tempête

На чёрные мятые простыни падал лунный свет, а сквозь открытое окно, шум дороги достигал владелицы квартиры, которая сидела среди беспорядка и настырно печатала что-то на ноутбуке. Рядом покоилась импровизированная пепельница в виде старой кружки с хэллоу китти, а в левой руке Литвиновой нещадно тлела сигарета. Теперь она тоже начала курить в комнате. Брюнетка потеряла счёт времени в попытке закончить с работой, но по явной головной боли, девушка понимала, что провела достаточно много времени за чёртовой программой. Спина неприятно ныла, а пепел от сигареты, искорками падал на постель. – Сука. – ругнулась София, пытаясь убрать и заодно рассмотреть, не прожгла ли она ткань. Последние несколько дней, темноволосая словно далеко отсюда. Ей не свойственна рассеянность и забывчивость, но почему-то о рабочем проекте, вспомнилось за несколько часов до дедлайна. Они не разговаривали после той ночи. В какой-то момент, Литвинова решила, что это был финальный аккорд и теперь она заставит себя вернуться в привычный ритм жизни, ведь после той злополучной встречи в клубе, все пошло не той дорогой. Она думала, что смерть сестры поделила жизнь, но Кира заставила её изменить своё мнение. Жизнь делилась, на "до" и "после" Медведевой. Эти несколько дней были мучительны, они были лишены любых красок, словно в палитре её художника более не осталось цветов, кроме серого и прочих тусклых оттенков. Впервые за долгое время ей хотелось убежать не от кого-то, а от самой себя. Хотелось даже удариться головой о стену, словно это помогло бы просто не думать. Раньше, с такими проблемами всегда помогала бутылка виски и пару таблеток ЛСД, но возвращаться к прошлой жизни отнюдь не хотелось, она ведь больше не такая слабая и сможет пережить это самостоятельно. Телефон девушки оповестил её о новом сообщении, характерной трелью, на что брюнетка лишь нахмурила брови, а в голове пчёлками взлетели мысли о том, что это сообщение от неё. На экране всплыло окошко с сообщением от Медведевой. Девушка не медля зашла в их диалог и несколько раз пробежалась глазами по одной строке, дабы точно убедиться, что это точно не какая-то галлюцинация, которая могла быть последствием её последних нескольких бессонных ночей. «С днём рождения, малышка» Она не забыла. Литвинова действительно была удивлена, ведь упоминала об этой дате вскользь, а когда приглашала её на празднование, даже не подумала о том, что светловолосая воспримет это серьёзно. Даже это издевательское прозвище не казалось сейчас таким противным как ранее, не хотелось как-то съязвить на него. Хотелось вызвать такси и поехать в квартиру, которая пахнет «морозной свежестью» и уснуть в постели, от которой исходит запах сигарет. Казалось, только там она сможет уснуть. Брюнетка ответила так же сдержанно и напомнила старшей адрес, который перед этим ей скинула Малышенко, где она организовала небольшую, по её словам, вечеринку. В ответ она получила лишь лайк на сообщение. Это норма. Так и должно быть. Вы фактически никто друг для друга. Как мантру мысленно повторяла Соня, пыталась заставить себя поверить, только вот, почему-то даже такая мелочь могла окончательно испоганить день. Отбросив от себя смартфон, девушка убрала лишнее с кровати и хотела было совершить попытку уснуть, которая скорее всего, заранее была обречена на провал, но звонок в дверь несколько испортил её планы. – Да ну нет, не может блять быть. – вслух ответила на свои мысли темноволосая, двигаясь к коридору. На столь поздний визит было способно лишь двое людей из её очень небольшого круга общения, и почему-то, сейчас не хотелось видеть человека, чье имя первое пришло в голову, слишком тяжело. В дверном проеме показалось лицо Вилки с широкой улыбкой. – Соф, ёбанный в рот, ты могла предупредить, что у вас лифт сдох? – бесцеремонно начала Малышенко, входя в чужую квартиру, словно к себе домой. В руках у неё красовалось две небольшие коробки, а отдышка выдавала то, что она бежала по ступенькам на седьмой этаж. – Откуда я знала, что ты соизволишь прийти в такой поздний час, Золушка? – Ментальная связь? Флюиды с