Розы

— Голову с плеч! Впервые Хантер услышал эту фразу в пять лет. Он тогда ещё не знал что такое казнь, эшафот и гильотина. Тогда он гулял с счастливыми родителями по саду, ел после ужина лимонный шербет и играл с добрыми служанками в прятки. Тогда не было никаких забот, было лишь сладкое, как зефир, детство. Детство, которое закончилось на криках людей, запахе гари и пожаром под полной луной, когда Хантеру исполнилось шесть. Встретил рассвет Хантер уже сиротой, стоя на пепелище с разорванной щекой и порваным ухом. Боли не было. Был страх. Липкий, как мокрая от пота одежда, ужас, который сковывал тело и оглушал. Голова была тяжёлой. Хотелось плакать. Хотелось броситься к матери в объятия и схватиться за её белое платье ладонями, которые сейчас сжимали окровавленную ночную сорочку. — Голову с плеч! Второй раз Хантер услышал эту фразу в день казни виновников пожара. Боль была. Щека и ухо горели адским пламенем, но это никак не шло в сравнение с болью в сердце, когда слишком рано повзрослевший Хантер понял, что счастливое время закончилось. Больше не будет счастливых родителей в саду, не будет лимонного шербета и пряток с добрыми служанками. Будет ненависть. Ненависть, из-за которой Хантер резко открыл глаза и уставился на потолок не своих покоев. Дыхание было рваным, по лбу и щекам тёк холодный пот, тело не слушалось, его будто придавило к кровати. Принц попытался открыть рот и издать какой-нибудь звук, но вместо этого челюсть сжалась только сильнее, когда комната загорелась красным пламенем. Стены покрылись трещинами, пол противно заскрипел, от занавесок остался лишь пепел. «Я сплю, мне это снится, это не по-настоящему, я сплю, я сплю, я сплю, — мысленно твердил дрожащий от животного ужаса Хантер, наблюдая за тем, как огонь медленно подкрадывался к кровати, — я сейчас проснусь и ничего не будет. Я хочу, чтобы это прекратилось, прошу, пожалуйста, хватит. Мне страшно. Я хочу к дяде. Я хочу к маме. Пожалуйста, не надо!» Когда огонь лизнул кожу мелко дрожащей ладони, Хантер взвыл и наконец открыл глаза. Проснулся он от того, что сжимал между зубов указательный палец, прокусив его до крови. Пришёл Хантер в себя только у дверей покоев короля. Это точно было плохой идеей, потому что днём принц получил по шее из-за ошибки в документах. Косяк действительно был серьезный, злость короля была обоснованной. Когда Хантер собрался развернуться и пойти обратно к своим покоям, дверь внезапно открылась. За ней стоял сонный Белос с канделябром в руке, который явно не ожидал ночных гостей. — Хантер? Что ты тут делаешь в столь поздний час? — король с подозрением во взгляде поднял бровь, осматривая племянника с ног до головы. Что-то было не так. — Кошмары. Можно с Вами поспать, пожалуйста? — Хантер стыдливо опустил взгляд и убрал окровавленные руки за спину, словно нашкодивший ребёнок. Король тяжело вздохнул и открыл двери полностью, впуская золотого стража со словами: — В последний раз пускаю. Ты уже достаточно взрослый, чтобы справляться со своими кошмарами самостоятельно. Эта привычка Хантера осталась ещё с детства, когда его каждую ночь мучили кошмары и он бегал к дяде, чтобы тот прочитал ему сказку и помог уснуть. Уснуть получалось не сразу, потому что от тела дядюшки всегда веяло холодом, как и от широкой постели. В такие моменты Белос всегда прижимал Хантера к своей груди и гладил грубой ладонью светлые, выгоревшие на добром солнце волосы, бормоча себе что-то под нос. Со временем Хантер ходил к королю всё реже и реже, ведь негоже принцу так себя вести. — Прошу прощения, — Хантер сел на краю кровати и спрятал укушенный палец в рукаве ночной рубахи, что не укрылось от цепкого взгляда короля. Белос молча подошел к прикроватной тумбочке и поставил на неё канделябр с горящими свечами, а после покопался в ящике и достал бинты с перекисью. — Руку. Принцу пришлось показать окровавленную ладонь и тихо шипеть, когда по ране прошлись смоченной в перекиси ваткой. — Ты бы мне все простыни кровью перепачкал. Зачем скрывать это и добавлять потом служанкам больше работы? — проворчал король, обматывая палец принца бинтом. — Бестолочь. Хантер даже не возразил, зная, что это бесполезно. Нужно просто промолчать и подождать, когда Белос успокоится, а потом ляжет рядом. Зашуршали простыни, вскоре дядя и племянник оказались под одним одеялом на разных краях кровати. — Надеюсь, читать глупые сказки не придётся. — Нет, дядя. — Теперь спи. И чтобы без криков во сне, мне рано вставать. Из открытого окна подул ночной ветер, поднимая льняные шторы и сдувая огоньки с длинных свечей, из-за чего комната погрузилась во тьму. Хантер, который постепенно привыкал к ночному мраку, осторожно свернулся в клубочек и обнял подушку, невольно вспоминая себя в семилетнем возрасте. Тогда он ходил хвостиком за новым королём, и держался за его палец ладошкой, с восторженным взглядом спрашивая про