***
Проснувшись в поместье на второй день, Гермиона чувствовала себя почти так же некомфортно, как и накануне. Возможно, чуточку лучше. Ужин с Друэллой прошлым вечером— Беллатрикс вполне предсказуемо на нём не присутствовала— прошел в весьма учтивой и почти непринуждённой обстановке, хотя Гермиона и не была особенно разговорчива. Однако утром она по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Вероятно, так оно и есть. Спальня, в которой Друэлла пригласила расположиться, размером была практически схожа с гостиной Гриффиндора, а то и больше. «Бог мой, одна кровать размером с мою комнату.» Потолок светло-голубой, лёгкие, едва заметные белые облака, нарисованные на одной стороне, постепенно исчезали, превращаясь в сумеречное небо, усыпанное звёздами, в другом конце комнаты. По шелковисто- гладкому полу из чёрных пород дерева разбросаны ковры с мягкой бахромой по краям и изображениями цветов, мебель и гардины вполне могли происходить из Версальского дворца. «Как мог Сигнус жить в таком доме? Совсем не похоже на него. Его квартира была обставлена старой обветшалой мебелью, ковры выцвели и почти протёрлись…». Девушка предалась воспоминаниям, вдруг осознав, что друзья, должно быть, волнуются за нее. —Эспекто патронум! — произнесла Гриффиндорка, наблюдая за белой выдрой, что послушно устроилась у ее ног.—Лети к Гарри и Рону, скажи им, что со мной все хорошо, меня не будет некоторое время. Я в Блэк-Мэноре. Выдра кивнула и в миг исчезла в окне. Гермиона вновь вернулась к мыслям. «Почему человек, который мог позволить себе иметь и делать всё, что пожелает, вдруг оставил всё это ради жизни в крохотной квартире? Сигнус Блэк, как предполагалось ранее, обычный волшебник, оказался большой интригующей загадкой…» По какой-то необъяснимой причине тоже самое она начала думать о его дочери. Беллатрикс Блэк в определенной степени тоже представляла собой загадку. «Была ли она очаровательной игривой женщиной, которую я встретила вчера в библиотеке? Или это озлобленная молодая особа, которую убедили в том, что я беззастенчиво и жёстко воспользовалась ее отцом?» Гермиона мотнула головой: «Ничего, сегодня будет лучше», убеждала она себя. Сегодня они с Беллатрикс и Друэллой смогут узнать друг друга в новом, более выгодном свете. Гермиона хотела бы познакомиться и с остальными сёстрами, но те вчера вечером покинули мэнор. Девушка спустилась к завтраку. Беллатрикс намеренно опаздывала, надеясь, что к тому времени, как появится, Гермиона Грейнджер уже уйдёт, возмущенная тем, что ей выказывают мало почтения, ведь теперь она богаче и важнее, чем 90% населения всего мира. Однако, когда Беллатрикс вышла на террасу свежая и бодрая после душа, она обнаружила Гермиону с матерью возле бассейна. Хуже того, они задорно смеялись, как обыкновенно смеются женщины, неожиданно выясняя, что обе в чем-то заблуждались, а теперь вдруг все прояснилось. «Черт возьми, как же очарователен смех этой Грейнджер, искренний, раскованный и непритворный, сложнее часто приходится вот так же звонко смеяться в кругу друзей». Мать Беллатрикс сидела по одну сторону стола, все ещё в пижаме и халате, Гермиона с другой стороны, совсем не похожая на отчаянную охотницу за деньгами, напротив, выглядела как девушка, живущая по соседству. В реальности Беллатрикс никогда не встречала подобной девушки, поскольку те, среди которых она выросла, неизменно походили, откровенно говоря, на охотниц за деньгами. Но Гермиона Грейнджер совсем другая. Блестящие волосы в тот день были забраны в хвост, несколько прядей выбились из причёски на висках и затылке, беззастенчивый утренний бриз задорно играл ими. Блэк едва сдерживалась, чтобы не пригладить манящие непокорные локоны. Если бы не это, Беллатрикс, пожалуй, поверила, что она невиновна в низком обмане отца. «С ней нужно оставаться начеку. Будь отец достаточно разумен и осторожен, ничего бы не случилось» —О, Беллатрикс, а вот и ты! — воскликнула мать, едва увидев её.