***
Ангелы светлые, даже с подбитыми крыльями, Всё равно через боль тёмной ночью летают. Каждый раз, думая о своей любви истинной, С одиночеством бороться совсем не желаю. Каждый день я что-то теряю вполне реально, Потом нахожу другое, и продолжу ещё искать. Знаю, в этом мире очень многое не идеально, Но верю — всё возможно к лучшему поменять.
BTS, Lights — Свет (перевод в версии автора)
Минуты предвкушения сюрприза тащились неторопливой улиткой и Тэхён уже весь извертелся, лёжа на кровати в ожидании Чонгука. Чем он, интересно, так долго в ванной занимается? Слона, что ли, моет? Чистюля… Представив его в душе, Ким хмыкнул и вдруг закашлялся, сразу же поморщившись: в горле сильно першило и ужасно хотелось пить. Включил лампу на стоящей рядом невысокой тумбочке и присел на край кровати, почувствовав под ногами что-то мягкое. Посмотрел вниз: возле кровати неровным мятным островком лежала «музыкальная» рубашка. Позабытый на целый год подарок Юнги, который тот купил специально на два размера больше, чем было нужно, а вовсе не ошибся, как можно было бы подумать. Он вручил это велико-лепие Тэхёну в день его развода с Нари со словами: «Баба с возу — би-Киму легче. Наденешь эту рубашку на голое тело, когда захочешь сыграть на своём любимом сексифоне для кого-то особенного. А после такого представления бери кого и как хочешь — хоть девушку, хоть парня. Или сам отдавайся. Потому что тебе, по-моему, вообще невозможно отказать, в принципе, ни в чём. Если бы не Чимин, я и сам, между нами, мальчиками, говоря, добивался бы возможности быть с тобой рядом. Причём, согласился бы быть в любой позиции и безоговорочно подчиняться. Ты хорош для всех и во всём, но хотелось бы, чтобы всё-таки не разменивался на случайные или кратковременные связи, а встретил, наконец-то, СВОЕГО человека». Тэхён наклонился и поднял рубашку, про которую он утром так внезапно вспомнил, будто кто-то вложил эту мысль в его голову. Сегодня он надел её впервые. Для СВОЕГО ОСОБЕННОГО Чонгука, ведь он — именно тот, кто ему абсолютно точно необходим. Как воздух, как вода, как пища, как уютный тёплый дом, куда всегда хочется возвращаться снова, и снова, и снова. В Гуке накрепко соединилось всё то, без чего Ким уже не хочет, как прежде, жить дальше. Может быть, и прав был старый китаец, когда сказал, что они — две половинки одного целого. Надев рубашку, Тэхён застегнул лишь одну пуговицу на талии — совсем не хотелось ковыряться с остальной мелочью. Вытащив из ящика презерватив и смазку, он положил их к изголовью, рядом с подушкой. И после этого не спеша побрёл на кухню. Довольно яркий свет потолочной лампы ударил по глазам и Ким, щёлкнув выключателем, погрузил кухню в полумрак. Нет, так слишком темно. Он включил маленькую лампу над рабочим столом и это оказалось как раз то, что было нужно: и глаза не раздражает, и всё хорошо видно. Теперь, наконец-то, можно и напиться. На подоконнике стояло несколько литровых бутылок негазированной воды: Тэ любил обычную чистую воду без всяких добавок и всегда имел её в запасе. Взяв крайнюю, он скрутил сухо щёлкнувшую крышку и с жадностью припал к горлышку, делая крупные глотки и задумчиво глядя в окно. Время уже подбиралось к полуночи, небо за окном было чёрно-серым от устало плетущихся туч, уже освобождённых от влаги, а вместо луны в окно тускло светил уличный фонарь. Тэхёну подумалось о двух предстоящих ночных сменах. В это время частенько вызовы поступали от сотрудников различных увеселительных заведений или же друзей набухавшихся до беспамятства клиентов, порой не контролирующих свой организм от слова совсем. Ким и сам, конечно, тоже ездил на такси в подпитии, но всегда был в адекватном состоянии, так как старался не превышать свою норму алкоголя. А вот сидеть за рулём несколько ночных часов не любил, однако обстоятельства диктовали свои условия и вынуждали работать по графику. И всё-таки он надеялся вернуться в медицину, как только расплатится с долгами. С чужими, между прочим, долгами… Утолив жажду, Тэхён вздохнул и неторопливо отошёл от окна. Подумав, что Чонгуку тоже захочется воды, он