***
Альбус Дамблдор пребывал в глубоком смятении. Его не покидало туманное ощущение чего-то... Он вовсе не был ни провидцем, ни предсказателем. Всю свою жизнь он посвятил науке, пожертвовав очень многим ради знаний, ради новых свершений и открытий. Так почему же сейчас чувствовал себя так странно? Предчувствие чего-то крепко держало его в своих цепких лапах с той минуты, как... Отзвенел колокол, оповещая об окончании последнего на сегодня занятия. Разбежались кто куда ученики. Он задержался в классе за проверкой письменных работ, поэтому, выйдя в коридор и обнаружив его совсем пустым, не удивился. Дети всегда остаются детьми, какими бы взрослыми не хотели казаться. Им необходимо собираться в компании, проказничать и веселиться, и, разумеется, делать это вдали от классных комнат. Альбус не спеша шествовал вдоль закрытых дверей, время от времени обмениваясь любезностями и новостями с жителями портретов. Проведя столько лет бок о бок, он ощущал себя такой же неотъемлемой частью этого замка, как и они. Абсолютной неожиданностью для него явилась девчушка, с лицом, усыпанным задорными веснушками. Гриффиндорка. Она выскочила из-за угла, едва не клюнув носом ему в грудь. Девочка подняла голову и встретилась с ним глазами. И тут Альбус увидел это: сомнение, страх, желание убежать подальше. Оно задержалось в её взгляде лишь на миг, сменившись решимостью. Она замерла в полушаге, уверенно вздёрнула подбородок и улыбнулась. - Добрый вечер, профессор, - за приветствием последовал книксен. - Добрый вечер, мисс, Вы так спешите, будьте осторожны на поворотах, - ответил он и послал ей внимательный взгляд из-под очков. Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу, пожалуй, слишком явно показав желание поскорее убраться с его глаз подальше. Может, именно это заставило его задать вопрос: - Вы ничего не хотите мне рассказать? - Нет, - слишком поспешно, коротко выдохнув, она продолжила уже спокойней, - нет, совсем ничего. - Ну что ж, приятного вечера, мисс, - профессор сделал шаг в сторону, освобождая ей дорогу, и продолжил путь. Да, наверное, с той самой минуты. Он прекрасно понимал - она солгала. Но что она скрыла? В тот момент у него не нашлось ни одной причины для вторжения в её сознание. Да и сейчас их в общем-то не было, но интуиция настойчиво твердила о том, что он ошибся. Что такого важного может скрывать юная леди? Что на уме у шестнадцатилетней девушки? Любовь? Он отгородился от этой стороны жизни, целиком посвятив себя науке, но ведь это только он. А она, может, спешила на свидание? Всё-таки юность - прекрасная пора, самое время открывать душу для этого бесценного дара. Любовь. Он тяжело вздохнул и, подойдя к зеркалу, огладил седую бороду. Может, я что-то упустил? Его никто нигде не ждёт. Семью, детей заменила школа. Все свои нерастраченные чувства он щедро дарил всем учащимся здесь. Как случилось, что так быстро пролетело время? Сколько раз он говорил сам себе: - Ещё не время, вот закончу исследование... Потом появлялось ещё что-то, и ещё... И вот теперь он видел себя частью этого замка, одним из камней в старинной кладке, подогнанным плотно-плотно, без зазоров и щелей. И из зазеркалья на него глядят грустные, одинокие глаза. Кто я такой, чтобы лезть со своей мудростью в дела молодости? Старый дурак. Девочка просто спешила навстречу прекрасному чувству. На этой мысли он отвернулся от зеркала и отправился к рабочему столу, у него ещё много дел...***
Том Реддл сидел в своей комнате. Перед ним на столе лежала раскрытая книга, он склонился над ней, подперев голову руками, и читал. Или делал вид, что читал. Перед кем? Может, перед самим собой. Кому и что он пытался доказать, разве что опять же себе... Доказать что? Свою стойкость, своё безразличие и холодность ко всему, кроме знаний и силы? Нет, он не разуверился в своих силах, в своих решениях, но нечто мешало сосредоточиться. В который раз он начинал заново один и тот же абзац, сбиваясь тревожными мыслями. Всё то, что произошло в последние дни, заставило их забыть, позволило расслабиться. А ведь это было и никуда не делось. «Империо», наложенное на когтевранку. И это был не Стенфилд. Он знал точно, потому что перелопатил его сознание вдоль и поперёк. Это был не он. Надо выяснить, кто. Если бы не проныра Дамблдор, внимательно следящий за каждым шагом, он бы пытал «круцио» каждого, кто учится в Хогвартсе. Сейчас у него связаны руки, и это жутко злит. Всю неделю Том думал об этом, искал выход, решение, и не находил. В груди клокотала ярость на самого себя. Чем дольше он оставался в неведении, тем в большее бешенство приходил. Сейчас он заперся в комнате только потому, что готов был прикончить любого за самый невинный вопрос. За одно только слово. Том пытался выстроить логическую цепочку, но в данном случае получалось плохо, точнее совсем никак. Преступления не совершают просто так, с бухты-барахты. Любым действием, любым поступком руководит мотив. Каким он может быть в этой ситуации? Да никаким. Её здесь никто не знает, она пришла из будущего. Чёртова туча лет разделяет нас. Целая жизнь. Тупик. Хоть головой о стены бейся. Малфой. Вот надежда. Эта партия разыграна блестяще, без единой фальшивой ноты. Реддл печально усмехнулся. Вот кого он видел своей правой рукой, на кого возлагал особые надежды. Увидев его впервые шесть лет назад, принял верное решение. Богатый, влиятельный, чистокровный. Идеальный вариант. Малфои всегда держат данное слово. О долге жизни и говорить нечего. Поэтому, подслушав о походе в Запретный лес ещё на первом курсе, отправился следом. Поэтому встал между