.・゜゜・
Чимин вернулся в школу совсем недавно и все это время он ждал появления Чонгука. Но каждый раз открытая дверь не впускала в легкие омеги такой желанный запах алкоголя. Тэхён опаздывает на уроки. Да и Юнги нету. Утро приобрело еще более серые оттенки, чем было до этого. Омега чувствует в последние дни изменения в своем организме. Каждый вечер он нуждается в хорошем сексе с Чоном, ведь именно к этому времени проходит действие блокаторов. Пальцы плохо помогают, да и отсутствие умелых рук, которые могли бы помочь, портят весь настрой. Ему нельзя пить таблетки подавляющие течку, особенно когда он встретил истинного, но уже два дня Чимин жадно глотает несколько пилюль перед школой, чтобы оттянуть момент полного погружения организма в то состояние, когда его накрывает похоть. Но больше всего раздражает эта больная до переломанных ребер нужда в Чонгуке, который так наплевательски исчез. — Чимин-ааа, — протяжно стонет в негодовании Юхо, садясь рядом. — Помоги с заданием, пожалуйста, меня оставляют после уроков из-за плохих отметок. Ты чего? Чхве замечает унылый настрой розововолосого, который стал темнее тучи после возвращения к учебе. Юхо наблюдал за ним со стороны, но пока рядом с омегой был Тэхён, решил не трогать его. Он до сих пор хочет из кожи вон лезть, лишь бы первым помочь Чимину. Это все началось с их первой встречи, несколько лет назад, когда он увидел его заразительно очаровательную улыбку в классе. После этого дня он не сводил глаз с Пака и всегда помогал несмотря на его «я сам». Чхве может сказать любому, что испытывает чувство влюбленности к нему. Любому, но не Чимину. Он как звезда на ночном небе, которая просто будет освещать его жизнь, но которую ему не суждено будет достать. — Все в порядке, с чем тебе помочь? — Чимин пытается надеть маску хорошего состояния, но выходит это очень плохо. — Да похер на учебу, — Юхо откидывает лист с тестом в сторону и поворачивается всем корпусом к Паку. — Это из-за Чонгука? Чимин мнется с ответом и сжимает губы, лишь бы не заплакать от упоминания альфы. Это гребаное состояние перед течкой, когда омега нуждается в постоянной ласке и присутствии альфы, делает из Чимина одну сплошную дыру боли. Юхо смирился со своей ролью второстепенного героя, но надежда занять главную роль всегда есть, да? Но пока он просто продолжит поддерживать его и быть рядом, когда нужно. — Вы оба как упертые бараны, может, вам стоит поговорить? — Юхо понимает омегу и без слов. Да и его друг тоже не самый разговорчивый. Если Чон просто не любит говорить о своих чувствах, то Чимина наоборот можно прочитать как открытую книгу. — Он точно не захочет говорить со мной после моих слов, — Чимин поникает плечами и опускает голову, отчего становится еще более крохотным. Юхо единственный, кто хорошо знает Чонгука и хорошо общается с Чимином. Он как проводник истинных, которому омега может довериться и они оба это понимают. — Захочет. Он может и больной на голову, но точно за тебя последнее отдаст. Чонгук не хочет делать тебе больно, поэтому и не приходит, но думаю он выслушает тебя, — Чхве приобнимает омегу одной рукой и выпускает успокаивающие феромоны, чтобы тот совсем не раскис и не разревелся на весь класс. Проблема не в нежности и робости Чимина, а в альфе, который совершенно не привык говорить о том, что испытывает, что твориться в его голове, а порой даже о проблемах не расскажет, поэтому Юхо приходится все доставать из него самостоятельно. И тут даже не надо говорить о том, что частенько ему прилетало за это. — А если не захочет? — Я его отпизжу. Чимин невольно засмеялся, смахивая едва проступившую слезу. Ему безумно хочется быть слабым возле своего альфы, но перед этим надо побыть сильным. Да и Юхо точно не станет врать и если альфа действительно настроен серьезно насчет истинности, то выслушает его..・゜゜・