поставил ополовиненную бутылку на стол. Развернулся к двери и, сделав пару шагов, Ким поднял голову… — Твою ж мать! — громко воскликнув от неожиданности и распахнув глаза, он шарахнулся назад и довольно чувствительно ударился бедром об угол стола, зашипев сквозь плотно сжатые зубы. — Ч-ч-чёрт… На стене напротив окна колыхалась длинная зловещая тень с наполовину сложенными крыльями… В лёгких Кима внезапно закончился воздух и он сделал глубокий вдох широко открытым ртом. Как пловец, слишком долго находившийся под водой, а потом резко вынырнувший на поверхность. Он судорожно вцепился руками в спинку стоявшего позади него стула. Волосы на голове зашевелились от ужаса, а всё тело мгновенно, от макушки до пяток, покрылось колючими мурашками. Тэхён опустился на стул и тень вдруг уменьшилась в размерах, повторив все его движения. Медленно вставая, он наблюдал, как тёмное пятно на стене вновь вырастает почти до потолка. Он обернулся. И увидел, как ветер медленно покачивал макушку дерева, растущего под окнами дома. — Тьфу, чтоб тебя, блять, — сплюнув от досады, смачно выругался Тэ. — Надо же было так двум теням наложиться друг на друга. Нарочно не придумаешь! — Ты на кого это ругаешься? — младший широко распахнул дверь ванной, закрепляя полотенце на бёдрах, и вышел в коридор. — Да вон на то дерево, — Ким резко махнул рукой за спину. — И на своё слишком богатое воображение. Представляешь, померещилась чёрная демоническая фигура с крыльями, — он немного нервно рассмеялся и провёл подрагивающей пятернёй по волосам. — Ну-ка, покажи, — Чонгук зашёл в кухню, взял со стола бутылку и, отпив немного воды, отошёл к рабочему столу, с интересом взглянув на старшего. — Где? — Сейчас, — Тэхён вернулся на то же место, откуда заметил странную картину, и дёрнул головой. — Смотри вон туда. На стене показалась самая обычная тень, в районе коленей которой чуть пошевеливалось тёмное пятно. — А дерево было выше… — задумчиво произнёс Ким, переводя взгляд на младшего. — Вот фантазёр! Чонгук скептически улыбнулся и прислонился к столу задницей, сцепив руки на груди. Волосы всё ещё были влажными после душа — он их даже не подсушил. Полотенце висело низко на бёдрах, оставляя для обзора подкачанный живот с чётким рельефом мышц. Казалось, что оно вот-вот упадёт, открывая вид на все остальное, спрятанное сейчас от глаз. Тэхён не мог оторвать взгляда от его идеальной фигуры с крепкими бёдрами, красивой напряжённой грудью с маленькими кружками тёмных сосков, мощным разлётом крыльев острых ключиц. Гладкая кожа была покрыта каплями воды и он казался сыном самого Нептуна, только что вышедшим на берег из морских глубин, чтобы соблазнить прекрасную принцессу… Нет, принца, сидящего на мягком песке и мечтательно наблюдающего за звёздным небом. Тэхёну достаточно было одного пристального взгляда на этого парня, чтобы мысли о так напугавшем странном видении на стене сразу выбило из головы под натиском вспыхнувшего вожделения, а член напряжённо дёрнулся, слегка задевая головкой край тонкой ткани. Потирая ушибленное бедро, старший подошёл к Чонгуку, по-хозяйски обнял за талию и прижался к нему всем своим разгорячённым телом. — Что с ногой? — младший приподнял край его мятной рубашки и с тревогой посмотрел на небольшой, уже налившийся красками синяк. — Всё нормально, просто от неожиданности неловко наткнулся на угол, — Тэхён нежно провёл пальцами по щеке Чонгука. — Не переживай: это обычная гематома, через несколько дней от неё ничего не останется. Он начал рассыпать ласковые поцелуи по мокрой шее, прохладным ключицам и плечам, собирая блестящие в полумраке капли влаги. Будто для него это была волшебная живая вода, так необходимая сейчас Киму, чтобы утроить собственные мужские силы для предстоящей близости. Но остановить желания младшего тоже оказалось непросто. — Я же доктор, сейчас буду лечить, чтобы побыстрее рассосалась, — усмехнулся Чон, опускаясь на колени. — А у тебя уже есть схема лечения? — протянул Ким, бросая томный взгляд сверху на его лицо. — Конечно, но она особенная, специально для тебя, — в глазах Чонгука промелькнула