ним и голодным вампиром. Это был риск, но он был оправдан и вознаграждён. Удача любит только смелых. Открыв в своём сознании нежную любовь к сестре, Малфой сам отдал все нити кукловоду. Стелла была единственной преградой, только она держала его на светлой стороне. Стелла. Абрахас так надеялся, что она изменит своё отношение, прекратятся наконец ссоры. Надеялся, она станет сдержанней, повзрослеет и проявит должное уважение семье. - Ты должен быть сильным, мальчик мой, - мягко, но настойчиво, увещевал отец, похлопывая по плечу. - Ты должен показать сестре своим примером, каким должен быть Малфой. Наша фамилия - это гордость, это власть, всегда помни об этом. Не изменит. Родители склонны видеть в детях то, чего нет, идеализировать, надеяться. Том не позволял себе подобных заблуждений. Он увидел, услышал, понял её сопротивление устроенному родителями браку. Это шанс. И она не подвела. Истинная дочь своих родителей, несгибаемая, смелая. Она выпила зелье, путь к сердцу Абрахаса был свободен. Медленно, но верно, подводил он друга к черте, из-за которой нет возврата. Реддл не оставил младшему Малфою вариантов. Смерть сестры не оставила ему ничего, кроме долга семье и их незыблемой веры в своё превосходство, в кристальную чистоту крови, за которую Абрахас цеплялся зубами, чтобы не сломаться от горя. И здесь твёрдое плечо друга и верное, сказанное вовремя, к месту слово оказалось как нельзя кстати. Реддл безошибочно определил момент, когда получил в безраздельное пользование его нерушимое слово, верную руку. То, что Абрахас увидел в Белле сестру, только на руку. Он тенью следует за ней по пятам, не даст в обиду, но он не всесилен. Всегда есть возможность, что всё пойдёт не так, как планировал, а других вариантов Том не видел. Именно это бесило, жутко выводило из себя. Верхняя губа в бешенстве поднялась, обнажая ровные белые зубы. В сердцах он стукнул кулаком по столу, отшвырнул бесполезную книгу в сторону. Впервые за долгое время происходит что-то, чего он не мог контролировать. Единственное, что он смог сделать - это незаметно наложить на Беллу следящие чары. В следующую секунду, пропитанную гневом и шумом крови в ушах, случилось сразу несколько событий... Раздался нетерпеливый стук в дверь... Ярко засветилась волшебная палочка, лежащая рядом на столе, сработали чары. Белла покинула Хогвартс...***
Грохнувшись на пол, они раскатились в разные стороны. Белла со стоном потёрла колени, на которые приземлилась. В противоположном от неё углу, кряхтя и чертыхаясь совсем неподобающими словами, поднималась на ноги Мориган. Белла, не сдерживаясь, громко расхохоталась. Только Мориган умела выражаться как сапожник, изображая поруганное достоинство настоящей светской дамы. Когтевранка свела брови к переносице и уже готова была возмутиться, но вместо этого чихнула. Белла в приступе хохота схватилась за живот и упала на спину. - Ну надо же, просто сказочное везение, оказаться чёрт знает где с умалишённой, - недовольно скривилась принцесса, отряхиваясь от грязи. Сделав пару шагов в сторону гриффиндорки, она нависла над ней, уперев руки в бока. Простояв так несколько минут и отчаявшись дождаться конца истерики, она наклонилась и легонько шлёпнула Беллу по щеке, когда и это действие не произвело должного эффекта, пнула ногой под задницу. Глядя на то, как пытается отдышаться девушка на покрытом пылью полу, сощурила глаза и злобно плюнула: - Немедленно поднимайся, гриффиндорская идиотка. Белла протянула грязную, ободранную ладонь, Мориган цыкнула, но всё же помогла подняться. Как только они оказались лицом к лицу, когтевранка зашипела: - В твоей дурной голове есть хоть капля мозгов? - Что? - Белла икнула, а Мориган притянула её ещё ближе, так, что их носы почти соприкоснулись. - А то! Не учили не хватать неизвестные предметы?! - Но... - Никаких "но", - перебила брюнетка. - Так и знала, не стоит с тобой связываться. Ладно, давай осмотримся, - с этими словами она потянула Беллу за собой к единственной двери в комнате. Дверь оказалась заперта. Мориган ухватилась за ручку двумя руками, крутила и дёргала до тех пор, пока не ощутила на плече маленькую ладошку. - Думаю, она не откроется, - произнесла Белла, чуть сжимая рукой плечо. - Вот как? - когтевранка резко развернулась на каблуках. - Ты начала думать немного поздновато, не находишь? Она дёрнула плечом, сбрасывая руку, и брезгливо отряхнула пыльный след на мантии. - Палочка есть? Гриффиндорка отрицательно покачала головой: - Осталась в школе... Я не думала... Мориган прикусила губу и застонала: - Мерлин задери эту грёбанную школу, и хватит говорить мне, что ты не думала! - она отодвинула Беллу с дороги и направилась к грязному окну. Мутные засаленные стёкла, кажется, держались на одном честном слове в обветшалой раме, угрожая зазубренными краями. Сквозь них просачивался в комнату холодный воздух, и Мориган зябко поёжилась, обнимая себя руками. Снаружи они оказались заколочены досками; девушка аккуратно приблизила лицо, вглядываясь в щель. Всё, что ей удалось разглядеть - это поросший бурьяном участок земли. Ни дорог, ни домов, никакого намёка на присутствие поблизости людей. Она перевела глаза на небо: свет становился серым, занимались ранние осенние сумерки. Со всех сторон на дом наползали зловещие тени. Тяжело вздохнув, Мориган отвернулась от унылой картины за окном. - Я так понимаю, у тебя нет идей о том, где мы находимся? - Боюсь, тебе не понравится мой ответ, но ни одной, - ответила Белла, оглядывая утопающую в сумраке комнату. - Да уж, в этом ты права на все сто, - Мориган сморщилась от