Мир создали вчера

Звонок по телефону разбудил девушку, задремавшую около двенадцати. Потирая глаза, она села в кресле. Она и не заметила, как уснула, стоя, а потом сидя у окна в ожидании непонятно чего или кого. На подоконнике коричневой уютной змейкой покоился довязанный шарф. К концу зимы довязанный, однако всё же готовый. Она не знала, кто может звонить так поздно, а главное – зачем. - Дейзи, - послышался снизу взволнованный голос матери. – Это тебя. Это Фрэнк. Он хочет поговорить с тобой. Срочно. Сердце девушки ухнуло в желудок и подлетело к горлу, оставив в груди неприятную сосущую пустоту. Что-то случилось. Что-то такое, что изменит всю её жизнь прямо сейчас. - Что за спешка? – Дейзи пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы задать вопрос и управлять своим голосом – тот готов был вот-вот сорваться на писк. Запахнув халат, Дейзи слетела по ступенькам, чуть ли не падая. Её словно что-то толкало, звало вперёд. Она спустилась в прихожую и взяла телефон из рук перепуганной матери. - Всё хорошо, - побелевшими губами прошептала девушка и поднесла трубку к уху. – Да, Фрэнк? – её голос почти дрожал, когда она задавала вопрос. - Дорогая, прости, что беспокою тебя в столь неурочный час… - мужчина торопился сказать, и девушке это не понравилось. – Дело в том, что послезавтра я должен по срочным делам отбыть в Нью-Йорк на две недели… У Дейзи мелькнул проблеск надежды, что сейчас он предложит перенести свадьбу на месяц-другой, и она, конечно, сделает вид, что ей очень жаль, а сама будет рада… Но что-то в голосе Фрэнка не дало ей полностью поверить в свое предположение, и это больно осадило её. - Мы хотели завтра объявить о нашей помолвке, но что, если нам завтра же и обвенчаться? В глазах у Дейзи потемнело, хотя куда уж мрачнее в коридоре, лишённом света. Она почувствовала, как всё рушится вокруг неё – стены плывут вниз, осыпаясь кусочками обоев, где-то за окном с неба на землю рушится второй потоп. - Я договорюсь со священником, с церковью всё будет решено. Лучший ресторан Уэлтона будет в нашем распоряжении, его владелец – мой давний друг. - А как же… - слова застряли у девушки в горле. – А как же гости? - Дорогая, гости на свадьбу к Фрэнку Уэзерби найдутся всегда! – слегка напыщенно сказал он. – Не думаю, что кто-то из моих знакомых осмелится не прийти. - Но наши родные… они обещали..обещали приехать. Моя бабушка, моя кузина… - слабо проговорила девушка. Дейзи казалось, будто она проваливается куда-то вниз, под пол, ниже погреба, её медленно затягивает бездонная пропасть, вот и голову почти закрыла эта чёрная вода… - Мы устроим им ещё одно празднество, когда вернёмся. Тогда ты сможешь поехать со мной. Помнишь, ты всегда мечтала увидеть Нью-Йорк? В твоём распоряжении буду я и всё, что ты пожелаешь. Дейзи молчала, пытаясь сглотнуть ком в горле. Пальцы её судорожно вцепились в трубку телефона, будто сейчас в этом предмете было её спасение. Она почти не могла дышать. - Почему ты молчишь? – голос Фрэнка звучал, как гром, больно ударяя по перепонкам. Он наседал, и это заставляло девушку съёжиться. - Я…я думаю, - наконец, выдохнула Дейзи. – Дорогой, я… - Надо решить сейчас. Тогда я успею уладить дела с утра, днём мы сыграем свадьбу, а вечером – улетим в Нью-Йорк! В сознании Дейзи смутно проскальзывали картинки, которыми она грезила прежде – Нью-Йоркские театры и кинотеатры, дорогие рестораны, светские встречи со звёздами, пианисты, дела, счета, магазины, платья, блеск и бриллианты. Сейчас ей всё это казалось таким…злым. Оно будто угрожало ей, это дорогое будущее, оно сулило ей золотую клетку. Но хотела ли Дейзи стать домашним соловьём? Она много думала над словами Нокса – «Свобода – выбор