По пеплу домой

В столовой накрыт шикарный стол, вокруг горят лампы, зажжены свечи. Есть отличный повод для семейного ужина — прибытие невесты Сасори. Только для радостного события все вокруг слишком угрюмые. Шизуне сидит подле Цунаде и переговаривается с ней, по другую руку Хината — долгожданная гостья этого дома, но почему-то очень тихая, не поднимает глаз ни на кого, молчит. Сидящий рядом Сасори мрачнее тучи. Его молчание отличается тяжелыми грозовыми облаками, что вот-вот обрушатся на землю обжигающе холодным ливнем. Возле Шизуне сидит Сакура. Бледная, печальная, без аппетита что-то ковыряет на тарелке. Раздраженно реагирует на Саске, дергается от любого прикосновения. А Саске в свою очередь ни на что не обращает внимания, пьет вино и наслаждается ужином. Один из немногих довольных людей в этот вечер. Может, дело в его отстраненности и наплевательском отношении к остальным, а может, опьянение кроет остальные чувства. Хидану досталось место ровно напротив него. Дальше них сидят сопровождающие Хинаты и несколько родственников семьи. Не самые интересные личности. Он наблюдает за всеми на протяжении вечера, раскладывает их как карты в покере, ловит любую эмоцию и записывает в голове. Единственный человек, который не поддается его внимательному меткому взгляду — Сакура. Она — закрытая на замок книга. Ключик не подобрать, если сама не вручит в руки. Весь вечер Хидан ловит ее взгляд, хочет заглянуть в этот омут, попытаться понять, что происходит в глубине темных вод. Безуспешно. Сакура избегает его, не смотрит, глазами водит по кромке, обходя стороной Хидана. Если и скользнет случайно, то словно сквозь него. Цунаде озвучивает тост, расхваливает засмущавшуюся Хинату и выглядит довольной. Только за этим довольством всегда стоят скрытые мотивы. Противно наблюдать за слащавостью эмоций, когда знаешь, что из себя представляет человек. Хидан нарочно отводит взгляд, не желая напрямую участвовать в этом цирке. Мрачная аура скапливается над присутствующими и давит своей удушающей безысходностью. Не семейный ужин, а самый настоящий парад лицемерия. Хината поднимается из-за стола, просит прощения и откланивается, сославшись на плохое самочувствие. Сасори вызывается проводить невесту в покои, но выглядит равнодушным и отстраненным. Он мыслями явно где-то не здесь — не в этой жизни. После их ухода холод подбирается еще ближе. Хидан остаётся в одиночестве на своей стороне стола, и его отделяют от Цунаде лишь два пустых места. Все повторяется вновь и вновь — один Хидан против всех остальных. Иронично до жалости к самому себе. Он чувствует себя неуютно. В момент он оказывается слово обнаженным — нет Сасори, за которым можно скрыться и наблюдать самому за всеми, нет Хинаты — главного человека вечера, которому подарено все внимание публики. Теперь любой жест и взгляд Хидана будут замечены. Но каждый занят своими мыслями. Сакура поникшая и недовольно поглядывает на Саске. Тот допивает очередной бокал вина, и когда тянется, чтобы налить следующий, Сакура резко поворачивается к нему и что-то шепчет. Саске злобно смотрит в ответ и демонстративно льет вино дальше. Их перепалка длится несколько секунд. Хидан украдкой следит за ними, не слышит разговор, но считывает каждую мелочь в поведении. Сакура сжимает столовые приборы, смотрит перед собой и вроде сдерживает слёзы. Взгляд не отрывает от собственных рук, напряжение скользит от нее и обратно. Саске допивает махом вино и наклоняется к ней, обдает дыханием ухо и что-то говорит. Хидан замечает, как она ежится и морщится, а через мгновение вскакивает из-за стола и, ничего не сказав, быстро удаляется. А Саске лишь усмехается и тянется за новой порцией алкоголя. Подорвавшись с места, Хидан смотрит вслед убежавшей Сакуре, но его одергивают едкие слова Цунаде: — Хочешь порадовать нас тостом? — Ее улыбка сродни оскалу хищника, растягивает губы в милом жесте, но прячет за ним пренебрежение. Интонации выдают все отношение к Хидану. — Если нечего сказать, то сядь и не мешай другим. Взглядом