Демон моего сердца

      От неожиданности Маркус моргнул.       — Знаешь, может я и не самый порядочный человек, но, чтобы подарить девушке туфли, мне не обязательно чего-то от неё хотеть, — обижено заявил он.       — Но ты что-то от меня хочешь, — Валенсия прищурилась и подарила ему пристальный взгляд.       — Нет. Ладно, да! Но прошу отметить в протоколе допроса, что туфли я бы тебе подарил и так!       Валенсия скосила глаза на презент, и, хотя на этот раз выражение её лица не смягчилось, очень бережно, как будто содержимое могло разбиться, отложила мешочек на свой рабочий стол.       Валенсия обошла стол и, усевшись на своё обычное рабочее место, сцепила руки в замок. Весь её так называемый кабинет насквозь продувало ветром, так что Маркус невольно поёжился и глубже закутался в плащ, узрев перспективу долгого разговора. К счастью, по крайней мере сверху это место было накрыто тентом — наверное, чтобы снег не падал на донесения.       — Ну, — произнесла Валенсия, задумчиво глядя на визитёра. — Тебе надо что-нибудь узнать? Что-нибудь украсть? Кого-то убить?..       Маркус на мгновение подавился словами от такого богатого ассортимента услуг.       — Да, — кашлянул он. — Узнать. В некотором смысле — узнать.       Воровато оглядевшись в поисках стула, пододвинул его ближе к столу и сел. Перегнулся через столешницу и полушёпотом произнёс:       — Командор Эшран.       Очень неоднозначное выражение отразилось у шпионки на лице.       — Что?.. — уточнила она.       — Валенсия! — взорвался Маркус. — Не притворяйся, что не расслышала!       — Да нет, почему же, слышу я очень хорошо. Просто мне, мягко говоря, странно, что ты решился прийти с подобным ко мне.       — Я знаю, что вы дружны, и что ты предложила Рамару позвать его сюда.       — Вот оно как.       Кажется, Валенсия не была в восторге от того, насколько ему доверяет Рамар, но Маркус решил этого не замечать.       — Да, и я думаю, что если ты его друг, то наверняка переживаешь за него… и, возможно, ты скажешь мне, как ему помочь?       На некоторое время под тентом воцарилась ошеломляющая тишина.       — Ты… хочешь… ему… помочь? — медленно произнесла Валенсия, практически по слогам. — Впрочем, ты возможно, не это имел в виду…       — Валенсия… — напряжённо повторил Маркус и сглотнул. Он почти искренне не понимал причины её недоверия. Ну, кроме того, что он был эстерским магом, и, по всей логике, должен был быть интриганом и заговорщиком. А Эшран был почти Стражем, и, определённо, ненавидел магов, причём эстерских — в разы больше, чем всех остальных.       — Я очень надеялся, что смогу серьёзно с тобой поговорить, — наконец, почти жалостливо закончил он.       Валенсия хмыкнула. Взяла в руки перо и повертела между пальцев.       — Ты прав, — сказала она наконец. — Я — друг Эшрана. Я знала его задолго до Гавани… Хотя тебе, пожалуй, необязательно об этом слышать.       Маркус заинтересовался, и последняя фраза прямо-таки щёлкнула его по носу. Но он напомнил себе, что пришёл сюда не просто чтобы задавать вопросы и потакать любопытству.       Валенсия, тем временем, вздохнула.       — Если бы только я могла знать, что ты действительно хочешь ему помочь, — пояснила она, упрямо глядя в стол.       — Я хочу, — промямлил Маркус. — Я правда очень хочу.       Валенсия молчала, и Маркус чувствовал, что что-то не так. Он очень не хотел её торопить, надеясь, что она просто вот-вот дозреет до того, чтобы довериться ему — но всё равно не выдержал и спросил:       — Ну что?!       Валенсия подавила ещё один вздох.       — Он… кажется, снова начинает принимать Пыльцу.       Маркус моргнул.       Валенсия наконец посмотрела на него.       — Это было бы самое простое объяснение его раздражительности, — сухо сказал Маркус. — Но, думаю, ты ошибаешься. Насколько я могу видеть, Эшран очень упрямый человек…       — Очень, — с горечью подтвердила Валенсия. — Но здесь есть не только психологический момент. Не знаю, насколько ты знаком с этим веществом как маг…       — Достаточно, чтобы понимать, что ваши Стражи убивают себя с помощью него, чтобы хоть что-то противопоставить нам.       — Не что-то, — в глазах Валенсии мелькнула насмешка. — До определённого момента их приёмы весьма… Эффективны. Я бы не пожелала тебе ощутить это на себе. Но Пыль отравляет кровь и медленно сводит с ума. Большинство Стражей просто не доживают до того возраста, когда изменения становятся видны невооружённым глазом.       — Я хочу, чтобы он дожил… — глухо и беспомощно откликнулся Маркус, и тут же резко качнул головой, сообразив, что залепил. — В смысле, я думаю, он справится и не будет ничего принимать.       Валенсия отвела взгляд и стала рассеянно перебирать бумаги на своём столе.       — Мне доложили, что он приказал приносить ему маленькую порцию Пыли каждый день.       Маркус сглотнул. Он недоверчиво смотрел на неё. Синевато-серебристые разводы на обнажённом и прекрасном торсе Эшрана стояли у него перед глазами как наяву.       — И ты думаешь, ему никак не помочь? — тихо и потерянно спросил он.       — Я думаю, есть такой шанс, — призналась Валенсия.       Маркус молчал. Он, затаив дыхание, ожидал продолжения. И Валенсия тоже молчала, как будто хотела, чтобы он обязательно спросил.       — Ну! — не выдержал опять маг. — Я догадываюсь, что между вами произошло, — сказала Валенсия и снова прямо посмотрела на него. — Не уверена, что ему стало от этого лучше. Но от того, что ты делаешь сейчас, ему точно становится хуже.       — О чём именно ты… догадываешься? — осторожно спросил Маркус.       — О разном, — обтекаемо отозвалась собеседница. — И о том, что в последний раз ты его разозлил. Он съехал с катушек после того, как ушёл за тобой в сад.       Маркус удручённо молчал. Ему до сих пор и в голову не приходило, что за этой выходкой кто-то мог наблюдать.       — Он бесится с тех пор и сходит с ума. И я думаю, что тебе это исправлять.       Маркус вздрогнул, впервые за долгое время услышав, что кто-то думает также, как он.       — Иди к нему и позволь ещё раз себя избить.       — Что?! — Маркус не сразу поверил своим ушам.       — Иди и позволь ему выплеснуть злость, — спокойно повторила Валенсия, как будто не посылала его на смерть, а просто рассказывала, как в огороде растёт морковь.       — Спасибо, — сердечно произнёс Маркус, поняв, что она больше ничего не собирается говорить.       Встал. Но Валенсия больше не смотрела на него.       — Как бы я догадался без тебя, — всё же произнёс он. И стрелой вылетел во двор.       Маркусу было тяжело дышать. Такое случалось с ним — очень редко, но он старался не показывать никому, что такое вообще может произойти. Стремительным снарядом он промчался через двор в главный зал и, нырнув в свою библиотеку, прислонился лбом к закрывшейся двери, в тщетной попытке успокоиться.       — Дать Эшрану себя избить… — пробормотал он. Если бы это было так легко! Маркус уже целиком дошёл до той кондиции, когда его не смущал сам факт причинения ему боли. Он бы согласился на что угодно, лишь бы исправить последствия того, что сам же и натворил. Вот только вряд ли в этот раз ему удалось бы добиться желаемого так легко.       Некоторое время он простоял, тупо пялясь в дверь перед собой, и пытаясь решить, насколько Валенсия говорила всерьёз. Потом сделал глубокий вдох и решил, что ничего не сможет придумать, если так и будет торчать здесь взаперти.       Решительно распахнув дверь, он направился в таверну.       Маркус тщательно отгонял тревожные мысли о том, что это не совсем тот путь, который обычно помогает решать проблемы.       Камила не было, и он просто уселся за столик в углу и заказал бутылку вина. Он думал, что некоторое время, проведённое без дела вдали от книг, поможет ему сосредоточиться, но оказалось, что вино работает как-то не так. Посоветоваться тоже было не с кем, да и Маркус не хотел рисковать ещё раз — он ещё не пережил прошлый совет. Маркус перебрал несколько вариантов из разряда «ворваться в кабинет Эшрана и отобрать у него Пыль», «побежать к Рамару, которого всё ещё не было в крепости, и пожаловаться на командора»… Просто «напиться и уснуть за этим проклятым столом, в конце концов».       Каждый следующий вариант выглядел хуже предыдущего, так что в итоге он встал и вышел во двор.       Комната Эшрана была пуста.       То есть, конечно, в ней как всегда стояли обшарпанный дубовый стол и трескучее кресло. На столе лежала кипа бумаг. А на стене даже висела полка с книгами.       Но Эшрана, чтоб его, там не было! И Маркус был уже достаточно пьян, чтобы расценить это как предательство.       Он резко захлопнул дверь за спиной и огляделся по сторонам. На краю сознания мелькнула мысль, что, возможно, не совсем правильно находиться здесь, когда Эшрана здесь нет — но другой, более уверенный голос тут же ответил ему, что Эшран сам виноват — и в том, что не запер дверь, и в том, что ничего не рассказывает ему о себе. Маркус неторопливо обошёл кабинет по периметру. В спальню вела приставная деревянная лесенка, заканчивавшаяся люком в потолке. Очевидно, другого способа войти туда не существовало, потому что мастера по расчистке завалов сюда ещё не добрались.       Маркус подумывал подняться туда, когда взгляд его приковала полка с книгами. Эшран. Умел. Читать?       Маркус смутно вспомнил, что уже задавался этим вопросом как-то раз. Он не заметил, как ноги сами перешагнули в сторону полки, а пальцы, помимо его воли, поднялись и проскользнули по череде корешков. Некоторые из книг были подписаны, и Маркус растерялся, не зная, как на это реагировать.       Он ожидал, что если уж Эшран будет что-то читать, то это окажутся книги по военному делу или ещё какая-нибудь нудная дребедень.       На полке стояли приключенческие романы. Некоторые названия Маркус знал, некоторые книги даже читал.       Его пальцы замерли на одном единственном корешке. Маркус уставился на него во все глаза, потому что это была книга, которую он знал слишком хорошо. Книга, которую он любил больше всех других книг.       Он оставил собственный экземпляр дома, но до того, как расстался с ним, перечитывал её много раз и сейчас, обнаружив её здесь, в этом абсолютно неуместном для неё месте, едва мог справиться с желанием забрать её с полки и унести с собой.       «Зачем Эшрану этот роман?!» — назойливо крутилось у Маркуса в голове. Он не мог, не хотел поверить, что командор может интересоваться чем-то, чем интересуется он сам.       Маркус сделал глубокий вдох и заставил себя вспомнить, что хозяин комнаты может вернуться в любой момент. И что это будет худшее развитие событий из всех возможных — если Эшран застанет его здесь.       Усилием воли он заставил себя убрать руку от книги и вышел в коридор.