— Хватит жрать эти таблетки, — прошипел Джин, выбивая шлепком таблетку из рук младшего. — Джин, мне плохо, — жалобно протянул Чимин, садясь на диван и переводя свой взгляд на телевизор, показывающий фильм, который они выбрали вместе с омегой. — Тебе сколько лет? Раз встретил своего истинного, то иди к нему, а не порть здоровье, — Джин только недавно узнал о паре Чимина, ну и его страданиях тоже, но по максимуму поддерживал его это время. Даже заставлял поесть насильно угрозой, что выселит его, и неважно, что они вдвоем платят за квартиру. — Я боюсь, вдруг он уже отказался от меня? — Ты такой упрямый. Встреть я своего истинного — тут же окунулся бы в омут похоти и любви. — Джин-хен! — подушка от смущающегося омеги полетела в Кима. Он и сам понимает, что такие случаи один на миллион, но иногда это только усложняет и обременяет людей. — Не веди себя как маленький и напиши ему первый, — Джин вспоминает свои страдания по Намджуну. Чем-то они похожи с Чимином. Но на самом деле, жизнь слишком коротка, чтобы бояться чего-то. В этот момент в дверь позвонили, и Джин пошел встречать своего парня. — Привет, мелкий, — поцеловав омегу, крикнул с порога Ким. Чимин на это лишь промычал что-то. Намджун нечасто приходил к ним, обычно Джин уезжал к нему, но каждый его приход был с пакетом разных вкусностей, поэтому Чимин всегда был ему рад. — Ты опоздал на фильм, мы уже половину посмотрели, — забирая пакет, говорит Джин. — Прости, милый. Тренер как с цепи сорвался из-за Чонгука, — обнимая за талию, куда-то в шею бормочет Намджун, пока наслаждается запахом клубники. — И что опять сделал этот несносный мальчишка? Зайдя в комнату, Чимин подключается к разговору, но пока не понимает о ком идет речь. — Из-за своего гона и истинной пары он не может нормально заниматься, прогуливает тренировки и не отвечает на звонки, хотя скоро финал. Тренер сегодня отыгрывался на нас всех. Намджун лениво опускается на диван рядом со своим омегой и берет в руки миску с чипсами. — Почему вокруг одни истинные? Чонгуку так повезло, — немного грустно проговаривает Джин. — Чонгук? — Чимин оживился. — Вы о ком сейчас? О Чон Чонгуке? — Ты чего, мелкий? Смотришь бокс, пока никто не видит? — Намджун усмехается, ведь розововолосый ведет себя сейчас как преданный фанат. — Нет, моего истинного из школы зовут Чон Чонгук. Это тот, о ком я рассказывал и он тоже занимается боксом. Наступившую тишину разговора прорывает только фильм, который идет на фоне. Джин смотрит на омегу с широко раскрытыми глазами, а Намджун взрывается от смеха после минуты молчания. — Ты серьезно? Как же мир тесен. Ну, жаль тебя, Чимин-и, — Намджун смеется, прихватив живот. Кто же знал, что такому прилежному и милому мальчику, как Чимин, природа подарит холодного и высокомерного Чонгука, который рвет и мечет именно из-за розововолосого. — Тихо, — пихнув в бок парня, Джин обратил все свое внимание на побледневшего Чимина. — У него гон? — еле шепчет Пак, ведь теперь понятно, почему ему так плохо, все из-за истинности и состояния своей пары. — Да. Не знаю, что у вас там произошло, но в последнее время он был очень нездоров. Я понимаю его, как альфа. Да и в последнем бое он получил сильную травму плеча. — Какой ужас, Чимин, ты должен позвонить ему, — Джин дает наставление, как папа, хотя омега и сам хочет сорваться с места и упасть в объятия своего парня, но перед этим отпинать его хорошенько. — Может, это и к лучшему, что они не видятся, — Намджун пожимает плечами от этих двух маленьких засранцев, которые треплят всем нервы своими выходками. — Чонгук живого места на нем не оставит, если увидит. — Намджун! — ударив кулаком по плечу, Джин поворачивается к омеге, который уже вжался в ноги от смущения. — Чимин-и, если ты не готов, то и не стоит. Главное — делай, как комфортно тебе. — Но не заставляй его долго ждать, — альфа тяжело выдыхает, понимая, как трудно сейчас брюнету. — Он все-таки доминантный альфа, а у них есть огромные потребности. — Ему очень больно? — Чимин действительно волнуется, что об альфе никто не может позаботится, тем более с учетом его травмы. После того разговора у Чимина дома, он все