Моя жена – Повелитель Тьмы

В Облачных Глубинах. Холодный ветер гулял между гор, вековых деревьев, терялся между построек, подхватывая снег и разнося его во все стороны. Дорожки прятались под белоснежными хлопьями, деревья покрывали пушистые накидки. В сугробах мелькали белые спинки кроликов, а редкие птицы мелькали меж ветвей. Стояла спокойная тишина, которую иногда прерывали тихие разговоры адептов или звуки тренировок игры на музыкальных инструментах, доносившиеся из павильонов. Зима в этот раз была не такая суровая, как в прошлом году, но всё равно, в Гусу в это время года было холоднее, чем в любом другом месте. Лань Сичень сидел за столом и проверял отчёты адептов о ночной охоте. Несколько пострадали, но никто не умер, а это хорошо. Война с Цишань Вень знатно проредила их ряды, слабые погибли, а те кто выжил сильно продвинулись в своём заклинательстве. В кабинете главы ордена было слышно только шуршание кисти по пергаменту и шум ветра за окном. За дверью послышались размеренные шаги. Сичень сразу догадался, что это дядя. Через несколько мгновений в дверь заходит Лань Цижень. Он поприветствовал его поклоном и спросил: — Добрый день, дядя, вы по какому-то вопросу ко мне? Поклонившись в ответ, Цижень, с тихим вздохом, глухо проговорил: — Ты и сам знаешь по какому вопросу я здесь, Сичень. Да, он догадывался какой вопрос, на данный момент этот вопрос находился за пределами ордена с Ванцзи. Лань Цижень переживал за младшего племянника, пусть и не показывал этого. После смерти матери Сиченя и Ванцзи и самовольного заточения их отца, он сам воспитывал мальчиков. Поэтому он не мог не беспокоиться за Ванцзи, ведь, наверняка демон поставил такое условие и остаётся подле Лань Чжаня не просто так. Он не знает какие цели тот преследует, зачем забрал мечи основателей и почему остаётся в их ордене. Лань Сичень посмотрел на хмурого родственника, он его понимал, сначала у него тоже были подозрения на счёт Вэй Усяня, но тот сам их и развеял, а также помогло полное доверие и отсутствие страха у его брата по отношению к Вэй Усяню. Они сразу как-то обратили друг на друга внимание, ещё в военном лагере он заметил, как Ванцзи и Усянь неосознанно ищут друг друга среди остальных, в моменты вспышек гнева Господина Вэй, Ванцзи был единственным, кто мог того успокоить, кого тот действительно слушался. Словно дикий, прирученный к одному человеку зверь. Это пугало, такая покорность, казалось бы неуправляемого существа, эта нежность, что проскальзывает в серебряных глазах, когда он видит Ванцзи, та готовность подчиняться тому, кто намного слабее — всё это не могло возникнуть на пустом месте и так внезапно. Но раньше они не могли встретиться. Поэтому Сичень допускал такую мысль: Вэй Усянь знал Ванцзи до того, как тот вызвал его. Но откуда он его знал, Сиченю было непонятно. — Как думаешь, этот демон надолго прицепился к Ванцзи? Сичень едва не прослушал вопрос дяди. — Я не знаю, но, мне кажется, что он не уйдёт от него вообще. Цижень позволил удивлению проявиться на лице, он не ожидал такого ответа от племянника, и в чём-то он был прав. Вэй Усянь вцепился в Ванцзи, как клещ, и не отходит от него, всегда держит в поле зрения. Он видел как Вэй Усянь хвостом ходил за Ванцзи, вился вокруг него, и едва ли не рычал на любого, кто, по его мнению, представлял опасность, лишь за некоторыми исключениями, но Лань Чжань, кажется, не был против? Это странно. Цижень сел на стул перед Сиченем, он не знает, что делать. Выгнать демона не получится, тот слишком силён и они только разозлят его, оставить всё как есть? — Сичень, думаешь, позволить им сойтись хорошая идея? — Я наблюдал за ними и их взаимоотношениях некоторое время, и знаете, дядя, Вэй Усянь совсем не такой, каким он казался в начале. Цижень выразительно посмотрел на него, а Сичень только улыбнулся, не чувствуя ни капли раскаяния за нарушение правил. — И почему же? — Он озорной, весёлый, жизнерадостный, иногда даже по-детски наивный, да он может быть жестоким и очень опасным, но, какой человек не может не проявлять жестокости, многие люди гораздо хуже, чем Вэй Усянь, — он посмотрел в глаза Лань Циженю, — даже если вспомнить оставшихся Вень, если бы Усянь их не защитил, их просто перебили бы, как скот, не