— Иди скорее к нам. Мы оставили тебе немножко икры. В основном потому, что Гермиона не любит её. Ты можешь себе представить? Нет, не может. Чтобы женщина, которая мошенническим путём присвоила несколько миллионов долларов, не любила икру?! «Правда, говорят, этот деликатес не каждому по вкусу. Она непременно пристрастится к ней, как только окончательно укрепит свои позиции в новой жизни, которую купила на деньги моей семьи .» —Шампанское тоже осталось. Кстати, Гермиона тоже не любит коктейль «Мимоза». Беллатрикс он не нравился. Однако она ожидала, что особа вроде Гермионы должна употреблять шампанское в любой форме. Эта мысль заставила её опустить взгляд на ноги Грейнджер, обутые, вопреки ожиданиям, в простые туфли на плоской подошве, розовые, подходящие к цветам на брюках. «Черт возьми, это работает. Ни одна женщина не могла столь восхитительно и безукоризненно чисто создать образ, который удался Гермионе Грейнджер. Категорически невозможно в этом мире, порочном и продажным.». Беллатрикс решительно отбросила сентиментальность, которой у неё, слава богу, было немного, и, вооружившись холодным цинизмом, почувствовала себя более комфортно и защищенно. «Да, так определённо лучше». —Доброе утро. — она расположилась между дамами. — Утро действительно доброе, -ответила Друэлла.— прошлой ночью я спала гораздо лучше, и все благодаря Герми. «Герми» повторила про себя Беллатрикс. Мать уже трижды потребила это уменьшительное имя. «Пожалуй, именно так предложила бы называть себя новым друзьям любая уважающая себя девушка по соседству. Отлично! Мать тоже пала жертвой её чар.» —Кстати, вчера ты пропустила чудесный ужин. И Гермиона отдаёт нам отцовские сувениры. Разве не мило с её стороны? —Да, конечно. Должно быть, в интонации Блэк довольно явно читались скептицизм и недоверие, и Гермиона тот час уронила взгляд на пальцы, нервно постукивая по столу. Казалось, она должна выглядеть довольной, купаясь в похвалах матери, однако всё свидетельствовало о том, что ей неловко и тревожно. —Так будет правильно. — она по прежнему избегала взгляда чёрных глаз.— Сигнус хотел, чтобы его семья сохранила за собой места, которые считала своим домом. —Правильно было бы вернуть все, что оставил тебе отец, его семье, которая в первую очередь должна была унаследовать всё это. Эти слова заставили её поднять глаза. — Сигнус хотел, чтобы я отдала деньги на благие цели. Именно это я и собираюсь сделать. —Когда? —Как только вернусь в Хогвартс. На данном этапе я понятия не имею, что делать. Беллатрикс повернулась к матери будто и не слушая, что говорит девушка. —Сегодня утром я говорила с Лестрейнджем. Он нанял частного детектива, чтобы исследовать новые обстоятельства. Друэлла лишь подняла кофейник, чтобы налить дочери кофе. Гермиона же не оставила высказывание без ответа: —Вы зря тратите деньги. Не только потому, что новые обстоятельства… совершенно бесполезны, ну и потому, что я сама рада буду рассказать всё, что вы хотите узнать обо мне. Беллатрикс снова обвела её пристальным взглядом: солнечные, искренние глаза, нежный румянец на щеках, чуть приоткрытые губы. Белла не могла вспомнить ни одной ведьмы, вызвавшей у неё столь незамедлительные и сильные эмоции с первого взгляда. Было в ней что-то такое, отличное от остальных. Только теперь Блэк осознала, что именно безоговорочность и доверчивость Гермионы привлекла её. К тому же, увидев её, Белла ощутила, будто и она может полностью ей доверять. Уже очень очень давно Блэк не испытывала доверия ни к кому. Или никогда. Пока вдруг не появилась она и, молча, пробудила в ней это чувство. Впрочем, теперь она знала, кто эта девушка на самом деле. Теперь все выглядело ещё более странным и запутанным. Даже зная, какова она в действительности, Беллатрикс продолжала надеяться, что ей можно доверять. —Вы когда-нибудь были замужем? —Нет. —Были ли вы когда-либо помолвлены? —Нет. —У вас есть молодой человек? —В моей жизни нет человека, особенно мне дорогого. И никогда не было. Её ответ породил следующий вопрос, на этот раз более личный, чем она могла ожидать, когда говорила, что может спрашивать, о чем угодно. Если бы не матушка, она несомненно спросила бы: «Означает ли это, что вы девственница?». Превосходный ход. Если бы она ответила «нет», значит, не слишком-то разборчива в связях. Однако Беллатрикс неожиданно передумала спрашивать. —У вас есть братья или сестры? —Я единственный ребёнок. —Девичья фамилия матери? —Гектор. —А как насчёт бабушки и деда? —Я едва помню бабушку. Её не стало, когда я ещё не ходила в школу. —Ваш дед? —Он умер, когда мама училась в школе, второй раз бабушка замуж так и не вышла. К своему удивлению, Беллатрикс обнаружила, что невозмутимый, достойный ответ вызвал в ней Предательское восхищение, которое, подобно острому осколку стекла, незаметно попавшему под кожу, устремлялось к самому сердцу. Но лишь до тех пор, пока Гермиона не добавила» —Мне кажется вам стоит обсудить с кем-нибудь ваши комплексы. —Какие ещё комплексы? —Те, что всплывают при общении с сильными и независимыми женщинами. —У меня нет комплексов. Зато появилась проблема с одной женщиной, которая бесстыдно воспользовалась моим отцом. По