время задумывался о своих чувствах к Чонгуку. И это уже давно переросло в нечто большее, чем просто «нравится». Но он не может так торопить события. Когда его голову посещают мысли о том, что «может все-таки стоит попробовать?», он отгоняет их как бешеных собак. Но эта безумная тоска по альфе скоро сделает из Пака невротика. — Ну не сказать, что прям совсем. Он все-таки сильный. Но, думаю, с тобой ему будет гораздо легче. Не робей, он же наоборот боится тебе навредить. — Спасибо, — Чимину действительно повезло в жизни иметь таких хороших друзей, которые всегда поддержат. Ему повезло, что Намджун знаком с Чонгуком, иначе он бы не узнал всех подробностей о его жизни сейчас. Кажется, что после разговора он загорелся силой и уверенностью, чтобы сделать первый шаг. И неважно будет ли он расценен положительно, потому что Чонгук явно таит обиду на него. И из-за этого есть сомнения в его приветливости, если все-таки он увидел омегу. После фильма Чимин решил оставить парочку наедине и, одевшись в черные джинсы и белую майку с кожаной курткой, вышел на улицу. Пак даже не думает о последствиях, что-то внутри громко кричит, что нужно идти к истинному, и он повинуется. Омега так легко на это решился, не осознавая до конца кто управляет его действиями: его сущность или разум? Вы: Ты дома? Чимин, сидя на остановке, пять минут думал, что написать и столько же решался отправить сообщение.Чонгук-и:
Да. Что-то случилось?
Вы: Я хотел приехать и поговорить.Чонгук-и:
Не думаю, что смогу сдерживать себя, если ты понимаешь о чем я.
Вы: Да, я понимаю. Можно приехать? Чонгук несколько раз вчитывается в ответ его омеги, который сам хочет приехать несмотря на его состояние.Чонгук-и:
Я не хочу делать тебе больно. Лучше останься дома.
Вы: Я уже еду. Чонгук откидывает телефон и устало потирает ладонями глаза. Это все как будто сон. Они так долго не общались, но при этом нет ощущения, что между ними пропасть. Они как будто всегда были рядом, просто не физически. Чона терзают мысли что делать, если он действительно не сможет сдерживаться при виде Чимина? А если учует запах вишни, то голову ему снесет точно. Проветривая помещение от сильно запаха алкоголя, Чонгук ждет звонка в дверь. За полчаса он успел прибраться, помыться и надеть чистую одежду. Он сделал все возможное, чтобы в квартире не было удушающего запаха доминантного альфы. Но кажется, что запах алкоголя уже слышен и на первом этаже. На улице уже темно и похолодало, а на часах стрелка уже давно перевалила за одиннадцать и Чон уже волнуется, не случилось ли чего.Моя Луна:
Я возле двери, открывай.
Чонгук резко закрыл окна и быстрым шагом добрался до двери. Его сердце стучит все сильнее в предвкушении увидеть своё маленькое чудо, а руки мелко затряслись от желания прикоснуться кожей к чужой открытой коже. — Привет, прости, что так поздно, — Чимин неловко улыбается и протягивает коробку конфет, которую только что купил в ближайшем супермаркете. Папа всегда учил, что приходить в гости с пустыми руками неприлично, поэтому и решил, что конфеты с вишней альфе точно понравятся. Омега замечает еще не полностью сошедшие новые ссадины на лице альфы, но они совершенно не портят его красоту. Чимин никогда не смотрел бои Чонгука, его сердце не выдержит если он увидит жестокость. Чонгук ничего не ответил и, взяв за руку омегу, притянул его ближе, утыкаясь носом в шею, ощущая слабый запах течного омеги. — Прости меня. Я больше никогда не накричу на тебя и мне жаль, что я оставил тебя, — Чонгук шепчет это, стараясь спрятать клыки подальше от молочной кожи, которая так и манит. Чимин от неожиданности выронил коробку конфет из рук и уже вовсю наслаждается объятиями и запахом Чонгука. В просторной квартире смешались все виды алкоголя в один одурманивающий аромат, а у омеги внизу все сжалось от такого давления доминантного альфы. Кажется, что прямо сейчас вместо них Омега и Альфа, но не Чонгук и Чимин. — И ты меня прости. Я не хотел портить наши отношения, — по