пронзает так, что может пробить сердце насквозь. Будь кто послабее духом, то под таким напором рассыпался бы пылью. Слышится язвительный смешок Саске. В этот момент выдержка дает трещину, ярость вспыхивает мгновенно, но мимолетно — самообладание всегда берет вверх над лишними эмоциями. — Прощу прощения, — произносит ровным тоном Хидан, — ужин выдался прекрасным, но с вашего позволения я бы хотел отправиться в покои. Цунаде коротко кивает. Хидан делает легкий поклон по всем правилам приличия и уходит. Он хочет догнать Сакуру, поговорить с ней наедине — без лишних глаз и ушей. Даже не представляет, что ей скажет, о чем поведает, какие вопросы задаст. Это просто порыв, которому он опрометчиво следует. Поднявшись по лестнице, Хидан лихо заворачивает, чуть не сбивает с ног служанку, но это его тормозит. Он замечает поодаль мрачного Сасори, погруженного в свои мысли, — смотрит в темноту сада и не шевелится. Вид у него настолько печальный, что Хидан решает отложить разговор с Сакурой. Любопытство хорошее чувство, если правильно его использовать. Чужие шаги и покашливание не выводят Сасори из раздумий. Хидан осторожно дотрагивается до плеча, тот вздрагивает от неожиданности и поворачивается. В глазах пустота, словно за ними не живой человек, а бездушная кукла. — Ужин уже закончился? — спрашивает Сасори. — Нет. Там остались одни из самых верных любителей нашей семейки. Ну, или алкоголя, как минимум. Сасори не реагирует на ироничное высказывание — мыслями он вновь проваливается в бездну. — С тобой все нормально? — Хидан удивляется беспокойству в собственном голосе. — Выглядишь угрюмее обычного. — Нормально? — задумчиво переспрашивает Сасори, смакуя слово на языке. — Что для нашей семьи норма? Хидан не любит относить себя к этой семье в целом. Когда все вокруг считают, что ему повезло носить известное имя, он в свою очередь считает, что это проклятье. — Игнорирование? Наплевательское отношение? Холодный расчет? Список можно продолжать бесконечно, выбирай, что тебе по душе. Сасори усмехается. Впервые за вечер он проявляет хоть какую-то эмоцию. — Расчет… От этого слова никуда не сбежать. — Дело в твоей свадьбе? — Предположение давно зреет в голове Хидана. Достаточно немного понаблюдать за происходящим, как многие вещи становятся вполне очевидными. — А ты стал куда проницательнее. — Сасори измучено улыбается и отворачивается обратно к окну. Вглядывается в темноту и продолжает: — Слишком долго я отнекивался от брака и пытался найти что-то свое. Слишком долго действовал на нервы матушки. Сам понимаешь, когда ее терпению приходит конец, то ты уже ничего не решаешь в своей жизни. — Сочувствую, — говорит Хидан искренне, хотя внешне ничем не выдает чувств. — Но твоя невеста красива и скромна — лучшего нельзя и желать. — Да… Но я бы предпочел сделать выбор сам. — Как Сакура? Сасори исподлобья смотрит на Хидана, сжимает губы, а после тяжко выдыхает. — Она тогда была очень счастлива. Ей повезло, что ее чувства совпали с желаниями матушки. Долгое время я тоже надеялся на подобный исход… — Ты до сих пор считаешь, что Сакуре повезло? — Хидан пронзает взглядом Сасори. Он не осуждает, не злится — проявляет сдержанность во всем великолепии. Только добавляет жесткости, чтобы не выдавать своей заинтересованности. — Вряд ли уместно обсуждать ее выбор теперь. Но если учитывать ее здоровье и все сопутствующие проблемы, то лучше бы этого выбора у неё не было. Хидан цепляется за каждое слово и в мгновение тонет. Он не выглядит удивленным — за пару дней уже многое проясняется, тут и гадать не нужно. — Все настолько плохо? — Я бы с радостью поговорил с тобой об этом и поделился, но уже получил нагоняй от Сакуры за прошлую нашу беседу. Сасори выразительно смотрит — в его зрачках отражаются огни ламп, все остальное поглощается мраком. Ни радости, ни надежды. Легкая улыбка, притаившаяся в уголках губ, немного смягчает гнетущую атмосферу. Хидан усмехается, понимая прозрачный намек, и кивает в ответ. — Ты ведь за ней пошел? — неожиданный вопрос