Моя трахея

      Чимин просыпается посреди ночи от приятных поглаживаний больших ладоней и теплоты вокруг. Сонно приоткрыв глаза, он заметил ванную комнату, где сидит в объятиях альфы, который аккуратно отмывает его от последствий их страсти. Чимин хочет мурлыкать от таких нежных и расслабляющих действий. Он вдыхает запах доминантного альфы и наслаждается тем, как в голове звенит словно колокольчиками от эйфории.       — Проснулся? Как себя чувствуешь? — Чонгук опять целует за ушком омеги, пока тот полностью лежит в объятиях истинного.       Они поспали всего два часа и Чон сразу интуитивно начал заботиться о своей течной паре. Он обработал метку и наложил повязку, делая все очень аккуратно, чтоб не разбудить розововолосого. Даже сделал для него гнездо из своих вещей на диване, пока менял простыни, а сейчас тихо отмывает его в горячей ванне.       Чимин молча развернулся, чтобы посмотреть затуманенным взглядом на альфу, после чего потянулся за поцелуем, который был сравним со спасением. Чон теряет рассудок от такого Чимина, особенно от этого запаха сладкой вишни, который застревает в трахеи и не дает дышать ничем кроме него. Неважно отдает ли омега отчет своим действием или это лишь его природа, главное, что он тут, в его объятьях. Чимин уже расположился на крепких бедрах и трется попой о выпуклые мышцы. Течка снова дает о себе знать, а гон альфы подстраивается под свою пару, поэтому возбуждение не заставило себя долго ждать. Чон сжимает округлые ягодицы и обводит тонкую талию, ощущая столь приятную бархатистую кожу. Чимин уже теряется, не различая вокруг ничего, кроме красивого и такого желанного брюнета напротив. Он нуждается в нем как брошенный котенок в хороших любящих руках.       — Вставь, — жалобно просит Чимин, когда понимает, что руки не слушаются его, а сзади все так болит от пустоты, что он готов шипеть диким зверем.       — Надо презерватив надеть, — Чонгук не подумал о том, что Пак может проснуться из-за течки во время принятия ванны, поэтому начатая пачка лежит в комнате, дожидаясь их прихода.       — Не надо, хочу так, — Чимин смотрит так по-детски невинно, что даже губы поджимает от несправедливости ситуации. Решив, что он сам все сделает, омега направил одной ручкой член на вход и уже хотел сесть, как сильные руки приподняли его выше, не позволяя этого сделать. — Ну, пожалуйста..       Чонгук замечает проявившиеся слезки и, не отвечая, разворачивает обратно розововолосого, чтобы тот лег на его грудь. Одной рукой он схватился за маленький член и начал надрачивать, а второй нашел пульсирующую дырочку и протолкнул туда два пальца. Чимин сразу откинул голову на плечо позади и застонал так пошло, что у Чонгука член стал еще тверже, чем был. Омеге нравятся эти умелые руки, эта разница в их размерах, он чувствует себя в полной власти своего любимого и все остальное становится неважно. Пальцы внутри задевают приятную точку и Чимин кончает только от этого, хотя прошло всего несколько минут.       — Ещё, — накрывая своей маленькой ладошкой запястье Чонгука, просит Пак. Чон продолжает трахать пальцами это прекрасное создание, не забывая оставлять на плечах отметины в виде своего запаха и засосов. Чимин поворачивает голову и начинает постанывать прямо на ухо альфы, отчего тот только ускорился в движениях. Стоны Чимина он бы слушал как музыку каждый день, этот приятный голос словно мед стекает с рук, показывая свою сладость. Чон не сдерживается и ловит стоны с пухлых губ мокрым поцелуем. Он бы трахнул этот ротик и с отдельным восторгом смотрел бы на эти пухлые губы вокруг его члена. На них он глядел с особым вниманием еще в первую встречу. Они словно манили своей схожестью с мягкостью свежей выпечки, которую любит альфа. Иногда он даже зависал в пространстве, не сводя с них своего взгляда. Зачастую, хотелось подойти и потрогать их, чтобы удостоверится в мягкости.       — Ааа-х, хочу ещё, — кончив второй раз, Чимин останавливает руки альфы и заостряет свой взгляд на губах, где виднеется небольшой укус от него.       — Как хочешь еще? — Чонгук должен помочь прийти в чувство своей паре, он чувствует такую ответственность за это, что, кажется, мог бы умереть, лишь бы помочь ему.       Чимин долго смотрит на губы Чона и обводит дрожащими пальчиками верхнюю.       — Ты можешь попросить все что захочешь, — кажется брюнет догадался, чего именно желает его Луна, но тот все так же мнется с просьбой. — Тебе не надо спрашивать разрешения, если хочешь сесть мне на лицо.       Чимин краснеет до ушей и утыкается носиком в накачанную грудь в надежде, что Чонгук сделает все сам. И, конечно, он сделает. Вылезая из воды с омегой на руках, он схватил первое попавшееся полотенце, вытер розововолосого и понес его в сторону спальни. Чимину нравится ощущение новой свежей постели к распаренной коже, но больше всего ему нравится быстрая смена положения, где он удобно устраивается на лице Чонгука. По тонкой и чувствительной коже проходится теплое дыхание, а бедра сжимают сильнее, заставляя опуститься ниже. Чимин неосознанно становится еще более мокрым, что подмечает альфа, слизывая обилие смазки. Чимин глушит стон возбуждения от такого простого действии и садится ниже, желая ощутить язык еще много раз. Чонгук сходит с ума от того, что даже снизу омега на вкус как вишня со сливками. Облизнувшись, он продолжил лизать мокрую дырочку, иногда специально задевая розовую мошонку. Как только язык оказался внутри, Чимин выпрямился струной и покрылся мурашками вдоль позвоночника. Горячий и влажный язык проходится по тугим стенкам ануса, слизывая всю природную смазку. Пак помогает альфе и сам насаживается на язык, который в быстром темпе трахает его сзади, пока руки альфы сжимая ягодицы и раскрывают их для большего удобства.       Положив ладони на бедра альфы, Чимин меняет угол проникновения и прогибается в пояснице еще больше, отчего стонет, не скрывая удовольствия. Перед его затуманенным взглядом стоит большой член налитый кровью, который так и завораживает разум течного омеги. Только сейчас он может рассмотреть его так близко. Его размеры по толщине и длине явно больше среднего, головка приятного бордового цвета, а по всему основанию видны красивые венки. У Чимина только сильнее сводит живот от осознания, что этот член был внутри него, а слюны во рту с каждой секундой скапливается все больше. Положив маленькую руку на член, он начал неумело, но так старательно надрачивать, что Чон прервался от своего уже любимого занятия.       — Мой маленький. Лучше не трогай, — Чонгук, хмурясь, поворачивает голову, когда чувствует язычок, который проходится по всей длине его члена. Откинув голову назад, Чон старается прийти в себя, но это трудно, когда рядом с тобой такая аппетитная картина. Пак уже обсасывает головку и надрачивает рукой еще быстрее и брюнет готов сделать все, лишь бы посмотреть на него сейчас.       — Я умею, — после этих слов омегу резко разворачивают и усаживают на бедра, одной рукой оттягивая мягкие розовые волосы на макушке.       — Что ты сказал? — Чонгук рычит, показывая клыки, и только в этот момент Чимин понимает смысл своих слов. Запах алкоголя только усилился и стал гуще прежнего, отчего у Чимина, кажется, под ребрами все сжалось, ведь подавляющий запах Уже его пары действует на него сильнее, чем любой наркотик. Чон не может сдержать свою злость всего из-за нескольких слов, которые так спокойно вылетели с этих неприлично пухлых губ.       — Я имел в виду…       — Давай проверим твои навыки, раз умеешь, — Чон посадил Чимина на пол напротив широко раздвинутых ног и кажется уверенность розововолосого куда-то сразу улетучилась от вида такого альфы. Он смотрит своим черным взглядом из-под растрепанных волос и закусывает губу со стороны пирсинга, отчего у Чимина в очередной раз вылилось приличное количество смазки. — Соси.       Чон помог приблизиться омеге к члену рукой, которой потом грубо притянул за шею. Чимин облизывает сначала свои сухие губы, а потом головку члена, но альфа все так же молча смотрит холодным взглядом сверху. Он тянет правую руку, чтобы помочь себе, но ее отводят в сторону.       — Те, кто умеют сосать не используют рук.       По хрупкой спине и пояснице пробежали мурашки от такого доминирующего голоса, который словно кричит о невыигрышном положении Пака. Поставив руки обратно на пол, Чимин заглатывает половину длины, понимая, что полностью он точно не войдет. Омега старательно сосет, делая вакуум в щеках для лучших ощущений, но Чон не подает никаких признаков удовольствия и Чимин только сильнее загорается желанием доказать, что он хорош в этом. Настоящего минета он никогда не делал, только тренировался на банане, чтобы понять схему, но это не сильно помогло, поэтому единственное, что он вспоминает это порно, где видел как это делают.       — Тебе не кажется, что надо заглотить полностью? — Чон нажимает на затылок омеги и почти вся длина погружается в рот такого милого парня. Ему нравится смотреть на эти пухлые губы, на проявившиеся слезы в уголках любимых глаз такого покладистого Чимина.       Омега старается сдержать рвотные рефлексы и отстраниться, но рука сзади не позволяет сдвинутся и на миллиметр, из-за чего первая слеза скатывается по щеке. Чимин немного переводит дыхание, стараясь дышать носом, и, расслабив горло, самостоятельно опускается ниже, слыша сверху гортанный стон. Как только хватка стала слабее, Пак продолжил движения в хорошем темпе, захватывая только половину длины. Чону приятно смотреть на эту картину, его омега делает минет, стараясь доставить как можно больше удовольствия, но его злость никуда не ушла. Где он учился? С кем? Когда? Эти вопросы слишком сильно давят на гордость альфы.       — Думаю ты умеешь больше, так почему не показываешь? — Чон встает с кровати, схватив омегу за голову, начинает грубо вбиваться в открытый ротик, отчего снизу слышится писк от неожиданности. Чимин принимает всю длину альфы и продолжает делать вакуум щеками, чтобы Чону было приятнее. «Как же блядски развратно ты сейчас выглядишь»       Думает про себя Чонгук пока рассматривает растрепанные розовые волосы в его хватке, стекающую слюну и смазку с его подборка, зажмуренные глазки. Головка все сильнее вбивается с каждым толчком в горло, отчего оно начинает жечь через несколько минут, а шея уже затекла от таких движений, но Чимин терпит и в каком-то смысле сам наслаждается процессом. Спустя несколько минут Чонгук кончает с низким рыком прямо в рот омеги.       — Глотай и открой ротик.       Чимин послушно проглатывает вязкую сперму, которая, как оказалась, была даже с небольшим вкусом алкоголя, и отрыл рот с высунутым языком, словно показывая, что ничего не осталось.       — Молодец, — Чон несколько раз «ударяет» головкой члена по щеке омеги и, мазнув ею по губам, ждет пока омега слижет все остальное. Чимина, немного заплаканного с покрасневшими щеками и больным горлом, поднимают на руки и сажают на колени. — Перед тем как говорить подобное подумай дважды.       Чонгук чмокает Пака в висок, но тот, кажется, постепенно опять засыпает до нового пробуждения.       — Кто это был?       Чимин понимает этот вопрос даже с огромным желанием провалиться в сон.       — Ты первый, — это все что ответил Чимин, перед тем как смазанно поцеловать и уснуть в руках альфы, ощущая такой родной запах алкоголя.