каждую незнакомую вещь в замке. Белос как-то странно улыбался — то ли горько, то ли нежно. Хантер спустя много лет думал, что Белос тогда его жалел. Только Хантер не знал, что тогда Белос жалел не его. Когда принц провалился в глубокий сон, король облегченно вздохнул и поднялся с постели, а после осторожно поправил одеяло на племяннике и положил под его голову ещё одну подушку. Взгляд у Белоса был жалостливый. «Если бы ты был моим сыном… — король провёл мелко дрожащей ладонью по светлым волосам племянника, сжав губы в тонкую линию. — Всё было бы по-другому. Если бы я успел признаться Ей…» Белос аккуратно сжал между пальцами волнистую прядь пепельно-русых волос принца, что всегда выбивалась из причёски, и задержал на ней взгляд. Такая же волнистая прядь была у Него. Нос с такой же горбинкой был у Него. Подбородок такой же формы был у Него. Единственное, что отличалось от Него — цвет глаз. Такой же насыщенно-карминовый с вкраплениями рубинового, как у Неё. Горечь и давняя обида настолько сильно захлестывала короля, что он неосознанно намотал прядь на палец и сжал до побелевших костяшек, пока не услышал возню со стороны постепенно просыпающегося Хантера. Чтобы тот не проснулся окончательно, Белос поспешно отпустил прядь и тут же начал гладить племянника по волосам, нашептывая тому на ухо «чш-ш-ш-ш, тише, тише, я рядом, спи, тебе приснилось». Чтобы не будить племянника, король взял канделябр и тихо вышел из покоев. Господи, как же Белосу хотелось задушить ребёнка старшего брата и своей первой любви подушкой. Проснулся Хантер под пение петухов, когда лучи рассветного солнца, ещё не скрытого за облаками, лизнули своим мягким светом его бледную щеку с уродливым шрамом. Принц ожидал медленное дыхание рядом, но короля в постели не оказалось. Это огорчало и радовало одновременно. Огорчало, потому что хотелось, прямо как в детстве, пожелать доброго утра сонному королю. Радовало, потому что не пришлось говорить с дядей с самого утра. — И Вам доброе утро, Ваше Величество… — пробормотал Хантер в пустоту, сев на мягкой постели и обняв подушку. Он уткнулся в неё носом и сделал глубокий вдох, надеясь наткнуться на запах из той жизни, в которой Хантера когда-то любили. На тот книжный запах, которым Хантер упивался до тех пор, пока Белос не стягивал его с кровати, щекоча пухлый живот племянника и хохоча вместе с ним. Сейчас от подушки пахло старостью. Как и от короля. Чем старше Хантер становился, тем чаще он начал ловить себя на мысли, что очень отчетливо слышит запахи. С ними он чувствует настроение человека и знает, что сказать и сделать. Слуги, например, пахнут потом и страхом, а король пахнет старостью, подвальной сыростью и пылью. А Уиллоу… «И почему все мои мысли сводятся именно к ней? — мысленно спрашивал самого себя Хантер, натягивая на тело форму золотого стража в своих покоях. — Ещё и привязанности не хватало. Это именно то, о чём я сейчас мечтаю, конечно». Племянник короля поправил пояс на золотой тунике и пригладил вьющиеся волосы под капюшон белой накидки. «И, всё же, — думал Хантер, смотря на себя в зеркало, — Уиллоу пахнет чем-то родным». Пахнет она хвоей, ромашкой и ещё чем-то таким, что Хантер не может сразу вспомнить. Слово крутилось и отбивало чечетку на кончике языка, пока до принца не дошло. Уиллоу пахнет лужайкой на опушке. Уиллоу пахнет персиковым небом с сахарной ватой вместо облаков. Уиллоу пахнет домом, в который хочется вернуться. Уиллоу пахнет желанной свободой. Как хорошо, что маска золотого стража, которую Хантер надел на лицо, скрывает его истинные эмоции и лёгкий румянец на щеках. Не будь ее, у солдатов, которые тренировались на специальном стадионе, было бы много вопросов. В новые обязанности Хантера, как золотого стража, входило обучение и проверка солдатов, патрулирование города, документация и выполнение личных приказов короля. Сегодня один из тех дней, когда золотого стража ждёт особое поручение. Уже по отработанной схеме Хантер зашел на стадион и начал наблюдать за тренирующимися новобранцами, которые дрались на деревянных мечах с более опытными солдатами. Всё шло довольно хорошо, даже слишком хорошо, но принц чувствовал пятой точкой, что что-то здесь не так. Когда он дошел до середины стадиона, он заметил одного из новобранцев, что сидел под деревом с опущенным на лицо капюшоном и похрапывал. Это уже было интересно. Золотой страж подошел к спящему солдату и с размаха ударил его ногой по бедру, из-за чего соня тут же проснулся и возмущенно крикнул: — Ты охренел?! Ты кто вообще такой? Я щас как дам… — Встать. Голос Хантера звенел сталью. Новобранец запоздало понял, кто перед ним стоит, и послушно встал, всё еще кривя губы от недовольства. — Назови свое полное имя. — Уильям Уокер. — Почему ты не тренировался с другими? — Я не буду тренироваться со слабаками. Я и так всё умею, — Уильям гордо поднял подбородок, смотря на золотого