космоса? Не? – продолжала бубнить она, словно пенсионерка в больничной очереди, – Но в любом случае, с днём рождения, лучшая тёлка в моей жизни. Она пытается открыть одну из коробок, хотя обе руки заняты, а на порыв помощи от Литвиновой, лишь отмахнулась. Спустя время у неё все таки выходит задуманное, и перед именинницей красуется белый торт, на которой разноцветными буквами выведено красноречивое «ХУЙ». Брюнетка прыснула со смеху, принимая коробку в свои руки и разглядывая кондитерский шедевр со всех сторон. – Краткость — сестра таланта? - после приступа смеха выдала Литвинова, глядя на подругу, которая явно была довольна своей идеей. – Я знала, что ты оценишь по достоинству, – Малышенко сняла освободившейся рукой кроссовки и прошла дальше, в спальню, на ходу продолжая, – Я когда торт заказывала, она у меня спросила, что написать, ну я думаю откуда мне блять знать, по приколу говорю, напиши хуй, прихожу забирать, а она реально хуй написала. Вилка устроилась на небольшом чёрном диване, в её спальне студии, совмещённой с гостиной. Брюнетка спрятав торт в холодильник, присоединилась к Вилке и пока та искала что-то в телефоне, Соня легла на диван рядом, положив голову на её колени. Малышенко по своему обыкновению начала перебирать чёрные пряди и кому-то яростно отписывать одной рукой. – Там была ещё одна коробочка, гони сюда. – не выдержала Литвинова, забирая из рук младшей телефон. – Вежливость так и прёт со всех щелей. – русоволосая потянулась к серой коробке, с криво повязанной белой атласной лентой и ткнула подарок в руки имениннице. София с детским энтузиазмом начала распаковку, не меняя положения. Из подарочной коробки на неё смотрел карикатурно нарисованный Боуи, рядом с которым было ещё двое персонажей, но на них, голубоглазая уже не обратила внимание. – Блять, где ты достала винил Diamond dogs? – все ещё не веря, она вертела в руках пластинку и иногда переводила глаза на Малышенко, которая в свою очередь неотрывно наблюдала за чужой реакцией. – Через знакомого, у него магаз с этой темой, так что заставила его добыть для меня эту штуку. – Ты же знаешь, что я тебя люблю? – Литвинова не прекращая улыбаться во всех тридцать два, отложила подарок на кофейный столик и обняла подругу за талию. Ей сложно было кому-то говорить такие слова, казалось, словно это проявление слабости, но Вилка не относилась к категории всех остальных, она была гораздо ближе. Она показала, что любовь не нужно пытаться заслужить, а достаточно просто быть, чтобы тебя ценили и любили. – Что ты сказала, я не расслышала? – Вилка улыбнулась, но затем получила лёгкий толчок в бок от подруги. Малышенко свела все к шутке, чему Соня была безумно благодарна, серьезно разговаривать на такие темы, было для неё все ещё достаточно трудно. Младшая достала из-за бортиков своей шапки бини уже свёрнутый блант, а Литвинова из кармана домашних шорт, свою излюбленную зажигалку и подожгла кончик самокрутки. Русоволосая затянулась и дабы продемонстрировать свои таланты, выпустила кольца дыма в лицо Софии, от чего последняя немного закашлялась, а затем забрала из татуированных рук косяк и сама сделала несколько затяжек, в отместку выдыхая в сторону Малышенко. Голова понемногу начала пустеть, а все проблемы казалась до абсурда смешными. Больше не хотелось расшибить себе голову о стену, только бы не думать, кажется, мысли сами покинули её в один момент, даруя ей, пусть и временное, спокойствие. – Знаешь, мне кажется я пиздец как влипла. – неожиданно начала Литвинова, сатива имела свойство развязывать её язык лучше алкоголя, так что контролировать то что говоришь, было намного сложнее. – Хочешь об этом поговорить? – Виолетта выдыхала дым в потолок, а затем пристально следила за его движением, нарочно не глядя на подругу, ведь знала, что так ей будет проще рассказать. – Не особо, просто, хочу чтобы ты знала о том, что мне охуеть как нравится один человек, а это меня пугает. – Это хороший человек? – Нихуя, даже близко нет. – нервный смешок проскользнул в голосе брюнетки. – Другого я от тебя и не ожидала. – Малышенко лишь взглянула на неё сверху вниз, одаривая