застоялого, затхлого запаха. Казалось, он впитался, въелся в каждую щель трухлявых досок стен и пола, на которые и наступать-то было страшно. Как успела оценить когтевранка, они находились довольно высоко над землёй, где-то этаже на третьем. Не хватало ещё провалиться вниз. Белла сделала шаг в сторону кровати, расположенной у одной из стен, и прогнившие доски угрожающе застонали под её ногой. Девушка, осторожно прощупывая пространство впереди себя, сделала ещё один осторожный шаг вперёд. Она продолжала двигаться медленно, пока не оказалась у изголовья. Эта часть комнаты почти полностью утопала в тени. Изголовье оказалось железным, покрытым ржавчиной, лишь в нескольких местах ещё сохранились кусочки облупившейся краски. Она обвела глазами порванный, с торчащими пружинами матрац, весь покрытый тёмными пятнами, грязную скомканную подушку, протянула к ней руку, но тут же отдёрнула, услышав: - Не смей прикасаться к... этому... - Мориган тыкнула пальчиком в сторону кровати и прижала руку обратно к груди. Белла закатила глаза: - О-о-о, ваше величество, я тебя умоляю, это же просто грязь, - она смело схватилась за подушку, приподняла, и её рот раскрылся в немом изумлении. - Что... что там? - Мориган потирала плечи и щурила глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. - Ну, не молчи же, что ты там увидела? Белла откинула в сторону грязный куль, бывший когда-то спальной принадлежностью, и несмело коснулась пальцами изголовья. Раздался гулкий звон металла о металл, она отдёрнулась, вытерев вспотевшую вдруг ладонь о юбку. Когтевранка вздрогнула от неожиданности: - Что это было? - сделала шаг, доска прогнулась и захрустела под её весом, и она быстро вернула ногу обратно. - Я убью тебя самолично, если будешь молчать и дальше, - зашипела она со своего места. Белла повернула бледное лицо: - Наручники, - почти прошептала она. - Что это ещё такое? - голос Мориган звонко зазвучал в тишине, выдавая напряжение и страх. - Ты в кино была? - Какое кино, нигде я не была, объясни нормально, - девушка дёрнулась было вперёд, но, вспомнив об опасности обрушения ветхого здания, заставила себя остаться на месте. - Ну... тогда скажем так, это магловский вариант «Инкарцеро», - ответила Белла, вновь опуская взгляд на матрац, замирая на каждом тёмном пятне. Теперь они виделись ей не просто грязью. - Ох, ясно, - всё, что смогла выдавить из себя когтевранка. На несколько томительных минут повисла напряжённая тишина. Белла пыталась прогнать жуткие картины, встающие перед глазами. Мориган изо всех сил пыталась собраться и начать мыслить продуктивно. Наконец, она нарушила затянувшееся молчание: - Что делать будем? - А..? - очнулась гриффиндорка. - Надо выбираться отсюда, тот, кто отправил тебя сюда, может в любой момент заявиться, а у нас нет палочек. Белла покрутила головой в разные стороны, и ее взгляд остановилсь на окне: - Высоко? - Примерно третий этаж, но я могла ошибиться, обзор очень маленький, - ответила Мориган, теперь она видела перед собой цель, и голос стал твёрже, уверенней. - Здесь всё насквозь гнилое, можно попробовать выбить доски и спуститься вниз. - Ага, и сломать себе шею. Лучше дверь, - принцесса кивнула головой в её сторону. - Ты уже пыталась. - Значит, попробую ещё раз, - осторожно ступая, она отравилась к двери. Белла в ответ лишь пожала плечами. Взявшись обеими руками за ручку, она снова принялась крутить её в разные стороны и дёргать. Было бы гораздо проще, если бы она открывалась наружу, можно было бы долбануть ногой, а так приходилось тянуть на себя, что никак не облегчало задачу. В конец разозлившись, она упёрлась ногой в стену, и что было сил дёрнула на себя. С треском ручка оторвалась, и Мориган со всего размаху бухнулась на спину, доска под ней надломилась, и локоть провалился о образовавшуюся дыру. Подавив стон боли, она замерла, распластавшись на полу. - Мориган? Ты как? - Белла опустилась на четвереньки и поползла к ней. - Нормально, - выдавила она сквозь стиснутые зубы, - но с дверью, похоже, не получится, - покачала в руке оторванной ручкой и с досадой закинула куда-то в тёмный угол. Гриффиндорка подползла как можно ближе и протянула руку. Мориган осторожно освободила локоть, крепко взялась за протянутую ладонь и перекатилась на бок. Наконец, поднявшись на ноги и потирая ушибленные места, она посмотрела на окно. - Ладно, окно так окно. Давай попробуем, только аккуратно. Вместе они начали доставать и откладывать в сторону острые осколки, освобождая доступ к доскам. Когда рама оказалась полностью очищена, Белла взялась за одну из досок и попробовала качнуть из стороны в сторону. На удивление легко она поддалась, видимо гвозди совсем проржавели, и конструкция еле держалась на них. Сил прикладывать почти не пришлось, ещё один рывок, и трухлявая доска полетела вниз. Девушки заворожённо смотрели ей в след, на то, как она, задев стену, перевернулась в воздухе и скрылась в буйных зарослях под окном. - Ну вот, не так уж сложно, - провозгласила с улыбкой гриффиндорка. - Рано радуешься. - усмехнулась Мориган, - Давай отрывать остальные, о сложностях поговорим потом. Вместе они ухватились за следующую. Одна за одной летели доски на землю, открывая обзор на заброшенный участок. Когда последняя была отброшена в сторону, не сговариваясь, девушки практически по пояс высунулись наружу, осматриваясь, прикидывая варианты, как спуститься вниз. - Есть! - неожиданно воскликнула Белла. - Ты что орёшь, дура, чуть не выпала, - пробубнила когтевранка. - Хватит ворчать, смотри, - Белла отодвинулась в сторону, пропуская принцессу на своё место. Мориган