пухлой щеке спускается первая слеза, а омега только сильнее обнимает парня, чтобы тот не увидел этого. Сердце заходится в прекрасном танце от всего, что происходит сейчас, и Чимин готов поклясться, что здравый смысл покинул его еще перед порогом этой квартиры. — Ты чего плачешь? Мой маленький, — Чонгук вытирает слезы с милых щек, а Чимин уже готов разорваться от того, как ему нужна была ласка и любовь его истинного. Теплые и такие родные прикосновения, что хочется плакать от ощущения жара под кожей. — Можно? Чонгук останавливается возле губ омеги в ожидании разрешения. Он дал обещание, что будет сдерживаться в этом плане уже давно, на уроке плавания, где, не спросив, украл первый поцелуй столь желанного чуда. Увидев одобрительный кивок, Чон сразу же впивается в пухлые губы напротив и одним рывком сажает Чимина на тумбочку возле двери. Язык альфы сплетается с маленьким язычком омеги и целует с перерывами для вдоха неумелого Чимина. Чон не отрывается ни на секунду от такого сочного и сладкого поцелуя. Кажется, что можно кончить только от него, но альфа сдерживает себя всеми силами, лишь бы не сорваться. Чимин аккуратно перебирает пальчиками отросшие волосы Чонгука и постепенно становится все более мокрым снизу. Чонгук чувствует запах смазки своего омеги и рычит, ударяя кулаком о стену возле розовой макушки от чего тот пискнул от неожиданности и прижался к накачанной груди напротив, которая так хорошо ощущается через тонкую ткань. — Прости, мне просто тяжело, — Чон наклоняет голову на плечо омеги и обнимает того за талию, стараясь переключить все внимание на спокойные поглаживания по спине. Гон полностью размывает границы здравого смысла и сдерживать себя в такой момент равно самосожжению. Пак уже не думает, что будет потом, его сущность уже давно заняла лидирующие позиции, не давая даже усомниться в действиях. — Все хорошо, — Чимин слышит это утробное дыхание волка, но совсем не пугается. Он знает, что не пострадает, знает, что эти руки будут любить его. — Что с твоим запахом? — Чонгук чувствует совсем слабые нотки течного омеги, и, если бы это был не его истинный, то не отличил бы его от обычного запаха. — Ты пил таблетки? — Да, — Чимин слышит после этого низкий рык над ухом. — Зачем? У тебя есть я, — Чон обводит носом всю шею омеги в поисках места, где пахнет сильнее всего. И находит, проводя по нему языком в надежде ощутить вкус вишни. — Я ходил в школу и мне надо было скрывать запах, — отводя взгляд отвечает розововолосый. — Прости, что оставил тебя. Больше не пей их, они вредны для организма, — Чонгук возвращается к манящим губам и снова уводит двоих в трепетный поцелуй. На этот раз он более нежный и медленный, показывая желание альфы полностью насладится этим моментом. Чимин немного стонет в губы напротив и нервно оттягивает волосы на затылке Чонгука, отчего он еще ближе прижимает к себе омегу за талию. Сильный и подавляющий запах алкоголя давит на Чимина все больше и больше, так, что на подушечках пальцев покалыванием отдает. Хочется ближе, грубее, больше. Пак чувствует, как действие таблеток полностью проходит от слишком сильного воздействия желанного альфы и природы омеги. Чонгук кусает нижнюю губу Чимина из-за усилившегося запаха сладкой вишни и омега чувствует, как дрожь пронеслась от макушки до пяток от такого действия. — Мой маленький… — Чонгук мотает головой и снова падает ею на хрупкое плечо в попытках перевести дыхание и, возможно, прийти в чувство, ведь он единственный, кто еще сражается со своим волком, не спуская его с цепи. — Я не смогу сдержаться, поэтому если ты не хочешь… — Чонгук-и, — Чимин взял в ладошки лицо альфы, у которого вместо ясного взгляда одна темная ночь. У Чона уже давно стоящий член дрогнул от такого сладкого произношения его имени. — Я хочу… Хочу тебя, очень сильно. Чимин чуть ли не хнычет оттого, как сводит снизу болью от незаполненной пустоты и трется о жесткую поверхность, в желании убрать зуд. Чонгуку много не надо, чтобы его рассудок