.・゜゜・

      Чимин во сне тянет руку в сторону в надежде почувствовать тепло, но находит только пустую половину отчего сразу же просыпается. За окном солнце в самом разгаре, а на часах десять утра, но самое главное, что волнует омегу: он остался один в этой большой и неизведанной ему квартире. Внутри такая пустота от осознания, что альфа ушел и от этого хочется выть как ребенок, у которого забрали любимую игрушку. Недолго думая, Пак спускает ножки с кровати и подходит к большому белому шкафу откуда достает вещи Чонгука с сильным запахом алкоголя.       На кровать аккуратно складывает в форме кольца байки, футболки, рубашки и даже штаны, главное чтобы все это пахло его парой. После долгой и кропотливой работы Чимин снимает с себя широкую белую футболку, в которую наверняка одел его Чон и надевает другую, чтобы запах ощущался больше. Залезая в центр гнезда, Чимин взял в руки зеленую кофту и, уткнувшись в нее носом, упал в сон, не ощущая прежней тревоги.       Чонгук идет в направлении своего дома, держа в одной руке пакет продуктов, а в другой телефон Чимина, который буквально разрывался этой ночью от звонков некого «Джин-хена», а теперь и сообщений от «Тэтэ». На телефоне нет пароля, поэтому он решает набрать первому абоненту, думая, что может это его старший брат, хотя помнит что Чимин не рассказывал про других детей в своей семье.       — Алло?       — Ты, маленький, пустоголовый мальчишка! Где тебя носило? Ты хоть знаешь, как я переживал?! Ради приличия позвонил хотя бы своему папе! — на другом конце слышен явно недовольный голос.       — Меня зовут Чон Чонгук, я одноклассник Чимина. Он сейчас со мной и с ним все хорошо.       — Чонгук? — кажется, что этот Джин радостный, хотя альфа не понимает почему. — Я понял, Чимин-и часто рассказывал о тебе. Я — Джин, его сосед по квартире, приятно познакомиться. Передай потом Чимину, чтобы перезвонил мне. Если до вечера не получу от него звонка — буду бить тревогу. Позаботься о нем.       — Конечно, до свидания, — Чонгук положил трубку первым. Это так мило, что омега рассказывал о нем своему другу. Да и сам он узнал, что Пак живет с заботливым соседом, но потом надо будет спросить кто он по вторичному полу. Тэхёну он решил ничего не писать, уж больно он его раздражает.       Зайдя в квартиру, Чон услышал усиленный запах кислой вишни, а в груди резко все сжалось от осознания, что его омеге было плохо все это время, пока он отсутствовал. Он чувствовал тоже самое в магазине, но решил, что это навязчивые мысли, ведь настоящей пары у него никогда не было. Пройдя в спальню, он увидел хрупкое тело в позе эмбриона, а вокруг него — гнездо из вещей альфы. Он выглядел таким беззащитным и милым, обнимая одежду Чона, что внутри хищника все тело кричало «Защити, помоги ему, ты должен быть рядом».       — Чимин-и, — Чон тихо зовет омегу, после чего замечает маленькие подрагивания пальчиков и поднятый обиженный взгляд.       — Ты ушел от меня.       — Что? — Чонгук обеспокоенно подходит ближе к кровати, но не решается разрушить гнездо Чимина, поэтому мнется у края. — Я никогда тебя не брошу. Я пошел в магазин купить тебе чего-нибудь вкусного. Ты ведь хочешь кушать? Я накормлю тебя.       — Не хочу, — Чимин немного хнычет оттого, как снизу снова все дало о себе знать, а зуд внутри начал только нарастать с каждым вдохом. Пак приподнимается, рассматривая столь красивого парня, который так и не может подойти ближе. Многие уже не придерживаются этого обычая и считают его устарелым, но Чонгук доминантный альфа и Чимин его истинный, именно поэтому он не может подойти ближе без разрешения.       — Можно подойти? — аккуратно спрашивает Чон, боясь услышать отказ.       — Можно, только аккуратно. Мое гнездо..       — Оно очень красивое, ты огромный молодец, — Чонгук залазит на кровать, не задевая ни одной вещи и сразу обнимает Чимина, который кажется уже готов разбиться на десятки тысяч осколков от того, насколько приятно быть в этих руках. Чонгук целует Чимина в лоб, в щеки и в руки, нахваливая его старания, после чего ласки стали еще настойчивее. Большие ладони очерчивают все изгибы тела, доходя до текущего зада, которым омега трется о чужое бедро.       — Хочу внутрь, — Чимин тянется руками в серые спортивные штаны и достает вставший член альфы, который при дневном свете выглядит еще более внушительно. Чон переворачивает их и нависает над маленькой фигурой, которую потряхивает от желания ощутить в себе заполненность.       Чон целует тонкие запястья, опускается на набухшую грудь, уделяя ей особое внимание, пока маленькие пальчики запускаются в волосы, снимая резинку и оттягивая пряди. Стоны разливаются по всей квартире и кажется, что соседи еще с ночи ненавидят жителей этого места похоти, но они об этом не думают. Язык задевает бусинку соска, после чего губы пробуют его, как самый вкусный десерт. Отстраняясь, Чонгук рассматривает прекрасную картину перед собой: смущенное лицо, которые слилось уже с цветом волос, поднятая футболка не скрывает засосов на груди, маленький розовый член и раздвинутые ножки с мокрым задом.       — Быстрее, — Чимин смущенно отворачивает голову, пока Чонгук одевает презерватив, и резко вскрикивает, когда заходят до конца одним толчком. — Больно!       — Прости, — целуя в губы, рычит брюнет, после чего закусывает свою губу от тесноты его маленького мальчика. Держаться за здравый смысл было слишком тяжело, когда он увидел это возбужденное тело с белоснежной кожей окутанное солнечным светом. Толчки становятся быстрее, а стоны громче, оба почти кричат от удовольствия. Большой член приятно проходится по точке удовольствия, после чего задевает матку и Чимин уже готов лезть на стену оттого, как же хорошо альфа его трахает. Спустя несколько минут Чон переворачивает Чимина и ставит в коленно-локтевую, отмечая про себя, что прогибается тот слишком уж хорошо. Проведя кончиками пальцев по красивым татуировкам вдоль позвоночника, он берет маленький член в руку начиная надрачивать и вместе с этим возобновляет толчки. Чимину хватает несколько минут, чтобы громко кончить в широкую ладонь, а Чон начинает новый заход, поменяв презерватив спустя некоторое время.

