Демон моего сердца

      В так называемых «Спорных землях» деревья шелестели листвой. Пели птицы. Откуда-то издалека доносились едва слышные окрики дерущихся Стражей и треск заклинаний мятежных магов.       Большая часть бунтовщиков, вопреки расхожему мнению, и не думала призывать демонов и вступать с ними в сговор. На фоне того, что творилось у Маркуса дома, в великолепном и горячо любимом им Эстере, они были просто младенцами, пытавшимися отобрать свой совочек.       Рамар пересчитал спутников по головам, обменялся парой слов с главой разведчиков, обустроивших в зарослях шиповника, среди скал, небольшой форпост. И, махнув спутникам рукой, велел следовать за собой.       Маркус всё ещё чувствовал себя не очень хорошо, но виду решил не подавать. Он вообще надеялся скрыться где-нибудь в глубине процессии и основательно поразмыслить о том, что произошло, притворяясь, что повторяет заклинания, которые на самом деле всегда помнил наизусть. Он уже начал приводить план в действие, когда у самого его уха прогремел голос Рамара:       — Итак. Что с тобой произошло.       Маркус закатил глаза, возвёл очи к небесам и застонал. Первым порывом было сказать Рамару, что это не его дело. Но это всё-таки был Рамар, и Маркус совсем не хотел его терять. У него было не так уж много друзей.       — А тебе разве не надо собирать целебные травы или просто оглядываться по сторонам в поисках врагов? — довольно миролюбиво уточнил маг.       — Для этого у нас есть Камил и Сайлар.       Маркус вздохнул. Покосился на барда.       — Камил что-то растрепал?       — Нет… Он просто очень нервно бегал по крепостному двору, выспрашивая у всех пару лишних баночек с зельем. А потом исчез за дверьми в твою башню.       — Ну знаешь ли, в этой башне живут и другие маги.       Рамар многозначительно изогнул бровь.       — Маркус, не в моих правилах лезть в чужую личную жизнь… — очень проникновенно сказал он.       — Да ты только это и делаешь! — буркнул Маркус. — С тех пор, как я к тебе пришёл, ты не спросил разве что о том, какого цвета у меня были пелёнки!       — И какого? — заинтересованно откликнулся Рамар.       — Сиреневые, конечно!.. — Маркус замолк и негромко засопел. Он уже понадеялся было, что их разговор переместится к таким простым и понятным вещам, как веянья эстерской моды и различия в символическом выборе цвета пелёнок и наволочек для подушек — об этом Маркус мог бы рассказать даже больше, чем о таком спорном предмете, как его любимая магия, когда Рамар со свойственной ему целеустремлённостью вернул разговор в прежнее русло.       — Послушай, я не буду спрашивать тебя о деталях. Но мне кажется, я знаю, кто это сделал. И просто хочу спросить: это проблема? Мне нужно в ней разобраться?       — Нет, — быстро ответил Маркус.       — В смысле… ты разберёшься с этим сам? Или в смысле — ты просто стесняешься мне сказать?       — Милый Рамар... — напевно произнёс Маркус и проникновенно посмотрел на друга. — Если вдруг ты увидишь ещё какую-нибудь вещь, которой я, по-твоему, могу стесняться, пожалуйста, расскажи об этом мне — будет, хотя бы, повод посмеяться.       Рамар приподнял бровь.       — Вы подрались?       — Н-нет… — задумчиво протянул Маркус. В самом деле, сложно было бы назвать дракой ситуацию, когда удары наносит только один.       — Вы… переспали? — второе слово Рамар произнёс полушёпотом, как будто сам испугался его смысла.       — Хм… нет… — Маркус расстроено вздохнул. Откровенно говоря, после выходки Эшрана он начинал догадываться, чего же хочет на самом деле.       — Маркус, мне кажется, ты мне врёшь.       — Значит, я теряю сноровку. Раньше моя ложь была похожа на правду, а теперь даже правду принимают за ложь.       Рамар помолчал. Он вглядывался вдаль и можно было подумать, что предводитель наконец отвлёкся от этой щекотливой темы и решил сосредоточиться на цели их путешествия, когда он вдруг быстро проговорил:       — Маркус, если он или кто-то другой в крепости тебя ударит, ты должен обязательно сказать об этом мне. Понимаешь меня?       Маркус скосил глаза на предводителя - высокомерно и немного насмешливо.       — Я слегка ошарашен твоими представлениями обо мне. Стало быть, ты не удивишься, если кто-то в крепости настолько ненавидит магов в целом и эстерцев в особенности, что попытается на меня напасть? Но при этом правда считаешь, что я не выжгу ему мозги?       — Я понимаю, что ты можешь за себя постоять, — напряжённо откликнулся Рамар. — Но ситуации бывают разные, и любому может понадобиться помощь. В этом нет ничего постыдного, я уверен, в случае необходимости ты также поможешь мне.       — В случае, если кто-то из твоих верных соратников решит на тебя напасть? — уточнил Маркус.       — В том числе и в этом, — с непоколебимым спокойствием отозвался Рамар.       — Даже если это сделает кто-то из твоих приближённых? Кто-то из очень важных для тебя людей?       — В любом случае, — отрезал Рамар.       Он вроде бы хотел сказать что-то ещё, но только отвернулся и промолчал.       Маркус вздохнул.       — Я очень растроган, — тихо сказал он. — Правда. Может быть даже, я не ожидал. Но как бы то ни было, это не тот случай. Никто не причинял мне вреда. А если что-то и было… Полагаю, я сам в этом виноват.       Рамар с большим сомнением посмотрел на него и явно хотел продолжить задушевный разговор, но в этот момент из передних рядов раздался предупреждающий выкрик Тамраны и вместо этого, рванув из ножен меч, командир ринулся вперёд.       — Господа Стражи, мы не на стороне мятежников! — зычным, низким голосом возвестила Тамрана и глухо крякнула, принимая удар чьего-то меча на свой раритетный, ещё носивший герб церковного ордена щит.       — Братья-чародеи, мы не хотим причинить вам вреда! — поддержал её Сайлар и припал к земле, в последний момент пытаясь увернуться от летящего в него огненного снаряда.       Стоявший прямо у него за спиной Маркус не ожидал такого поворота, а кроме того ставить магические щиты казалось ему одним из тех скучных умений, на которые никогда не хватало времени.       Помянув сквозь зубы пару любимых демонов, он подбросил орб, отбивая летящий в него сгусток энергии собственным снарядом. Оба срикошетили и разлетелись под углом, удачно входя разом в двух противников — одного Стража, и одного мага.       На самом деле Маркус понимал Сайлара. Ему было глубоко жаль убивать людей, которым просто не нравилось сидеть в башнях взаперти под надзором Стражей. Но эти люди явно не испытывали к нему ответной жалости и собирались прикончить просто потому, что он попался под руку.       Маркус воздел руку, призывая с неба ветвистую молнию, которая тут же красивым всполохом разбежалась по телам бойцов с обеих сторон. Удар был не настолько мощным, чтобы решить проблему разом, но это было красиво, и на мгновение эстерец так залюбовался собой, что едва не пропустил ответный удар.       В последний момент в дециметре от его лица замерцал искристый щит Сайлара, и Маркус коротко выдохнул в знак одобрения.       Тамрана впереди всё ещё пыталась доказывать кому-то, что дело можно решить миром. Слабо угукая в такт её речам, Рамар отбивал направленные в неё удары меча. Сайлар на всякий случай запустил в воительницу поток исцеляющей энергии, в то время как Камил, не отрываясь на этические противоречия, методично пускал в противников одну стрелу за другой.       Маркусу было жаль Камила. Потому что его энергия уже почти восстановилась, и он собирался повторить то, что Эшран, наверное, назвал бы «дурацким эстерским фокусом». Ещё одна ветвистая молния прошлась отростками сразу по всем противникам, и те, что ещё держались на ногах, мгновенно попадали в траву.       — Фух! — Маркус перевёл дух и, призвав обратно в ладонь повисший в воздухе орб, аккуратно протёр от крови шёлковым носовым платком. — Если это все наши приключения на сегодня, то я боюсь заскучать.       Рамар раздал распоряжения, восстанавливая строй, и снова приблизился к нему.       — Возвращаясь к нашему разговору, — с поразительным упрямством продолжил он, — я просто хочу, чтобы ты понял. Для Эшрана всё происходящее всерьёз.       Маркус моргнул.       — В смысле, ты думаешь он всерьёз меня… — он почему-то подавился, когда хотел сказать слово «ненавидит», и, кашлянув, вместо этого произнёс: — Что он правда может меня убить?       — И это он тоже может, — мрачно откликнулся Рамар. — Ладно, что касается мятежников… Полагаю, всё только началось. Идём.       И Рамар оказался прав. Они пробивались к месту встречи до самого вечера, и на каждом повороте натыкались на очередную порцию невменяемых борцов за свободу, яростно осыпавших заклинаниями одуревших от Пыли стражей. К концу путешествия Маркус даже начал немного понимать, почему некоторые его алкаронские знакомые так ненавидят магов. А подобное наблюдение неизбежно привело его к новым воспоминаниям об оставшемся в крепости командоре Эшране.       Маркусу было не впервой оказываться тем, кого забывали на утро. Он и сам предпочитал не помнить о своих ночных приключениях слишком много. Но именно сейчас равнодушие Эшрана почему-то до ужаса его задело, а в голове продолжали вертеться его последние слова: «Ты — эстерское ничтожество». Это была даже не обида. Маркус совсем не винил в сказанном командора и не испытывал на него злости. Скорее на него при мысли об этих словах накатывала какая-то задавленная апатия, так что он пропустил всю самую важную часть вечерних переговоров и выпал из размышлений только когда Сайлар ткнул его посохом в плечо.       — Пойдём.       Маркус удивлённо оглянулся на эльфа.       — Мы останемся здесь ночевать, — пояснил тот, — а утром отправимся назад. Рамар и Тамрана договорились о продолжении переговоров, но следующая встреча со жрицами пройдёт в Ганд-Ахаре.       — В Ганд-Ахаре… — растеряно повторил Маркус. Так называлась столица империи Каледос, и при других обстоятельствах он бы очень обрадовался такой перспективе — она означала, что он наконец получит возможность заказать себе приличные шторы, и для этого ему даже не придётся отпрашиваться у Рамара. Сейчас он мог думать только об одном: — Мы отсюда отправимся сразу туда?       — Нет, Рамар считает, что надо взять с собой Валенсию и Эшрана, очевидно, они годятся для ведения переговоров больше, чем мы.       Маркус с трудом сдержал улыбку. Вот теперь перспектива действительно начинала его радовать.       Сайлар почему-то не уходил, стоял напротив него и чего-то ждал.       — Что? — спросил Маркус нетерпеливо, в конце концов.       — Почему ты не пришёл ко мне?       — Что?! — Маркус начал подозревать, что скрывается под этим вопросом.       — Когда на тебя напали в крепости. Почему ты попросил Камила принести тебе зелий, вместо того чтобы просто прийти ко мне?       Маркус поднял глаза к небу и громко застонал. А потом, не снизойдя до ответа, отвернулся и побрёл прочь: искать свободный шатёр.