осторожно передвинулась и посмотрела в ту сторону, куда указывал палец Лоренс. С левой стороны вся стена здания оказалась увита плющом. Листья с него давно опали, и теперь по стене вились голые прутья. Девушка высунула руку и подёргала стебли растения. - Ну... не знаю, выдержит ли? - с сомнением в голосе произнесла она. - Надо. Ты сама сказала, что тот, кто отправил нас сюда, может появиться в любую секунду, - жарко зашептала Белла. Мориган заглянула в её глаза, в них искрами горела решимость. Перевела глаза на небо, почти стемнело. Если они не сделают этого сейчас, потом будет поздно. В полной темноте это станет настоящим самоубийством. Поэтому пожала плечами и обречённо выдохнула: - Ладно, ты права. Давай сделаем это, но я полезу первая. - Но... - попыталась возразить Изабелла, но была бесцеремонно остановлена. - Никаких "но", я иду первая, и точка. Мориган и сама была удивлена, ведь гораздо проще было бы пустить её и посмотреть, не рухнет ли она на землю. Но что-то внутри не давало так поступить. Что-то странное, но такое сильное, цветущее буйным цветом в груди, толкало не оставлять одну, оберегать, пойти первой, и, если она сорвётся, у гриффиндорки будет шанс придумать другой план. Глубокий вздох, она расправила плечи, вздёрнула подбородок и перелезла на другую сторону, встав на узкий хлипкий карниз. Сделав короткий шажок в сторону, с ужасом осознала, что опора уходит из под ног. Едва не соскользнув вниз, она крепко ухватилась за оконный проём. Белла тут же оказалась рядом и накрыла её руки своими: - Мориган, смотри на меня. - и, увидев как та опускает голову, сжала ладони, - Мориган, не смотри вниз, только на меня. Ты сможешь, мы сделаем это, мы справимся. Когтевранка подняла распахнутые в страхе глаза. Белла чувствовала, как её пальцы мёртвой хваткой держаться за подоконник, поэтому продолжила уговаривать: - Ты сможешь, ты же смелая, ты же настоящая заноза в заднице, - на это Мориган злобно сузила глаза. - Ну вот, умница, теперь потяни руку и хватайся за плющ. - Сделай милость, заткнись. И без тебя справлюсь, - и скользнула рукой по стене, пытаясь дотянуться до жёстких веток, бурча себе под нос. - Заноза... я вам покажу занозу... Ступив ногами на твёрдую землю, она осознала, что с трудом может вспомнить, как проделала спуск. Только саднящие, ободранные ладони говорили о том что, она всё таки сделала это. Задрав голову кверху, девушка всмотрелась в сияющее бледнотой лицо подруги. «Подруги? С каких это пор?» «Ладно, думать буду потом, сейчас надо валить отсюда подальше». Помахав рукой, поманила Лоуренс к себе, и задержала дыхание, когда та оказалась на карнизе. Словно колдографии застывали перед глазами, когда, зажав рот ладонью, она неотрывно смотрела вверх. Вот Белла ползёт, вплотную прижавшись к стене... Вот хватается за стебли одной рукой... второй... Вот начинает медленно спускаться, путаясь в ветках... Вот она уже рядом, на земле, и они обнимаются, накатывает волна облегчения... - У нас получилось, - шепчет, задыхаясь от напряжения, обдавая шею горячим дыханием, гриффиндорка. - Да, получилось, - также тихо отвечает Мориган, крепче прижимая к себе худое тело. И только теперь замечают они, что на улице жутко холодно. Чуть разжимают объятия, смотрят друг на друга с улыбкой, и дрожат каждой мышцей, каждой косточкой. Неожиданно Белла замирает, и одними губами: - Ты слышала? Мориган нервно озирается, но темнота стала почти непроглядной, и едва слышно отвечает: - Нет. - Здесь кто-то есть, - и словно в подтверждение за её спиной хрустят опавшие листья. Они одновременно отпускают друг друга, берутся за руки, тесно переплетая пальцы, и уже не надо слов, они кричат глазами, телами: «Бежим!» Срываются с места, прямо в заросли сухой высокой травы. Она хлещет по лицу, горят замёрзшие щёки, но они несутся в темноту, не разбирая дороги, потому что за ними по пятам, не отставая, вибрируя в висках, по промёрзшей земле шаги. Ноги путаются в мантии, цепляются за колдобины и корни, лёгкие разрываются. Бежать, не останавливаться. Только не остаться одной, не выпустить руку. Но вот нога натыкается на пень, так коварно и некстати возникший на пути, и скользкая влажная ладонь выскальзывает из пальцев. Белла летит на землю, сдирая в кровь выставленные перед собой руки. Позади раздаётся крик и освещает темноту вспышка заклинания. Белла резко оглядывается, но свет ослепляет, не видно. Где-то сбоку, коротко вскрикнув, словно раненая птица крыльями, взметнув полами мантии, отлетает в сторону Мориган. - Нет! Всё вокруг вновь поглотила темнота, в ушах шумит так, что ничего не слышно, ничего не понятно. Перебирая руками и онемевшими ногами, Белла поползла туда, где, как ей кажется, упала когтевранка. Позади, всё ближе и ближе, хриплое дыхание. Кто-то остановился за спиной, совсем рядом, и она почувствовала каждым нервом ползущий по спине тяжёлый взгляд. А через мгновение взорвались в глазах разноцветные искры, и сознание затянуло во мрак...***