стража сверху вниз из-за разницы в росте. Солдаты на стадионе тут же отреагировали и в сторону Уокера полились оскорбления, пока Хантер не поднял ладонь, заставляя всех заткнуться. — Если ты всё умеешь, то, значит, можешь и меня победить? — Хантер отошёл от дерева на пару шагов и забрал у одного из новобранцев деревянный меч, который вскоре полетел в руки уже не такого гордого Уильяма. — Я… — Уильям явно занервничал, сжимая в дрожащих руках меч. — Надо отвечать за свои слова, так ведь, Уильям? — Хантер взял швабру, что лежала недалеко от входа в казармы. — Давай договоримся: если ты победишь меня, то я признаю тебя сильнейшим воином во всём королевстве и разрешу прогуливать тренировки, но если я одержу победу, то… — принц задумчиво хмыкнул и повернулся к другим солдатам. — Товарищи, вы можете придумать что-нибудь в наказание за проигрыш Уильяма? — Пусть моет унитазы своей зубной щёткой! — Загоготал один из новобранцев. — У него разве есть зубная щётка? — Тихо спросил второй. — Ради такого ему придётся её приобрести, — спокойнее ответил третий. Золотой страж, который еле-еле сдерживал улыбку под золотой маской, повернулся к бледному как смерть Уильяму. — Хорошо. Если же я выиграю в этом поединке, то ты будешь месяц мыть унитазы в казарме своей зубной щеткой и приходить на каждую тренировку. За каждый пропуск срок мытья унитазов будет увеличиваться еще на месяц. Договорились? Уильям, кажется, совсем растерялся. Он вжал голову в плечи и весь как-то сразу уменьшился, чувствуя на себе насмешливые взгляды всего стадиона. Видя, что солдат собирается отказаться от битвы, Хантер усмехнулся. — Не будь таким трусом, Уильям Уокер. Знаешь, в нашей неравной битве преимуществ у тебя гораздо больше, чем у меня: я меньше и ниже чем ты, у меня обычная швабра вместо удобного меча, на мне больше одежды, которая будет мешать в бою. Единственное мое преимущество — опыт. Что скажешь? — Я согласен, — слова принца, кажется, прибавили Уильяму уверенности. — Отлично. Все отошли от центра стадиона, вы можете сесть на трибуны. Только это не означает, что тренировка закончилась, — по голосу Хантера было слышно, как он довольно улыбался, — она только началась. Когда все солдаты уселись на трибуны и задержали дыхание в ожидании, Хантер покрутил швабру в руках и взял её как копье, наблюдая за тем, как Уильям неуверенно топчется на месте. — Ты ждешь особого приглашения? — Нет, Ваше Высочество. — Тогда нападай. Я жду. Уильяму, по мнению Хантера, несказанно повезло: тренируется с золотым стражем, так ещё и в такой почётной обстановке. Отличная возможность показать свои умения. Или их отсутствие. Уильям сделал широкий шаг вперед, сокращая дистанцию, размахнулся и ударил наискось деревянным мечом, рассекая воздух. Однако Хантер ловко увернулся и сделал это вновь, когда Уильям неуклюже повторил своё движение, тем самым выводя противника из себя. Уильям с воинственным кличем сделал выпад вперёд, целясь мечом в живот золотого стража, но он успел отпрыгнуть. Уокер был в ярости. Его ещё никто и никогда так не унижал. — Что, уже сдулся? — Хантер увернулся от нового удара и внезапно ударил новобранца шваброй по колену. Уильям взвыл. Хантер, пользуясь такой заминкой, отточенными движениями сначала зарядил новобранцу шваброй по подбородку, из-за чего у того клацнула челюсть, потом ударил импровизированным оружием по животу. От удара в живот Уильям увернуться не успел, поэтому он согнулся в три погибели, неуклюже отступая на пару шагов назад. Принц, кажется, вошёл во вкус, поэтому он схватился за каштановые волосы новобранца и приложил его носом об свое колено, а после толкнул назад, раскрутил швабру в руках и с силой ударил ею по лицу Уильяма, из-за чего он свалился с ног в лужу. Солдаты свистели и радостно кричали, пока запыхавшийся Хантер стоял и пытался унять дрожь в ладонях. Из искривленного носа лежащего в грязи Уильяма хлестала кровь, что вызывало у золотого стража легкое головокружение. Оно возвращало в реальность: на стадионе пахло немытыми телами, кровью, грязью и потом. — Продолжайте тренировку. Делайте выводы. А ты, Уокер, — Хантер опустил презрительный взгляд на на новобранца, — никогда не недооценивай противника. Особенно опытного. Золотой страж поправил маску на лице и бросил швабру в сторону, а после направился к конюшням. Первый этап работы пройден. Далее идёт патрулирование города. Хантер ненавидит эту часть своей работы, потому что ему приходится садиться на говорящего коня, который всегда комментирует несоответствие веса и роста принца, а потом отправляется со своим небольшим отрядом в город. В основном патрульный отряд проверяет улицы и иногда ловит преступников. Сегодня всё было как обычно, дети бегали по улицам, продавцы делали свою работу, Хантер не принюхивался и отдавал приказы. Всё было нормально ровно до тех пор, пока на весь город не раздался звон