грустной улыбкой. Большую часть ночи, девушки провели молча, лишь изредка переговариваясь о чём-то. Для Литвиновой, это время словно было мнимой атараксией. Виолетта своим низким голосом рассказывала какие-то ситуации из жизни, преимущественно это было связано с работой или её ночными похождениями, при этом кушая «хуевый торт» как его именовала русоволосая. Соня не хотела, чтобы этот момент когда-то заканчивался, не хотелось никуда идти, а просто лежать в этой тёмной комнате и слушать басни Вилки. Но подруга с таким восторгом рассказывала о том, насколько грандиозную вечеринку она организовала, что Литвинова пойдёт лишь ради неё. Порой, в мыслях проскальзывало, заслуживает ли она такого человека как Малышенко в своей жизни? Да, несомненно, у младшей были свои недостатки, но они даже не граничили с уймой позитивных эмоций и моментов, которые она дарила. – Будет чётко, я позвала Мишель, она придёт со своей этой самой, Кариной. – воодушевленно тараторила Вилка, а затем задумалась на секунду, вспоминая имя любовного интереса подруги. – Кристина, – поправила на этот раз София, – Кто ещё будет? – Пару моих знакомых, чтобы не так скучно было, ну и Лизу позвала, малой не мешало бы с кем-то закентиться. – Малой? Она старше нас обеих. – вскинула брови темноволосая. – Серьезно? А выглядит на лет девятнадцать максимум, хорошо сохранилась. – Малышенко даже немного подавилась водой, которой запивала торт и скорчила удивлённое лицо. Литвинова сама была несколько в шоке, от того, что прекрасно помнила все детали разговора с Индиго, что было ей не свойственно, но эта молчаливая девушка чем-то вызвала интерес у голубоглазой. От осознания того, что она тоже придёт, Соня успокаивалась, ведь если её бросит взбалмошная Вилка, а Медведева и вовсе не придёт, то у неё будет весьма приятная компания, которая была самой надёжной. Они уснули ближе к утру, на мятых чёрных простынях. Малышенко свернулась в кровати, обнимая себя руками ибо было достаточно прохладно, а рядом спала Соня, которая перетащила все одеяло себе, оставляя подругу на съедение утреннему холоду. Литвинова проснулась ближе к четырем часам дня. Место около неё пустовало, значит что Виолетта молча ушла, дабы не будить её. Брюнетка чувствовала как приятная истома от длительного сна разливается по телу, блаженной патокой. После длительного недосыпа, она чувствовала себя немного живой, от полноценного сна. Телефон стоял на беззвучном, ещё с того момента, как Малышенко зашла к ней в дом, от того девушка не специально игнорировала множественные поздравления. Ей это не нравилось. Лицемерие и фальшь. Никому из этих людей не было до неё дела, пока не приходил злополучный праздник и всем, нужно поставить галочку для отчёта о выполненной работе. Темноволосой оставалось лишь разливаться в благодарных речах, дабы её не посчитали слишком высокомерной. И каждый раз, отправляя человеку благодарность с сердечком, она думала, почему ей попросту не все равно. Почему ей есть дело до того, что подумают о ней? Возможно, из-за липкого страха остаться одной, который с самого детства ходит с ней рядом. Он напоминает о себе в такие моменты и громко орёт под черепной коробкой, что если она не будет вести себя «хорошо» то от неё отвернуться, как это сделала мать. Отвечать сейчас времени особо не было, ибо нужно собираться, чтобы не опоздать на собственный праздник. От одних только мыслей об этом, по телу проходила неприятная дрожь, ей не внушали доверия незнакомцы, которых она там встретит и в целом, хотелось провести этот день как-то более спокойно, но увы, выбора ей не дали. Вот она вышла из такси и бросила взгляд на открытую в телефоне карту. Судя по адресу, все было верно. Вечерняя столица только начинала жить и люди, все равно, что муравьи сновали вдоль улицы, усеянной андеграундными заведениями. Сейчас ей нужно спуститься в подвальное помещение и играть роль счастливой именинницы, среди множества незнакомых людей, которых она возможно и видела, но не смогла запомнить. Спускаясь по ступенькам, Соня думала, каким собственно хуем, Малышенко смогла арендовать целое помещение, но