щадя никого, что я хочу этим сказать, мне кажется, что Господин Вэй хороший человек, и, если Ванцзи выбрал его и счастлив с ним, то я поддержу их союз. Лань Цижень обдумывал всё, что сказал Сичень, и он был прав, во всём. Пусть и демон, но Усяню не чуждо милосердие и сострадание, он не тронул никого из гражданских и им не позволил омыть руки невинной кровью, не позволил совершить то, что было противоположностью их прямых обязанностей, как заклинателей, можно сказать, спас их от тяжкого греха. Может Сичень прав и Усянь неплохая партия для Ванцзи, как ни посмотри одни преимущества, и пускай от их союза не будет детей, есть ещё Сичень. А несносный характер Усяня он как-нибудь потерпит. Лань Цижень встал и, попрощавшись с племянником, вышел из кабинета. Великая сила, многовековые знания и безграничный опыт Вэй Усяня могли бы прославить их орден, но Цижень не собирается использовать всё это. Если Усянь сам захочет дать свои знания ордену, что ж, хорошо, если он пожелает оставить свои секреты при себе, ничего страшного, они не имеют права что-либо требовать от него. Хотя, старейшины могут попытаться что-то получить от Усяня. Нужно будет поговорить с ними и предупредить (считай пригрозить) не провоцировать Вэй Усяня, они едва пережили нападения Цишань Вень, а уж против гнева демона Вэй им точно не выстоять, тот сотрёт орден с лица земли, так, что останутся одни воспоминания и то навряд ли. Пока он неспешно прогуливался, к нему подошёл адепт и склонился в приветствии. - Учитель Лань, Ханьгуан-цзюнь и Господин Вэй вернулись из Цишань Вень и сейчас ждут вас в Цзинши. - Ясно, можешь быть свободен. Они вернулись немного позже, чем планировали, но Ванцзи предупредил их. Молодой господин ордена Юэян Чан занимался работорговлей, им пришлось остаться и разобраться с этим, они справились довольно быстро. Дойдя до Цзинши, он постучал в дверь и, услышав тихое "войдите", открыл дверь, но так и замер на пороге, в шоке распахнув глаза. За столом сидел Лань Ванцзи и, улыбаясь, смотрел на сидящего напротив него Вэй Усяня. Но не это удивило Циженя, а два мальчика рядом с ними. Первый мальчик лет 8-9 на вид, в сером ханьфу, чёрные волосы собраны в высокий хвостик, озорная улыбка, обнажающая маленькие клычки. Второй примерно лет 3-4, такие же чёрные волосы и серое ханьфу с белым рисунком бамбука на рукавах. Но самое главное, второй ребёнок был похож на Ванцзи и Усяня одновременно. Цижень даже проморгался, думая, что ему привиделось, но видение не исчезало. Дети сидели возле Усяня, а заметив его, спрятались под чёрными рукавами старшего, на что тот только хихикнул. - И как это понимать? Вэй Усянь, не давая ответить Ванцзи, радостно прощебетал: - О! Это Сюэ Ян,— он обнял за плечи старшего,— он будет нашим воспитанником и учеником, а это,— теперь уже обнимая младшего, сказал Усянь,— наш с Лань Чжанем сын. Он ярко улыбался ему. Цижень перевёл взгляд на Ванцзи, и тот кивнул ему подтверждая это. - И как же зовут вашего сына? Цижень старался сохранить невозмутимость, но следующие слова заставили его заледенеть. - Его зовут Вень Юань, но теперь он Лань Юань. - Вень? Вэй Усянь тут же ощетинился, и, скалясь в улыбке, ответил: - Он был Вень, но сейчас он Лань, он наш сын, и я не потерплю агрессии в сторону моего ребёнка. Он говорил серьёзно, глаза пылали алым и обещали скорую расправу, посмей он что-то сказать в сторону мальчика, поэтому Цижень прикусил язык. Он перевел взор на племянника и столкнулся с ледяными глазами, в которых была тихая, но вполне реальная угроза. По спине пробежали мурашки, Ванцзи шутить не станет, этот мальчик их дитя и никак иначе. Успокоившись, он задал очень интересующий его вопрос: - Хорошо, но почему он так похож на вас обоих? Ванцзи и Усянь расслабились, поняв, что Лань Цижень видимо смирился. Вэй Усянь сменив настрой, на более дружелюбный проговорил: - Всё просто, у главной ветви клана Лань и второй главной ветви клана Вень общий предок, отсюда сходство с Лань Чжанем, ну а также в нём течёт кровь моей дальней родственницы, поэтому он похож на меня. Цижень остолбенел и переспросил: - Что? А после, не выдержав впечатлений, упал в обморок. Последней мыслью угасающего сознания было: "Они меня так раньше времени в могилу сведут."