сбивает с толку, но затянувшееся молчание дает красноречивый ответ за Хидана. — Не стоит. Недопустимо по ночам ходить в покои замужней женщины. Замечание Сасори кажется странным и неуместным. Мелькает мысль, что он знает или догадывается о его чувствах к Сакуре. Но поджатые губы и взгляд, который он прячет вновь в темноту, говорят об обратном — Сасори сам что-то скрывает, причем тайну, что ему не принадлежит. — Я направлялся в собственные покои и не посмел бы тревожить Сакуру, — после паузы отвечает Хидан в звенящую тишину, но его никто не слышит. Он заканчивает разговор пожеланием доброй ночи. А ночь сегодня необычайно темна — в цвет настроения Сасори. … Прошлый вечер с начала и до самого завершения оставил неприятный осадок. Хидан не мог уснуть — прокручивал в голове картинки, слова и взгляды. Это часть его натуры — все анализировать и раскладывать по полочкам. Увлекательная головоломка под названием «жизнь». Только все тот же осадок не растворялся от долгих раздумий. Одни вопросы порождали другие, а ответы не всплывали наружу. Они мертвым грузом ушли ко дну, до которого Хидан не добрался. Он уснул под утро от настигшего бессилия. Просыпается Хидан таким же уставшим и с путаными мыслями. Процесс в голове не останавливается ни на секунду. Пока он умывается, пока одевается, пока выходит развеяться в сад — в каждый момент времени он сосредоточен на собственных мыслях. На день не запланировано никаких мероприятий — все готовятся к предстоящему событию, поэтому есть возможность исследовать обстановку. Хидан активно расхаживает по поместью и наблюдает за каждым уголком. Он весь во внимании — прислушивается к любому разговору, к любой брошенной фразе. Но усилия не дают плодов — многие избегают Хидана, другие смолкают при виде него. Даже прислуга в доме настроена против. Моментами наплывают воспоминания детства: как его сажали отдельно за обедом, как забывали позаботиться, как оставляли дома, пока другие дети разъезжали со взрослыми на светские встречи, как строго, а порой и жестоко с ним обращались. Сейчас подобное не заботит, но для маленького одинокого Хидана жизнь была подобна аду. В раздумьях он забредает в главный зал и останавливается напротив портрета. В нем нет ничего особенного, одно из десятка лиц со стен. Однако человек на полотне изменил когда-то жизнь Хидана. Именно он привел его в семью, именно он дал дом, заботу и любовь. И именно он умер через три года после этого. Хидану было восемь, когда это случилось. Его возненавидели сильнее. Особенно Цунаде, которая потеряла мужа. Горечь обжигает изнутри. Столько прошло времени, а воспоминания тех лет все еще кровоточат в сердце. Наверное, именно тогда Хидан ожесточился и закрылся от всех. Среди слуг ходили разговоры, что он ребенок от любовницы. Но человек, которого он искренне называл отцом, не был ему родным по крови. В памяти сохранились отчетливо воспоминания, как замерзший мальчишка бродил по улицам, пытался найти помощь, да хотя бы еды для истощенной голодом и болезнью матери. Как уснул без сил на холодной земле, а после проснулся в темной комнате с горящими от лихорадки щеками и мокрой насквозь одеждой. Хидан не помнит, сколько он проболел, не помнит, как оказался в роскошном поместье. Только повзрослев, он понял, что его мать умерла тогда, что названный отец нашел ее, а после решил забрать с собой осиротевшего мальчика. Так он и оказался в новой семье. Жестокой и полной ненависти. Когда он смотрит на портрет отца, его одолевают противоречивые чувства. Обида за то, что тот так рано покинул Хидана, благодарность за шанс на лучшую жизнь. И все же каждый раз боль сжимает все внутренности. Налет ностальгии быстро стирается, когда из коридора, ведущего к кухне, доносится разговор. Хидан настораживается от не слишком дружелюбных интонаций. Он тихо подходит к закрытой двери, оглядывается, убеждаясь, что вокруг больше никого, и прислушивается. Голос девушки ему не знаком. Она отпирается и просит остановиться, лепечет испуганно «господин» и всхлипывает. А