хитринка и он, пару раз мягко лизнув багровое пятно, услышал тихий прерывистый вздох. Чонгук положил ладони на ягодицы старшего и нырнул головой под рубашку. Широко проехался влажным языком по внутренней стороне бедра, выгоняя мурашки из-под кожи и заставляя их разбегаться по всему телу. — Доктор, обратите внимание на… о-о-о, — у Тэхёна слова застряли в горле, когда младший вдруг переместил свой «языковый лечебный инструмент» на его промежность. Мягко, будто пробуя, Чон захватил ртом оба яичка и кончиком языка острожно обвёл каждое по кругу. Вспомнив урок минета старшего, он начал неумело посасывать и услышал, как над его тёмной макушкой раздался короткий низкий выдох-стон. — Ч-чёрт, Гук-и… Этот голос был, есть и навсегда останется фетишем для Чонгука, поэтому его полувозбуждённая плоть молниеносно отреагировала, заметно подрагивая и наливаясь кровью. Младший сдвинул в стороны ткань, открывая своё лицо и поднял тёмные глаза, пристально наблюдая за эмоциями Тэхёна. А тот смотрел на него сверху вниз, соблазнительно закусив губу и улыбаясь уголком рта. Ему нравилось то, что творил Чонгук, особенно учитывая признание, что у того не было абсолютно никакого опыта не только в минете, но и в подобного рода интимных ласках. В голове Кима едва успели промелькнуть мысли: «Может, ему немного подсказать? Хотя, нет, пусть уж лучше делает всё так, как может и хочет сам», когда неожиданно почувствовал, что Чонгук отстранился от паха и следом раздался его возмущённый возглас. — Нет, так не пойдёт! Я хочу видеть всё целиком, а она мне мешает! — Чон схватился за края рубашки и с нетерпеливой резкостью распахнул её, вырвав из петли единственную застёгнутую пуговицу. — Ух, какой крепенький! Впервые так близко перед глазами младшего призывно кивал блестящей головкой готовый для сексуальных игрищ довольно крупный член. Как будто давал согласие на первое погружение в приоткрывшийся рот парня с картинно очерченными красноватыми губами. Тэхён плавно повёл плечами и мятное облако рубашки окончательно соскользнуло с его крепких плеч, легко упав к ногам. Теперь он стоял над Чонгуком вызывающе обнажённым, идеальным в своих прекрасных линиях и будто бы вылитым из драгоценного золота. Им можно было любоваться бесконечно, как музейным шедевром, но терпение не входило в планы сегодняшней ночи Чонгука. Не выдержав, он вскочил на ноги и Ким тотчас попал в капкан крепких объятий. Его губы накрыл требовательный поцелуй, а руки младшего с откровенной жадностью шарили по шелковистой ухоженной коже. — Держись! — коротко скомандовал Чонгук, как лёгкую пушинку подхватив Тэхёна на руки. — Пора уже, наконец-то, показать тебе и мой сюрприз. — Гук-и, ну куда ты так торопишься? — Тэхен с готовностью обвил руками напряжённую шею, поцеловав оказавшуюся прямо под губами ключицу, и тихо рассмеялся. — Мы же никуда не опаздываем и у нас ещё целая уйма времени впереди. — Боюсь передумать, — так же тихо прозвучало в ответ. — Это уже интересно, — удивлённо проговорил Ким, глядя в ставшее вдруг сосредоточенным лицо напротив. В небольшой квартире путь от кухни до комнаты занял всего несколько шагов, особенно учитывая поспешность младшего. Подойдя к кровати, Чон наклонился и аккуратно опустил Тэхёна на самый край, оставаясь стоять перед ним. — Иди ко мне, — Ким положил руки на узкую талию Чонгука и притянул его к себе поближе, поставив между разведённых ног. — А полотенце всё-таки нужно убрать, я ведь тоже хочу тобой полюбоваться, — и одним ловким движением скинул с его бёдер ненужный теперь кусок ткани. Поглаживая пальцами разгорячённую кожу парня, он окинул быстрым оценивающим взглядом атлетическую фигуру перед собой. Его глаза зацепили забитый рисунком рукав, плавно переместились на молодое лицо с тёмными большими глазами и красиво очерченные губы, которые всё время хотелось целовать. А дальше заскользили по мускулистой груди, поднимающейся при каждом глубоком вдохе. Задержались на подтянутом животе с аккуратными кубиками пресса, на… Да Чонгук весь, целиком и полностью, был для него одним сплошным кинком — от макушки до кончиков