Помоги, ты нужен мне, очень

Шестое ноября, вторник. Сегодня было две контрольных работы и одна лабораторная. Не сказать, что они были слишком сложными. Скорее, напряженными. Маринетт нервничала и переживала, пока решала те или иные задания. И она хотела закурить, дабы успокоиться хоть немного. Без разницы, даже вейп подошел бы. Но, к счастью, ничего такого она с собой не взяла. После последней лабораторной Маринетт облегченно выдохнула, так как на сегодня это было все. Значит можно было прийти домой и отдохнуть. Полежать, возможно даже поспать, как вчера. Адриан вызвался проводить ее до дома, когда Алья и Нино сказали, что они не смогут с ними. Маринетт, конечно, не смогла отказать. Да и не хотелось ему отказывать в чем-то. — Принцесса, а у меня вопрос один есть. — Начал Адриан, взяв Маринетт за руку. — Какой подарок ты бы хотела получить на свой день рождения? Она, недолго думая, пожала плечами. — Не знаю даже… В этом году как-то и не хочется ничего. Думаю, даже праздновать не буду. Может, посидим нашей компанией где-то, но не более. — Как это? — То ли удивился, то ли возмутился он, а следом добавил, выделяя интонацией каждое слово: — Тебе ведь восемнадцать лет исполняется! Совершеннолетие твое. — Да, но… Не знаю, как объяснить. — Она замялась, пытаясь донести свою мысль более понятно. — Ничего ведь толком не изменится. Ну, появится у меня паспорт, будут у меня возможности взрослого человека. Классно, конечно, однако дальше ведь будет сложнее. Работа и все такое… А это не так уж и радует. Да и вряд ли я почувствую себя счастливой в день рождения. Я его воспринимаю, как обычный день. Адриану стало даже жаль Маринетт. Многие его знакомые так сильно ждали своего совершеннолетия, рассказывали о том, как будет круто: появятся, мол, у них отношения, много друзей, смогут ходить по клубам и прочее. Завышенные ожидания были от восемнадцатилетия. Некоторые, конечно, ждали этого момента, чтобы покупать алкоголь и сигареты. Но сам факт: они радовались этому, а Маринетт смотрела слишком пессимистично. Она говорила так, словно она прожила не одну жизнь, повидала много чего, а сейчас объясняет какому-то подростку о том, что не будет чего-то волшебного, а будет лишь суровая реальность. — Мне тебя становится очень жалко, когда ты говоришь что-то подобное. — Признался Адриан, но затем вызовом произнёс: — А если я смогу сделать так, что ты будешь счастлива в этот день? — Адриан, когда ты просто рядом со мной, я уже счастлива. — Мягко сказала она, слегка улыбнувшись. Как же понравилось то, как Маринетт назвала его имя. С такой нежностью. Даже захотелось попросить повторить. — Нет, я серьезно. Спорим, что я осчастливлю тебя? Четыре дня для меня достаточно, можешь не сомневаться. — Он вдруг остановился и посмотрел ей в глаза с азартной улыбкой, а затем протянул ладонь, дабы заключить пари. Маринетт усмехнулась, но пожала руку. — Ну, допустим. *** Прийдя домой, Маринетт поздоровалась с матерью и поплелась в комнату. В последние дни сонливость и усталость давали о себе знать. Часто было ощущение, словно она вот-вот упадет в обморок. Это состояние было настолько отвратным, что из-за этого она начинала беситься, мол, «опять?». Телефон, что лежал рядом с подушкой, пиликнул, привлекая к себе внимание. Глянув, что за уведомление пришло, Маринетт наткнулась на сообщение от Адриана. Он с недавних пор был подписан одинаково на двух аккаунтах. Котенок: «Солнце, ты ведь предпочитаешь красные розы? Правильно помню?» Мышонок: «Да, все верно. Бордовые розы — это моя слабость» Как бы ни было банально, но среди цветов ей нравились только бордовые розы. Но еще она питала любовь к сирени, однако фаворитом оставались все же розы. Котенок: «Понял, спасибо» «А у меня слабость — это ты» Маринетт улыбнулась, чувствуя, как в груди разливается тепло. Мышонок: «Люблю тебя)» Котенок: «И я тебя, моя девочка» В итоге Маринетт не уснула, зато пролежала, с трепетом вспоминая моменты, проведенные с Адрианом. Все-таки любовь — это не так уж и страшно. И не так уж сложно, как думалось раньше. Возможно она действительно была любителем драматизировать и преувеличивать. *** Следующее сообщение от Адриана пришло ближе