колоколов. Три удара. Казнь. Ох, как же Хантер не любит это слово. Ему пришлось быстро распределять группу по толпе, чтобы солдаты успокоили бегущих людей и остальных существ. В городе было так принято: стоило прозвенеть колоколу три раза, у всех жителей начиналась массовая истерия. Люди толпой бежали к главной площади, давили, толкали и затаптывали друг друга. Запах тающего снега, жухлых листьев и чертового клубничного джема усиливался, заполнял легкие и вызывал рвоту. Когда Хантер наконец добрался до главной площади, сердце пропустило удар. На эшафот выводили продавца с полосатыми усами. Шум толпы заглушал вынесенный судом устав, но принц, все же, смог отличить несколько предложений: — За измену родине, клевету на короля и подстрекательство народа на смену правительства, Вы приговорены к смерти через гильотинирование. Ваши последние слова? — Я ничего не делал! Я обычный продавец цветов! Это никого не волновало. Народ требует хлеба и зрелищ. Сейчас говорить про прошлого короля, отца Хантера, было чем-то запретным. Нельзя было даже упоминать его имя в разговоре, потому что везде есть доносчики. Каждый может сдать тебя и на следующий день ты будешь задыхаться в удавке виселицы. Никто не имеет права говорить, что новый король неправ. — Голову с плеч! Когда послышался звук упавшей на эшафот головы, Хантер пожалел, что вообще живёт в этом королевстве. В этом прогнившем во лжи и безумстве городе, который задыхается под монотонно-серым небом. В королевстве отца было по-другому: солнце ласково щекотало лучами лицо Хантера с раннего утра, когда он нежился в кровати; не было эшафота, потому что не было преступников; все друг другу улыбались и желали доброго утра, дня и вечера; подданные любили своего короля; все были счастливы. Здесь счастливы только цветы в королевском саду, за которыми ухаживает прекрасная садовница с иссиня-чёрными волосами и малахитовыми глазами. Хантеру стало так плохо на душе, что хоть в петлю лезь. Иронично звучит. Толпа понемногу расходилась.

***

Когда патруль закончился, Хантер вернулся в замок и сел вести документацию в своих покоях, иногда бросая задумчивый взгляд на гибискус. Дни постепенно становились одинаковыми, и это удручало. Единственное, что действительно спасало — добрая улыбка Уиллоу, которая цвела на её губах каждый раз, как золотой страж появлялся в поле ее зрения. — Приплыли… Как ты думаешь, я совсем безнадежно… Гибискус качнул цветком на ветру, заканчивая за принцем предложение. — Нет-нет… Я не могу влюбиться. Это глупо. У меня нет на это времени. Да и если бы я по-настоящему влюбился, я бы это понял, — Хантер отложил перо с чернилами в сторону и повернулся к гибискусу лицом, — так ведь? В ответ тишина. Не может же гибискус сказать, что принц ничего бы не понял, потому что он еще ни разу не влюблялся. Принц тяжело вздохнул и потер лицо ладонью, чувствуя, как глаза потихоньку слипаются от усталости. Когда у него там выходной? Через три месяца и один час до чаепития? Замечательно… С тяжёлым грузом на душе Хантер собрал документы для отчёта, скрутил их бечевкой и отправился в кабинет короля, зная, что его ждёт презрительный взгляд. Всё стабильно. Три стука в дверь. Три звона колокола. Три листа отчёта. Бог любит троицу? «Бог никого не любит, — Хантер хмыкнул и осторожно открыл дверь кабинета, не дожидаясь ответа, — он любит только себя. И войну. И я не про Бога с небес…» Белоса в кабинете не оказалось. Пока Хантер подходил к широкому столу, он разглядывал кабинет и отмечал, что изменилось с его взрослением: стены перекрасили, шторы поменяли, добавили книжный шкаф во всю стену. Принц своим цепким взглядом заметил, что на разных полках было несколько книжек одинакового цвета. Что забавно, корешок каждой книги был золотым. Неподдельный интерес и любопытство вынудили Хантера воровато оглянуться, сунуть документы за пазуху и подойти к книжному шкафу, у которого стояла лестница на колёсиках. Здесь явно было что-то не так. — До добра меня это точно не доведет… Принц пригляделся к корешкам книги и заметил, что стоят они в разном порядке, но при этом они пронумерованы. Их шесть. — «Порой я верю сразу в шесть невозможностей ещё до завтрака», так ты мне в детстве говорил, да, Белос? — Хантер встал на лестницу и начал поочередно нажимать на книги с золотым корешком, пока не услышал характерный щелчок. — Теперь эта фраза имеет смысл… Одна часть Хантера вопила о том, что надо скорее убираться из этого кабинета и вообще не вспоминать о книгах с золотым переплетом. Вторая часть запихивала в рот первой тряпку со снотворным и разрешала сунуть нос в чужие дела. Золотой страж решил послушать вторую часть себя, когда перед ним отъехала часть стены. Он зашел в тайную комнату и восхищенно ахнул, когда увидел несколько больших картин на стенах, которые в мягком свету свечей выглядели очень загадочно и атмосферно. В основном это были портреты