Часть 23
13 ноября 2022 г. в 08:14
Эшран прерывисто дышал. Маркус чувствовал, что его пальцы начинает сводить судорогой. И единственным, что удерживало его на весу, оставалась рука командора.
И тогда он впервые за вечер ударил Эшрана по лицу. Без всякой магии, потому что не было ни времени, ни сил облекать её в заклятье, просто кулаком, но он ударил так сильно, как только мог, и, хотя вряд ли этот удар мог сравниться с ударами Эшрана, командор отшатнулся, и на мгновение Маркус оказался свободен. Рука исчезла с его шеи, и маг попытался удержать равновесие, а в следующее мгновение новый удар качнул его в сторону, и Маркус влетел спиной в ближайший зубец.
Удар пришёлся в живот и всё тело Маркуса скрутило от боли, он едва не согнулся вдвое, но у него ничего не вышло, потому что рука Эшрана вцепилась в его длинные, распущенные волосы и, рванув, выпрямила обратно, так, что лицо Маркуса оказалось напротив лица командора.
Судорога ещё терзала мышцы мага, когда Эшран грубо впился губами в его рот.
Это мало походило на поцелуй, Эшран терзал его и кусал, как будто собирался поглотить целиком. Он впивался в его разбитую губу и проникал в ранку языком, заставляя стонать в голос.
Краем уплывающего сознания Маркус подумал, что, должно быть, также Эшран чувствовал себя несколько минут назад, когда Маркус сковал его заклятьем и пытался поцеловать.
Прерывая любое сопротивление, язык Эшрана вломился в его рот и сразу же захватил всё пространство внутри него. За шумом крови в ушах Маркус уже не слышал собственных стонов — только ловил себя на том, что царапает ногтями плотный доспех у Эшрана на спине, пытается прорваться сквозь него, и одновременно всем телом прогибается, чтобы прижаться к нему насколько можно плотней.
Эшран продолжал кусать его и терзать, хотя руки его давно уже выпустили волосы Маркуса и теперь просто сжимали его.
Отстранившись на мгновение, он внимательно и в то же время безумно посмотрел магу в глаза, а потом вдруг молча принялся его раздевать.
Эшран делал это быстро, но хотя он, безусловно, желал добраться до главного, начал вовсе не с брюк, избавиться от которых было бы легче всего. Он расстёгивал одну пряжку за другой, явно задавшись целью раздеть Маркуса целиком. Ткань трещала от его жёстких рывков, но ни разу не порвалась, и Маркус несколько секунд просто смотрел, пытаясь отдышаться, пока не сообразил, что не должен поддаваться так легко.
Оттолкнув руки Эшрана, он дёрнул шнуровку его доспеха, намереваясь точно также раздеть его целиком. Он почти не сомневался, что Эшран воспротивится, но тот лишь безумно посмотрел ему в глаза и со всей возможной скоростью принялся помогать.
Маркус не совсем верил, что это происходит наяву. Они сталкивались руками и в то же время двигались в унисон, и когда восхитительно правильный торс Эшрана наконец оказался обнажён, Маркус уже был полностью гол.
Далеко внизу простирался крепостной двор.
Завывала метель. Им обоим было всё равно.
Маркус не чувствовал ни холода, ни ветра, только обжигающие прикосновения сильных рук, которые приподняли его и усадили на край стены.
Маркус одним долгим взглядом очертил открывшуюся его взгляду, измученную старыми ранами и переплетением магических узоров грудь. Взгляд зацепился за длинный свежий шрам, который мог бы убрать любой маг.
Маркус не заметил, как коснулся его рукой. Нежно провёл, всей сущностью опасаясь причинить боль. Шрам, полученный из-за него. Шрам, оставшийся потому, что он солгал.
Маркус зачем-то поднял взгляд к лицу командора и увидел, что тот хмурится. Что-то происходило не так, выходило за рамки того, что он мог допустить.
Он не хотел, чтобы Маркус касался его нежно — понял маг. И убрал руку быстрее, чем Эшран успел бы отодвинуть её от себя.
На мгновение их взгляды снова встретились, а потом Эшран наклонился и резко, быстро его поцеловал. Его губы тут же скользнули вниз, исследуя оставшийся на шее Маркуса от его пальцев ссадину. Зубы впились в кожу, жестоко и ласково терзая её, как будто это было нечто важное, важное настолько, что Эшран никак не мог его отпустить.
Руки Маркуса бесцельно заскользили по его плечам, не давая отстраниться ни на миг. И всё же Эшран отодвинулся, чтобы снова заглянуть магу в глаза.
— Ударь меня… — хрипло произнёс он.
И Маркуса не пришлось дважды просить. Мгновенно его рука переместилась Эшрану на грудь. Он не сдерживался, он по-настоящему хотел причинить боль. Эшран хрипло закричал и прогнулся в его руках.
Маркус едва не кончил от одного этого зрелища, от того, как голова командора запрокинулась назад, а искры его собственной фиолетовой магии побежали по изрезанной шрамами коже.
Не успев отдышаться, Эшран снова прижался к нему ртом. Его руки скользнули по спине Маркуса, подхватывая его под бёдра и притягивая к себе, Маркус почувствовал, как ему в промежность упирается напряжённый твёрдый член, который он не мог забыть до сих пор. Эшран толкнулся в него, потираясь об обнажённое тело, а потом выпустил из рук и принялся расстёгивать ремень.