каждого», над взглядом Чарли, когда Оверстрит произносил это. Что-то в глазах Далтона было такое, что заставило девушку почувствовать фальшь в его поведении. Она же знала все эти приёмчики, она же знала, как легко обмануть человека с помощью обворожительной улыбки и пары уверенно сказанных слов. Она постоянно думала над словами, сказанными Ноксом в тот вечер о том, что, лишь потеряв всё, ты всё приобретёшь. Стоит ли золотая клетка её свободы? И готова ли она заплатить неподъёмную цену всего, что имеет, за свою свободу? - Дейзи? Она не любила его. Но что она могла изменить теперь, когда Чарли всё равно ушёл? Когда она сама прогоняла его? Он мог попробовать раз или два, но больше не станет, не такой он человек. Он не вернётся. А она останется одна, без никого. - Да, Фрэнк, - твёрдо вымолвила Дейзи, и девушке показалось, что это произнесла не она, а кто-то сбоку. – Я согласна. Всё вокруг взлетело вверх, натягивая пространство до скрипа, и резко упало. Звон в ушах поднялся до невыносимых пределов, а потом оборвался на самой пронзительной ноте. Дейзи почувствовала, как что-то внутри раздирает её на части, и её горячее сердце обливается кровью. Всё. Победил, в конечном счёте, холодный расчёт. - Чудненько! – настроение у него явно поднялось. – Тогда до завтра, готовь платье, дорогая! – и он бросил трубку. Дейзи медленно, будто она находилась в воде, протянула руку вперёд, повесила телефон на место и вслепую пошла к лестнице. - Дейзи? Что там? Что он сказал? С ним всё в порядке? – из кухни выглянула перепуганная мать. Девушка окинула её невидящим взглядом. - Да, с ним всё хорошо, - пусто произнесла она. – Завтра он уезжает в Нью-Йорк. Мы решили венчаться завтра же. Мать охнула. - А как же гости? Родные? - Потом отпразднуем вместе с ними, как вернёмся. Мама, - Дейзи упёрлась в перила руками и нагнулась к женщине. Её волосы свисали по обеим сторонам лица, белая ночнушка закрыла ноги и руки, глаза блестели, как стеклянные, и матери это зрелище показалось пугающим. – Я выхожу за него завтра, и вечером мы улетаем в Нью-Йорк. Она не стала перечить дочери. Лишь вздохнула и кивнула: - Как скажешь, милая. Как скажешь… Перечить тебе я не вправе. Это ведь твой выбор. Дейзи больно кольнули её слова. Разве не сама мать подстрекала её к этому браку, разве не отец ясно дал ей понять, что она – лишь пешка в его игре? А теперь они болтают про какой-то мнимый выбор! Хорошо же они устроились, нечего сказать. - Спокойной ночи, - холодно бросила Дейзи. Ей удавалось сохранить самообладание до самой комнаты. Захлопнув дверь, она разревелась и подбежала к окну, высунувшись из него по самую грудь. Морозный февральский воздух пахнул ей в лицо, остужая колючие слёзы. Девушка рыдала, не в силах сдерживать эмоции. Внутри у неё всё горело, разрывалось и кровоточило. Она выходит замуж за человека, которого презирает и ненавидит всей душой, однако сама не лучше него, 14 февраля. В день всех влюблённых. Дейзи повернула голову в сторону Уэлтона. Школа была слегка видна из-за полоски леса. Где-то там сейчас спит тот, кто никогда не станет её мужем. Уже никогда. Все глупые надежды разрушены, хрустальный замок обратился песком. Юношеская влюблённость не принесла ей ничего, кроме ненужных страданий. И всё же она не могла, не могла, не могла злиться на Чарли. Всё же она была благодарна ему, что он вновь появился в её жизни, внеся частичку тёплого детства, пусть лишь на короткий срок, пусть так ненадолго, но зато так ярко, пламенно, так живо, так холодно и горячо! Она смяла в руках шарф. Надо будет отправить его ему завтра утром. Лично он его уже никогда не получит. Холодный дождь со снегом бил ему в лицо, он бежал так быстро, как