tempête

Отражение в зеркале пугает девушку сегодня больше, нежели обычно: чёрные волнистые волосы в полном беспорядке из-за влажной погоды; болезненно бледная кожа и острые скулы, со впалыми щекам; тушь под голубыми кошачьими глазами, осыпалась и собралась в комки, а помада цвета бордо, размазалась в нескольких местах на тонких губах. Литвинова усердно пытается вытереть бумажным полотенцем осыпавшийся макияж и сдерживается чтобы не смыть его полностью. Маска, сейчас это ничто иное как маска, но судя по всему и она дала свою трещину. Выходить из этой уборной, свет в которой розовым неоном приглашает всех желающих двигаться по вене в кабинке, почему-то совершенно не хотелось. Громкие басы достигали этого места лишь глухими отголосками, да и людей куда меньше, но выхода у брюнетки нет, ведь друзья сейчас начнут волноваться и думать, что она отправилась вслед за сестрой. В душном клубе музыка заполняет собой каждый квадратный метр помещения. Очередная миксованная попса, от чего у брюнетки на лице читается отвращение, ей абсолютно точно не нравится здесь, но отказать друзьям в вылазке не могла, ведь пропустила несколько встреч до этого. София считает, что клубы созданы для людей которые не признают, что им нужен психолог или же просто не имею возможности его финансировать. Ты приходишь сюда и это как вид извращённой терапии: напиться, а затем танцевать как не в себя. Помогает ли это? На какое-то время — да, но на следующее утро, жизнь вернётся в прежнее русло и к прежним проблемам может прибавиться похмелье и лежащий рядом незнакомый человек, которому теперь нужно тактично намекнуть, что пора сваливать. За столиком сидели те немногие, кого она считала близкими людьми. Ей было стыдно, ведь эти ребята терпят множество неприятных вещей от её персоны, но все равно не уходят, а остаются и подставляют своё плечо всякий раз когда Литвинова оказывается в не самых приятных ситуациях. Смерть сестры убила и её саму, оставив лишь физическую оболочку, но девушка не позволяла себе слабости, даже когда наедине с собой, чего уже говорить про присутствие рядом кого-то близкого, на которого не хочется свалить мировые проблемы. Виолетта и Мишель достаточно бурно что-то обсуждали, но Соня услышала лишь обрывки фраз, когда подходила ближе, но решила не влезать в чужой разговор и просто села рядом, уложив голову на плечо Малышенко. — Все хорошо? — Виолетта погладила подругу по голове, попутно перебирая пряди цвета воронего крыла. — Да, просто немного устала. Мишель которая сидела рядом, кивнула головой, словно дала понять, что прекрасно поняла Софию и лишь предложила взять что-то выпить, дабы разбавить атмосферу. Литвинова фактически не пила, а лишь наблюдала со стороны за подругами. Девушки пару раз выходили на танцпол, но в одну из таких вылазок, Виолетту случайно толкнул парень, а для выпившей девушки это было как взмах красной тряпкой быку. Мишель и Соня оттащили подругу и решили, что для неё вечер закончен. Литвинова посадила подруг в такси, а сама решила ещё посидеть, как бы ей не было противно это место, но в последнее время, хочется сбегать из некогда уютной квартиры, ведь если долго сидеть дома, то воспоминания накроют как цунами и она сойдёт с ума. Нужно выпить. Срочно. Набатом стучала мысль в черепной коробке Софии. Иначе она не сможет ночевать дома. Эта квартира, без сестры попросту перестала быть домом. Геля или же Ангелина, была старшим ребёнком в семье, на которого все детство пыталась равняться Соня, пока не поняла, что старшая сестра — гордость семьи, совсем не такая какой кажется. У девушки были проблемы с зависимостью, о чём младшая Литвинова узнала в возрасте тринадцати лет, когда застала старшую за курением косяка в комнате и тогда же, сама впервые попробовала дурь. У Гели было множество проблем, но для родных она продолжала оставаться идеалом. Мать не верила, когда сказали, что её великолепный ребёнок покончил с собой, она все ещё верила, что это был несчастный случай или убийство, да что угодно, но не суицид, ведь Ангелинка не могла. Могла, только об этом знала лишь Соня. Затяжная депрессия и тяжелые отношения с парнем, дали свой результат и в возрасте двадцати четырёх лет, девушку с красным дипломом юриста находят со вскрытыми венами в ванной. Литвинова немного опустила короткое платье в низ и двинулась в сторону барной стойки за напитками. Неоновые огни и толпа людей, сквозь которую проходилось проталкиваться к нужному месту, выглядело как некое испытание, от такой мысли уголки губ голубоглазой приподнялись в лёгком подобие улыбки. За барной стойкой было не так много народу, что не могло не радовать, только в усмерть пьяный мужчина рассказывал бредни девушке бармену, на которую Соня подняла глаза и подметила про себя, что та достаточно красива: бритые виски и пепельные волосы собраны в небольшой хвост, россыпь тату на руках сливается в единую композицию и хорошо гармонирует с тёмной широкой футболкой. Литвинова недолго думая, решила прервать милый диалог и обратилась к бармену: — Извините, не могли бы вы. — дальше она не успела договорить, как блондинка резко бросив, по всей видимости скучного собеседника и обратила внимание на неё, в глазах бармена читалась благодарность, ну по крайней мере, Соне так показалось — Слушаю. — хриплый голос приятно звучал на фоне прочей какофонии звуков — Что бы вы могли порекомендовать на своё усмотрение? — красные губы сверкнули в привычной дежурной улыбке и Литвинова с интересом уставилась на блондинку. Бармен усмехнулась в ответ и оперевшись локтями о стойку и взглянула в глаза брюнетке. — У тебя охуенные голубые глаза, так что возьми Голубую лагуну. — бармен подмигнула, с интересом изучая реакцию посетительницы. София же, в свою очередь, только шире улыбнулась от сказанного и кивком головы дала согласие. Её не смутило отсутствие лишней фамильярности, казалось, это было так же логично как дважды два. Время ожидания девушка решила скрасить привычным для себя наблюдением. Вокруг было сложно уцепиться взглядом за кого-то конкретного, вид больше напоминал детский цветастый калейдоскоп, так что Литвинова забросила это занятие и просто смотрела в никуда, теряясь в лесу собственных мыслей, но к несчастью её прервали. Явно нетрезвый мужчина, который до этого насиловал бармена своими рассказами, решил найти себе новую публику в её лице. — Вижу что скучаешь, давай закажу тебе что-то и покатаю по ночному городу. — он подвинулся ближе к Соне и потряс перед ней ключами, по всей видимости от BMW — Отвали. — сухо бросила брюнетка и смерив его ледяным взглядом начала наблюдать за ловкими движениями бармена. — С характером значит, я таких люблю — дабы доказать брюнетке свою симпатию, мужчина опустил свою руку ей на поясницу и попытался продвинуться ниже. В мыслях юной дамы пошёл счётчик, время которое она мысленно дала этому бедолаге дабы убрать руку, но увы, тот не был телепатом. — Заебал, я же вежливо просила. — Соня перехватывает руку мужчины и подымаясь с места, заламывает её ему за спину, а затем свободной рукой хватая за затылок, приложила казанову лицом о поверхность барной стойки. Она услышала хруст, скорее всего нос все-таки сломан. Блондинка за стойкой с полными глазами удивления держала в руках два Дайкири и наблюдала как по тёмной поверхности стойки бежит алый ручей и неистово орёт мужчина, называя обидчицу всеми известными ему словами. Брюнетка же в свою очередь отряхнула чёрный пиджак, который был поверх такого же цвета платья мини и быстрым шагом удалилась на улицу, под восклицание «больная сука», которое утонуло в громкой музыке. Ей нужно остыть. Ночная прохлада как раз сопутствует этому. Это меньшее что она могла сделать, но долгий курс у терапевта в подростком возрасте, научил её контролировать свои порывы. Длинные пальцы достают из кармана мятую пачку Мальборо и потёртую временем зажигалку. Личная терапия Литвиновой. Брюнетка внушила самой себе что никотиновые палочки ей помогут успокоиться и пока это очень даже работало. Одна затяжка и глаза закрываются, а голова освобождается от лишних мыслей. На плечо голубоглазой ложится чья-то рука и Соня резко оборачивается уже с готовностью продолжить начатое в клубе. — Спокойно, я с миром, — блондинка бармен подняла руки вверх в жесте а-ля «сдаюсь» и улыбнулась, зажимая между губ сигарету, — ты неплохо съездила этому мудаку по ебалу, когда я выходила он ещё орал про полицию. Литвинова издала тихий смешок и подожгла чужую сигарету, ведь наблюдать как девушка безрезультатно шарила по карманам было невыносимо. — Спасибо, я, кстати Кира. — рука украшенная множеством колец на пальцах и парой браслетов на запястье, потянулась навстречу брюнетке. — Соня. — не медля, девушка пожала чужую руку в ответ и про себя решила, что этот жест был до ужаса несуразным но достаточно забавным. Они просто молчали и затягивались едким дымом, рассматривая проезжающие мимо машины и периодически, украдкой поглядывая друг на друга. Как сцена из паршивого фильма, им бы впору сейчас разойтись и больше никогда не встречаться, но Соне этого не хочется. Растянуть бы момент подольше, но сигарета тлеет. — Моя смена заканчивается через пять минут, если подождёшь, то я придумаю как угостить тебя голубой лагуной ибо ты блять должна её попробовать. — карие, почти чёрные глаза смотрят на брюнетку, а кажется словно сканируют. От чужого взгляд Литвинову 220 вольт пробивает, не меньше, но она продолжает пытку для себя и словно бросая вызов самой себе заглядывает в чужие глаза и тут же тонет в тёмном омуте. — Подожду, даже без грёбанной лагуны.