пальцев. Ким раз за разом убеждался в том, как же ему невероятно повезло встретиться с Гуком. Теперь он младшего никогда уже не отпустит и обязательно постарается сделать счастливым. Потому что сам Тэхён уже чувствовал себя счастливым. Да, вот так неожиданно быстро. — Ты знаешь, что ты просто великолепно выглядишь? — старший смотрел с неподдельным восторгом. — Впервые слышу, — усмехнулся Чонгук, наклоняясь и обхватывая его лицо ладонями. — Вот ты для меня — абсолютное совершенство, которому нет равных, сколько не ищи, — уже вполне серьезно добавил он и очень нежно коснулся губами слегка припухших губ. Руки Тэхёна, гладившие всё это время его талию, двинулись вниз, по плотным ягодицам и одна смяла половинку, остановившись, а другая попыталась юркнуть в ложбинку, но внезапно наткнулась на… — Гук-и… Что это? Ну-ка, повернись… — попросил Ким с плотоядной улыбкой: кажется, он уже догадался, почему младший так долго был в ванной. — Это… Я хотел сделать тебе сюрприз. Надеюсь, что не буду выглядеть смешным, — Чонгук был до такой степени смущён, что залился краской. Опустив глаза, он немного отошёл от кровати и медленно развернулся, слегка вильнув задом. Между аппетитными ягодицами белым шариком сигналил прелестный кроличий хвостик. — Разве это может быть смешным? Это же выглядит очень сексуально, Гук-и! — с восторженным блеском в глазах воскликнул Тэхён, вскакивая на ноги и подходя к младшем. — Как же ты на это решился, кролик? Ведь это для тебя… Ты же говорил, что никогда… — обняв его за плечи, Ким с сочувствием всматривался в покрасневшее лицо. — Я хотел равенства в отношениях, чтобы никто из нас не чувствовал себя в чём-то ущемлённым, Тэ. Мы же этого с тобой хотели? — Чонгук был открыт перед старшим и доверялся ему полностью. — Да, конечно, мне бы хотелось. Но я же тебя совсем не торопил, Чонгук-и. Это же могло произойти и намного позже. Да хоть через год, два, три. Или даже вообще никогда. Мне нравится быть с тобой принимающим. И я совершенно точно уверен, что мне будет хорошо с тобой в любой позиции. Для тебя я готов на всё, что только пожелаешь. Ведь я безумно влюблённый, помнишь? Нет, я тебя безумно ЛЮБЛЮ, — Тэхён сделал особенный акцент на последнем слове. — Я тоже тебя очень люблю, Тэ-Тэ. И сам захотел испытать в сексе то, от чего ты так чувственно стонешь, что мне сносит крышу и я готов кончить от одних только этих звуков. Это, действительно, так хорошо? — в глазах горело неподдельное любопытство. — Скажу честно, кролик: к этому тоже нужно привыкнуть — не всё так просто, как кажется на первый взгляд. — Ты что, меня не хочешь или просто пугаешь? — удивился Чон, притягивая его к себе вплотную. — Гука, ты офигел, что ли? Да как же можно тебя не хотеть?! Ты только вспомни, как на тебя смотрели в клубе. Причём, и девушки, и парни. Они готовы были лечь под тебя прямо там, если бы ты только поманил пальцем. Чувствуешь, как я хочу с тобой секса? — говоря всё это, Тэхён беззастенчиво потирался своей возбуждённой плотью о крепко стоящий член. — Значит, ты боишься причинить мне боль? — совершая ответные движения, догадался Чонгук и куснул старшего за ухо. — И кто тогда из нас двоих трусливый кролик? — Да, боюсь! А вдруг эта позиция тебя разочарует? А вдруг тебе будет больнее, чем ты предполагаешь? Я ведь совсем не мальчик-с-пальчик, а немного покрупнее, — вздохнул Тэ, опуская глаза на свой член, зажатый между ними. — А ты не предполагаешь, что мне тоже это может понравиться, как и тебе? Если ты откажешь, то, возможно, этим лишишь меня удовольствия, не позволив поэкспериментировать. К тому же, я тебе абсолютно доверяю, и думаю, что ты всё сделаешь аккуратно, как надо. В общем, не попробуешь— не узнаешь! — Это точно. Но мне, буду до конца честным с тобой, всё-таки немного страшновато. — Так, может быть, гипноз для этого используешь, чтобы я боли не чувствовал? — вырвалось у рассмеявшегося Чонгука. — Ну ты даёшь, — хмыкнул в ответ Тэхён. — Я же не насиловать собираюсь, а доставлять удовольствие и тебе, и себе. Запомни, Гук, — он постучал указательным пальцем по носу Чонгука. — Никогда, слышишь, никогда