Маркус попытался развернуться к нему спиной, но Эшран перехватил его и прижал к себе.
— Не смей! — процедил он в самые губы Маркуса. — Не пытайся представить кого-то ещё!
Маркусу стало почти смешно. Как будто он мог думать о ком угодно ещё после всего, что только что произошло…
Как будто он сможет вообще думать о других ещё когда-нибудь…
Одной рукой Эшран взялся за член Маркуса и тот протяжно застонал. Только боль удерживала его от того, чтобы кончить прямо сейчас. Острые камни снова кололи обнажённую кожу бёдер, и рука Эшрана задвигалась на нём грубо, на грани пытки, но боль всё равно была сладкой настолько, что её становилось трудно терпеть.
Другой рукой Эшран перехватил его запястье и опустил ладонь Маркуса на собственный член.
— Помоги мне… — прошептал он, но это был скорее приказ, чем просьба. Маркус понял, чего от него хотят. Это заклинание считалось боевым, но его можно было применять и кое для чего ещё. На пальцах по его приказу появилась прозрачная слизь и ладонь легко заскользила по стволу Эшрана, заставляя его дышать ещё тяжелей.
Маркус двигался рваными, безжалостными движениями и чуть не сошёл с ума, когда пальцы Эшрана двинулись по его члену в унисон.
Когда Эшран больше не смог этого выносить он глухо застонал и толкнул Маркуса обратно к стене. Лопатки упёрлись в колючие холодные камни, но Маркус не чувствовал ничего кроме жара, исходившего от тела Стража.
Одна рука Эшрана оказалась у него на спине, придерживая и не давая упасть, и это была единственная опора, которая удерживала его от того, чтобы рухнуть в тёмную бездну.
Когда Эшран приставил головку своего члена к его входу, его губы снова поймали губы Маркуса. Это было немного нежнее, чем в прошлый раз, это было почти как просьба… и в то же время поцелуй оставался жадным и нетерпеливым.
А потом Эшран вошёл.
Он не ждал, не предупреждал и не жалел, просто вломился в него и, едва их бёдра шлёпнулись друг о друга, вышел, чтобы нанести новый удар.
Боль была обжигающей и мощной, но Маркус только крепче вцепился в обнажённые плечи мужчины, оставляя ногтями кровавые полумесяцы следов. Он хотел кричать, но губы Эшрана продолжали терзать его рот, проглатывая любой звук, который он смог бы произнести.
— Ударь меня ещё… — хрипло и прерывисто прошептал Эшран, всего на мгновение отрываясь от его губ.
Рука Маркуса скользнула вверх по его шее, вцепилась в волосы и снова пустила ток.
Эшран кричал. Маркус не услышал этот крик, он почувствовал его ртом. И по мере того как волны молний впивались в его тело, двигался всё быстрей.
Маркус уже не контролировал магию. Она плескалась, переливалась через край, проникая в тело любовника, захватывая его — чтобы вернуться назад и теми же обжигающими разрядами ударить его самого, потому что они были переплетены так тесно, что не могло быть чего-то, что чувствовал бы один, и не чувствовал другой. И несмотря на боль и хаос, творившийся в голове, он продолжал вцепляться в Эшрана изо всех сил, не давая отодвинуться ни на миг.
— Трахни себя мной, — прошептал Эшран в его разбитые губы. — Сильней!
И Маркус попытался сделать это, хотя сильней было уже некуда. Эшран вламывался в него изо всех сил, пробивал насквозь, заставляя весь мир пульсировать и сжиматься вокруг этих толчков.
Маркус обхватил щиколотками его ягодицы, толкая ещё глубже в себя, его пальцы, всё ещё сжимавшие обнажённую спину Эшрана, прошлись сверху вниз, оставляя за собой длинную красную полосу.
Эшран оглушительно застонал и взгляд, которым он смотрел на Маркуса в этот момент, впечатался в его память надолго, если не навсегда. Взгляд на грани безумия, на грани опустошения, взгляд, полный нестерпимой жажды, которую невозможно утолить. Насколько бы ни было сильней, Эшрану определённо требовалось ещё, и ещё, и ещё.
— Ненавижу тебя… — прошептал он. — Как же я ненавижу тебя, маг…
Слова с трудом проникали сквозь шум крови в ушах, сквозь безумие, творившееся кругом.
И сердце Маркуса стиснула боль куда более сильная, чем мог бы нанести любой удар. Он всхлипнул, потерявшись в этих уверенных руках, в этих мощных толчках.
Он слышал слова, которые срывались у Эшрана с губ, которые тот снова и снова повторял, в промежутках терзая его губы новыми, короткими и жадными поцелуями, но он говорил это так, с такими интонациями, что, если бы Маркус чуть хуже знал алкаронский язык, мог бы подумать, что Эшран произносит другое слово. То, которое Маркус не смог бы перенести.
Пальцы Эшрана оказались у него в волосах, с силой отрывая мага от себя, губы скользнули по шее почти ласково, вниз, туда где темнела яркая отметила от его пальцев, и зубы с силой впились в кожу.
Маркус всхлипнул в последний раз, задрожал. Волны удовольствия и боли в бешеном ритме пронеслись по его телу. Оргазм был таким же мощным и оглушительным, как всё, что происходило между ними в эту ночь, и Маркус долго ещё не мог ни шевельнуться, ни встать.
А Эшран всё продолжал его целовать.
— Ненавижу… Так сильно ненавижу тебя…