незнакомых Хантеру людей, пока он не остановился у одной картины, на которой была изображена королевская семья. На ней были мужчина с такой же внешностью как у Хантера и какая-то девушка с каштановыми волосами и карминово-рубиновыми глазами. Держала на руках она маленького мальчика с копной пепельно-русых волос, щербатой улыбкой и малиновыми глазами. Принц протер глаза и снова посмотрел на картину, чувствуя, как всё сжимается внутри. С возрастом лица родителей превращались в размытые пятна, от них в памяти оставались только силуэты и запах. А сейчас… Сейчас Хантер понимал, почему Белос смотрел в детстве на него с такой жалостью. Хантер точная копия своего отца. Под сильным впечатлением Хантер не заметил, как уперся поясницей в низкую книжную полку, из которой выпала книга в толстом переплёте. Он бы не обратил внимание на такое и просто вернул на место, если бы книжка не открылась на странице со строкой «собственность Филиппа Виттебейна». Это уже заинтересовало, потому что Виттебейн — фамилия его семьи, а вот про Филиппа Хантер не знал. Может предок? «Думаю, дядя не заметит пропажу дневника кого-то из наших предков, — мысленно успокаивал себя Хантер, засовывая книгу под золотую тунику, — здесь книг больше, чем в городской библиотеке, так что он точно не заметит разницу.» А теперь надо поскорее выбираться из этой комнаты, пока дядя не поймал с поличным. Глянув в последний раз на родителей с картины, принц снял маску, как-то неловко улыбнулся им и быстро вышел из тайника, дверь которого тут же вернулась в исходное положение. Стоило Хантеру встать у стола и вытащить документы из-за пазухи, так в кабинет спокойным шагом вошел король с рогатой маской на лице.        — Дядя! Простите, что я вошёл без приглашения, я просто не знал, когда Вы вернетесь. Сегодняшний отчёт готов, всё прошло… Щеку обожгла сильная пощёчина. Первое предупреждение. — Простите. Я говорил без разрешения. Хантер отошёл от стола на пару шагов и почтительно склонил голову, смотря в пол. Король сел за стол и тоже снял маску, сверля племянника уставшим взглядом. Он потер лицо ладонью и сжал седые волосы между пальцев, тяжело вздохнув, а после вытянул руку. — Отчёт. Хантер быстро протянул королю документы и весь сжался, когда он недовольно цыкнул. — Почему бумаги мятые? Ты их откуда достал? Из задницы своего коня? Каким же ты королём будешь… Король поворчал еще немного, взял маленькую лупу и начал изучать документы, вынуждая принца стоять на месте и ждать. Спустя несколько минут шелест бумаг закончился и Белос отложил лупу. — У меня есть для тебя задание. Завтра ты отправишься в Латиссу со своим отрядом, устранять бунтарей и мятежников. Я хочу, чтобы ты выяснил, кто распространяет эту заразу. Искорени инакомыслящих. Если что, не бойся проводить публичные казни — пусть простой люд знает, какой у них будет правитель. Вопросы? — Латисса, если я правильно помню, столица королевства моего отц… — Хантер вовремя заткнулся, когда увидел, как стиснул челюсть король. — Кхм. Она сейчас под нашим контролем? Или она всё ещё является отдельным государством? — Нет, мы её захватили. Белое королевство теперь полностью наше. Осталось только придавить всех неугодных и всё. Ты понял свою задачу? — Понял. — Выезжай завтра на рассвете. Сегодня можешь подготовить вещи и попрощаться с кем тебе там надо. Ступай. Принц кивнул, надел маску, поклонился королю и вышел из кабинета. Всё прошло, на удивление, неплохо, если не учитывать ноющую от удара щеку и бешено стучащее сердце. Король не заметил дневник — это самое главное. Осталось только по-быстрому собрать всё самое нужное и отправиться искать Уиллоу. Сердце больно щемило от осознания, что принц не увидит садовницу как минимум две недели. Интересно, где она сейчас? В какой части сада? Какие цветы сажает сегодня? Может куст нежных анютиных глазок? Или же куст желтых роз? А будет ли она скучать? Улыбка тронула потрескавшиеся губы Хантера, когда он вошел в королевский сад, но она тут же пропала, когда вместо садовницы клумбу поливал какой-то парень в одежде прислуги. — А где Уиллоу Парк? — Принц скрестил руки на груди и пристальным взглядом осмотрел слугу с ног до головы. — Выходной у неё. Сегодня её обязанности выполняю я, — парень повернулся к Хантеру лицом, — Вам что-то нужно, Ваше Высочество? — Нет, спасибо. Ты… — Джек. — Да, Джек. Ты не знаешь, где она сейчас может быть? Мне нужно поговорить с ней. Джек мрачно поднял брови. Два сапога — пара, одна глухая, второй тупой. Он, вообще-то, в свахи не записывался. — Возможно в городе. Возможно дома. Я понятия не имею. Знаю только то, что она подруга совиной леди, — слуга поставил лейку на землю, — а вообще, у неё есть свой почтовый голубь. Попробуйте с ней связаться таким образом. О как. Прекрасно. Замечательно. Шанс попрощаться с Уиллоу до комендантского часа стремительно уменьшается. — Хорошо, спасибо.