к ночи, когда Маринетт вышла из душа с мокрыми волосами. Она только достала фен, как тут сообщение. Котенок: «Принцесса, сегодня не смогу прийти, я кое-чем буду занят. И, вероятнее всего, не один день. Простишь, если не смогу к тебе заглядывать?» Стало очень интересно, чем он занят и почему скрыл причину? И что это за занятие такое, что уйдет не один день? Вопросов много, а вот ответов на них нет. Мышонок: «Чем ты там таким занят? Мне любопытно стало, расскажи» Котенок: «Я не могу сказать» Маринетт нахмурилась. Она уже не знала, что и думать. Вряд ли это работа или что-то связанное с этим. Адриан бы сразу сказал. Нет ведь ничего такого в том, что человек на работе. Но ведь надо было написать это чертово «кое-чем»! Мышонок: «Что за секреты?» Котенок: «Никаких секретов, просто занят» Она недоверчиво сощурилась, осознавая, что секрет какой-то был. Мышонок: «Ладно, допустим.» С кучей мыслей она села сушить волосы. Снова она себя накручивает? Или действительно он что-то недоговаривал? *** Седьмое ноября, среда. — О чем болтаете? — Вмешалась Маринетт, внезапно подоспевшая к друзьям, что сидели за столиком в столовой, что-то обсуждая. Как только она вернулась, то все резко замолкли, переглянувшись. — Да так, — уклончиво ответил Нино, откусывая кусок булки, — ничего важного. И снова какие-то тайны. — Если кое-кто, — Маринетт выделила второе слово, многозначительно кивнув в сторону Хлои и Лайлы, что сидели за одним столом с Лукой, — распустил какие-то слухи, то лучше скажите сразу. — Нет, мы ничего такого не слышали. — Сказала Алья, пожимая плечами, — Так что не волнуйся. — Ладно. — Маринетт даже как-то поникла. Конечно же не оттого, что не распустили слухи, а из-за того, что от нее пытаются что-то скрыть. Разве ей нельзя довериться? Что она сделала не так, что ей не хотят говорить о чем-то? В голову лезли самые неприятные мысли и догадки. Все оставшееся время Маринетт молчала, слушая, о чем общались друзья. Когда кто-либо спрашивал у нее что-то, она отвечала кратко. — Мари, все хорошо? — Алья слегка потормошила ее за плечо. — Что-то случилось? — Все в порядке. — Отмахнулась она, однако Нино, кажется, не поверил. — Мы что-то не то сказали? — Спросил он, но Маринетт лишь покачала головой. Адриан сделал глубокий вдох, а на выдохе произнёс, вставая со стула: — Ребят, мы отойдем на пару минут. Подождите нас, наверное, в классе, а то уже сейчас пара начнется. — Под «мы» он имел в виду себя и Маринетт, к которой подошел и взял за руку, вынуждая встать. Нино и Алья поняли, что им потом доложат о том, что же с Маринетт сегодня было, потому синхронно кивнули. Адриан мог найти какой-то свой подход ко многим людям, поэтому уж точно мог выяснить, что было с его девушкой. Выйдя из столовой и крепка держа Маринетт за руку, он остановился за углом. — Что не так? — Спросил он, нахмурившись. — Тебя кто-то обидел? — Все нормально. — Пробурчала она, вырвав руку. — Солнце, я ведь вижу, что ты врешь. — Он смягчился и предположил: — Я тебя обидел? — Я же сказала, что все нормально. — Маринетт не успела что-то сказать еще, как Адриан подошел немного ближе и спросил, погладив ее по плечу: — Что я не так сделал? Если тебя что-то не устраивает, то не надо играть в молчанку. Просто скажи, в чем проблема и мы ее решим. Маринетт посмотрела ему в глаза и, помедлив, все же решила признаться. Может, сейчас она узнает, что от нее скрывают? И наконец успокоится, перестав себя накручивать. — Мне кажется, что ты с Нино и Альей от меня что-то скрываете. — Она сложила руки на груди и объяснила, почему так решила: — Вчера ты написал, что будешь чем-то занят пару дней, но отказывался говорить, чем именно. Сегодня вы обсуждаете то, о чем не хотите говорить мне. Это подозрительно. — Хорошо, раз тебя это так беспокоит, то скажу. — На удивление он отреагировал совершенно спокойно. — Мы действительно обсуждали то, что тебе пока знать нельзя. И я буду занят пару дней тем, о чем тебе говорить не стоит. — Он поспешил добавить, завидев ее погрустневшие глаза: — Обещаю, ты обо всем узнаешь, просто немного позже. Маринетт относительно устроил такой ответ. Всяко лучше, чем не знать ничего. Но, на всякий случай, она решила