я бы не стал использовать свои способности в наших с тобой отношениях. Потому что не хочу обманывать ни себя, ни, тем более, тебя, которого, похоже, по-настоящему люблю. И хочу, чтобы ты честно прочувствовал всё от и до. Ведь именно после этого ты и решишь, сможешь ли и дальше быть универсалом или же нет, — положив голову на плечо младшего и крепко обнимая его, он говорил тихо, но эти слова звенели в воздухе металлом. — Прости, я совсем не хотел тебя задеть, — Чонгук вдруг поставил себя на его место в этой ситуации и понял всю глупость своих слов о гипнозе. Сейчас он очень остро понимал чувства Кима. — Кажется, счёт мы с тобой сравняли, 1:1. И пора уже заканчивать игры с такими шуточками. — Гук-и, я предположу, что такое ещё не раз может случиться с нами. Просто мы должны помнить, что никогда не причиним боли друг другу — ни физической, ни моральной, — Тэхён смотрел в самую глубину тёмных глаз младшего, нежно поглаживая пальцами по щеке. И столько огромной любви было во взгляде и жесте Кима, что Чонгук нисколько не сомневался ни в одном услышанном слове. — Я в это верю, Тэ, — выдохнул и крепко стиснул его в объятиях, страстно целуя. Ворвался языком во влажный рот, чтобы прервать уже поток этих рассуждений и продолжить ночь совсем не разговорами, а горячим, чёрт побери, и ожидаемым обоими сексом. Он схватил руку Тэхёна и со звонким шлепком припечатал её к своей заднице с призывным хвостиком, давая понять, что он готов-таки испытать новые ощущения. Ким хищно рыкнул в его рот, размашисто лизнув ребристое нёбо младшего, выпуская, наконец-то, на свободу свои тайные желания. Сразу же вцепился длинными пальцами в крепкие ягодицы, иногда пробегаясь кончиком пальца по мягкому хвостику. Тэхён попятился назад, не прерывая поцелуя и не выпуская Гука из объятий. Когда они оба оказались на кровати, Чонгук распластался на спине, прижимая к себе завалившегося сверху старшего. Ким начал осыпать влажными поцелуями шею и ключицы, одновременно плавно потираясь бёдрами и имитируя редкие фрикции. Оба были возбуждены до предела. Поглаживая руками спину Тэхёна, Чонгук согнул ноги в коленях и, решительно выдохнув, раскинул их в стороны. — Гук-и, тебе нужно максимально расслабиться, — лихорадочно зашептал Ким, подсунув небольшую подушку ему под поясницу, и быстро сполз под бок, опираясь на локоть. — Боже, как же я тебя хочу… Он прижался возбуждённым членом к бедру Чонгука, провел рукой по промежности и нащупал между половинками пушистый хвостик. Ухватившись за него пальцами, слегка потянул, а потом вернул обратно. Младший охнул, почувствовав движение внутри, и сдвинул брови. — Мне продолжать? — Ким внимательно посмотрел на немного растерянного Чонгука. — Да, делай всё, что… — так и не договорив, Гук тихонько застонал. Потому что старший, уже зная высокую чувствительность Чонгука, неожиданно лизнул его по груди, а потом обхватил губами сосок и начал мягко посасывать, звучно причмокивая. Одновременно он вновь начал играть с анальной пробкой, наполовину вытягивая её и потом снова медленно возвращая обратно. — Теперь и я хочу видеть побольше, — Тэхён отстранился от младшего и сполз пониже. Чонгук от неловкости попытался сдвинуть колени вместе, но Ким сразу за них ухватился, крепко удерживая. — Кажется, кое-кто совсем недавно говорил о равноправии, — решил напомнить он младшему. И тот притих, больше не пытаясь сопротивляться. Наоборот, он максимально широко развёл ноги, показывая прекрасную растяжку, и полностью раскрываясь перед Тэхёном. Но лицо руками всё же прикрыл. — Гук-и, посмотри на меня, пожалуйста. — Я не привык, чтобы меня вот так откровенно рассматривали, — Чонгук медленно убрал руку с лица и открыл глаза. Щёки и уши его горели огнём. — Ты первый. — Так я сегодня буду у тебя первым не только в этом, — спокойный баритон Тэхёна обволакивал его мягким облаком. — Что ж, я сам захотел преподнести тебе сюрприз, — Чон, наконец, улыбнулся и положил ладони на колени. Покрывая внутреннюю сторону бедра поцелуями, старший опускался всё ниже и ниже, пока его голова не оказалась напротив… — О-о, чёрт, — раздался