Old flames

10 лет назад

Всё складывалось не так хорошо, как рассчитывала Рейнира. В тот день в Драконьем Камне ей удалось поймать Лейну перед тем, как она уехала, и они поговорили. Едва ли это можно было назвать продуктивным диалогом. Лейна была в шоке и кричала, что подруга сошла с ума, раз влюбилась в собственного дядю, а Рейнира слёзно умоляла её никому об этом не рассказывать. Обе были расстроены и напуганы. Когда первая волна эмоций схлынула, они сошлись на том, что подумают над словами друг друга. Схватив подругу за руку перед тем, как та села в машину, Рейнира сказала: — Я люблю его, Лейна. И он любит меня. Я знаю, что в чужих глазах это дикость, но мы правда счастливы, и он никогда не причинит мне вреда. Это то, чего я хочу. То, за что я буду бороться. — Ты выбрала неверно, — прошептала девушка, глядя на неё с горечью. — Это не закончится ничем хорошим. Но кто я такая, чтобы судить? Лейна уехала, и Рейнира ещё некоторое время смотрела её машине вслед. Подруга хотела удивить её неожиданным появлением — а в итоге получила ещё больший сюрприз. Рейнира верила, что Лейна не станет болтать и предпочтёт переживать всё наедине с собой, и от этого ей было грустно. Но она верила в свои слова. В себя и Деймона. У окружающих не будет иного выхода, кроме как смириться с тем, что он и она теперь вместе, родственные души друг друга. Но на Лейне Веларион всё не кончилось. Когда Рейнира вернулась в дом, она нашла Деймона в холле в состоянии глубокой задумчивости. Он смотрел в окно и, видимо, застал ссору подруг. Таргариен обернулся, услышав её шаги, и его взгляд оказался на удивление холодным. Чужим, как будто они не были знакомы. Деймон смотрел на неё молча. По коже девушки побежал мороз от этого взгляда и того факта, что она не могла угадать, что за мысли роились в его голове. Дёрнув плечами, она быстро сократила расстояние между ними — и обняла его. Уткнулась лицом ему в грудь. У него не осталось другого выхода, кроме как ответить на объятие. Вскоре его руки обвились вокруг неё, ладони легли ей на спину, и он мягко уткнулся подбородком ей в макушку. — Я всё улажу, — сказала она. — Это ничего не значит. — Ошибаешься, — ответил он. — Это значит очень многое. Выходные прошли не так радужно, как она надеялась. Деймон был с ней, но как будто отдалялся каждый раз, когда они отпускали друг друга. Рейнира буквально слышала шум мыслей, крутящихся в его голове, как шестерёнки, и ненавидела то, что не могла их остановить. Она быстро поняла: дело не только в Лейне. Появление подруги стало первой упавшей костью домино, за которой посыпались остальные. И Деймон не собирался делиться своими умозаключениями. Ночь перед отъездом они провели в хозяйской спальне Драконьего Камня, где в своё время спали лучшие из их предков. Самые крепкие, красивые, известные пары семьи Таргариенов, благодаря которым их род всё ещё оставался сильным и знаменитым. Рейнире нравилась мысль, что на смену им пришли она и Деймон. Она хотела насладиться каждой минутой до возвращения домой, где контроль Визериса и Алисенты снова разлучит их. И Деймон, кажется, разделял её мысли. Оставив свою задумчивость за дверью, он буквально накинулся на Рейниру и бросил её на огромную кровать. Она смеялась, когда они срывали друг с друга одежду. Она стонала, когда он ласкал её тело и целовал шею, грудь, живот, а затем — нежнее и медленнее — горячее, укромное место между ног. От его смелости она краснела, как в первый раз. Деймон прикасался к ней властно и жадно, и она покорно изгибалась в его руках, повторяла его движения, сдавалась чувствам. А затем отбирала власть и оказывалась сверху. Это было изнурительно, но прекрасно. В процессе Рейнире неоднократно казалось, что мир за окнами давно исчез — может, взорвалось солнце или разверзлась земля? — и им больше не нужно никуда возвращаться. Они там, где должны быть. С тем, с кем должны быть. Она едва не выдохнула «я тебя люблю», когда её накрыл оргазм и Деймон поцеловал её за ухом. Но не решилась. Просто утонула в ощущениях, цепляясь за него, чтобы он не вышел из неё раньше времени и их тела остались едины. Деймон прошептал ей