если она спросит, то скорее всего, в ответ получит хитрую ухмылку и короткое «связи». Помещение было сущим адом эпилептика, неоновая подсветка мигала словно в такт музыке, которую на диджейском пульте сейчас пыталась настроить Виолетта, под чётким руководством какого-то парня. Было несколько диванов со столиками и небольшой бар в углу. Она осматривалась, было пару человек, которые уже разговаривали между собой, среди них было несколько знакомых лиц, благо хоть так. Вилка обратила внимание на вошедшую не сразу, Литвиновой ещё удалось какое-то время побыть наблюдателем, прежде чем стать центровой фигурой действа, на ближайшие часа два, а дальше о ней забудут. Подруга подлетела к брюнетке, осматривая её и выдала присвистнув, в манере американских фильмов. – Мать, ты шикарна. Если ты хотела меня соблазнить, то у тебя вышло. Выглядела она, к слову, действительно неплохо: стройные ноги были облачены в брюки, на средней посадке, которые поддерживал пояс; топ представлял собой полоску чёрной ткани, которая лишь прикрывала грудь и открывала всем желающим и не желающим, вид на татуировки; на плечи был накинут неизменный пиджак, под цвет топа и брюк, а на ногах красовались уже повидавшие жизнь джорданы. – Я думала, что давно тебя соблазнила, какое разочарование. – словно актриса дешёвого кино, она вздохнула закатив глаза. – Литва, а с волосами что? Утром же ещё была как ебанный Артемон. – Малышенко сузила глаза, пытаясь приглядеться лучше и пропустила сквозь пальцы уже короткие ровные пряди. – Сама себе парикмахер. – пожала плечами именинница, вспоминая как пару часов назад остервенело убирала длину стоя перед зеркалом. Вышло несколько кривое каре по линию челюсти, но чувствовала она себя явно лучше. – Молодец, больше так не делай, – словно маленькому ребёнку приказала Вилка, – А теперь нам пора, там уже ждут. Брюнетка не успела опомниться, как её схватили за руку и потащили к столикам, где шло бурное обсуждение, которое Соня прервала своим приходом. Пару человек она знала из-за того, что раньше они были в общей компании, а остальных, возможно тоже знала, но не удосужилась запомнить. Литвинова со стандартной улыбкой слушала поздравления и кивала, как китайский болванчик, благодаря каждого. После ритуала поздравлений, настала неловкая пауза, которую нарушила сама брюнетка, сказав что она пойдёт к бару. Баром это сложно было именовать, скорее пародия, но функционал не отличался, так что Соня ухватила красный пластиковый стаканчик и смешала себе виски с колой. Терпкий алкоголь приятно обжигал нёбо, а вкус колы терялся где-то на фоне. Она прислонилась спиной к подобию стойки и бегала глазами по залу, рассматривая каждого присутствующего. Как и ожидалось, человека которого она так выискивала в толпе не было. В подвальное помещение, постепенно приходили люди, которые, скорее всего, были даже не в курсе зачем пришли. Они наполняли небольшой зал и каждый занимался чем-то своим. Из пришедших, лишь Гаджиева подошла поздравить Литвинову и подарила той пару серебряных серьг в виде черепов. С ней вместе зашла её спутница, высокая светловолосая девушка, которая протянула руку и поприветствовала Соню в достаточно мужской манере, представляясь Кристиной. Взгляд брюнетки оценивающе прошёлся по подтянутому стану Захаровой, которая спрятав руки в карманы, покачивалась с пятки на носок и оглядывалась по сторонам. Девушка отметила про себя, что выглядит Крис достаточно неплохо, чего не скажешь о её поведение, о котором она была наслышана с рассказов Мишель. Парочка взяла себе выпить и вновь оставила Софию в гордом одиночестве и с третьим стаканом алкогольного нечто. От столь небольшого количества выпивки, тело расслабилось и обстановка казалась куда благоприятнее. Снующие люди, перестали быть живыми триггерами, а скорее превратились в моушен блюр и сливались в одну массу. Она покачивала головой в такт какой-то попсовой песне, которую заставила диджея включить Виолетта. – Караулишь меня у барной стойки? – знакомый хриплый голос, прозвучал где-то совсем рядом, заставляя Соню инстинктивно повернуть голову, в поисках источника. Слева