мог, проваливаясь в ухабы и постоянно наступая в лужи. Он оскальзывался на размокшей дороге. Он не помнил, как он выбрался за пределы школы посреди ночи, он знал только одно: сейчас ему нужно как можно скорее добраться до Дейзи. Прямо сейчас сказать ей всё, что он так давно хотел сказать кому-либо, показать ей всё, что чувствует, поделиться всей своей болью, дать понять, донести, удержать, убедить. Он знал, что как только алкоголь перестанет действовать, он не решится на этот шаг, поэтому он торопился. Он бежал от Уэлтона по асфальту, не оглядываясь, словно страшась, что привычная гримаса нахальства и безразличия, прилипшая к его лицу за долгие годы, вновь настигнет его и не слезет уже до конца жизни. Сейчас или никогда ему пора становиться собой! Сейчас или никогда он признает свои чувства! Carpe diem! И всё же он страшился признания. Ему казалось, что если он получит отказ, это будет будто ножом в спину, и каждый раз, представляя, что он скажет, он покрывался мурашками страха. Одна ошибка – и вся его жизнь будет решена в сторону, которой он боялся, вся его жизнь превратится в то, что почти затянуло его с головой. С другой стороны, что-то внутри желало и не боялось признания – терять ему уже нечего. И всё же нечто подталкивало его действовать, бороться, делать что-то. Его поглощала буря эмоций, всё смешалось, и он понимал, что сопротивляться ей уже бессмысленно. Он почти не замечал холода, но порадовался, что дом Дейзи находится не так далеко от Уэлтона. Чарли остановился напротив калитки, сбивчиво дыша и взглядом отыскивая окна девушки. Он представления не имел, как попадёт к ней в комнату, однако это было вторичным вопросом. Юноша напряг память, припоминая, как они поднимались по лестнице в тот вечер. Он вновь поднял голову и осмотрел весь фасад здания. И вдруг заметил в окне её. Он увидел её, с растрёпанными кудрявыми волосами, волнами покрывающими шею и едва касающимися плеч, в белой ночной рубашке. В окне, на фоне чёрного дома она казалась видением. Чем-то нереальным, бестелесным, чем-то таким, что вот-вот пропадёт, развеется, будто грёза, и исчезнет с первыми лучами рассвета. Четырнадцатое февраля уже наступило, и в этом было нечто символичное. Грязный снег под ногами, божественный ангел над головой, и ночь, в которую влюблённые сердца соединяются вместе, несмотря на все невзгоды. Дейзи исчезла из окна, и Чарли испугался, что сейчас она пропадёт навсегда. Будто какое-то чутьё подсказало ему, что сегодня он может утратить её окончательно и бесповоротно. Потеряв голову, он кинулся к стене дома, дотянулся до карниза над окном первого этажа и подтянулся на руках. Туфли мешали, и он их скинул, карабкаясь дальше босиком, цепляясь пальцами, словно дикая кошка, двигаясь по интуиции, подчиняясь какой-то глубинной силе, ведущей его прямо даже под лёгким алкогольным опьянением. Это можно было назвать подсознанием, теневой стороной, инстинктами, но это неважно. Сейчас ничего не важно, кроме окна на втором этаже, до коего он дотянулся. Ещё один рывок на руках, в который он вложил всю свою неизвестно откуда взявшуюся силу, и вот он уже коленями стоит на подоконнике в комнате Дейзи. Девушка, стоявшая посередине комнаты, обернулась и чуть не упала в обморок от зрелища, которое перед ней предстало. Она подумала, что у неё начались галлюцинации или же что она видит призрак. Чарли услышал приглушённый вскрик, оборванный, будто руки ко рту приложили, вскинул голову, отбрасывая мокрую чёлку с глаз, и увидел девушку. Она стояла, вжавшись в стену и прижимая к себе какой-то свёрток коричневой бумаги. Свет в комнату проникал из окна, от фонаря, и глаз её он почти не видел. Тем временем Дейзи почувствовала