зависимость

— Я бы не выбрал тебя, даже если бы ты был последним выбором. Голос режет в самое сердце, заставляя замереть, чувствовать, как из-под ног уходит земля. Заткнись, Брагинский, замолчи… У Ивана есть привычка: если выходить из себя — то сжигать за собой мосты. Говорить самое гадкое и больное, бить, не давая возможности укрыться. Иван жалеет об этом, всегда потом, но в моменте чистой ярости он не способен себя сдерживать. И в лучшем случае обходится словами. Хотя, сейчас Александр предпочёл бы получить в сердце реальный нож. — Тогда зачем было это всё? — удерживает в себе всю силу и волю, чтобы не дать голосу дрогнуть, не дать себе отвести взгляд. — Зачем ты приходил ко мне, зачем говорил всё это… Так нагло врал. — Это просто секс, Болгария. Не придавай этому такое большое значение. Я знал, что ты мне не откажешь. Ганев усмешку тянет почти истерическую. Не откажет. Никогда не откажет, сколько ему бы сердце не разбивали, сколько бы не пришлось себя терять в ком-то ещё. И, как же отвратительно признаваться, он не против. Если Россия будет с ним только так — пусть так и будет. — Какой же ты мудак, Брагинский. Оскорбление должно звучать плевком, а не отчаянной жалобой. Александр потерял себя, доведя до отчаяния все свои попытки быть любимым хоть немного и смирившись с участью быть использованным. Если Россия придёт к нему снова и затащит в постель — он не откажет. Какая бы не была внутрення борьба и хвалённая гордость, балканская стойкость рушится, стоит Брагинскому губами коснуться шеи и положить руку на грудь. К сердцу, что бьётся для него. Что ему безвозвратно отданно. Он никогда не будет главным выбором для России. Всегда будет кто-то лучше. Кто-то, к кому Иван, как дурак, вернётся, стоит только позвать. И сам всё простит и всё забудет, в отчаянное «будь со мной и будь моим» сведя все мысли. Саша понимает. Он неважен. Он слаб. Как и сейчас, почти плача, подходит ближе, когда Иван, отойдя от вспышки гнева, лицо чужое обхватывает и целует. Они оба ужасно одиноки, и оба топят своё одиночество друг в друге. Ивану необходимо закрыть дыру внутри хоть чем-то, чтобы она не разъела всё вокруг, а Саше бесконечно хочется в этой дыре сгинуть, лишь бы быть с Иваном всегда. Может быть, только поэтому они всё ещё вместе.