***

Лес вновь встретил Хантера с распростертыми объятиями: еловые ветки всё так же приятно щекотали плечи и иногда игриво щелкали по носу, когда Хантер опускал взгляд на дорогу. Канарейки приземлялись на голову принца и громко чирикали, а стрекозы, негодницы, садились на плечи и громко хлопали крыльями. Принц шикал на них и продолжал идти по тропинке, пока не пришёл к совиному дому, перед которым стоял длинный стол, за которым уже кто-то сидел. С тяжёлым вздохом Хантер смахнул с себя всю живность и раздвинул густые кусты. — Здесь мест нет! — Крикнули хором совиная леди и ее мохнатый дружок, заметив незнакомца в золотой маске. — Я не за этим. Вы не знаете, где сейчас может быть Уиллоу Парк? — А кто спрашивает? — Хозяйка дома вскинула бровь и взяла чашку одной рукой, поглаживая второй зверька на её коленях. Хантер даже не знал, что ответить. Золотой страж? Отпугнет ненормальных, потом заблудится в лесу. Принц? Та же история. — Покрасчик, — Хантер снял с лица маску и капюшон с головы, — так проще? — А-а-а-а, тот самый Покрасчик? Ореховая Соня нам много про тебя рассказывала, — незнакомка широко улыбнулась и щелкнула пальцами, после чего несколько сов взяли принца за шкирку и поволокли к стулу, — не бойся, только хорошее. — И что же? — Хантер отмахнулся от сов и с подозрением глянул на совиную леди. Идалин Клоторн, кажется. — Что ты стеснительный, милый, смешной, странный и красивый. — Мохнатое существо забралось на стол и сунуло в пасть булочку с корицей. — Она всё время о тебе трындит! Лучше бы меня так нахваливала. И то больше пользы было бы. И тебя, кстати, красивым не назовешь. — Кинг, манеры, — Ида вытащила изо рта Кинга булочку и откусила кусочек, — нельзя говорить с набитым ртом. — Не смотри мне в рот, Ида, в свой посмотри. Где мой чай? — А теперь внимание на меня. Я жду ответ на свой вопрос, — смущенный Хантер скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел в глаза Иды. Ида спокойно встала, стряхнула крошки с бордового платья и сунула руку в свои густые волосы, которые больше походили на один сплошной колтун. Порывшись там пару секунд, хозяйка совиного дома с радостным кличем достала маленькую бутылку с красной жидкостью. — Кинг, как думаешь, если добавить Покрасчику в чай успокоительное, он перестанет огрызаться? Или не перестанет, но при этом будет делать это вяло? — Я не буду пить с вами чай. — О, нет, парень, тебя никто не спрашивает. Ты будешь пить с нами чай, — Кинг повернулся к принцу и попытался улыбнуться. С его строением челюсти получилась не улыбка, а оскал. И ведь Кинг не врал. Хантер действительно остался на чаепитие. Он, конечно, активно сопротивлялся первое время, пока Ида не начала рассказывать про Уиллоу. Хантер узнал, что Уиллоу училась драться. Недолго, правда, но всё же. «Ты бы знал, как я горжусь нашей мышкой! В старшей школе её часто задирали, но она всегда выходила из ссоры победительницей. Моя девочка!» — хвасталась Ида, добавляя Хантеру в чай десятый кубик сахара. Или одиннадцатый. Если честно, Хантер не особо следил за процессом. Хантер узнал, что у Уиллоу есть небольшой яблоневый сад за домом, за которым она ухаживает так же трепетно, как и за цветами в королевском саду. «Все хозяйки деревни ей завидуют! Только у нашей Уиллоу яблоки крупные и красные, как целованные губы невесты!» — Кинг тоже внёс свою лепту, довольно жмуря глаза. Хантер узнал, что Уиллоу боится божьих коровок. Хантер узнал, что Уиллоу собирает лечебные травы и помогает местному лекарю. Хантер узнал, что Уиллоу очень любит цветочный мёд. Хантер столько всего узнал… — Пацан, перестань так глупо лыбиться. Это портит мне весь аппетит! — Кинг закинул в рот эклер с заварным кремом и громко зачавкал, выводя Хантера из раздумий. Принц мотнул головой и тут же взял себя в руки. Нельзя расслабляться, он вообще пришёл не за чаем с плюшками, а по делу. — Я засиделся, мне нужно уходить. Повторю свой вопрос: вы знаете, куда ушла Уиллоу? — Хантер встал из-за стола и спешно надел маску с капюшоном. — И который сейчас час? Идалин невозмутимо достала карманные часы, встряхнула их и усмехнулась. — Половина четвертого. А Уиллоу на рынок ушла. Сердце упало в пятки. А ведь Хантер пришел примерно в два часа дня… Надо запомнить, что связываться с этими безумцами нельзя ни в коем случае. — Как давно? — Спросил Хантер через стиснутые зубы. — За полчаса до того, как ты пришёл, а что? — Ида зачерпнула ложкой варенье, а после плюхнула его в часы и начала осторожно распределять по циферблату. Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. Хантер потерял столько времени… Ему нужно срочно бежать. — Спасибо за приём, мне пора. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся! — Прокричал Хантер, убегая в кусты. Ида и Кинг лишь провели его взглядом и пожали плечами. — Странный парень, — Кинг устроился на коленях Иды, — он мне не нравится. Сильно правильный. — Дай ему шанс. Если он нравится Уиллоу, то это значит, что не всё потеряно…