религиозный страх, будто её самые сакральные молитвы претворились в реальность, и сейчас на окне её комнаты стоит тот, которого она звала больше всего, стоит, ожидая от неё чего-то, чего-то, что она, увы, уже никогда не сможет дать. Она почувствовала отчаяние, боль, сожаление, будто целый ушат ледяной воды обрушился на неё, оглушил, обездвижил. Дейзи открывала рот, порываясь назвать чудесное имя, такое созвучное со словом «чары» и «очаровательный», тело её будто рвалось вперёд, чтобы заключить его в отчаянных объятиях и больше не отпускать, но что-то не давало ей сдвинуться с места. Тяжёлый груз её недавнего обещания тянул её назад, заставляя в нерешительности колебаться. Чарли не знал, с чего начать, промедление длилось всего секунд десять, однако это время показалось влюблённым миллионами лет. Миллионами лет боли, сожаления, отчаянной любви. Все слова, что он хотел сказать, всё, что он прокрутил у себя в голове по миллиону раз, забылись сейчас, как по щелчку. Чарли чувствовал, как внутри нарастает что-то, как что-то просится сказать, но не знал. Не знал, что. Наконец, он выпалил: - Дейзи, я… - он слез с подоконника и ступил на тёплый пол. Она прервала его, обретя способность говорить сразу после него: - Не надо, Далтон, - Дейзи метнулась было к нему, желая руками закрыть ему рот, чтобы он не сказал, не сказал, не сказал того, что может поломать её сердце настолько, что уже будет не починить, не склеить. Чтобы он не сказал того, из-за чего ей вновь придётся выбирать и мучиться, испытывая адские страдания, но Чарли оказался быстрее – он прижал её за плечи к стене, не давая уйти, не давая избегать его взгляда. - Послушай меня, - горячо зашептал он, - я знаю, что я идиот, который только и делает, что притворяется, играет, делает вид, носит маски и меняет их, как перчатки, я знаю, что я наглый и невоспитанный, что я обманщик и лицемер, что я постоянно всем как заноса в пальце, я знаю про того Далтона всё, потому что это я его создал, этого Чарли, теперь же я хочу, чтобы это прекратилось раз и навсегда, я запутался и не знаю, куда идти, но я знаю одно – я хочу идти с тобой. - Ты свихнулся? – её тёмные брови сошлись у переносицы. – Ты заболел? У тебя жар? – она приложила ладонь к его лбу. – Да у тебя температура! - У меня давно эта температура, - страстно, нетерпеливо бросил Чарли. – Дейзи, не сбивай меня, я и сам собьюсь. Это выглядело так неловко и мило, как будто малыш пришёл отвечать урок, что девушка чуть было не прыснула. Она улыбнулась, превозмогая боль. - Я… - он жарко выдохнул, и Дейзи почувствовала всё тот же знакомый аромат виски, вперемешку с не выветрившимся с вечера одеколоном. Этот запах показался ей таким родным, что сердце сжалось при мысли, что его обладатель так далёк от неё. – Я не знаю, почему меня к тебе так тянет, я не знаю! Я понятия не имею, почему, но когда я тебя целую я… я ещё никогда не испытывал ничего подобного. Я будто чувствую, что в тебе есть что-то, что тянет меня, что между нами что-то есть, я схожу с ума, когда ты не рядом, и ещё больше схожу с ума, когда ты так близко, я… - его голос стал ниже, и девушка испугалась. Чарли опустил голову, будто без сил. – Я исправлюсь, честное слово, Дейзи. Я перестану, я сниму маски, я плюну на всех с колокольни, я буду делать то, что хочу я, а не то, чего хочет отец, я буду заниматься тем, что люблю. К чёрту всё! – он вскинул голову. – Я выбираю свободу. И я хочу, чтобы ты была со мной в моём новом мире. Его слова вонзались в сердце девушки, будто тончайшие иглы, заставляя её испытывать невыносимые страдания. Она не знала, не смогла бы описать то, что чувствовала, но это было похоже на истерику. Внутри она металась по комнате