Демон моего сердца

      Этот поход предполагался недолгим — просто небольшой обход окрестностей в поисках источников снабжения. Рамар говорил, что Тамрана просила его не отлучаться слишком далеко — оба ждали каких-то вестей.       С тех пор, как их Братство появилось на свет, им не хватало практически всего — лечебных сборов, металла для ковки оружия, даже банальных тёплых одеял. И хотя, с точки зрения Маркуса, подобной ерундой должен был заниматься кто-то другой — кто угодно, только не благородный сэр Маркус Эларн — Рамар вызвался самостоятельно решать все эти вопросы и очень дружески попросил Маркуса отправиться с ним. Отказаться было попросту невозможно.       Они исследовали окрестности Сияющего Пика, наносили на карту месторождения руды, вручную собирали травы, при этом Рамар, с его резкими смертоносными движениями, выглядел за этим занятием едва ли не более неуместно, чем эстерский маг. Они настреляли дичи, и Рамар демонстративно принялся её свежевать в надежде, что спутники вдохновятся и последуют его примеру. Вдохновилась одна Тамрана. При всей любви к предводителю, Маркус честно предупредил, что, если он будет стрелять молниями в зайцев, жаркое получится раньше, чем дичь доберётся до костра. Поначалу Рамар не поверил, но после третьего пропечённого кролика, чья шкура уже точно не годилась ни на одеяло, ни даже на шапку, коротко велел Маркусу просто стоять в карауле.       Сайлар, по крайней мере, приносил пользу, издалека замечая под деревьями листочки целебных трав. Маркус всегда первым издали видел врагов, но ни одного кустика с самого начала экспедиции разглядеть так и не смог.       Камил время от времени похлопывал его по плечу, пытаясь утешить тем, что он тут также бесполезен, и у него тоже промокли ноги, но на самом деле Камил лучше всех стрелял из лука, и, хотя это, похоже, был его первый опыт охоты на дикой природе, большая часть добытой дичи была именно его заслугой.       Тамрана, ну… Тамрана просто была здесь. Просто командовала и напоминала им о важности их миссии. И она была просто Тамраной, большинству мужчин в отряде нравилось просто смотреть, как она двигается впереди.       Маркус скучал.       Поход предполагался недолгим. Так Рамар ему обещал. Но это была уже пятая ночёвка в шатре.       — Что мы вообще здесь делаем? — поинтересовался маг, когда с наступлением заката они разбили лагерь и разделились на две группы — Тамрана и Камил отправились настрелять дичи на ужин, Сайлар остался сторожить скарб, а Маркуса Рамар позвал с собой обойти окрестности и проверить, нет ли рядом каких угроз.       — Вообще? — философично повторил Рамар. — Мы пытаемся выстроить уголок спокойствия среди бушующего мира, объединить тех немногих, кто способен сосуществовать друг с другом, и спасти тех, кто без нас обречён стать жертвой окружающего хаоса.       Маркус с сомнением посмотрел на предводителя. Речь настолько его впечатлила, что он даже позволил ненадолго отвлечь себя от по-настоящему интересовавших его вопросов.       — Ты это наизусть выучил? Тамрана превзошла себя в красноречии.       — Это не Тамрана, — ничуть не смутился Рамар. — Это Валенсия. Ты знал, что раньше она была бардом?       Маркус промолчал. Некоторое время они двигались в тишине, прежде чем маг произнёс:       — Рамар, я ни на мгновенье не поверю, что тебе нужен покой. Также, как ты не похож на человека, которому нужна власть. Сомневаюсь, что при других обстоятельствах ты взялся бы кого-то объединять, как и я.       Рамар хмыкнул.       — Ну, ты прав, но только отчасти. Скажем прямо, если бы Тамрана не связала меня и не угрожала повесить на утро, я бы вряд ли впутался в эту авантюру. Её идеи звучат слишком безумно даже для меня. Но…       — Но?..       — Выбора-то не было. А раз уж мне всё равно придётся управлять этой крепостью, и раз весь Алкарон уже обсуждает, самозванец я или нет, остаётся смириться и извлечь из происходящего максимум выгоды.       — Которую ты видишь… в чём?       Рамар покосился на него и хмыкнул.       — Как я сказал, вторая половина речи мне довольно близка. Я хочу помочь людям, которые мне симпатичны. И если у меня есть власть, чтобы это сделать, то я, естественно, не буду стоять в стороне.       Маркус вздохнул, поднял глаза на пылающий закатом горизонт в ажурном обрамлении заснеженных древесных крон.       — И тут мы возвращаемся к тому, о чём я на самом деле спросил. Что мы делаем здесь?       Рамар вздохнул и также многозначительно посмотрел на верхушку елей.       — Мы собираем ресурсы, чтобы немного улучшить быт крепости в зимние месяцы. И да, мы делаем это сами! — продолжил Рамар, предвосхищая ожидаемый вопрос. — Потому что у большинства других обитателей крепости хватает более насущных дел. В лазарете полно беженцев, которые пока не могут помогать по хозяйству, солдат слишком мало, чтобы обеспечить стабильную сетку дежурств, все они спят по нескольку часов. А мы пятеро просто торчим в донжоне без дела. Пока не вернутся вороны Валенсии, мы самые бесполезные люди в крепости сейчас, поэтому я решил, что осматривать окрестности пойдём именно мы.       — Ты не то чтобы врёшь… Но ты врёшь.       Маркус уже собирался усилить напор, но тихий рык в кустах заставил обоих развернуться. Маркус не глядя выпустил в пространство ветвистую молнию и прежде, чем крупный серый волк успел приземлиться на лапы, добил его обычным снарядом дикой магии. Волк упал к ногам Рамара, и командир проводил это движение грустным взглядом.       — Когда ты рядом, я чувствую себя немного… бесполезным.       Маркус самодовольно хмыкнул. С его точки зрения все, кто не обладали магией, в принципе были бесполезны. Но… это всё-таки был Рамар.       — Зато ты хороший человек, — утешил он и, повернувшись к предводителю лицом, внимательно посмотрел на него. — И пока ты будешь сдирать с этой твари её опалённую шкуру, которая наверняка нужна тебе, чтобы укрыть беженцев в лазарете, пожалуйста, ответь на мой вопрос. Какого демона мы торчим здесь в лесу, когда вполне могли бы спать в тепле? Да-да, я помню, про ресурсы и про то, что мы главные бездельники…       Рамар вздохнул, не глядя на спутника присел на корточки.       — Я беспокоюсь за него.       Он вынул охотничий нож и принялся методично свежевать добычу, вызвав у Маркуса почти нестерпимое желание отойти подальше или хотя бы отвернуться. Маг сдержался.       — За него? За грёбаного волка?       — Маркус, ты знаешь, что я имею в виду.       — Ну, я знаю, что у тебя гипертрофированный материнский инстинкт, но честное слово, понятия не имею, кто сдетонировал его сейчас.       Рамар сверкнул на мага недовольным взглядом и вернулся к своему занятию.       — Эшран, Маркус. Я дважды тебя просил к нему не подходить.       Маркус вскинул бровь и покатал орб из ладони в ладонь.       — Так ведь мы бродим по одной крепости, Рамар. Представь себе, она не так уж велика.       — Маркус, ты врёшь.       — О чём? Я сейчас до неприличия честен. Прости, друг, но твоя крепость - действительно жалкий развалившийся пятачок.       — И, тем не менее, ты вполне мог бы на этом пятачке сталкиваться с Эшраном Доримусом в два раза реже… если бы хотел.       Увы, Рамар был прав, и Маркус прекрасно это знал. Шахматная дуэль была лишь единственной попыткой выйти на прямое столкновение, в то время как последнюю пару недель маг провёл, подглядывая за командором из-за каждого угла и повсюду следуя за ним по пятам. Маркус тешил себя надеждой, что его никто не замечал.       — Я просто хочу знать, с кем мне предстоит стоять плечом к плечу, как и ты, — слабо возразил он, прекрасно ощущая несостоятельность этого аргумента. Эшран никогда не сопровождал их в экспедициях, и не было никакой необходимости изучать его склонности и привычки. — И, как бы там ни было, я не понимаю, что в этом страшного, — попытался он перейти в нападение.       Рамар снова тяжело вздохнул и какое-то время молчал, чтобы наконец произнести:       — Я понимаю твои подозрения относительно Эшрана. Я бы хотел, чтобы ты просто поверил мне на слово, когда я говорю, что ему можно доверять.       Маркус молчал.       — Но я подозреваю, что дело не только в доверии, — Рамар коротко глянул на спутника и снова вернулся к своему волку. — Тебе нравится выводить его из себя.       — Ну… Я бы так не сказал, — Маркус очень старался пройти по грани лжи и правды, но при одной мысли, что ему удастся довести Эшрана до белого каления, кровь с такой скоростью побежала по венам, что он ощутил любую полуправду абсолютно несостоятельной. — Я ни разу не смог вывести его из себя, — изрёк он, наконец, абсолютную истину.       — Тебе это кажется.       Маркус вскинул бровь. Рамар снова исподлобья глянул на него и, делая вид, что его очень увлекает его кровавое занятие, продолжил:       — Ты не совсем понимаешь, Маркус, что он за человек. Эшран очень старается держать себя в руках.       — Это сложно не заметить, — фыркнул Маркус, но Рамар как будто не услышал его слов.       — Очень старается, — упрямо повторил он. — В его прошлом были события, которые… Ну, которые делают его эмоции весьма обоснованными.       — Его ненависть к магам, ты хотел сказать?       Рамар с лёгким неодобрением посмотрел на Маркуса.       — Я этого не говорил. Ни разу.       — Тогда меня весьма озадачивают твои слова, потому что я вообще перестал их понимать.       Рамар вздохнул и посмотрел на небо.       — Прошлое сильно ранило его, Маркус. И это не шутки. Я понимаю, что ты обычно не слишком чуток к таким вещам. Но его опыт взаимодействия с магами… и не только… оставил ему много шрамов. Он старается это преодолеть. Если бы он был так необъективен, как ты и некоторые другие пытаются показать, он бы покинул нас ещё тогда, когда мы приняли первую партию беженцев из мятежных магов, но он всё ещё здесь. Он даже почти спокойно общается с Сайларом, но ему очень тяжело с тобой. И нет, я не виню в этом тебя. Ты нужен мне, и я не хочу, чтобы ты чувствовал, что я пытаюсь в чём-то тебя ущемить. Но мне нужен и Эшран. А сейчас ему вдвойне тяжело.       Маркус растерянно смотрел на предводителя.       — Почему именно сейчас?       — Пыль, — просто отозвался Рамар, — он перестал её принимать.