Крепко сжав в руке палочку, Том в два шага оказался у двери. Он резко распахнул её и встретился лицом к лицу с Малфоем. Он стоял в проходе напряжённо-прямой, как струна. Волосы, всегда идеально-белоснежной волной лежащие на плечах, сейчас растрепались от бега, сбитое дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Серые глаза режут паникой. Он не должен быть таким. Он не нужен таким. Он должен быть холоден и расчётлив. Паника им сейчас не поможет. Они должны быть вместе, единым целым. Отлаженным до мелочей механизмом. Продолжением друг друга. Как всегда. Поэтому Реддл не двигается, замер в проёме двери. Пристально смотрит в эти сильные умные глаза, отдавая им свою уверенность, свою твёрдость. «Дыши». Делает глубокий вдох. Абрахас послушно повторяет, грудь высоко вздымается и опадает. Плечи расслабляются. Веки на миг опускаются, разрывая связь, но она больше не нужна, он взял всё, что нужно. Рука поднимается, и ладонь медленно скользит по волосам, приглаживая светлые пряди. Открывает глаза, теперь они пусты, непроницаемы. «Готов?» Короткий кивок вместо ответа, лишние слова ни к чему, этого достаточно. Реддл переступает через порог, плотно закрывая за собой дверь. Они идут по школе спокойно, плечом к плечу. Коридор за коридором, поворот за поворотом, и каждый, кто встречается им на пути, спешит отвести взгляд, торопится исчезнуть с пути. Лишь пройдя через двери на улицу, Том прибавляет шаг. Словно коршун, летит он к воротам, за антиаппарационный барьер. Никаких сомнений, кто бы не встал сейчас на пути, пусть даже сам Дамблдор, он его не остановит. Чудовище уже пробудилось, подняло свою косматую голову, его багряные глаза наливаются жаждой, с клыков капает слюна. От его грозного рыка начинают вибрировать рёбра, но Реддл спокоен. Он знал, что так будет, он этого ждал. Они успеют. Вылетев за ворота, он останавливается, чертит палочкой в серых сумерках фигуру, закрывает глаза. Он должен увидеть место. Набирает полные лёгкие кристально холодного воздуха, сердце бьётся спокойно и ровно. Место. Заклинание чертит под веками картинку: лес, давно забытые, нехоженые тропы, местами заваленные буреломом, он летит по ним, словно чёрный призрак, дальше, вперёд. Деревья расступаются, и он видит окружённый покосившимся забором старый дом. Вперёд. Висящая на одной петле дверь скрипит, покачиваясь на лёгком дуновении ветра, трухлявые ступени и облезлые стены, вверх. Запертая дверь, за ней бешеный стук сердца и страх. Темнота, переполненная им, вибрирует и дрожит. Белла. Не размыкая век, Том крепко сжал твёрдую руку Абрахаса, и, никем не замеченные, с тихим хлопком они аппарировали...***
Белла с тихим стоном пришла в себя, в голове гудели и трезвонили колокола. Попробовала повернуть голову и снова застонала - затылок начал пульсировать тупой болью. Губы слиплись от дикой сухости во рту. «Воды», - попыталась произнести она, но язык отказался повиноваться. «Что случилось? Где я? Почему так темно?» Но больше всего ей хотелось напиться, сделать хоть глоток. С трудом разлепив непослушные губы, она просипела: - Пить. Неожиданно на неё обрушился целый водопад холодной воды. Белла распахнула глаза, сделав несколько судорожных глотков, она начала давиться, ещё немного - и она захлебнётся. Отплёвываясь и кашляя, девушка дёрнулась в сторону, но не смогла подняться, что-то крепко держало её на месте. А вода всё продолжала литься откуда-то сверху, в груди уже горело от невозможности сделать вдох. Пытка прекратилась так же неожиданно, как и началась. Белла хрипло и часто задышала, снова попыталась подняться и только сейчас осознала, что руки заведены над головой и крепко связаны. Тело пронзили иглы страха, в прошлый раз, когда она оказалась в таком положении, было больно. Невыносимо больно... Неверный свет палочки... кровавая улыбка и отчаяние, сумасшедшее, надрывное... Необратимость... «Не может быть. Нет, этого просто не может быть. Не со мной. Только не снова». Белла дёрнула руками и услышала уже знакомый звук. Скрежет металла о металл. И, кажется, только теперь глаза, привыкшие к темноте, в дикой пляске мечущиеся по сторонам, начали различать смутные очертания. Запертая дверь без ручки, то самое окно, сквозь которое комнату заполнял ледяной холод поздней осени. Её мокрая насквозь одежда, мгновенно пропиталась им, сковав тело ледяными тисками. Осколки разбитого стекла на полу хрустнули под тяжестью человека. Он сделал шаг из тёмного угла ей навстречу и остановился, загородив собой оконный проём. Беллу начала колотить дрожь, сердце молотило как сумасшедшее. Громко. Так громко, что, кажется, весь мир должен услышать его оглушительные удары. Она постаралась подтянуться на руках повыше, помогая себе ногами, отползти подальше, но сил оказалось так мало. Такая чудовищная слабость. По рукам текло что-то вязкое, тёплое, она хотела посмотреть, понять, но боялась даже на миг выпустить из поля зрения зловещую фигуру перед собой. Человек не двигался, не пытался приблизиться, просто безмолвно взирал на её бесплодные попытки. Человек ли это вообще? Он был в чёрном длинном одеянии, голову полностью скрывал капюшон. Очень похоже на образ Смерти из книг, только косы не хватает. Это сравнение сдавило горло костлявой рукой. - Помогите! - хотелось закричать, завизжать, но от дикого страха она забыла, как говорить, и изо рта выплеснулся какой-то нечленораздельный звук. Наверное, сейчас она бы даже имени своего не вспомнила. Так страшно ей не было ни разу в жизни, даже стоя лицом к лицу с Реддлом. «Том». Белла замерла, на какой-то миг даже дрожать перестала. «Но ведь это не он. Это не может быть... ведь он поклялся, но кто же тогда?» Человек взмахнул рукой и она потеряла способность двигаться, замерев в своей скрюченной позе. «Это "Петрификус"? Но зачем? Что он хочет сделать?» В лицо ударил яркий луч света, но не отвернуться, не закрыть глаза она не могла, по щекам потекли слёзы. Её зрачки расширялись по мере того, как человек медленно, явно наслаждаясь ужасом девушки, подходил ближе. Он остановился в возле её согнутых ног, в ярком свете блеснуло лезвие ножа. «Нет! Пожалуйста!» Он протянул руку и провёл остриём по голой ступне, слегка надрезав кожу. «Не