из стороны в сторону, сметая все предметы, которые попадались ей на пути, ей хотелось схватить его за плечи, встряхнуть, ударить по лицу, чтобы привести в чувства, наорать, дать понять, ей хотелось, чтобы её тоже услышали, чтобы он понял, наконец, какую боль причиняет ей своими чувствами. Она запуталась и не знала, как быть, она не понимала, из упрямства ли она выходит за Фрэнка или правда любит этого чурбана, и что она чувствует к Чарли, и как ей дальше быть, как из этого выпутываться. - Я решил, что я больше не буду прятать своих чувств, я больше не буду трусом, я прибежал к тебе прямо сейчас, чтобы сказать, что я… - Ты босиком бежал? – перебила она его. Девушке передалось его состояние влюблённой паники, когда тебе кажется, что ты вот-вот потеряешь всё, и ты изо всех сил пытаешься сделать что-то, в этот момент все чувства обостряются, ты будто раздет и стоишь под током. - Ты откуда? Из школы? Зачем? А как же директор? Ты замёрз? Ты подхватишь воспаление лёгких! – казалось, Дейзи сама чем-то заразилась – она лихорадочно бормотала какую-то чепуху, не относящуюся к делу. Но ей почему-то важно было услышать ответы именно на эти вопросы, поэтому свободной рукой – во второй был свёрток, - она всё же затормошила его за плечо. - Раньше я постоянно боялся, кто что скажет, ждал всеобщего одобрения, думал, что я умнее всех, если поступаю так, как велит отец, думал, что я умнее этих напыщенных стариков-учителей, умнее даже самого мистера Китинга! Однако теперь я понимаю, как я был глуп. Я больше не собираюсь скрываться и строить из себя невесть что, - он говорил горячо, напористо, убедительно, будто считал, что его слова поменяют мнение Дейзи о нём. – Я решил жить так, как я захочу… - Чарли, я…я… - она пыталась возразить, ей тоже надо было срочно сказать, она тоже чувствовала этот пик, этот накал, она знала, что сейчас всё дойдёт до чего-то, до чего-то такого, после чего разразится буря, но юноша не давал ей сказать и слова. - Я понимаю, ты мне не веришь, не хочешь верить, прости, я действительно вёл себя, как последний ублюдок, когда намекнул, что ты просто кукла, это было ужасно, чудовищно, если хочешь, можешь ударить меня, - он дёрнул себя за ворот футболки. – Я был тогда просто взбешён напыщенным видом этого индюка, этого Фрэнка, и то, как он смотрел на тебя, и то, как обращался с тобой – будто ты его собственность! – он выглядел, как маленький мальчик, когда красивую игрушку, которую он хотел, забрали у него прямо из-под носа. – Ты ведь девушка мечты! В тебе идеально всё – и твоя энергия, и твой живой ум, и свет, что идёт из тебя, ты же огонь, ты – пожар, ты – омут, который затягивает безвозвратно, за такую, как ты, можно идти на войну против своих же, ты могла бы быть Еленой Троянской, нет, ты…ты абсолют, ты – идеальная формула, ты – выверенный до мелочей замысел бога, о, Дейзи, ты – произведение искусства, - выдохнул он ей на ухо. Его губы коснулись её шеи, у Дейзи по всему телу побежали мурашки. – Я сделаю всё, - он снова отдалился, опершись руками о стену и смотря ей в глаза. Что-то в его лице было неподдельное, лихорадочное, настоящее. Дейзи увидела того Далтона, который проскользнул рождественским вечером, того Чарли, который вечно со всем не согласен, того Чарли, который мечтает, любит, боится, того, кто всегда прятался под маской. – Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, я защищу тебя от всего, я готов заработать сам и снабдить тебя деньгами, только пиши, делай всё, что тебе вздумается, захочешь строить карьеру – пожалуйста, я помогу тебе! Дейзи, я… - его глаза пытались поймать её взгляд, он был взбудоражен, и у девушки мелькнула мысль: - Ты пьян? - К чёрту всё, я люблю