протяжный стон Кима. Чонгук почувствовал горячее дыхание на промежности и, посмотрев на лицо между раскинутыми ногами, увидел заблестевшие вожделением глаза, прикушенную губу и приподнятые брови. Через секунду одна рука Тэхёна начала ласково мять ягодицу, пока другая гоняла хвостик-пробку, постепенно растягивая и расслабляя вход. Чон прикрыл глаза, пытаясь дотянуться до каштановой макушки. И внезапно он почувствовал, как по коже, прямо вокруг пробки, заскользил мягкий кончик языка. — Ах-м-м… — он резко выгнулся, хватаясь за своё возбуждение, требующее хотя бы небольшой ласки, но его руку властно отвели в сторону. Тэхён медленно вытащил хвостик и отбросил на край кровати. Положив обе руки на ягодицы младшего, он пошире развёл их в стороны и, покружив языком по тёмному колечку, быстро запустил его внутрь. — Что ты-ы… — тонко простонал Чонгук и опять положил руку на свой член. А старший, через минуту отстранившись, уже собрался готовить его к следующему этапу. — Гук-и, подай тюбик. Щёлкнув крышкой, Тэхён выдавил на пальцы смазку и чуть растёр, разогревая. — Сейчас секс-шеф-повар Ким будет тебя готовить, — улыбнувшись, предупредил он младшего. Поднявшись повыше, Ким нежно поцеловал Чонгука и прилёг рядом, укладывая его ногу на свою талию. Пару раз надавив на вход, осторожно ввёл палец сначала наполовину, пристально наблюдая за реакцией Чонгука. Тот глубоко вдохнул, немного поморщился и продолжил поглаживать свою плоть. Через несколько секунд палец уже был полностью внутри и старший начал им работать, слушая терпеливое покряхтывание. Когда Тэхён добавил второй палец, парень чертыхнулся и начал дрочить резче, отвлекая себя от процесса подготовки. Ким осторожно и не торопясь растягивал Чонгука для первого секса, ведь хотел оставить у него приятное впечатление. Нужно было всё сделать так, чтобы тот принял такую близость как удовольствие и захотел повторения. Это как в обучении плаванию: человек либо поплывёт и будет наслаждаться, либо испугается и потом ещё очень долго не подойдёт к воде. А может быть даже и никогда. Старательно растягивая младшего, Тэхён самозабвенно тёрся своим изнывающим членом о его ягодицу. Вдруг заметил, что тот и постанывал уже по-другому, и начал подаваться навстречу пальцам. Кажется, теперь можно ещё добавить. — Ох, бля, — Чонгук вздрогнул, почувствовав, как в его нутро осторожно проник третий палец. — Потерпи чуть-чуть, мой милый… я сейчас сделаю кое-что, — Ким старался быть осторожным и аккуратным, тщательно подготавливая младшего и немного позабыл о «точке взрыва», как он называл простату. Нужно исправить это упущение. — И тебе станет так хорошо, что сразу же забудешь о неприятных ощущениях, поверь мне на слово… Я уже испытал это на себе, когда ты меня… Легонько куснув Чона за плечо, старший засосал кожу пониже ключицы. Отвлекал. А потом чуть согнул длинные работающие пальцы и, пару раз двинув ими внутри, попал прямо по простате. — Ох… твою ж ма-а-ть! — в голос захныкал Чонгук, выгибаясь в пояснице, и вцепился мёртвой хваткой в простыню. — Тэ, ещё! Хочу ещё! Тэхён, конечно, постарался открыть ему первое анальное удовольствие. И увидел, как бурно тот кончает, горячо выдыхая: — Боже мо-о-й, Тэ-э… А Тэ покрепче пережал у основания свой до предела возбуждённый орган, сдерживаясь из последних сил. Рано пока отстреливаться! — И это только пальцы? — невнятно пролепетал Чонгук, целуя старшего в губы. А тот лишь усмехнулся. Подготовка прошла на «ура», пора заняться делом. Когда Ким взял в руки тюбик со смазкой и положил его к себе поближе, Чон снова напрягся, посмотрев на стоящий в очереди за оргазмом немаленький член. — А… — Что, передумал? — Нет. Непривычно, конечно, но пока мне всё нравится. Хочу снова услышать свои собственные стоны, когда ты попадёшь в ту самую точку. — Очень надеюсь, что получится услышать оба наших голоса. Тэхён встал на колени перед так откровенно раскрытым Чонгуком, поправил подушку под его ягодицами, наклонился к губам и нежно к ним прикоснулся. Но Чону этого было слишком мало. Обхватив старшего за плечи, он завалил его на