мужской голос Хидан узнает из тысячи. Эти мерзкие надменные ноты, вседозволенность в каждом слове. Злость подкатывает к горлу, но он сдерживает ее, аккуратно распахивая дверь. Картина, что предстает перед глазами, не нова — Хидан постоянно видел такое в борделях и дешевых пабах. Но когда он видит воочию, как Саске лезет рукой под юбку служанке, как он к ней прижимается, ярость выходит из-под контроля. Хидан хватает его за ворот, с легкостью оттаскивая от девушки, и толкает в зал. Руки трясутся от желания вмазать, да посильнее, но здравый смысл еще не до конца залит эмоциями. В голову упорно лезет Сакура, подначивает своим несчастным видом, он отгоняет ее, хотя прекрасно теперь понимает, какие у нее отношения с мужем. — Какого черта ты делаешь?! — с отвращением спрашивает Саске, поправляя одежду. — Это ты что делаешь? — сквозь зубы отвечает Хидан. — Разве подобает мужчине так себя вести с прислугой? — А тебе какое дело? Хидан глубоко вдыхает и выдыхает медленно, считая про себя до десяти. Его самообладание трещит по швам. — Подобным поведением ты портишь не только свою репутацию, но и всей семьи. В частности, твоей жены. Саске ухмыляется, взгляд из рассерженного переходит в ехидный. Он смотрит исподлобья. — А тебе есть дело до моей жены? А-а, ты же верный пес, что за нее глотку порвет любому. По мне, ты не более чем дворовая шавка. Защитный механизм трещит по швам и вмиг разрывается на куски. Хидан подлетает к Саске и хватает того за грудки, смотрит прямо в глаза, но от ярости мутнеет сознание. Еще хоть слово, еще хоть какой-нибудь повод — он размажет того по стенке. Но Саске довольно улыбается и тихо произносит: — Ну давай, ударь. Проверим, на чьей стороне все будут. Внутри все холодеет и сжимается от неприятного липкого чувства. Хидан в нем пачкается и вязнет, ему не за что схватиться и некого позвать на помощь. Саске безошибочно бьет в слабость, издевательски усмехается и сбрасывает чужие руки с себя. Хидан не успевает ничего предпринять, как тяжелые двери в зал распахиваются и к ним заходит управитель — седовласый мужчина, все тот же, что служит этой семье уже тридцать лет. Недоброжелательный злобный старик, который ненавидит его не меньше Цунаде. — Господа, — приветствует управитель легким поклоном. От холода в голосе и пренебрежения во взгляде Хидана передергивает. Он спешит удалиться прочь, чтобы не вступать в новый конфликт, и слышит, как за спиной прыскает смехом Саске. Бурлящая ярость концентрируется в сжатых кулаках — ее некуда выплеснуть. Хидан игнорирует раздражители и уходит. В висках пульсирует от резко возросшего напряжения, реакции притупляются, перед глазами словно пелена. Стены вокруг давят сильнее, все отголоски прошлого наваливаются с разных сторон. Он вновь чувствует себя потерянным мальчиком, что в огромном доме не может найти ничего, даже свою комнату. Одинокий и брошенный. Резко повернув к лестнице, Хидан в последний момент успевает затормозить, чтобы не сбить человека перед ним. Он на секунду выпадает из реальности и тут же теряет контроль. — Ох, прошу прощения, — голос шелестит, как листва на ветру, — прозрачный, тихий, как и сам его обладатель. Один взгляд на Сакуру — и Хидан рассыпается на осколки. — Ничего, я сам не следил, куда иду. Слова застревают в горле. Он смотрит на нее, а перед глазами возникает увиденная несколькими минутами ранее картина. Злость накатывает сильнее, но желание защитить, уберечь от боли куда больше, чем прежде. Он не посмеет ей рассказать. И не позволит ничего увидеть. — Прогуляемся в саду? — спрашивает Хидан, подставляя свой локоть для ее руки. Жестом приглашает и не дает возможности отказаться. Сакура смущенно улыбается и кивает в ответ, аккуратно опирается на Хидана, и вместе они выходят во двор. Они идут молча — каждый погружен в собственные думы. Внутренняя чаша вот-вот переполнится, Хидан не успевает вычерпывать из нее неизвестные переменные, а их становится все больше. Сплошные вопросы: почему Сакура яростно звала его, почему избегает