тебя! - выпалил он и замолчал. Дейзи замерла, скользя глазами по его лицу. Это было последней каплей. Что-то лопнуло у неё внутри, и она, больше не в силах сдерживаться, отшвырнув свёрток на пуфик у двери, впилась губами в губы Чарли, руками притягивая его голову к себе. - У нас есть одна ночь, - пробормотал она. - Ясно? Она целовала его страстно, еле успевая дышать, и он подхватил поцелуй. Обхватив девушку вокруг её тонкой талии, Чарли слегка приподнял её и прижал Дейзи к стене. Девушка подпрыгнула, цепляясь ногами за его бёдра. Она напирала, зарываясь пальцами в его волосы. - Ты только мой, понятно? – категорично заявила она, крепко целуя его в лоб. - Так точно, принцесса, - хмыкнул он нахально. – Только твой, принцесса. Подчиняться тебе – лучшее, о чём может мечтать джентльмен. - Тогда приказываю тебе, - губы девушки спустились по его виску и щекотали его ухо, когда она шептала слова, - целуй меня, как в последний раз. Они сбивчиво бормотали какие-то фразы, страстно касались губами друг друга, беззастенчиво трогали, брали то, что принадлежало им по праву их любви и молодости. Чарли наконец получил разрешение, а потому он отбросил всякие сомнения и рамки приличий. Подхватив девушку, он развернулся, сделал два шага к кровати и сел, усадив её к себе на колени. Когда Чарли взял её за плечи и перевернул на спину, Дейзи почувствовала облегчение, будто всю жизнь ждала этого момента. Она выгнулась, притягивая Чарли к себе. Девушке хотелось отдаться ему полностью, слиться с ним в единое целое, стать его частью и продолжением, стать с ним чем-то однородным, неделимым.. Она не стала признаваться, что ещё ничего не умеет, да она и не думала об этом – всё её существо наполнилось какой-то неведомой силой, которая вела её. И Дейзи доверилась этой силе, чувствуя, что та сама всё знает. Кто-то может называть это интуицией, кто-то – природой, однако это и неважно. Чарли, разумеется, взял инициативу на себя – чего ещё можно ожидать от напыщенного юнца, привыкшего в свои семнадцать получать то, чего он хочет, чего бы ему это ни стоило. Вдруг он вновь превратился в того нахального Далтона, коим он был на Рождественском балу, в Далтона, который не видит ничего на своём пути к желаемому, в Далтона, внутри которого полыхают и обугливаются чувства, которые можно задеть любым неосторожным словом. Сначала, когда он только начал говорить, Дейзи показалось, что он будет уговаривать её убежать с ним или откажется от её предложения – ведь он слишком горд для такого. Но оказалось, что она совсем не знает Чарли. Это удивление лишь раззадорило её. Тайна за семью печатями – душа этого Чарли, и сегодня она хочет получить ответ. Феноменально быстро, Дейзи даже не успела пострадать от нетерпеливого огонька внутри, он расстегнул пуговицы её ночной рубашки, оголяя грудь девушки. Она не чувствовала стыда, хотя впервые раздевалась перед мужчиной, скорее наоборот, ей даже хотелось, чтобы он увидел её такой, ей хотелось, чтобы он гадко ухмыльнулся от своих мыслей при виде её тела. Чарли прильнул к её ключицам губами, обводя каждый изгиб. - Что это? – он дотронулся пальцами до цепочки, окаймлявшей её шею. Раньше он не замечал этого медальона. Дейзи поморщилась, будто от зубной боли – неужели Фрэнк и здесь всё испортит? Наконец она неохотно бросила: - Это его подарок к свадьбе. Быстро двигая тонкими пальцами, Чарли расстегнул застёжку и презрительно отбросил медальон на пол. - Пусть он нам не мешает хотя бы сегодня, - пробормотал он, вновь прильнув к девушке. Дейзи почувствовала некую неловкость перед Фрэнком, что ещё больше испортило ей настроение, но мысль о женихе резко стали неважными, когда Чарли наклонился и языком провёл по