от неё, возвышалась Медведева, склонив голову набок и без стеснения сканируя её глазами. Девушка попыталась собрать спутанный комок мыслей в одну кучу, дабы ответить что-то связное. – Охраняю барную стойку от тебя. – нацепив привычную маску непоколебимости, исправила она старшую, пытаясь не показывать, что лишь от её вида перед собой, «бабочки»в животе воскресли и начали медленно пожирать именинницу изнутри. – Лучше бы себя охраняла. – добавила блондинка, оскалившись. – А нахуя? Ты уже этим занимаешься. – Литвинова отпила со стакана, не прерывая зрительного контакта. Алкоголь развязывал язык и теперь она чувствовала, как эта словесная игра приносит ей удовольствие. – Тебе идёт новая стрижка, – перепрыгнула на другую тему старшая, погладив тыльной стороной ладони угольные волосы, – Я не знала, что тебе подарить, так что выбрала эту поебень самостоятельно. В маленькой коробочке протянутой кареглазой, Соня нашла кольцо, в виде ветви терновника с красной розой, выполнено из родонита. Она бережно осматривала подарок, словно завороженная и лишь спустя какое-то время достала его и примерила на средний палец. – Могла бы сразу на безымянный. – бросила старшая разглядывая реакцию девушки. – Помечтай ещё, – она рассматривала украшение при свете неоновых ламп, – Спасибо тебе. – вдруг неожиданно серьезно выдала брюнетка, уже глядя на собеседницу. Кира лишь кивнула, потягивая со стакана джин-тоник, который успела смешать сама себе. Не успела брюнетка ещё что-то добавить, как нечто подлетает к ней и забирает стакан с напитком. Запыханная Виолетта, одним глотком высушила виски-колу Литвиновой и отдышавшись, после длительного танцевального марафона, отдала пустой стаканчик все ещё шокированной Соне. – Пойдём быстрее, я тебя ищу как дебилка, а ты тут хуйней страдаешь. – в который раз за вечер, русоволосая бесцеремонно потащила за собой Литвинову, пока их плотно сомкнув челюсть, провожала взглядом явно недовольная блондинка. Их конечной остановкой был столик, за которым неуверенно ютилась Лиза. Девушка не изменяя себе, вновь пришла в шапке бини и свободной майке. Она сразу подняла тёмные глаза к пришедшим и казалось, что облегчено вздохнула. – Вот, короче, тебя искала Лиза, – отпуская руку брюнетки объяснила Виолетта, а затем обратилась к Андрющенко, – Говорила же, что за три секунды найду твою потеряшку, у меня на эту малышку нюх. – она задорно подмигнула и удалилась ибо её позвал кто-то. Соня присаживается около знакомой и сразу же обращает внимание, на ключицы, Два автомата оплетенных ветвями с цветами на концах. Тату все ещё было под заживляющей плёнкой, но рассмотреть было возможно. Тень улыбки проскользнула на тонких губах брюнетки от увиденного. – Меня Виолетта только вчера предупредила по какому поводу вечеринка, так что я не успела приготовить толковый подарок, извини, – Андрющенко протягивает девушке небольшую рамку, за стеклом которой, рисунок с портретом Литвиновой, – Я рисую не очень, но без подарка приходить не хотелось. Брюнетка широко улыбнулась и приняла портрет в свои руки. – Это охуеть как красиво, даже лучше оригинала. – она подняла картину к лицу, дабы дать возможность Лизе сравнить. – Лучше оригинала ничего не будет. – возразила та, пока именинница уже посмеиваясь отложила рисунок на стеклянный стол. За всем этим действом пристально наблюдала Медведева, чьи агатовые глаза ни на миг не отрывались от затылка брюнетки с тех пор, как она ушла. Лицо девушки излучало недовольство, а лбу словно была бегущая строка «Не лезь – убьет». По правде говоря, весь внешний вид Киры буквально орал, что к ней и вправду лучше не лезть, ведь добром это не закончится, но Литвинова читать не умела, а лишь слепо следовала желаниям. Под давлением руки, пластиковый стаканчик немного помялся, но светловолосая не придала этому значения, её внимание было полностью сконцентрировано на весело щебечущей Соне, которая даже не взглянула в её сторону. Она залпом выпивает алкоголь и возобновляет порцию. Нужно отвлечься. Со стаканом в руках, Кира двигается в гущу толпы, чтобы познакомиться с кем-то, это ей прекрасно дается, в