теперь, когда он здесь, что с ней случилось и что происходит сейчас, что с ее браком… Перечислять можно долго. Но весь груз он оставляет при себе. Наслаждается ее обществом и легким прикосновением руки, следит украдкой за каждым движением и взглядом. Сердце замирает где-то на уровне неба — Хидан окрылен, но не видит ничего дальше облаков. Просто идти рядом и вдыхать аромат духов — высшая привилегия. — Сегодня замечательная погода. Надеюсь, в день свадьбы будет не хуже, — Сакура прерывает поток мыслей светской беседой о погоде. — Было бы хорошо — нам одного мрачного Сасори будет достаточно, — Хидан язвит, но замечает невесомую улыбку на ее лице. — Думаешь, он справится? — С чем? — С браком, — отвечает Сакура, направляя безучастный взгляд вдаль. Ее настроение столь переменчиво, что не найдется достойного предсказателя для нее — тыкнуть пальцем в небо будет и то точнее. Слова не соотносятся с видом. Тревога в голосе и безразличное выражение лица. Она говорит о наболевшем, хоть и волнуется за Сасори, но ее выдают нотки отчаяния. Кажется, несчастливый брак тот еще ад. — Он будет хорошим мужем. Я не сомневаюсь в этом, — успокаивает Хидан, стараясь говорить спокойно и ровно. А эмоции внутри бурлят пуще прежнего. Фокус срабатывает — Сакура широко улыбается и расслабляется, отпуская рукав Хидана, который неосознанно сжимала во время разговора. Они почти доходят до конца сада, за которым простираются просторы полей и лугов — и все это обширные владения семьи Сенджу. А в голове Хидана так и крутится один и тот же вопрос, который он все-таки решается задать. — Ты избегаешь меня? — Сакура удивленно смотрит в ответ и теряется — не ожидала такой наглости или не ожидала, что Хидан заметит? — За эти дни мы даже не пересеклись толком. — Я неважно себя чувствую. Мне не хотелось нагружать тебя лишними переживаниями. Сакура отводит взгляд, смущенная и поникшая. — Я приехал сюда только потому, что меня позвала ты. Мне важны любые переживания, касающиеся тебя. Совесть зудит от мыслей про Саске. Хидан знает, что все в этой ситуации неправильно, знает, что Сакуре тяжело и без лишних забот. Но как же сильно внутреннее чувство несправедливости вопит в этот момент — такой крик услышал бы даже Какузу. Он не смеет лезть в их брак и трепаться о неподобающем поведении ее мужа — в приличном обществе так не принято. А еще в приличном обществе не принято изменять жене. Но это уже другая история. — Прости, — тихо-тихо произносит Сакура, — я так обрадовалась, когда встретила тебя… Я не хотела тебя ничем обременять. Хидан не выносит, когда ей плохо, когда ей больно, когда она расстроена. Сейчас же смесь из всех состояний вместе — это выворачивает душу наизнанку. Он не может противостоять Сакуре, не может на нее злиться или осуждать. Его слепая любовь к ней пагубно влияет на организм, как дешевые самокрутки или мышьяк. Хидан кладет руку поверх ее в успокаивающем жесте. Он хочет сказать ей, что все наладится, что здоровье станет прежним, а брак крепким… И он соврет. Сам ломается каждый день об несбыточные мечты. Погода под стать настроению нагоняет темные облака. Небо затягивается тучами, прячет солнце и приятное тепло. — Нам стоит вернуться, не хватало тебе под дождь попасть, — говорит Хидан, направляя Сакуру к дому, и тем самым закрывает тему. Ему нечего сказать сейчас, не факт, что найдет, что сказать потом. Но об этом он подумает завтра, когда настанет новый день и новый выбор. Они быстро доходят до входа, прощаются, а после Сакура скрывается за дверью. Хидан остается на улице, наблюдает за мрачным небом и ждет дождь. Первые капли падают на лицо, обжигают поначалу, но дарят желаемую прохладу. В голове неразбериха, невозможно разложить мысли и чувства по полочкам — они спутались в единый клубок сомнений и неизвестности. Хидан не может, не позволит себе раскрыть Сакуре правду. Но для себя он решает одно: помочь ей всем, что в его силах. Даже если будет больно, даже если ему. Через пару минут дождь оборачивается ливнем, и Хидан промокает насквозь.