надо», - молила про себя Белла. «Пожалуйстапожалуйстапожалуйста не надо!» Резкая боль пронзила тело до самых кончиков волос, когда резким движением лезвие рассекло ступню крест-накрест. Слёзы хлынули градом, и она завизжала; если бы у неё был голос сейчас, наверное он бы сорвался. Человек стоял, не двигаясь. Она знала, чувствовала, как он смотрит, впитывает в себя её мучения. Там, за слепящим лучом, всё так же бьющим в глаза, она могла разглядеть только неясный, расплывающийся от слёз силуэт. «Что тебе нужно? Я сделаю всё, что угодно, только отпустити меня». Неуловимое движение, и по телу прокатилась новая волна боли. На второй ступне мучитель оставил такой же глубокий кровавый крест и сделал шаг вперёд, поднося свет ещё ближе к бледному, перекошенному, застывшему в жуткой маске ужаса лицу. Между ног стало горячо и мокро - по ляжкам заструилась моча. И всего на миг ей показалось, что на лице, скрытом капюшоном, блеснула удовлетворённая улыбка экстаза. Мозг отказывался соображать: «Кто? За что?» - она просто тонула в отчаянной, звенящей тишине, давящей со всех сторон. Бездействие экзекутора длилось ровно столько, чтобы позволить зародиться в душе надежде. «Может быть, это всё? Может, теперь он исчезнет и позволит мне уйти?» Всего одно движение - и надежда умерла так же быстро, как возникла. В его руке появился кнут, расходящийся в середине на три части. Замах - и он со свистом обрушился на окоченевшее от холода тело. Сколько это длилось... она потеряла счёт граду ударов. Белая форменная блузка, в которой она осталась, порвалась. Мокрая, грязная, теперь впитывала в себя кровь, текущую из ран, оставляемых кнутом. По груди и животу расползались ярко-алые пятна. В короткие секунды передышек, которые давал себе мучитель, сознание девушки обволакивало благодатным туманом, но стоило только окунуться в беспамятство, как её тут же вырывало обратно жестокими ударами. Она уже не кричала, тихонько скулила про себя. «Мама... мамочка...» «Умереть. Прямо сейчас, позвольте мне просто умереть». Человек уже не пытался скрывать блаженное, безумное подобие улыбки. «Мамочка... помоги...» Грохот вышибаемой двери заставил его руку осечься, и кнут хлестнул Беллу по лицу, и, наконец, пусть только на минуту, она потеряла сознание. Резкий металлический звон вернул её в реальность, она почувствовала, как кто-то мягко опускает её руки. От этого прикосновения она дёрнулась в сторону, но сильные руки удержали, крепко прижимая к тёплому телу. Она боялась открыть глаза, но не видеть оказалось ещё страшнее, и распахнула широко, настежь, измученные глаза. Слабый мерцающий свет мягко освещал комнату. Кто-то прижимал её голову к своей широкой груди, тёплое дыхание согревало ледяную кожу. - Тш-ш-ш, всё закончилось, - услышала она успокаивающий шёпот. - Больше никто тебя не тронет. Послышалось шуршание ткани, и её укутали во что-то сухое, словно в одеяло. - Ма-ма, - выдохнула измученная девушка. И снова услышала тихое, убаюкивающее: - Всё закончилось, всё хорошо. Белла подняла голову и увидела светлые, мерцающие лунным серебром волосы, гладкой волной лежащие на плечах. Скользнула по мягким, красиво очерченным губам, подняла взгляд выше, наткнулась на наполненные нежностью глаза цвета стали. Она отвела взгляд в сторону и вздрогнула, увидев на полу распластанное тело. Её мучитель не двигался, лежа на животе, уткнувшись лицом в пол. Кнут выпал из руки, чёрный, начищенный до блеска ботинок, поддел его мыском и отбросил в сторону. Белла чуть повернула голову, чтобы увидеть, кто здесь ещё. Прямо на неё смотрел Том Реддл. Его глаза полыхали багряным бешенством, обещая адские муки каждому, кто окажется на его пути, но вопреки этому по венам, откуда-то из самого сердца, потекло счастье. - Ты при-шёл... - проговорили её окровавленные после удара губы. Он ничего не ответил, молча смотрел на то, как прижимает к себе её хрупкое, маленькое тело Малфой. Только сейчас он понял, насколько человек уязвим и беззащитен. Насколько он был близок к тому, чтобы потерять её. То единственное, чем он дорожил больше всего на свете. Больше жизни. И это делает его таким же уязвимым, слабым, но не надолго. Он справится, уничтожит это, порвёт на части. Стон, раздавшийся снизу, привлёк к себе внимание всех троих. Человек пошевелился, переворачиваясь на бок, капюшон соскользнул с его головы, и Белла ахнула, прикрыв рот дрожащими пальцами. Волосы, стянутые в тогой хвост на затылке, светлая чёлка прилипла к вспотевшему лбу, и звонкий, до боли знакомый голос: - Где я? «Дженис!?» Белла не могла произнести это имя вслух, потому что тогда всё станет реальностью. Дженис тем временем растерянно оглядывалась, и по мере того, как узнавала комнату, глаза наполнялись безотчётным ужасом. Место её детских кошмаров. Место пыток и истязаний. Дом отца Дэмиена. Она крутилась, сидя на полу, как волчок, переводя затравленный взгляд с одного на другого, пытаясь понять, как, почему она снова оказалась здесь. - Что происходит?.. - её голос надломился истерикой. - Что вы все здесь делаете?! Как... как вы узнали?! - Интересно, - задумчиво протянул Реддл, - мне тоже о-о-очень интересно, что происходит. Он направил на неё палочку и чётко выговорил: - Легилименс. Перед ним чередой понеслись картины из её детства: жестокие ритуалы, откровенные пытки, издевательства над несчастным ребёнком, которые размеренно и убийственно-хладнокровно проделывал Святой Отец. "Изгнание дьявола" - так он называл экзекуции, прикрывая сладкими речами масленый взгляд своих свинячих глазок. Затем, по мере того, как девочка росла, узнавала новое, начинала