что-то на ухо. Что-то на валирийском. Всё ещё оглушённая, Рейнира не разобрала слов, но поняла смысл: она была единственной для него, самой главной и желанной женщиной на земле. Они уснули, держась друг за друга. До одури похожие, внешностью и сердцем, и с любовью, горячей как лава, текущей под кожей. В машине, возвращаясь домой на следующее утро, Деймон держал Рейниру за руку. Пускай взгляд его был прикован к дороге, она с теплом в душе ощущала, что он рядом. Не так далеко, как после приезда Лейны. В пути девушка думала, как помириться с подругой: она хотела написать ей или позвонить, но не решалась, давая Лейне время обдумать то, что она увидела и услышала. Всё это было чертовски сложно, понимала Рейнира. И одновременно — очень просто. Подруге нужно было понять одно: у каждого человека своё счастье, и с этим нужно смириться. Дома их встретили радостный Визерис, меланхоличная Алисента, маленькие Эйгон с Хелейной, и Рейнире на миг показалось, что она никуда не уезжала. Однако под её кожей всё ещё тёк огонь. Она чувствовала руки Деймона там, где они были ночью, и эти воспоминания наполняли её уверенностью. Память оказалась как никогда кстати, потому что после их возвращения Деймон снова ушёл в себя. Рейнира неоднократно пыталась встретиться с ним наедине, но он, хоть и не мешал ей напрямую, больше не шёл навстречу. Она всё ещё ловила на себе его взгляды — за обедом, за ужином, в коридорах и комнатах — и взгляды эти были внимательными и горячими, но больше он к ней не прикасался. Словно заключил с собой некое соглашение, о котором она не знала, и решил держаться на расстоянии. После нескольких дней такого поведения Рейнира пришла в ярость. Она скучала по Деймону, она хотела его как физически, так и духовно: чтобы он говорил с ней, улыбался ей, разделял её чувства или позволял разделять свои. Он был нужен ей. Он никак не отреагировал, когда она сказала, что говорила с Лейной. Голос девушки был уставшим, когда Рейнира наконец не выдержала и позвонила ей. Лейна призналась, что всё ещё не понимает, почему подруга не видит границ, выбирая любимого человека, и что чувства между Деймоном и Рейнирой её пугают. Но спорить об этом Лейна не хотела — и отдала все решения и последствия этих решений в руки Рейниры. Последняя считала это победой. Узнав об этом, Деймон и бровью не повёл. Он сидел в библиотеке, читая книгу, когда она пришла, чтобы рассказать ему о разговоре с подругой. Даже не вздрогнул. — Хорошо, — всего лишь сказал он. — Я рад. — В чём твоя проблема? — не выдержав, громко прошептала Рейнира. Её разрывало от неизвестности и обиды из-за того, что он так холодно с ней держался. — Где ты витаешь? Почему так себя ведёшь? Деймон не посмотрел на неё в ответ, но убрал книгу — вернее, просто перевернул её обложкой к себе, как будто собирался вот-вот продолжить чтение. Вид у него не был смущённым, взволнованным или уязвимым. Просто та же задумчивость. Как будто мысленно он был где-то далеко — там, где Рейнира никогда не смогла бы его достать. Эта взявшаяся из ниоткуда дистанция сводила её с ума. — Слышал, Визерис пригласил Лейнора Велариона на обед в пятницу, — сказал Деймон, и девушка растерянно заморгала от неожиданной темы. — И просил, чтобы ты обязательно присутствовала. — Да, и что? — Не догадываешься, что у него на уме? — Думаю, папа просто хочет, чтобы я чаще виделась с друзьями, — отмахнулась Рейнира. — Раз я дружу с Лейной, то логично пригласить в гости её брата. Деймон наконец посмотрел на неё, и его глаза были холодны как лёд. Острый, пристальный взгляд — и снова эта чёртова задумчивость, из-за которой его хотелось ударить. А затем он улыбнулся. От этой улыбки по коже Рейниры побежала неприятная дрожь. — О, ты не знаешь того, что знаю я. — И что же это? — раздражённо спросила она. — Визерис намерен поиграть в сваху и сосватать тебя Лейнору. Девушка вздрогнула и недоверчиво сощурилась. Её пальцы нервно застучали по столу, за которым сидел Деймон. Он смотрел на неё снизу вверх, ожидая, пока новая информация обработается и как следует осядет в её сознании. Наконец Рейнира замотала головой. — Это чушь какая-то! Мы с