.・゜゜・

      — Гуки-ии, — из спальной комнаты слышен тихий зов сонного омеги.       — Сейчас иду, — Чонгук положил на тарелку яичницу с поджаренным беконом и тостами и, поставив все на стол, пошел в комнату.       — Куда мы? Я не хочу мыться, — ощущая, как его отрывают от теплой постели крепкие руки, спрашивает розововолосый.       Пак во время течки ведет себя как капризный ребёнок, но Чон слишком влюблен в него, чтобы рассматривать это как недостаток.       — Кушать. Мы не ели со вчерашнего дня, а уже обед.       Чонгук садится на стул и удобно усаживает Чимина на своих коленях, замечая, как у того заблестели глаза от увиденного на столе. Чонгук ухмыляется, понимая, что его омега в восторге от приготовленной еды, и это не может не радовать. Он запомнил, что Пак не любит обычную корейскую еду, которую подают изо дня в день, поэтому решил приготовить что-то в необычном стиле.       — Давай я помогу, — замечая неудачные попытки взять вилку в руки, говорит Чонгук. Он кормит свою пару как настоящий альфа, и это делает его поистине счастливым. Пак медленно жует и запивает соком, пока брюнет с искорками в глазах смотрит на такого комфортного и уютного омегу. — Как ты себя чувствуешь?       — Лучше, — Чимин кушает много, потому что только сейчас понял, как на самом деле был голоден. Течка проходит в течении трех дней, а это значит, что он тут еще как минимум на два дня и это его радует, ведь он совсем не хочет уходить от своей пары. Но есть вопрос, который только сейчас посетил голову Чимина, пока течка отпустила его на несколько часов.       — Что случилось? — Чонгук чувствует нотки кислинки в запахе вишни и беспокойство его омеги.       — Мы теперь вместе? — так невинно и с надеждой в глазах спрашивает Пак, пока слышит тихий смех над ухом. Омеге действительно важно услышать этот ответ, сейчас в его состоянии он не может думать ни о чем, кроме как непрерывного присутствия с парой. Этот инстинкт заложен самой природой и метка на шее Пака пробудила его.       — Я больше скажу, теперь ты мой до конца жизни, а я — твой, — Чонгук целует омегу в шею, где под бинтом находится метка, и обнимает крепче. Вопрос о том, что будет потом, не закрадывается и даже более — не волнует, ведь он сделает все, чтобы Чимин не пожалел о произошедшем.