понимать людей и их поступки, её сознание начало раскалываться, делиться на две части. Одна его часть так и осталась доброй весёлой девочкой, а другая... Другая стала монстром, желающим непременно причинить другому то же, что испытала сама. Нет более жестокого человека, чем отпущенный на свободу раб. И обе эти личности ожесточённо боролись в ней за право на жизнь. Том отпустил её нестабильное сознание, смотреть дальше не имело никакого смысла. Он всё понял. Печальная история, но в его сердце не нашлось места пощаде. Её участь решена. Она колдовала, значит, в любую минуту сюда могут явиться надзиратели. Реддл уже решил, какая кара её постигнет, наверно, это даже никого не удивит. Нужные слова уже готовы сорваться с языка, но... Но он не хочет, снова не хочет, чтобы его жестокость видела Белла. Он убедил себя, почти поверил в то, что никогда не увидит радости в её глазах при встрече с ним. И вот сейчас, всего несколько минут назад, увидел то, на что похоронил надежду. Миг облегчения. Всего несколько блаженных секунд, но всё же... Вся его жизнь состоит из одних только секунд. И только рядом с ней они были наполнены трепетом души, замиранием сердца, сладостью губ. Какими они будут без неё? Холодными, смрадными, гниющими. «Пусть она не увидит, я придержу зверя, он получит свою жертву через миг, как только она уйдёт. Пусть уходит прямо сейчас». Он нашёл взглядом серые внимательные глаза, и друг всё понял без лишних слов, как всегда. Абрахас встал, поднимая Беллу на руки, крепко прижимая к себе. Дженис протянула руку и с мольбой проскулила: - Белла, не оставляй меня здесь. Малфой грубо отпихнул её ногой и отвернулся, закрывая Беллу спиной, молча направился к выходу. Оказавшись на улице, с наслаждением втянул свежий воздух, очищая лёгкие от вони жуткой комнаты. Положив девушку на землю, опустился рядом с ней на колени и неуверенно развёл в стороны полы мантии, в которую куталась Белла. Увидев в её глазах протест, спокойно объяснил: - Я залечу раны. Она разжала кулачки, и его взору открылась страшная картина. Изорванная в клочья блузка болталась пропитанными кровью лоскутами. Всё тело исполосовано рваными ранами. На запястьях до сих пор болтались железные браслеты. Сорвав, он остервенело отбросил их в траву и увидел, что вены под ними надрезаны, кровь кривыми струйками стекает по рукам. В этот момент он пожалел, что не остался там, с Реддлом, но тут же отбросил эту мысль. Уж если кто накажет мучительницу как следует, то это Том. Лучше него никто не справится. Абрахас достал палочку, направил на девушку и, прошептав заклинание, начал водить ею над телом. Раны начали затягиваться, боль постепенно отпускала, дышать стало легче. И только теперь она вспомнила: - Мориган!? Малфой, на миг замерев, твёрдо ответил: - Больше нет. - Что... что это значит? - она схватила его за плечи, с тревогой всматриваясь в глаза. Он спокойно отвёл от себя её слабые руки и бесстрастно продолжил манипуляции палочкой. - Сначала вылечу, потом покажу, - и это всё, он полностью сосредоточился на своих действиях. Белле казалось, что это всё, это конец. Мир сейчас рухнет, расколется на части, он и так уже вращался перед глазами. Силы покидали, и она бы упала на землю, но Малфой свободной рукой поддержал под спину, удерживая её в полусидячем положении. В это время Том Реддл спокойно смотрел на Дженис. Она пятилась от него назад, к стене, потому что увидела. Он показал ей... Длинный серый коридор, ни окон, ни дверей, наполнен белым шумом. Место, из которого он убивал. - Господь Всемогущий... - успела прошептать она прежде, чем... - Тъеро Дементо,* - прозвучали его лишённые эмоций слова. Приговор, вынесенный им. Страшной силы заклинание озарило комнату... Она метнулась в угол, сжалась в комок, и вопль дикого ужаса пронзил тишину... Они оба подняли головы вверх, на окно, вспыхнувшее так, что осветило уныло-заброшенную местность вокруг. Малфой отвернулся. Свершилось. Белла рванула было туда, но сильные руки удержали. - Нет. И она поняла, «нет» - это нет, без компромиссов и исключений. Он достал из кармана изящный флакончик и протянул ей. Белла несмело взяла его с раскрытой ладони, коснувшись тёплой сухой кожи замёрзшими пальцами. Абрахас вздрогнул и стрельнул в неё взглядом. Её стонущее сердечко сбилось с ритма от того, как много было в его глазах жажды. Всепоглощающей, жаркой, тягучей жажды. Один удар сердца, и он отдёрнул руку, сжав пальца в кулак. Она аккуратно держала пузырёк, глядя на него широко распахнутыми, не верящими глазами, а кончики пальцев покалывало. И ужаснее всего то, что от желания прикоснуться вновь... Она тряхнула головой, прогоняя назойливые мысли, толкающие протянуть руку, провести по шёлку волос, прижаться к широкой груди. - Выпей, - такой красивый голос. Она снова взглянула на него и, растворяясь в его взгляде, будто под гипнозом, откупорила крышку и, опрокинув содержимое в рот, проглотила. Даже если бы это оказался сильнейший яд на свете, она, не задумываясь, поступила бы также. Этот взгляд, обволакивающий, нежный, мог заставить её совершить всё, что угодно. И, наверное, он даже не подозревал об этом. Силы вернулись, Белла почувствовала себя свежей и бодрой. Опираясь о его руки, она поднялась, ноги держали крепко, мир больше не раскачивался из стороны в сторону, но для надёжности Абрахас поддерживал её. Она робко смотрела вниз, боясь поднять глаза, а он всё не отпускал, с силой массируя пальцами плечи. Каждое его движение посылало разряд нежности, спокойствия. И пауза, кажется, слишком затянулась, но она всё никак не решалась разрушить