Лейнором просто друзья, даже не самые близкие! Я никогда не посмотрю на него, как на... Она замолчала. Затем внимательно взглянула на Деймона — тот молча ждал продолжения её слов. Рейнира неловко повернулась на месте, прислонившись поясницей к столу, и её рот приоткрылся. Она снова посмотрела на Деймона, осторожно и задумчиво. — Ты ревнуешь? — наконец спросила она. — В этом всё дело? Мужчина вздохнул и покачал головой, отворачиваясь. — Я не ревную тебя, Рейнира. Просто хотел, чтобы ты знала, чего ожидать в пятницу. Её рука потянулась к нему и легла на книгу, которую он по-прежнему держал. Мягко, но настойчиво забрала её и отложила на стол. Опустилась на его ладонь. — Посмотри на меня, — тихо сказала девушка. Деймон не сразу, но послушался. Вид у него был мрачный. — Я никогда не взгляну не только на Лейнора, но и на любого другого мужчину, — прошептала Рейнира, заглядывая в его светлые глаза. Её пальцы крепко сжали его руку. Она придвинулась ближе, чтобы коснуться его коленкой. — Ты единственный, кто есть в моей голове и в моём сердце. И так всегда будет. Деймон снова глубоко вздохнул, явно находясь в расстроенных чувствах, и запустил свободную руку в волосы. Они красиво спадали по его плечам и спине. Он наклонился вперёд, не выпуская пальцев Рейниры, и, задумчиво перебирая их, выдохнул: — Ты не понимаешь. Это намного серьёзнее. — Что? Расскажи мне. Она потянулась к его лицу и, мягко ухватив за подбородок, повернула его к себе. Прикасаться к нему всегда было приятно. Изголодавшись по этому ощущению, Рейнира едва подавила желание обнять его и зарыться лицом в его волосы. — Я не думаю, что мы сможем продолжать так жить, — наконец сказал Деймон. В его глазах была темнота. — Как думаешь, насколько хватит этих пряток по углам? Как скоро появится новая Лейна, которая нас увидит? И на что мы пойдём, чтобы заставить её замолчать? Девушка помрачнела, поджав губы, но придвинулась к нему ещё ближе. Ей нравилось чувствовать его присутствие. — Может, однажды нам не придётся прятаться, — медленно сказала она, пробуя эти слова на вкус и представляя мир, в котором то, о чём она говорила, действительно возможно. Что, если этот мир не так уж и далёк? — Если мы продержимся так долго, чтобы открыться... Я не боюсь. — А следовало бы. Деймон выглядел раздосадованным. — Я не откажусь от тебя, если ты пытаешься меня напугать, — заявила Рейнира. — Я уже всё решила, ещё в ту ночь в клубе. А что насчёт тебя? Он усмехнулся, продолжая перебирать её пальцы. — Я был так пьян тобой, что не нашёл времени подумать об этом. — Тогда я не хочу, чтобы ты трезвел, — требовательно, если не капризно, ответила она. Мужчина улыбнулся ещё шире и протянул руку, чтобы погладить её по щеке. От его нежного прикосновения Рейнира закрыла глаза, и в животе сразу стало тепло, точно она сидела у камина. Девушка склонила голову, прижимаясь щекой к ладони Деймона. — Мне это не грозит, маленький дракон. Она наклонилась поцеловать его, и его губы открылись ей навстречу. Поцелуй вышел нежным и сладким — таким, после которого хочется зажмуриться от удовольствия. Рейнира ещё некоторое время сидела с Деймоном, разговаривая с ним одними глазами, и чувствуя, как его рука рассеянно поглаживает её бедро и коленку. Впервые за последние дни ей стало спокойно. В тишине они были едины. А через два дня он уехал. В тот день Рейнира спустилась к завтраку и обнаружила, что столовая пуста. Прислуга сообщила девушке, что Визерис в данный момент находится в гостиной и пытается дозвониться до брата. Сбитая с толку, Рейнира направилась к нему. В комнате, помимо отца, была Алисента: она сидела на диване и держала на руках маленького Эйгона, который настойчиво пытался вырваться из её объятий. Визерис же выглядел встревоженным и мерил шагами гостиную, то размахивая телефоном, то прикладывая его к уху. Ответом ему были гудки. Папа не сразу обратил внимание на Рейниру. Ей пришлось встать перед ним, чтобы Визерис остановился. — Какая безответственность! — сходу заявил ей отец. — Я и подумать не мог, что он на такое пойдёт! — Что случилось? — встревоженно спросила Рейнира. — Деймон уехал, — звенящим