её плечу, оставляя на теле девушки влажный след. Удивительно нежный поцелуй, коснувшийся её груди, вышиб из девушки дрожащий вздох, который хочется стыдливо спрятать у него в волосах. Поправив длинную, спадающую на глаза, чёлку Чарли, Дейзи чувственно зарылась пальцами в его мягкие волосы. Нежные поглаживания его длинных пальцев заставляли девушку съёживаться от щекотания внизу живота. - Ты будто произведение искусства, - пробормотал он, слегка приподнимая девушку и срывая с неё ночную рубашку. Дейзи, подчиняясь какому-то внутреннему порыву кокетства, оперлась на руки, подавшись вперёд, она заносчиво вздёрнула подбородок, будто бросая вызов Далтону. Её голова слегка качнулась на тонкой шее, а ключицы выступили сильнее, когда она протянула руки, чтобы стянуть с юноши футболку. Увидев его оголённый торс, она часто задышала, не в силах сдержать возбуждения. - У нас есть всего одна ночь, - её лицо прорезала тонкая усмешка, скопированная с его лица. – Так давай же проведём её так, как нам хочется, - и девушка снова поцеловала его, притягивая к себе. - Слушаюсь и повинуюсь, - хмыкнул он, поглаживая её грудь. – Невозможно устоять, когда перед тобой такое произведение искусства… - прошептал Чарли. – Я могу делать всё, что угодно. - Прямо всё, что угодно? – хмыкнула Дейзи. Ей так нравилось цеплять его, перечить даже маленькой фразой. - Верно, - со сладким наслаждением протянул он, отчего руки девушки покрылись мурашками. Его властный тон раззадорил её ещё больше. - Ты наглец, - заявила Дейзи, поглаживая его по лицу. - Может быть, - усмехнулся он, водя руками по её спине, вновь и вновь заставляя Дейзи покрываться мурашками. Она продолжала касаться его кожи, пальцы её гладили скулы парня, потом бровь и лоб. В какой-то момент девушка осознала, что она делает это по своей воле и с таким великим наслаждением и чувством победы, какое не могли испытывать и королевы при коронации. Дейзи жадно отвечала на поцелуи Чарли, он прижимал её бёдрами, ясно давая понять, чего хочет. Девушка протянула руку и коснулась его гладкой, бархатной кожи, скользя пальцами всё ниже и ниже. Если бы в комнате было светлее, девушка бы увидела, как потемнели его глаза, затуманился взгляд, он будто опустился в глубины себя и смотрел оттуда, погрузившись в первобытное желание, в ту животную страсть, на которую способен только человек. Его прерывистое дыхание куда-то в шею девушки заставляли Дейзи млеть. Его пальцы спускались всё ниже по животу, он касался тела девушки лишь самыми кончиками подушечек, отчего прикосновения казались дуновением ветра и ощущения были в несколько раз острее. Девушка издала сдавленный стон и прикусила губу, когда он дотронулся до самой чувствительной точки. Инстинктивно она потянулась к нему всем телом, приподнимая бёдра и крепко хватаясь за его плечи. Прикосновения Чарли были то осторожными и робкими, то жадными и дразнящими, он великолепно играл на контрастах и знал, что у него это получается отлично. Дейзи поглаживала напряжённую спину Чарли, чувствуя наслаждение от ощущения тяжёлого тела на ней. Горячий язык Далтона спускался всё ниже, по шее девушки и на её грудь, руки сжимали её тело мягко и требовательно одновременно. Она выгнулась ему навстречу, пока Чарли раздвигал её ноги коленом. Желая его подзадорить, девушка прикусила кожу на его плече и ухмыльнулась, услышав тихий, еле слышный выдох. Она дразнила его языком и пальцами, беззастенчиво поглаживая юношу в самых чувствительных местах. Его хриплый стон, когда рука Дейзи скользнула под пояс штанов, заставил девушку удовлетворённо улыбнуться. - Клянусь тебе… если ты…не перестанешь, я… - Да? – нагло хмыкнула она. – Ты что? Накажешь меня? - Кто научил