это прекрасное чувство. Наконец он притянул её ближе, тесно прижав к мускулистой груди. Белла совсем неожиданно для самой себя обняла его крепко, так крепко, как только могла, уткнувшись носом в хрустящую свежесть рубашки, вдыхая запах дорогого одеколона. Запах невероятной, кристально чистой крови, его тела, волос. - Спасибо, - вырвалось из неё. И, подумав, добавила: - Спасибо, мой чистокровный, снежный мальчик. «Мой мальчик» прозвучало так нужно, не покоробив растрёпанные чувства. Нужно ему. Как прощание... навсегда. Малфой задержал объятия ещё на секунду, а после, резко разомкнув руки, отошёл на шаг назад. - Ты спрашивала о Мориган, - хрипло, не глядя в глаза. - Ты обещал показать, - кутаясь в его мантию, тихо ответила девушка. Он кивнул, привычно-просто, как всегда. Уверенно шагнул в высокий сухостой, ни разу не оглянувшись. Белла безмолвно последовала за ним, впервые отчаянно жалея о том, что у неё есть сердце, потому что оно снова набирало обороты. До остановки, на грани. Абрахас осветил неподвижное тело. Мантия задралась, открывая взору белоснежную, гладкую кожу бедра, каштановые волосы разметались ореолом по земле, руки в последнем отчаянном порыве сгребли сухие корни и стебли травы. Остекленевший взгляд в никуда. Из груди торчит зазубренное остриё коряги. Насквозь. Закрыв лицо ладонями, Белла упала на колени. Слёзы. Сколько же их осталось? Насколько ещё хватит? - Мориган, милая, - она осторожно отодвинула прядь волос со щеки, такой холодной. - Прости меня, - взвыла она, рыдания душили, и невозможно остановиться. Судорожно вздыхая и всхлипывая, обняв себя руками, она раскачивалась туда сюда, моля небо только об одном - умереть вместо неё. Позвольте мне умереть. Пусть это буду только я, не они. «Ну где же ты, Господь, в которого так верила Дженис?» «Где же ты, великий Мерлин?» Заберите меня, верните им жизнь. Она захлёбывалась слезами, когда сзади её прижали к себе уверенные руки. И она знала, кто это, ни разу не ошиблась. Тело, сердце, душа... ни разу не ошиблись. Том Реддл. ОН стоял сзади на коленях, в точности повторяя её позу. Повторяя её движения. Она вырвалась, разворачиваясь лицом, прижимая его руки к измученному сердцу. Глаза в глаза. - Помоги мне, - взмолилась Белла, - исправь всё это. Верни всё как было, верни назад. Реддл молчал. - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу... - она кричала и молотила по его груди кулачками. Его глаза непроницаемо черны. В них больше нет огня, они потухли. Пусто. Его человечность где-то очень глубоко, не дотянуться. Да и сможет ли кто-нибудь? Когда-нибудь? Он, словно демон, пришедший из ада, одинокий и нелюдимый. В мире столько зла. Мир не оставил ему шанса быть другим, ни одного. Всё, что было в его судьбе, вело только одной дорогой. Туда, откуда нет возврата, где заставляют сжигать мосты. Сейчас она поняла, что теряет его. Навсегда. Безвозвратно. Протянув холодные ладони к его лицу, заглянула так глубоко, как только смогла. И его броня поддалась, трескаясь под её напором, обнажая чувства. Холодную ярость, обжигающую страсть, любовь, нежность, силу. Только так, как он умел, как был способен показать. Сжигающую своим огнём, сметающую своим напором. Крушащую всё на своём пути. И так, как он, больше никто никогда не сможет. Жить, сгорая яркой вспышкой, писать свою историю величия без боязни, без оглядки, идти вперёд напролом, не смотря ни на что, любить и ненавидеть до последнего вздоха, раз и навсегда. Она притянула его к себе и, касаясь губ, прошептала: - Люблю тебя до крика, до паники. Буду любить каждый день, каждую минуту, каждый миг. Всегда. Вечно, - крепко, как в последний раз, прижалась к губам. В это мгновение, как никогда прежде, он хотел её уничтожить, растерзать, чтобы никогда больше не подчиняться её глазам. Чтобы сдохло наконец сердце. Хотел рвать клыками и когтями, упиваясь её нежным телом, чтобы не осталось на свете никого, перед кем он готов стоять на коленях, но вместо этого... Он мягко отстранил её, и она услышала тихие, оглушающие громом, уверенностью, обречённым спокойствием слова: - Где бы я ни был, - Том взял её лицо в ладони, поглаживая большими пальцами окровавленные губы, - даже если за сотни миль или за сотни лет, даже если там, откуда не возвращаются, позови... и я приду. С этими словами он притянул её к себе и поцеловал. Грубо, жадно, жарко. Врываясь языком в рот, лаская, вылизывая, уничтожая последние сомнения. Путаясь нетерпеливыми пальцами в её длинных волосах, кусая губы, вырывая сердце из груди. Но ведь оно и так принадлежит ему. Она всё отдала однажды и безвозвратно, с самого первого взгляда. Сердце, душу, всю свою жизнь до последнего вздоха. Это всё твоё. Я вся твоя, принадлежу тебе. Не смей прощаться. Не смей со мной прощаться... Не покидай меня... Он отодвинул её от себя, задыхаясь, и в его бездонных глазах это светилось, горело пламенем... она для него богиня. И Белла смотрела, смотрела, не отрываясь, запоминая навсегда, забирая с собой навечно эту темноту, этот холод, этот страх, горе, эту сухую траву. Мориган. Пустой взгляд в никуда. Абрахас. Нежность, теплота, покой. Том. Беда, смерть, отчаяние души, зло, текущее вместо крови по венам... И его: - Клянусь! Вспыхнул, засиял на груди кристалл... Мир вокруг подёрнулся рябью... С каждым мигом её тело становилось всё прозрачней, растворяясь в его руках... - Люблю, - последнее, что услышал Реддл, прежде чем она исчезла, оставив в душе и в сердце леденящую пустоту... * Тъеро Дементо — Заклятье Ужаса, сильно повреждает психику жертвы, при долгом воздействии жертва сходит с ума.