голосом ответила ей Алисента, тряся Эйгона, как будто он плакал и нуждался в успокоении. — Снова сбежал. — Куда сбежал? Что случилось? Почему? Рейнира показалось, что она проглотила кубик льда: внутри стало холодно, и сердце нервно сжалось. Она ничего не понимала. — Он говорил мне, что хочет отдохнуть от Лондона, — забормотал Визерис, в расстройстве стуча пальцами по телефону. — Ещё вчера вечером пришёл сказать, что берёт отпуск от дел корпорации, но я думал, что это очередная блажь! Думал, что мы, как нормальные люди, отложим важный разговор на утро и поговорим нормально, а он взял и улетел! Рейнира, считавшая, что пропажа Деймона означает ночёвку у друга, застыла. — Куда улетел? — упавшим голосом спросила она. — Из страны! — В словах Визериса зазвучала ярость. — И как ты это назовёшь, а? Ребячество, безответственность и сумасбродство! — Можно подумать, его кто-то напугал, — проворчала Алисента. — Иначе я не вижу смысла в том, чтобы так быстро покидать страну. — Он оставил сообщение? — тихо спросила Рейнира, силой воли заставляя себя твёрдо стоять на месте. В ушах зазвенело, сердце подскочило к горлу. С утра она уже просмотрела уведомления в телефоне, и никакого сообщения от Деймона среди них не было. — Объяснил?.. — Только «хочу пожить за границей, улетаю в Рим, пока», — передразнил брата Визерис и устало рухнул на диван к жене. Эйгон недовольно заныл из-за того, что Алисента подскочила на месте. — Собрал вещи и исчез. Весь шкаф обчистил. Я не понимаю, это серьёзнее, чем в прошлый раз, серьёзнее, чем когда-либо. Насколько я знаю, он ни с кем не ссорился, никуда не встревал и вообще вёл себя абсолютно нормально! — Разве что был каким-то задумчивым в последнее время, — заметила Алисента. — Мог часами сидеть в библиотеке или у себя в комнате. — И что это значит? — спросил Визерис. — Ей-богу, я устал разгадывать загадки своего брата. Мужчина прижал руки к лицу, потёр виски. Он на глазах постарел на несколько лет, и Рейнире стало бы больно от его потерянного вида, если бы в ней остались хоть какие-то чувства. Она молча стояла посреди гостиной, глядя не на отца и мачеху, а куда-то в пустоту. И внутри у неё было пусто. Холодно, как на леднике, и темно, как ночью. Так темно, что ни один свет не разрежет этот мрак и не вытащит её оттуда. Визерис продолжил жаловаться на брата, и Рейнира развернулась и вышла из комнаты. Медленно двинулась по коридору, касаясь ладонью стены, как будто это прохладное прикосновение могло удержать её в реальности. Но бесполезно. Она улетала куда-то вверх, как отпущенный воздушный шарик, и одновременно падала, падала, падала в пропасть. Она в это не поверит. Это неправда. Всего лишь сон. Папа сказал, что Деймон уехал из страны. В Рим. Пожить за границей. «Пожить» — как это долго? Достаточно, чтобы ни о каких отношениях с любимой женщиной не могло быть и речи. Достаточно, чтобы вся его история с Рейнирой показалась детской сказкой, призванной рассмешить недалёких зрителей. Девушка поднялась по лестнице, добрела до своей комнаты и, так и не вспомнив про завтрак, закрыла дверь. Медленно осела на пол, прижимаясь к двери спиной. Посмотрела на свою большую и светлую комнату, выглядящую точно так же, как и в последние восемнадцать лет. Он не мог улететь, подумала Рейнира, иначе она наверняка бы что-то заметила, угадала, почувствовала. Она не могла быть от него так далека — во всех смыслах этого слова. Рука потянулась к телефону, который Рейнира ранее положила в карман своего худи, и включила его, чтобы посмотреть на экран. Пусто. Новых уведомлений нет, звонков и сообщений нет, и Деймон Таргариен был в сети шесть часов назад. Наверное, он сейчас в самолёте — или уже в Риме. Живёт свою интересную, красивую, взрослую жизнь, о которой Рейнира, видимо, никогда не имела понятия — только врала себе, что знает о ней всё. Она начала писать ему сообщение, а потом в нерешительности остановилась. В горле застрял ком, но плакать не хотелось: она ещё не верила, что это происходит на самом деле. Справившись с собой, Рейнира дрожащими пальцами напечатала два слова. «Ты вернёшься?» Через двадцать минут он ответил. «Нет».