***

Хантер не знал, что он умеет так быстро бегать. У него было ощущение, что сам ветер помогал ему нестись к городу, чудом не сбивая бредущих мимо горожан. Надо найти рынок, надо найти Уиллоу. Мысли были спутанными и обрывистыми, как клубок ниток, с которым игралась домашняя кошка. Уиллоу-Уиллоу-Уиллоу. Хантер только недавно узнал, что имя Уиллоу переводится как «Ива». Ей подходит. Имя на запах как лесной ручей, хвоя и вечно-зеленая весна. Господи, да где же Уиллоу? Принц остановился недалеко от лавок с овощами и вздрогнул, когда кто-то коснулся его плеча. Он резко повернулся лицом к тому, кто его тронул и собрался было накричать, но рот тут же закрылся. — Уиллоу? Садовница мягко улыбнулась золотому стражу и поправила лямку сумки на плече. — Здравствуй, Хантер. Не ожидала тебя здесь увидеть. Всё в порядке? Такое ощущение, что тебя Кинг за зад укусил, — Уиллоу хихикнула, прикрыв рот ладошкой. — Чего? — Хантер даже растерялся немного. — Я знаю, что ты был у Иды и Кинга. У тебя на тунике пятно от варенья. Погоди секунду. — Уиллоу приоткрыла сумку и начала в ней копаться, пока не нашла носовой платок с вышитой на ней пчелой. — Нашла. Принц растерялся ещё больше, когда садовница начала аккуратно стирать пятно с золотой туники, забавно высунув кончик языка у уголка губ. — Ну так что? Что-то случилось? Говори сейчас, я просто с родителями за покупками вышла, жду, когда они вернутся из ларька. Хантер сделал глубокий вдох и выдох. Можно успокоиться. — Нам нужно поговорить. Сегодня. Если ты свободна вечером, то я тебя прошу прийти на лужайку. Я приду на закате. Договорились? Уиллоу обеспокоенно нахмурилась и осторожно положила руки на плечи Хантера, словно пытаясь понять, что случилось, но её окликнули родители. Из-за этого Уиллоу пришлось быстро отстраниться, всучить принцу платок в руки и прошептать: — Договорились. Золотой страж кивнул садовнице, развернулся и ушёл в толпу. Уиллоу оставалось лишь смотреть ему вслед, пока белая накидка с золотой вышивкой на спине не исчезла из виду. Что такого произошло, что Хантер так отчаянно искал её и просил о встрече? Звучал он обеспокоенно… — Уиллоу, это был золотой страж? Что от тебя хотели? — Бородач щелкнул по уху Уиллоу, обращая её внимание на себя. — Какие-то проблемы? Мне набить ему морду? — Харви, дорогой, не наседай так на неё. Уиллоу, дорогая, всё хорошо? — Гилберт тоже подошёл к дочери и слабо улыбнулся ей, чтобы она расслабилась. — Всё хорошо, просто поговорила с Покрасчиком. Он золотой страж, кстати. Весь рынок вздрогнул, когда Гилберт и Харви одновременно крикнули: — Он кто?!

***

Уиллоу никогда так не волновалась. Она, чтобы чем-нибудь себя занять, сбегала домой за пледом и постелила его на лужайке, а потом собрала букет цветов и начала делать венки. А вдруг с Хантером случилось что-то ужасное? Проблемы в семье? В королевстве? Его голос был чуть ли не убитым, а это уже давало поводы для размышлений. Когда Уиллоу услышала хруст веток и громкие шаги, она повернулась на звук и тут же встала, смахивая с сарафана выпавшие из неаккуратного венка лепестки. Хантер с сумкой наперевес подбежал к ней и оперся руками на колени, пытаясь отдышаться, пока Уиллоу неловко переминалась с ноги на ногу. — Ты хотел… — Я хотел… — Нет, говори первым, — Уиллоу неловко улыбнулась, когда Хантер выпрямил спину и тоже неловко улыбнулся ей. — Давай лучше ты начнешь. Садовница прыснула в ладошку и громко рассмеялась, пока Хантер чувствовал, как в груди что-то теплеет. Влюблённость окутывала сердце принца длинными корнями белой орхидеи, а он и не сопротивлялся. Хантер и не заметил, как его губы расплылись в широкой улыбке, от которой болели щёки. И вот как не улыбаться как придурок, когда перед тобой так очаровательно смеётся доброе солнце в круглых очках? — Ты хорошо выглядишь в этом сарафане, — тихо и смущённо сказал Хантер, вызывая у Уиллоу такую же широкую улыбку, — нет, я имею в виду, — он занервничал, — ты всегда хорошо выглядишь, ты очень красивая, но этот сарафан! Он подчеркивает цвет твоих глаз, а венок… Мягкая улыбка Уиллоу вынудила Хантера неловко замолчать и потупить взгляд, пока его щеки и кончики ушей мило, по