выражению лица Гермионы было видно, что она сдерживается: —Прошу принять мои извинения, но думаю, что сегодня я отправлюсь в Хогвартс. Беллатрикс едва сдержалась, чтобы не сказать, что теперь, благодаря её отцу, у Грейнджер есть достаточно возможного времени и денег, чтобы отправиться в любую точку мира. Но она промолчала и продолжила пить кофе неторопливыми глотками, стараясь не замечать прядь золотистых волос, завитком скользившую по шее девушки, вызывая у неё невольную непреодолимую зависть. Будь она любой другой женщиной, Белла коснулась бы шелковистого локона, обвила вокруг пальца и, нежно потянув, привлекла её к себе, чтобы их лица оказались совсем близко друг другу. Чтобы она могла… Но она не могла ничего. Она резко напомнила себе об этом. Гермиона Грейнджер последняя, кого она хотела бы касаться, испытывая влечение или нежность. Она не подошла бы к ней и на пушечный выстрел. —Почему же так быстро? — отозвалась мать, —Вам стоит ещё столько всего увидеть, ещё пройтись по магазинам. У такой богатой молодой девушки, как вы, должна быть огромная гардеробная, полная множества прекрасных вещей. Прекрасных новых вещей. Она отчётливо выделила слово «новых», что, определённо не ускользнуло от внимания Гермионы. Она невольно оглядела себя и поняла, что одета так, будто её отбросило куда-то в шестидесятые. Странно, никогда раньше она не замечала, что с гардеробом что-то не так. На мгновение показалось, будто она хочет объяснить свои предпочтения в одежде, но передумала. «Меткий выстрел», подумала Беллатрикс. Мать никогда не хранила вещи, вышедшие из моды в прошлом сезоне и ей запрещала. Гермиона поймала ухмылку на лице женщины и, беспардонно перебив говорящую женщину, пояснила, что сейчас же отправляется в Хогвартс. —Но, милая, вы же даже не отобедали? Останьтесь хотя бы на ужин! —Нет, благодарю, миссис Блэк, я сыта.***
Вернувшись в школу, девушка рассказала все своим друзьям. Джинни была в ярости: —Да кто эта Беллатрикс такая, черт возьми?! Что она себе позволяет?! То, что она росла ни в чем себе не отказывая, ещё не говорит, что… —Джинни, — прервал ее Гарри, —Сейчас важнее поддержать Гермиону. На неё и без того много свалилось. Кстати, Герми, ты слышала уже? У нас обновление в преподавательском составе. Подумать только, да? В середине учебного года. —Правда? — шмыгая носом произнесла Грейнджер.—А кто? Как зовут? Какой предмет? —Кажется, ЗОТИ. Но это неточно, некоторые говорят, что ещё и трансфигурация будет у этого нового препода. —А что с МакГонагалл? —Ничего, просто у нее теперь слишком много работы. Дамблдор покинул свой пост, ссылаясь на возраст, а вместо него поставили Минерву. —Меня не было всего один день! Что происходит с этим миром? Тут живот Рона протестующе забунтовал, оповещая всех, что нужно спускаться к обеду в Большой Зал. Ребята засмеялись и отправились вниз. Компания из четырёх человек распахнула массивные деревянные двери и направилась к Гриффиндорскому столу. Гермиона и понятия не имела, что из тени за ней непрерывно наблюдает пара черных глаз. Когда все уселись, профессор МакГонагалл подошла к трибуне. Зал стих в ожидании речи директора. —Друзья, — начала волшебница, —Обычно, все нововведения в школе начинаются с началом учебного года, но так вышло, что этот год стал исключением. Друзья захихикали, когда Гарри прошептал: —Ну да, не каждый год волшебник уходит с поста, на котором начал рости мох. Кстати, а сколько лет Дамблдору? —140? — вмешался Рон, —Плюс минус лет десять. Захихикав, они получили грозный взгляд от Хагрида, который сам еле сдерживался. Гермиона вернула внимание к профессору. —Также, я хочу представить вам нового преподавателя Защиты От Тёмных Искусств и по совместительству Трансфигурации, Беллатрикс Блэк. Зал зааплодировал, а Гермиона едва не уронила свою челюсть. Она надеялась, что это просто двойная тезка той бестии, с которой она познакомилась по стечению обстоятельств. Но какова же была неудача, когда к трибуне прошествовала та самая женщина, которую Грейнджер терпеть не могла. Поклонившись, она взошла к преподавательскому столу и села по левую руку МакГонагалл. Её глаза устремились к Гермионе, которая делала вид, будто её это не касается, будто та ничего не замечает. «Посмотрим, продержишься ли ты. Я думала, она здесь преподает, оказывается, эта девчонка студентка. Забавно. Нужно следить за ней». —Ох, конечно. Мисс Грейнджер, — обратилась директор, заканчивая свою речь, —Я несказанно рада, что вы так быстро вернулись, Хогвартс и его уроки без вас совсем не такие, каким мы привыкли видеть.