отличие от самоконтроля. – Это Аня и она бывшая Виолетты, – длинный палец с чёрным маникюром указывает на невысокого роста блондинку с вьющимися волосами, – Она постоянно подозревала что мы трахаемся с Вилкой и как-то докопалась ко мне, за что получила. Андрющенко лишь кивает, пытаясь разглядеть в толпе, на кого показывает Соня. Литвинова уже минут двадцать объясняла ей кто есть кто в этом зале, пытаясь ознакомить старшую со всеми представителями флоры и фауны. – А это кто? – кивает куда-то в сторону Индиго, но когда понимает, что София не видит, то по её примеру указывает пальцем на интересующего человека. Брюнетка резко меняется в лице, когда она замечает о ком именно хочет поговорить Андрющенко. Девушка указывала на высокую блондинистую фигуру, в чёрной оверсайз рубашке и завязанным пучком на голове, которая мило переговаривалась с Мишель, стоя у стенки напротив их столика. В мыслях Сони проноситься: «Это будущая покойница» но в слух говорит совершенно другое. – Это Кира, моя хорошая знакомая, работает барменом. – бесцветно отвечает она, но смотреть продолжает. Если бы можно было убить взглядом, то брюнетка бы забрала две жизни, без всякого сомнения. Губы девушки сжались в тонкую полоску, а ногти оставляли полумесяцы на бледных ладонях. В какой-то момент, Медведева бросает взгляд в её сторону и встречается с глазами Софии, на дне которых плескался Байкал, а теперь лишь стальной холод прошибает, если заглянуть в них. Кира тянет губы в кривой ухмылке, видя такую реакцию и лишь забавляется, вновь обращая взор на Гаджиеву и задорно ей о чём-то вещая. Ком обиды застрял где-то в горле, от того, что старшая может так мило с кем-то общаться. Она была совершенно другим человеком, когда они оставались одни. Среди толпы, Медведева была всегда своя. Веселая шутница, которая всегда знает что сказать, но голубоглазая видела её насквозь, от неё она не могла утаить, что это лишь образ, который она примеряет. Вот когда она остаётся наедине с Соней, тумблер щелкает и от былой позитивной персоны следа не остаётся. Холодный взгляд и кривые ухмылки – вот её удел, вот она настоящая Кира. Андрющенко слепой не была, она сразу заметила изменения в лице Софии и уложила руку той на плечo, легонько сжимая его. Молчаливая поддержка действительно помогала, за что именинница была благодарна. – Хочешь, помогу тебе найти новое жилище для этой блондиночки? – Лиза наклонилась к чужому уху, дабы её было слышно сквозь музыку, – Ну, или двум блондиночкам. – добавила она, когда заметила рядом стоявшую Мишель. – Рекламируешь себя как риелтора? – попыталась отшутиться младшая, дабы перевести разговор в другое русло. – Почти, я на кладбище работаю. – спокойно ответила та, пожимая плечами. Младшая пыталась подавить смешок и при этом разглядывая собеседницу, пытаясь понять шутит она или нет. – Врешь ведь. – недоверчиво тянет девушка. – Серьезно, с университетом дела не сложились, а потом ещё пару вариантов заработка было, но решила остановиться на кладбище, – с тотальной серьёзностью ответила та, – Подумала, что рано или поздно мы все там окажемся, так что нужно обживаться. Литвинова боялась похоронных процессий, до дрожащих коленок. Это действо вызывало у неё непонятную тревожность, так что, девушка предпочитала не посещать такие мероприятия. Но кладбища она любила. Бабушка с детства брала её с собой, когда она гостевала в деревне. В то время, маленькая Соня чувствовала себя словно в музее, в которые их так часто водил отец, она разглядывала памятники и в голове придумывала истории от чего умерли эти люди. – Тебе нравится работать там? – голубоглазая с интересом уставилась на собеседницу, потягивая через трубочку апельсиновый сок, так как решила завязать с выпивкой на сегодняшний вечер. – Да, там спокойно. Мёртвые лучше живых, они безобидны. – философски подвела Индиго. В Сониной голове никак не вязался образ Андрющенко с работником кладбища. Вообще, девушка внешне не соответствовала себе внутренне. Казалось, будто ментально Лиза куда старше всех вместе взятых здесь людей, в тёмных глазах цвета древесной коры, читалась мудрость, присущая