.・゜゜・

      Спустя два дня Чимин возвращается домой. Чонгук все это время обхаживал его, он заботился об омеге, и появилось ощущение, что их связь только укрепилась благодаря этому. Чон очень чуткий и заботливый альфа, именно такой, о котором всегда мечтал розововолосый. Он даже спросил не хочет ли тот переехать к нему, когда они были на пути к его дому. Но Чимин сказал, что пока не готов и ему нужно время, и это ничуть не расстроило брюнета, ведь он понимает, что все это впервые для омеги.       С утра Чон увидел слезы Чимина, глаза которого уже точно прояснились. После этого был долгий разговор на протяжении двух часов, в котором было как минимум четыре явных скачка в настроении Чимина. Сначала это были слезы и грусть, потом злость и агрессия, которая выливалась на брюнета криками и ударами, но тот в ответ продолжал успокаивать и ни разу не повысил голос на омегу. После он просто молчал, закрываясь в себе, и Чон уже сильнее испугался, но дальше пошла стадия принятия и агрессии. Чонгук смог успокоить его и даже уверить, что он будет делать все возможное, чтобы их отношения стали лучше. Но надо ли это Чимину? Ни один из них не знает ответа. Под конец, когда сил не осталось даже на продолжение разговора, Пак решил, что не будет думать об этом сейчас. И для Чона это было и ударом и благословением одновременно. Может оно и к лучшему, что они не будут продолжать ссору, но это не значит что у обоих отлегло от сердца. Flashback       — Я ненавижу тебя! — кричит в истерике Пак, сжимая крепче одеяло в руках. Сквозь мокрые от слез глаза он видит по выражению лица Чона, что его ранили эти слова. Но омегу ранили изнутри. Словно достали сердце и растоптали его, насмехаясь над беспомощностью. Первое ясное пробуждение после течки произошло минут двадцать назад и ровно столько же они ссорятся.       — Чимин, я постараюсь все уладить и я обещаю..       — Хватит! Не трогай меня! — Пак вырывает свои руки от нежных поглаживаний и встает с кровати направляясь в ванну, где хлопнув дверью закрылся на замок.       Чонгука никогда не волновали чужие слезы или проблемы, даже более того, он был равнодушен к таким вещам. Но сейчас он впервые чувствует такое жжение в грудной клетке. Чонгука часто били в область солнечного сплетения в бою. Но эта боль не сравниться ни с чем.       Слышать слова «я ненавижу тебя» — больно. Особенно от дорогого человека. Ты, как-будто понимаешь выражение «предательство близкого» и «растоптанное сердце». Оказывается, Чонгук достаточно чувствителен к таким словам. Словам Чимина. Но как бы отвратно не было на душе, в голову приходит осознание, что омеге сейчас сложнее, и Чон единственный кто может приложить усилия для их отношений.       Чимин просто сбежал от правды. Она не дает спокойно дышать и более того выбивает землю из-под ног, поэтому проще было уйти. За время этого ужасного «разговора» он менял своё мнения раза два в пять минут. А все потому что раньше он отбивался только от Чонгука, а сейчас приходится и от своей второй личности, которая не дает ему покоя в желании кинутся в объятия альфы.

.・゜゜・

      — Джин-хен! Я дома, — пройдя на кухню, Чимин сел за стол в ожидании соседа. Во время дороги домой он думал как будет вести себя рядом с ним. Он точно заметит метку, и будет тяжелый разговор. Сам омега даже предположить не может как будет отвечать ему, потому что эмоции делятся на «разрыдаться» и «принять правду». Первого хочется больше.       — Ну наконец-то, я думал что ты уже живешь с ним. Господи! — Джин отворачивается, прикрывая нос.       — Что такое?       — От тебя разит за версту! Меня сейчас стошнит, — Джина душит и отталкивает запах алкоголя, не говоря о том, что даже через горло кофты Чимина видны засосы и метки. — Иди помойся или я тебя выселю.       Чимин мог бы съязвить, но что тут сказать, когда он действительно словно омылся в запахе доминантного альфы, который точно будет доставлять дискомфорт всем, кто решит близко подойти к нему. Но это и успокаивает его, он рад ощущать Чонгука так близко, словно он рядом.       Сегодня у Джина выходной и он наготовил еды на неделю вперед и после душа Чимин уже восседает на своем «троне» в ожидании, когда подадут горячее. Все время его отсутствия дома с Кимом созванивался Чонгук и один раз позвонил Чимин, когда был в состоянии, но омега понял, что его друг в безопасности, поэтому не беспокоил их часто.       — Ты мне уже должен платить за мои услуги, — ставя тарелку перед школьником, говорит Джин.       — Спасибо хён, я ценю это и отплачу благодарностью.       Фыркнув на это, Джин садится рядом, все так же ощущая отталкивающих запах, но уже не такой резкий. Окна открыты и Чимин два раза помылся, хотя внутри себя признал, что не хотел терять и грамма этого осязаемого запаха.       — Рассказывай.       Чимин подавился от такой просьбы. Нет, конечно, он делился с Джином подробностями своей личной жизни, но не детальными. А сейчас не понятно с чего начать. «Я запутался и не хотел быть его парой» или «Мы вместе и я этому рад»? Это все не подходит.       — Чонгук звонил мне, он единственный, кто позаботился о твоих близких.       — Ну, хён.       — Я не осуждаю тебя, ты уже достаточно взрослый.       — Я помечен. Чимин тяжело выдохнул и с опаской смотрит на омегу. Он хочет услышать мнение со стороны и понять в каком же направлении двигаться, ведь он только и делает что «делит себя пополам» после трех дней и убегает от истины. Джин единственный, кому он может доверить это, пока сам не разобрался во всем.       — Что?! — палочки для еды падает на стол, ударяясь звонко о край тарелки. Джин в шоке смотрит на розововолосого, который сидит в кофте с горлом, благодаря чему не видно укуса. — Так быстро? Он заставил тебя? Я его убью.       — Нет, мы оба этого хотели. Все хорошо, я не жалею и даже рад, что это произошло с истинным, — Чимин долго размышлял над этим и даже успел поплакать в ванной, думая, что действительно поддался эмоциям и сделал ошибку, но тут же пришло сообщение от Чонгука, который писал о своей любви и о том, чтобы омега не волновался лишний раз, ведь Чон сделает все возможное для них двоих. Истинные чувствуют друг друга даже на расстоянии и Чимин понял, что природа точно не сделала ошибку. Но тот факт, что он все еще отвергает реальность, присутствует.       — Точно? Это же масштабнее, чем свадьба.       Джин в шоке от заявления школьника, ведь на данный момент принятые установки о парах и вторичном поле однозначно отличаются от старых. Метка — это как клеймо на всю жизнь, означающее, что ты связал себя полностью лишь с одним человеком. Многие не хотят этого, поэтому метку ставят только после свадьбы или перед ней.       — Мы истинные, и я вроде чувствую себя рядом с ним живым. Но… пока я не уверен во всем… что произошло, — может судьба и связала их вместе быстрее, чем могло бы быть, но Чимин пока не готов так быстро менять свою жизнь настолько кардинально и резко. Да, с Чонгуком ему комфортно и хочется остаться подольше, но не так же сразу менять свой привычный ритм жизни. И вообще голова скоро взорвется от этих перепадов чувств! Самое главное для него сейчас: видеть встречные шаги от альфы, иначе он даст заднюю окончательно. Все, что он помнит, это как зашел в квартиру Чонгука, а дальше пустота. Да, она приятная и отдает теплым чувством при воспоминании, но это Чимин и ненавидит. Не так он представлял себе свою романтическую подростковую жизнь. Он хотел свиданий, мимолетных поцелуев, трепетных касаний и только потом все остальное. Но омега просто проснулся под утро с меткой, которая останется с ним до конца жизни. Именно поэтому злость занимает большую часть в его сердце.       — Чимин-и, — Джин резко поменял голос на более спокойный. — Я очень рад за тебя и мы с Тэхеном всегда тебя поддержим.       — Не напоминай о нем, — Чимин опустил голову в надежде провалиться под землю. — Я вообще без понятия как он отреагирует, что я помечен альфой, которого он видел всего одни раз, так и еще подрался с ним.       — Ну, думаю он будет не в духе. Может даже подерутся опять, — Джина даже забавляют эти дети.       — Нет, Чонгук больше не будет так делать.       — Сейчас, конечно, нет, твой вид и запах сверху донизу кричат, что ты принадлежишь ему. Но если кого-то это не остановит, он может в порыве ярости убить этого человека, — Ким всегда знал, что альфы собственники и жуткие ревнивцы, но если речь идет о доминантных, то здесь стираются все рамки приличного и дозволенного.       — Он не такой, — Чимин уверен в своей паре, хотя понимает, что мысли о поспешных выводах подкрадываются. Зачастую он говорит даже не от сердца, потому что вторичный пол словно забирает управление над головой и мыслями, как только речь заходит о Чонгуке. И этот бесит до чертиков. Бесит Чон Чонгук. Бесит метка. Бесит истинность.       — Поверь, он даже и бровью не поведет, если надо будет убить за тебя.