себя, целуя жадно и горячо, впиваясь пальцами в спину. Закинул ноги на талию Кима и сильно прижался. Чонгук ощутил его нетерпеливо подергивающийся член на своём паху. Тэхён качнулся и проехался плотью по уже почти вставшему органу младшего, приглашая его получить новую порцию удовольствия. Обильно нанёс смазку на свой изнывающий член, совершенно позабыв про презерватив, и распределил ладонью по всей длине. Потом ей же прошёлся между ягодицами Чонгука, смазывая пульсирующий растянутый анус и приставил ко входу налитую кровью головку. — Гук-и, сделай глубокий вдох и немного задержи его. На самом пике вдоха Тэхён чуть подался вперёд и головка медленно протиснулась в чуть покрасневшее колечко мышц, осторожно растягивая его. — У-у-ф-ф, — слегка поморщился Чонгук. — Теперь медленно выдыхай и расслабь половинки, чтобы я смог продвинуться дальше. Младший зажмурился и сквозь плотно сжатые губы с шипением выдохнул. Ким наклонился и приник к губам, раздвигая их языком. Чонгук сразу же приоткрыл рот, легко впуская его. Они целовались страстно, бурно, переплетаясь языками, вылизывая друг друга. Тэхён слегка прикусил язык Гука и одновременно аккуратно толкнулся членом внутрь, потихоньку продвигаясь глубже. Войдя наполовину, вновь остановился. Отстранившись, посмотрел на парня под собой. — Какой же ты большой, зараза, — простонал Чонгук, цепляясь руками за его бёдра, — Только не вздумай выходить. Пойдём до конца… — Да, милый, я знаю, — прошептал Тэхён, немного покачиваясь, — Потерпи немного, сейчас привыкнешь. И я тоже. Предательская слезинка выскользнула из глаза младшего и Ким это заметил. Он наклонился и слизнул её языком. Чонгук тихо выдохнул. На этом выдохе старший снова заскользил в горячее узкое нутро. — М-м-м, — гортанно и хрипло протянул младший и процарапал кожу на плечах Кима. — Когда же будет хорошо-то, твою мать? — Прости, Гук-и, — и Тэхён начал потихоньку выходить из него. — Ты куда собрался, а? Обесчестил, так сказать, а теперь собрался сбежать? — Чонгук попытался шутить. — Ну уж нет. Всё равно моя задница уже попробовала тебя, так что давай, двигайся, половой гигант! — протараторил горячечно и ударил пятками по ягодицам старшего, как будто пришпоривал коня. Тэхён вначале опешил от этой тирады взбудораженного Чонгука, а потом решил, что теперь остаётся только скакать вперёд. За самым ярким оргазмом! Сначала движения Кима были осторожными и неторопливыми, а стоны младшего — просто терпеливыми. Но уже через пару минут, когда Тэхён поднял его ноги себе на плечи и изменился угол проникновения, Чонгук стал подмахивать бёдрами, подстраиваясь под ритм движения. Его стоны превратились в тягучие, томные, сладкие, а член снова бодро стоял. Чонгук получал-таки удовольствие. И Тэхён тоже смог, ну наконец-то, почувствовать свободу и начал постепенно набирать скорость. Чон стонал уже не сдерживаясь, в голос. Даже ругался матом, цепляясь руками за талию Кима, и размеренно подавался бёдрами навстречу, тонко вскрикивая, когда тот попадал по простате. Старший то ли стонал, то ли рычал на низких нотах, видя его блестящие глаза и периодический мелькавшую на лице неконтролируемую улыбку. — Тэ-э… — голос Чонгука вдруг сорвался до хрипоты, по животу побежали судорожные волны, мышцы напряглись, поднимаясь под кожей и образуя безупречный рельеф для скульптора. Младший бурно кончил, забрызгивая тёплой спермой живот и грудь. А следом почувствовал, как внутри него запульсировал член Тэхёна, и по комнате разнёсся его долгий тягучий стон.***
