ха не-не надо щекота-а-ать! Дети звонко смеялись и пищали, а Вэй Ин вместе с ними заливался смехом. Именно эту картину застали Лань Ванцзи и Лань Сичень. Сичень улыбнулся и повернулся, чтобы сказать что-то брату, да так и замер. Лань Ванцзи, улыбаясь, с любовью и нежностью смотрел на Усяня и детей. Он усмехнулся и сказал: — Иди к ним, ты на сегодня свободен. Ванцзи перевёл благодарный взгляд на брата и кивнул ему. Первыми его заметили дети. Они с визгом подорвались и рванули к нему. Лань Чжань опустился на колени, и два маленьких тельца на полной скорости влетели в объятия своего отца. Крепко, но нежно обняв их обоих, он поднялся устремив взор к Вэй Ину, что мягко улыбался. Ванцзи развёл руки и Усянь со смехом прижался к нему, целуя в губы. Раздался тихий шёпот А-Ина: — Ты наконец вернулся. — Да. Они неспешно брели домой, пока Юань и Юн носились вокруг них. Вернувшись в Цзинши Вэй Ин стал разливать чай, а детям дал паровые булочки. Он спросил: — Что хотел Сичень? — Мы обсуждали следующее собрание кланов. — Ах да, оно же будет у нас. После этого над столом царила уютная тишина. Вечером уложив малышей, Вэй Ин развалился на кровати, немного устав, и быстро заснул. Ванцзи только с улыбкой покачал головой и лёг рядом. Вэй Ин тут же закинул на него ногу и руку, пристроив голову на его груди. Лань Чжан обнял своё сокровище за талию, а за стеной тихонько сопели два других сокровища. Вот только он, да и не только он, пока не знал, что скоро появится четвёртое сокровище, которое пока находится у Вэй Ина под сердцем.