тебя таким пошлым манерам, - он попытался сделать голос недовольным, но получилось скорее восторженное обожание. - Брала пример с мистера Далтона, - она коснулась губами его шеи и глухо застонала, когда его пальцы скользнули по внутренней стороне её берда. – Клянусь тебе…если ты не начнёшь сейчас же…я…закричу…и родители проснутся… - она снова застонала и запрокинула голову, отбрасывая волосы, не в силах сдержаться. – Молю, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - сквозь зубы выдавила она. – Я не могу больше… Этой мольбы Чарли хватило, и он наконец избавился от своих штанов. Он усадил девушку к себе на колени, крепко держа её за талию. Он вошёл аккуратно, однако первоначальные слабые толчки быстро превратились в более уверенные. Дейзи уложила руки ему на плечи и слегка откинула назад голову, полностью отдаваясь процессу и невероятному щекочущему ощущению где-то внизу живота. Она и представить не могла, насколько это может быть волшебным, непередаваемым чувством единения с кем-то, будто вы вместе становитесь единым огнём, и каждая клеточка оголённого тела начинает чувствовать прикосновения в миллионы раз острее, будто лёгкое прикосновение огня, будто легкий разряд тока. Дейзи выгнулась, стараясь прильнуть к Чарли всем своим телом, и он поцеловал её в ключицы, а потом чуть ниже, и ещё раз, и ещё. Шумно дыша, девушка уткнулась лбом ему в голову и взъерошила волосы на затылке, стараясь уцепиться за партнёра, прикоснуться к нему всей поверхностью тела. Дейзи слегка потянулась вперёд, и Чарли понял, чего она хочет. Он улёгся на спину, расположившись поперёк кровати, не прерывая поцелуя они легли поудобнее, Дейзи перекатилась и уселась на юношу сверху. - Ну что ж, а теперь главная я, - хмыкнула она, коснувшись пальчиком кончика его носа. - Сочту за честь подчиниться столь прекрасной даме, - хмыкнул Чарли. Толчки становились всё сильнее, а темп – быстрее, порой девушка зажмуривалась от наслаждения так, что в глазах у неё появлялись белые точки. Они дышали всё чаще, всё жарче, начиная потихоньку задыхаться. Сбивчивые признания в любви и бормотания перемежались с поцелуями, лёгкими движениями языка. Дейзи была на самом пике блаженства. Она никогда не видела такого красивого тела, как у Чарли, никогда не видела настолько привлекательного юношу, и любое прикосновение к нему вызывало в ней бурю эмоций и странных ощущений в теле. было так приятно, что хотелось сжать зубы или кулаки, а когда она проводила ладонью по его груди сверху вниз, и она чувствовала, как каждая его мышца напрягается по мере приближения ладони девушки к низу живота, ей хотелось глухо застонать вместе с ним. Она казалась ему богиней – стройная, величественно возвышающаяся над ним, девушка выглядела, будто Афродита, сошедшая со своего пьедестала, озарив современность сиянием своей красоты. Короткие волосы девушки изящно подчёркивали изгибы её тонкой, точёной шеи, плечи и руки, похожие на лебединые крылья, тонюсенькая талия, утончённые ноги – она могла бы посоревноваться с самой Венерой Милосской. Обладать таким сокровищем хотя бы на ночь стоило очень многого, и он брал без стеснения, но с великим чувством благоговения касаясь каждого участка её белого в свете фонаря тела. Спустя какое-то время они оба тяжело дыша откинулсь на подушки, разгорячённые, будто немножко соседшие с ума. Чарли повернул голову и смотрел на Дейзи, на её прикрытые глаза и приоткрытый рот, наблюдая за тем, как её пышная грудь вздымается от её учащённого дыхания. Он хмыкнул, и девушка повернула голову. - Что? - спросила она, на её лице появилась такая же усмешка. - Я смотрю на тебя, и мне кажется, будто мир создали вчера, - произнёс он с придыханием.