— Тэ, это было просто охуенно. Одновременно и больно немного, и невероятно приятно, до мурашек. А уж когда ты попадал в заветную точку, то мне казалось, что простреливало аж до самого мозга. Смешно звучит — мой мозг связан с задницей через простату! — Чонгук тихо захихикал и поцеловал плечо старшего. — Только сначала было ощущение, что я внезапно оглох, как будто кто-то просто выключил звук… Потом в голове появился низкий гул, а через несколько секунд он перешёл в звенящий писк, и перед глазами поплыли цветные волны с чёрными точками. На самом пике я думал, что меня просто разнесёт на куски, — он еле ворочал языком от накатившего бессилия и влажными глазами смотрел на уставшего, но довольно улыбающегося Тэхёна. — Я как будто умирал в этом оргазме. — Это экстаз, Гук-и, — прохрипел Кима, бездумно пялясь в потолок. — Наивысшая степень восторга. И я тоже умирал вместе с тобой, — он медленно повернул голову к младшему. — Боже, ты просто идеален для меня. Рваный вздох старшего и его дрогнувшие губы не оставляли сомнений в том, что Тэхён говорил искренне, ведь просто так глаза не переполняются влагой. Не удержал в берегах… Чон приподнялся на локте и, не позволив слезинке скрыться в волосах у виска, осторожно подхватил её губами. Ким тихо рассмеялся от щекотки. — Ты сейчас похож на кота возле блюдца со сметаной: пробуешь, вкусно или не очень, стоит ли съесть всё сразу или не торопиться, и понаслаждаться подольше, — ладонь Тэхёна коснулась всё ещё пылающей щёки младшего. Большой палец улёгся поперёк припухших губ, поглаживая иссушенную страстью нежную кожу. — Я люблю тебя, мой самый соблазнительный и умелый медведь, — Чонгук мягкими губами прикоснулся к ладони Тэхёна. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я тебя люблю, мой выносливый кролик-сексоголик, — бархат баритона старшего обласкал ухо, а долгий поцелуй-признание оставил влажный розовый след на потной шее. — Спасибо, что доверился. Я просто растворяюсь в любви, превращаясь в лужу у твоих ног. — А я с первых звуков твоего голоса растаял. Так что мы с тобой теперь уже вовсе не лужи, а целое море любви, у которого даже не видно берегов, так оно огромно, — младший прижался губами к пальцам Кима, но через пару секунд встрепенулся. — Нужно идти в душ, иначе склеимся с тобой, как сиамские близнецы, — и он первым сполз с кровати, увлекая за собой старшего. Довольно улыбающиеся и приятно уставшие после секса, они так вместе и отправились в ванную. Всего лишь приняли душ. Вернувшись в комнату, абсолютно бессильно плюхнулись на кровать лицом друг к другу, и через несколько минут, соприкасаясь головами, провалились в глубокий сон.***
Утренний яркий свет розово-голубого с длинными оранжевыми полосами рассветного неба мягко ласкал умиротворённые лица, не торопясь будить спящих. Но это удалось сделать резко прозвучавшему сигналу проезжающего под окнами дома автомобиля. — Вот же гад, не мог тихо проехать. Спецом, что ли, решил весь дом перебудить? — заворчал Чонгук, заваливаясь на бок и закидывая ногу на колени Тэхёна, сонно зевающего рядом. — А который час? — поинтересовался тот на втором зевке и ладонью потёр болезненный синяк на бедре. — Четыре сорок четыре, — простонал младший. — И четвёртое мая, — задумчиво добавил Ким. — Не любишь эту цифру? — Чонгук с усмешкой посмотрел на парня. — Да как-то не складываются у меня с ней добрые отношения, — пробубнил тот в ответ. — Например, я женился четвёртого, и развёлся тоже четвёртого, и под кредитными договорами, которые я сослепу подписал, тоже стоит четвёртое число. Ведь что у нас, что у китайцев и японцев, этот иероглиф произносится созвучно слову «смерть». Этой цифры стараются избегать в номерах этажей и квартир. Вместо неё используют «F» или вообще пропускают. Как кое-где в лифтах: кнопка с цифрой «3» расположена рядом с кнопкой «5». А в больницах Японии нет этажа под номером четыре. У меня уже тоже, кажется, начинает развиваться тетрафобия. — Это как у кого-то число тринадцать считается несчастливым? Не бери в голову — всё это фигня чистой воды, простое совпадение, — расслабленно успокаивал Чонгук. — Стараюсь, — прозвучал глубокий вздох старшего. — Ну что, попробуем уснуть или уже пойдём завтракать? — Не, у меня уже сна нет ни в одном глазу, — Гук перевернулся на спину и потянулся, пошевеливая пальцами. — Пойдём быстренько перекусим что-нибудь, и я поеду домой, к своему рыжему. А ты хотя бы выспишься без меня перед ночной сменой, — рассмеялся младший, вставая на колени над Тэхёном и мягко целуя его в чуть припухшие губы.***
Через полтора часа Чонгук уже открывал дверь своей квартиры. А уснувший Тэхён хмурил во сне брови. Интересно, что же ему снилось?