мнению Уиллоу, краснели. — Я не очень хорош в комплиментах… — Я поняла, что ты пытаешься сказать. Мне очень приятно. Уиллоу присела на плед и похлопала по месту рядом с собой, приглашая Хантера сесть рядом. Он слабо кивнул и присел рядом с ней, мысленно подбирая слова. — Хантер, что тебя беспокоит? Почему из уст Уиллоу его имя звучит так хорошо? Принц ещё никогда не слышал, чтобы кто-то с такой нежностью и трепетом звал его по имени. Оно уже не кажется таким противным. Растерявшийся от нахлынувших чувств Хантер открыл рот и тут же закрыл его. Все отрепетированные перед гибискусом предложения просто вылетели из головы, поэтому золотой страж громко вздохнул и мотнул головой. Уиллоу, кажется, поняла его, поэтому решила перевести тему. — Хочешь, я научу плести тебя венки? — Садовница взяла один из венков и аккуратно надела его на голову принца, мысленно радуясь, что она угадала с размером. — Хочу. Господи, Хантер ещё никогда не был так счастлив. Он сидел рядом с Уиллоу и учился плести чертовы венки, вдыхая запах лужайки, цветов и мёда. Что ещё нужно для счастья? — Ты чего так принюхиваешься? — Уиллоу слабо пихнула сидящего совсем близко Хантера плечом и улыбнулась, а после осторожно указала пальцем на незаконченный венок в его руках. — У тебя здесь стебель выбивается из ряда, нужно поправить. Хантер сосредоточенно глянул на неё, кивнул и исправил ошибку, а после продолжил постепенно добавлять всё больше и больше цветов в венок. — От тебя мёдом пахнет. Ты что-то пекла? — Я начала разводить пчёл, — гордо сказала садовница, подняв подбородок. — А у них что, проблемы в семье? — Хантер искоса посмотрел на Уиллоу и захихикал. — Дурак, — Уиллоу тихо рассмеялась и слабо шлепнула принца по ноге, а после положила голову на его плечо, — глупая шутка. Мне нравится. Принц остановился и перевёл взгляд на макушку садовницы, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он аккуратно положил свою голову на голову Уиллоу и не сдержал глупую улыбку, когда от такого действия она хмыкнула. Дышать было легко. В свете заката Уиллоу была настолько волшебной и очаровательной, что принцу хотелось запечатлеть её на холсте. Он бы нарисовал каждую веснушку на её румяных щеках и обязательно соединил их тонкими линиями в виде созвездий. — Хантер, — Уиллоу осторожно положила ладонь на спину принца и начала аккуратно поглаживать её, — что случилось? Хантеру очень не хотелось рушить такой романтичный момент, но он бы всё равно когда-нибудь закончился, поэтому принц негромко ответил: — Завтра я уезжаю в командировку в Латиссу. Я не знаю, сколько будет длиться эта поездка, но точно не меньше двух недель. Уиллоу, как и ожидал Хантер, замолчала. Она на некоторое время прекратила гладить его по спине, но потом возобновила движения, прижавшись к боку золотого стража сильнее. — Когда ты завтра уезжаешь? — На рассвете. Садовница прикусила губу и тяжело вздохнула, а после медленно встала и протянула принцу руку. Он принял помощь и поднялся с пледа, но её ладонь не отпустил. — Мы не сможем видеться, но мы сможем переписываться, — Уиллоу подняла взгляд на Хантера и улыбнулась ему, — всё будет хорошо. Когда ты вернёшься, я вручу тебе банку мёда собственного изготовления и мы будем разговаривать в саду часами, пока не настанет пора уходить по домам. Мы обязательно прогуляемся по моим любимым местам, а потом залезем на крышу какого-нибудь дома и будем разглядывать звёзды, а потом… Уиллоу задержала дыхание, когда Хантер приблизился и осторожно прижался губами к её щеке. В голове мигом стало пусто. — Спасибо, Уиллоу. Я ценю это. Принц аккуратно обнял садовницу и быстро отстранился, понимая, что он натворил. От смущения и стыда принц покраснел, даже сделал шаг назад, ожидая чего угодно, но не легкого касания её губ к своим. Всё вдруг стало таким неважным. Дядя, обязанности, все страхи и королевство — они канули в Лету, когда Хантер закрыл глаза и растворился в мягком поцелуе. Когда Уиллоу отстранилась и сделала маленький вдох, Хантер невольно потянулся за новым поцелуем, но её маленькая ладонь аккуратно легла на его губы. — За нами наверняка наблюдают мои родители, — сказала Уиллоу со смущенной улыбкой, — и отец сейчас, наверное, ищет свою любимую биту. Хантер, который не смог выдавить из себя и звука, согласно кивнул и сделал пару шагов назад. — Увидимся, Хантер. — Увидимся. Когда принц исчез в темноте леса, садовница охнула и прижала ладони к щекам, осознавая всю ситуацию. Сдержать радостный крик она не смогла. Как и Хантер, который прижимал к груди венок незабудок и маргариток.