покинул тело, одно «хочу» этого вишневого чуда и он готов сделать все, лишь бы омега был доволен. Он снимает черную куртку с плеч омеги и хватает за попу одной рукой, перекидывая через плечо. Дойдя до кровати, он аккуратно кладет Чимина, нависая сверху для очередного поцелуя. Он такой маленький и беспомощный сейчас, что Чонгук хочет остановить время, лишь бы любоваться этим телом как можно дольше. Сладкий вишневый запах забирается в легкие, останавливаясь в трахее, чтобы с каждым вдохом он ощущался еще красочнее. Такой тягучий, словно со сливками, и такой вкусный, что хочется пометить омегу везде, где можно и нельзя. Чонгук целует возле уха, спускаясь все ниже и уделяя отдельное внимание шее и ключицам. — А-ах, Гуки, — такой сладкий и нежный голос еле слышным отголоском доходит до сознания Чонгука, пока тот увлеченно оставляет метки на молочной коже, борясь с желанием прокусить ее клыками. Безумно хочется пометить, сделать это прямо сейчас, чтобы навсегда увековечить их любовь, но придется ждать как минимум следующей течки, потому что омега наверняка не хочет торопить события. И только это его останавливает. Большие ладони блуждают по тонкой талии, задирая футболку все выше, до самого верха, открывая вид на набухшие молочные железы и вставшие розовые соски. Чимин смотрит помутневшим взглядом на остановившиеся движения и приоткрывает опухшие губы в надежде поймать больше воздуха. Это так возбуждающе, что Чон не смог себя сдержать и наклонился к груди, облизывая первую бусинку, отчего повторный стон не заставил долго себя ждать. У омег во время течки всегда набухает грудь, становясь в несколько раз чувствительнее, и это точно стало любимой частью Чонгука в теле омеги. Покусывая соски и немного сжимая грудь, он снова возвращается к губам омеги, которые, кажется, уже соскучились. — Чонгук-а, мне больно… сзади, — Чимин шепчет куда-то в губы, пока его футболка летит в сторону. — Я знаю, мой маленький, скоро перестанет, — Чон целует в висок омегу и снимает с себя одной рукой майку, открывая вид на накачанное тело с загорелой кожей и руку, усыпанную множеством татуировок. На другой руке возле плеча виден бинт, который обмотан специально вокруг грудной клетки, чтобы предотвратить резкие движения и боль. Чимин смотрит туда и тянет пальчики к нему, словно желая удостоверится, что ему не кажется. — Тебе больно, — немного жалобно проговорил омега. — Тихо. Мне не больно, не отвлекайся на такие мелочи, — Чон сцеловывает проявившиеся слезы Чимина и гладит одной рукой мягкие розовые волосы. Пак сейчас очень чувствителен ко всему, даже от незначительных вещей он может заплакать, а Чонгук наоборот в состоянии готовности дарить ночи не только полные страсти и разврата, но и ласки и любви. Отвлекая поцелуями и мягкими прикосновениями, Чонгук снимает с обоих штаны и нижнее белье и, повернувшись, замечает, как омега поджал ноги к груди, стараясь закрыть все самые интимные места, но в такой позе он только отчетливее выставляет свою текущую попу во всей красе, отчего Чонгук чувствует большое скопление слюны во рту и как чешутся клыки, чтобы пометить свое. — Моя Луна, ты прячешься от меня? Чимин готов поклясться, что от такого голоса наверняка хочет раскрыть ноги и показать себя полностью альфе, но он интуитивно поджал ноги. Это первый секс в его жизни, и как оказалась даже при течке он еще зажимается от смущения. — Нет. Я хочу, — Чимин опускает руки и ставит ножки на кровать, но не раздвигает их, боясь увидеть член Чонгука. — Чего хочешь? — Чонгук нежно погладил выпирающие коленки и поцеловал их, отчего Чимин немного расслабился. Он никогда не любил разговаривать во время секса со своими партнерами, но сейчас его распирает от желания показать Чимину, что сможет позаботиться о нем сполна. И разговаривать во время процесса оказывается достаточно интимной вещью, поэтому ему нравится это делать с омегой. — Тебя. — Меня? — Чонгук сам раздвигает ему ноги и сразу наклоняется для поцелуя в шею, чтобы