уточнить одну беспокоящую ее вещь. — Это что-то плохое? — С надеждой и утаенным страхом спросила она. — Нет, конечно, глупышка. Наоборот, думаю, тебе все понравится. — Адриан улыбнулся, когда она облегченно вздохнула и, поколебавшись, сделала шаг и обняла его, кладя щеку ему на грудь. — Ты не подумай ничего, я просто… Боюсь. Боюсь потерять вас. Ты и ребята у меня — это последнее, что осталось. — Пролепетала она, в конце добавив немного тише уже привычное: — Извини. — Все в порядке, — постарался заверить он ее. — Главное, что мы это обсудили и теперь ты не обижаешься. Ты ведь не обижаешься? — Уточнил он, в очередной раз погладив Маринетт по лопаткам. Услышав отрицательный ответ, он продолжил: — Впредь не молчи о том, что беспокоит. Обсудим ту или иную проблему и постараемся решить. Договорились? — Договорились. — Только и ответила она. — Ну, пойдем уже в класс, а то звонок через минуту начнется. — Сказал Адриан, выпуская Маринетт из объятий. Он быстро чмокнул ее в губы перед тем, как взял за руку и направился с ней к кабинету. Маринетт подумала, что, наверное, не все секреты обязательно плохие. А этот был временным и хорошим, по словам Адриана. Можно было предположить, что это было связано с ее днем рождения. *** После контрольной работы Адриан в двух словах объяснил друзьям, почему Маринетт была в плохом настроении. Те всё поняли и договорились обсудить их секрет, а точнее нюансы, будучи дома. Они спишутся или, скорее всего, созвонятся. А пока они болтали ни о чем, конечно же с Маринетт в том числе, что сейчас принимала более активное участие в их полилоге. Время на перерывах летело быстро, а вот на итоговых контрольных, кажется, длилось целую вечность. То ли так казалось от нервов и нехорошего предчувствия, то ли так и было на самом деле. Благо, сегодня было всего три контрольные, а последней была лекция, на которой можно было отдохнуть. Маринетт едва не уснула под монотонный говор преподавателя, как, собственно, многие в кабинете. Пару человек за последними партами даже благополучно заснули, используя тетрадь в качестве подушки. Она же предпочла потерпеть и поспать уже дома, зато в комфорте. *** Восьмое ноября, четверг. Маринетт была крайне удивлена, когда проснулась не через пару часов, а на следующее утро, едва не опоздав в колледж. Она думала, что выспится, раз уж такое дело, однако сегодня она была такой же уставшей. Не успела еще ничего сделать, а уже хотела снова оказаться в объятиях теплой кроватки. Единственный плюс — не болела голова. Зато состояние было более чем апатичное. Она словно находилась вакууме и никого не слышала. Все звуки служили лишь белым шумом. Несмотря на апатичное настроение, ее преследовало плохое предчувствие. Как и вчера, но сегодня оно усилилось, поэтому не обращать внимания было весьма трудно. Она колебалась между безразличием ко всему и необъяснимой тревогой. Казалось бы, тревоги не должно быть, ведь Адриан сказал, что секрет, который она скоро узнает, хороший. Получается, ничего плохого произойти не должно было. Но гадкое давящее чувство в груди, тяжёлое дыхание в совокупности с нервозностью — все это не исчезало. Остаётся лишь надеяться на то, что ничего плохого не случится, а ее переживания окажутся напрасны. Конечно, то, что Маринетт вздрагивала, едва ли не вскакивала с места, когда к ней просто обращались, не укрылось от друзей. И вот в очередной раз, когда Алья с Адрианом отошли куда-то, Нино что-то спросил у Маринетт, а она опять резко отреагировала на это, он не выдержал. — Слушай, сестрен, ты чего такая нервная? У тебя что-то случилось? — А? Нет-нет, все нормально. — Сразу поматала головой она, потирая шею. — А если честно? — Нино выжидающе поднял бровь и склонился к ней через парту. — Ты ведь знаешь, что можешь доверять мне. Маринетт тяжело вздохнула и призналась: — Такое чувство, будто скоро случится что-то плохое... Не знаю, с чем это связано, даже объяснить-то никак не могу. — Не переживай, если что — звони, пиши кому-то из нас. Мы тебя в беде не оставим. — Он улыбнулся, стараясь подбодрить ее, а потом сказал свою коронную фразочку, которая все же вызвала лёгкую улыбку на лице подруги: — Прорвёмся, не боись ты.