людям в возрасте. Но вот, внешний вид, делал из неё подростка с бушующими гормонами. Она была соткана из противоречий, что заставляло питать к ней интерес. Из потока мыслей, Соню нагло вырвала Кристина, которая плюхнулась за их столик, ведь по всей видимости, из знакомых здесь ей людей была в свободном доступе лишь Литвинова. – О чём базарите? – беспардонно поинтересовалась она, поправляя бейсболку. – О сущности человеческого бытия и философии стоицизма. – с явной насмешкой бросила Андрющенко, подымая уголки губ в ухмылке. Девушка всем своим видом показывала, как ей не нравится, то что в их диалог так нагло ворвались. – Чё бля? – уже явно подвыпившая Захарова, в присущей ей агрессивной манере нахмурившись глянула на Лизу, – Ты типа самая умная? – Умнее некоторых, а что, проблемы? – кулаки девушки сжались под столом и она вмиг напряглась как натянутая струна. – Проблемы будут у тебя, если ты ебалом щелкать не перестанешь, усекла? – светловолосая угрожающе прорычала, придвигаясь ближе к лицу оппонентки. Соня была наслышана о белке, которая часто заглядывала в гости к Захаровой, потому решила, что нужно прекратить этот перформанс, пока все не зашло слишком далеко. – Так, успокойтесь, вы с нихуя начинаете фестиваль, сворачивайтесь. – Литвинова свела брови к переносице, поглядывая то на одну, то на другую девушку. – А ты вообще не тявкай, хули лезешь не в свое дело. – в организме блондинки явно говорил алкоголь, но брюнетку этот факт мало волновал, когда ярость, словно магма подступала к мозгу и желание превратить лицо напротив в кровавое месиво, было пропорционально желанию найти чемоданчик с миллионом долларов. – Следи за языком. – холодно отчеканила голубоглазая, не позволяя себе сорваться. – Ты заебала, ещё учить меня будешь? – Шума по всей видимости, тоже была на исходе, но ей такое лишь в радость, – Ещё бы какая-то шалава не раздавала мне советы. В голове что-то щёлкает и предохранительная система слетает к чертям. Оскорбление, слетевшее с уст Кристины, для Сони звучало как «фас» бойцовскому псу. В ушах стоял шум, а руки рефлекторно сжались в кулаки. Обе девушки вскакивают с места, словно по команде и брюнетка уже в привычной для неё манере хрустит шеей и хватает старшую, за ворот футболки. Андрющенко сзади пыталась оттащить Литвинову, но та лишь отпихнула её локтем от себя. Шума выбирается из хватки младшей и чужой кулак мажет по скуле, задевая в большей части губу. София чувствует вкус железа во рту. Сплюнув алую жидкость, она без замаха, кулаком правой, ударяет в основание носа Крис и без особых раздумий, хотела было добавить ногой по коленной чашечке, но Захарова опережает её, толкнув голубоглазую на грязный пол. Нависая сверху, блондинка готова была нанести очередной удар лежащей, но что-то помешало ей. Чужая рука за ворот отбросила Шуму от темноволосой. Литвинова приподнялась на локтях, жмурясь от того, как неприятно саднит разбитая губа и видит перед глазами лишь спину Медведевой, которая выросла между ними словно стена и все ещё держала Захарову за воротник. – Какого хуя ты творишь? – скорее рычит, нежели говорит Кира. – Тебя это ебать не должно. – Крис пытается сфокусироваться на чужом лице, но нетрезвое состояние тому не способствует. – Это моя девушка и меня ебёт все, что с ней связано. – Медведева немногим выше в росте своей оппонентки, и глядя сверху вниз на девушку, она уже готова была врезать той, но Соня оказалась быстрее. Она оттащила кареглазую от Захаровой, пока ту держало двое парней. Лишь сейчас, младшая замечает, что люди собрались около них полукругом и наблюдали словно за цирковым шоу. – Шлюха не смогла справиться сама и ручная сучка пришла ей на помощь? – девушка сплюнула себе под ноги, демонстрируя кровавый оскал. Каждый, кто не слеп, понял, что Кристина получала удовольствие от драки. Провоцировала, лишь, чтобы доказать доминантную позицию в бою. Особым терпением Медведева никогда не отличалась, она была как граната, которой Захарова усердно пыталась сорвать чеку, будто маленький ребёнок, не понимающий, что в его руках не игрушка. – Ещё раз тявкнешь, и я снесу