не смутить розововолосого. Чон играет грязно и спрашивает с ухмылкой, отчего выглядит еще сексуальнее, и омега уже плавится под ним, как масло под солнцем. — Можно посмотреть? Чонгук и сам не понимает, как не трахнул его ни разу и терпел до этой минуты. Либо это истинность, либо любовь и забота к своему омеге, что даже гон не позволяет сделать больно Чимину. Получив согласие в виде маленького кивка, альфа отодвигается, упиваясь видом на обнаженное тело внизу. Даже в темноте ночи можно заметить покрасневшие участки кожи, маленький вставший член, что аккуратно лежит на животе в ожидании внимания, и маленькую текущую дырочку, которая пульсирует от пустоты внутри. Чонгук сразу же оглаживает мягкие бедра и опускает одну руку к мокрой дырочке, проталкивая внутрь один палец. — Сучка, играл с собой? — Чонгук тихо рычит, чувствуя, как уже второй палец с легкостью заходит внутрь, и нетрудно догадаться, что игрался омега не пальцами, ведь его будут тоньше и меньше чем у альфы. — А как же, — Чимин ухмыляется, внутри растворяясь от такого доминантного и злого запаха, который не скрывает Чон, ведь его гордость только что задели. — Я же говорил, что трахну тебя, как суку, если будешь язвить мне, — прислоняясь лбом к Чимину, тяжело дышит Чонгук, пока уже три его пальца растягивают омегу. Чимин на это лишь закусывает пухлые губы и старается стонать не так громко, после чего с прежним азартом глядит на брюнета. — Первый ты начал, — продолжая ухмыляться и чмокая в губы, игриво отвечает Пак. Чонгук резко переворачивает омегу в коленно-локтевую позу и шлепает по правой ягодице, отчего розововолосый неожиданно вскрикивает. Красивую попу обводят большими ладонями, сжимая мягкие округлости, после чего еще раз следует удар с захлестом, отчего омега уже приятно стонет. Чимину нравится грубость в меру, что брюнет подмечает в своей голове. Он прогибается в пояснице сильнее и Чонгук обводит взглядом красивые татуировки вдоль позвоночника, которые в темноте ночи выглядят еще более загадочно. Член уже изнывает в желании ощутить долгожданную тесноту. Чонгук, проведя ладонью по основанию, и надев презерватив, аккуратно входит в тугую дырочку, которая принимает его очень хорошо. Чимин немного шипит от непривычных ощущений и двигает бедрами, чем сильнее возбуждает альфу. — Аах..Да, — Чимин запрокидывает голову, когда член входит на всю длину. Немного больно, ведь его игрушка явно меньших размеров, но он расслабляется, чтобы не чувствовать лишнего жжения. Как только толчки стали грубее, Чимин уже сам насаживался, теряя голову от приятно упирающийся в матку головки. Чон сходит с ума, вбиваясь в податливое тело все глубже и глубже. Его руки так крепко держат талию Чимина, что кажется: отпусти хоть на секунду, и столь прекрасное создание покинет его. Резко развернув омегу, он запрокидывает одну ногу себе на здоровое плечо и продолжает вбивается под новым углом, отчего Чимин стонет еще громче. Он бы слушал эти стоны до конца своих дней и сделает все возможное, чтобы Чимин хотел только его. Маленькие ладошки легли на щеки брюнета, ощущая под пальчиками небольшие капельки пота. Притянув ближе, Чимин увел альфу в мокрый поцелуй. Чонгук на такой жест улыбнулся в поцелуй, продолжая трахать маленькое тело с новой силой. — Хочу узел, — Чимин протяжно стонет куда-то в сильную шею, желая почувствовать семя внутри себя. Чонгуку очень хочется кончить в него, оставив разбухать узел внутри, чтобы ни одна капля не вытекла из этой упругой попки, но понимает, что потом Пак пожалеет. — Давай начнем с малого, а потом обязательно будет узел и все, что захочешь, — Чонгук целует в щёчки и висок омегу, понимая, что придется пока отказать и ему и себе в этом желании. Он не сможет смотреть, как Чимин портит свое здоровье таблетками от нежеланной беременности, или еще хуже плачет от нежеланного ребенка. Он хочет ребенка от розововолосого, хочет чтобы тот носил их чадо под сердцем, но пока слишком рано. Меняя презерватив, брюнет все также осыпал омегу поцелуями, иногда оставляя на теле багровые отметины. Чимин собирает всю свою силу и переворачивает альфу на спину, хотя тот особо не сопротивлялся. Устроившись поудобнее и, не вставая с члена, он наклоняется к шее альфы, нежно покусывая и засасывая кожу, оставляя там маленькие засосы, которыми гордится внутри себя. Он так усердно старается, что Чонгук чувствует, как огонь разливается в груди от этой прекрасной картины. Взяв омегу за бедра, Чон помогает насаживаться на член, но в ответ получает шлепок по руке и возмущенный затуманенный взгляд. — Я сам, куда лезешь, — Чимин приближается к губам и кусает в наказание до крови нижнюю губу альфы, а после слизывает маленькую каплю алой жидкости. Чон готов прямо сейчас сделать предложение. И сделал бы, если бы у него было кольцо, ведь он не намерен отдавать кому-то такого Чимина. Ни с кем ему так не нравилось как с этим нежным и милым развратником. Ни от кого он не чувствовал себя словно под хорошей долей героина. Только эта частица Луны, которая упала на землю прямо в руки Чонгука, может подарить ему поистине настоящие чувства любви, страсти, заботы и полного удовлетворения от жизни. Уперев ладошки о грудь альфы, он начал тихо подниматься и опускаться, издавая протяжные сладкие стоны. Чимин пошло бьет попой об яйца Чонгука в своем размеренном темпе, таком тягучем и расслабляющем, что брюнет неосознанно выпускает еле слышный гортанный стон. Чимин после этого словно стал еще смелее и, виляя бедрами, максимально ускорил темп. Чонгука кроет от осознания, что этот замечательный омега его. Как же правильно он смотрится скачущим на его члене и постанывающим, пока свет луны идеально очерчивает его изгибы. — Я хочу пометить тебя, — взяв за шею и грубо притянув омегу ближе, рычит Чон. — Может начнем сначала с малого, например, запаха? — Чимин кладет палец на губы альфы и, дразня, повторяет слова Чона, резко опустившись на всю длину, отчего оба невольно выпустили тихий стон. Пак желает быть помеченным, носить метку и быть полностью под контролем альфы, и ни одна мысль о «поспешных выводах» даже не проскальзывает в его голове. — Не забывай, что ты управляешь процессом только потому, что я разрешил, — Чон сильнее сжимает заднюю часть шеи, наблюдая в ответ опять эту сексуальную ухмылку. — Или потому, что тебе приятно. Это было последним, что сказал Чимин перед тем, как его грубо развернули, поставив на колени, прижимая за шею к кровати. Чонгук начал сразу с резкого темпа, грубо вбиваясь в омегу под громкие обрывистые стоны и все, что он видит это лишь беглое желание сделать его своим. Оно как будто пульсирует в висках, не позволяя думать о чем-то еще, кроме беззащитного омеги снизу. Наклонившись, он поднимает за плечо корпус омеги и кусает клыками заднюю часть шеи под громкий тонкий крик. Из клыков выходит жидкость с запахом алкоголя, который останется под кожей Чимина на всю жизнь. Чонгук отрывается от нежной кожи через некоторое время и смотрит на маленькие дорожки крови из раны, которая заживет еще нескоро. — Твой альфа уже долго ждал, поэтому он нетерпеливый, — Чонгук слизывает жидкость с привкусом железа и продолжает толчки, как вдруг слышит всхлипы снизу. Чон разворачивает омегу, замечая маленькие дорожки слез, которые окрасили красивое лицо. — Что случилось? М? Мой маленький, расскажи мне. Чонгук чмокает все лицо омеги и даже руки, которыми Пак смахивает слезы. Все вокруг забывается и единственная цель, которую он преследует — это успокоить свою пару. — Было больно, — хнычет омега. — Прости, — Чонгук нежно обнимает Чимина, словно закрывая его от всех, старается отвлечь розововолосого поцелуями и это получается, ведь тот через минуту уже успокаивается. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже люблю, — обнимая за шею, отвечает Пак и его снова уводят в нежный поцелуй, полный ласки и заботы. Возможно, это были истинные чувства. А может просто их сущности, которые так нуждаются в присутствии друг друга.