тебе ебальник. – Кира говорила спокойно, даже почти обыденно, но на лице заходили желваки, а руки были сжаты в кулаки до выступающих вен. Литвинова сильнее сжала чужое плечо, пытаясь таким образом притормозить старшую, но реакции на неё было не больше, чем на снующее перед лицом насекомое. – Так рискни, давай, сука, – Светловолосая рвалась вперёд, но избавится от хватки двух юношей было сложновато, так что она лишь продолжила орать, брызжа слюной, – Давай блять, чего ты только на словах смелая. Медведевой дважды повторять не нужно, она отталкивает от себя брюнетку и готова выполнить обещанное, как ей руки заламывает за спину Андрющенко, а Соня немного придя в себя, помогла девушке. Перед двумя, словно по зову появляется Виолетта, расталкивая дерущихся в разные стороны. – Брейк, дамы, что за срань вы устроили? – русоволосая была явно в шоке и оглядывалась по сторонам, пытаясь оценить пострадавших в драке. Когда взгляд останавливаются на Литвиновой и она видит увечье, в глазах читается беспокойство, на что именинница лишь кивает и пытается улыбнуться, но быстро себя отдёргивает ибо уголок губ нещадно защипал. Перед Захаровой стала Мишель, пытаясь успокоить ту и привести в чувства. В это время, Кира вырывается из импровизированных оков, пока девушки ослабили бдительность и схватив Соню за локоть, потащила за собой на улицу. Брюнетка была уверена, что от пальцев старшей на руке останутся следы, ведь тащили её точно вещь, вверх по ступенькам, пока они не оказались вне помещения. – Что это блять такое было? – со сталью в голосе поинтересовалась старшая, все ещё не отпуская голубоглазую. – Какая нахуй разница? – с вызовом в голосе огрызнулась та, вздёргивая подбородок вверх. – Ещё раз спрашиваю, что за поеботу вы устроили, – ровным тоном повторяет свой вопрос, а затем добавляет, – И тебе лучше ответить нормально. Соня чувствует, как её руку сжимают ещё сильнее, хотя казалось бы, куда больше. Угроза читалась в каждом действии Медведевой. – Эта пришибленная доебалась к Лизе из-за шутки. – А ты такая из себя суперкрошка, решила спасти даму? – вкрадчиво, словно змея задала риторический вопрос старшая, немного сощурив глаза. – Да, пыталась разборонить их, но она накинулась на меня. – Объясни мне, какого хуя ты вообще за неё впрягаешься? – теперь она уже кричит, встряхивая ту за плечи и настойчиво подступая ближе. – А за кого мне впрягаться? За тебя перед Мишель? Тебе только она могла приносить угрозу, ты же блять весь вечер от неё не отлипала. – Литвинова не подымала голос, она брызгалась ядом, пытаясь высказать всю обиду и злость, которая клокотала внутри. – Да, блять, за меня. Только за меня, – она продолжала приближаться, оттесняя ту к стене, – Я хочу чтобы ты все делала только для меня, а не тёрлась рядом с другими тёлками и подставляла свою физию из-за них под удар. Она касается холодными костяшками ссадины на губе, на что та лишь кривится от неприятных ощущений. – Ты мне так извращённо предлагаешь встречаться? – темноволосая чуть склонив голову, смотрит ожидающе на Киру. – Ставлю тебя перед фактом, что ты моя. – тёмные глаза опускаются к чужой шеё, с россыпью засосов на ней. Она даже не попыталась их скрыть. Это вызвало у блондинки довольную ухмылку, словно у сытого кота. – Моё мнение не учитывается или как? – Ты уже согласилась. – Медведева кивает на колечко. – Вот это? – голубоглазая с милейшей улыбкой показывает средний палец, на котором в лунном свете сверкал подарок. – Именно, теперь только так и ходи. – она намекнула на поднятый средний палец. – Такое, разве что для тебя, meine liebe. – Прекрасно, теперь нам пора домой, чтобы ты продемонстрировала не только лингвистические таланты своего языка. – Кира взяла чужую руку и поднесла к губам, оставляя на Сониных костяшках поцелуй, пока свободной рукой вызвала такси.

Сделка с дьяволом была подписана её же алой кровью, она добровольно отдала своё сердце на угощение зверю, а себя позволила запереть в оковы. Но так ли проста, на первый взгляд, лёгкая добыча?

Если дьявол сделку нарушит, то захлебнется собственными слезами, это София знала наверняка.