Демон моего сердца

      В последующие два часа стало ясно, что молнии в ночном небе были видны очень хорошо, несмотря на какую бы там ни было метель.       Попытка Маркуса выйти в таверну и пообедать породила у него странное, почти приятное чувство – он определённо был человеком дня. И хотя взгляды, которыми стреляли в него из-за каждого угла, были немного косыми, Маркус ни разу не обернулся вслед смущённым шепоткам. Он был твёрдо уверен, что смущаться стоит тем людям, у которых нет секса, а не тем, у кого он есть.       Тем более, если это такой секс.       При воспоминании о том, что Эшран творил с ним ночью, у Маркуса всё ещё подкашивались ноги. Внизу живота медленно начинала скручиваться тугая спираль пламени. Он хотел, определённо хотел сделать это ещё раз. Ему было глубоко наплевать на любые перешёптывания людей, которые и представить себе не могли, что он этой ночью испытал. Накалывая на вилку хорошо пропаренные кусочки жаркого, он то и дело зависал, глубоко погружаясь в воспоминания о прошедшей ночи.       Единственной и главной причиной того, что он сказал Рамару перед прощанием, было очевидное желание Эшрана забыть обо всём случившемся.       Что ж, в этом не было ничего удивительного. С такими, как Маркус, обычно поддавались слабости в темноте, и потом не желали помнить о своём поступке поутру. И всё-таки Эшран превзошёл все ожидания. Кажется, никому ещё не приходило в голову после совместной ночи просить его убраться за горизонт.       Последняя мысль портила настроение куда больше, чем справились бы любые сплетни, или даже продолжающее несмотря на зелья ныть тело. Очевидно, Эшран отделал его очень, очень хорошо. Маркус подумал, что не хотел бы быть тем магом, которого этот Страж пытается защитить от внутренних демонов.       - Ну… тебе хотя бы понравилось?       Маркус подарил подсевшему за стол Камилу многозначительный взгляд и злобно отправил в рот очередной кусок мяса. Вместо ответа он уставился в сторону, мимо его плеча, потому что простые слова заставили его с новой силой задуматься о том, что произошло.       Если бы не вся эта орава шокированных людей, которые явно уже выдумали для себя двенадцать версий ночных событий, если бы не вломившийся к нему спозаранку Рамар… Пожалуй, он сам бы не поверил, что это действительно произошло.       Что Эшран мог его… целовать.       Что командор мог целовать его… так.       Что Эшран шептал, насколько ненавидит его, и что хуже всего, что он делал потом. Потому что, когда дыхание обоих выровнялось настолько, чтобы они могли пошевелиться или даже уйти… Эшран не ушёл, нет. Он не смутился и в его взгляде не было чувства вины.       Вместо того, чтобы сбежать или продемонстрировать, как жалеет о сделанном, Эшран принялся его одевать.       Медленно, не глядя в глаза. На каждом шагу останавливаясь и принимаясь поглаживать очередную ссадину, которую сам же и нанёс. Он как будто считал их… и в то же время проверял, насколько сильный причинил урон.       Маркуса ещё никто и никогда не одевал. Служанки, разумеется, ни в счёт. Но ни один из тех, кто с ним переспал до сих пор, не задумывался о том, что было бы нужно или что он хотел бы сделать потом.       Действия Эшрана были нежными и твёрдыми, он удивительно ловко справлялся со всеми пряжками и ремнями, которые до этого с трудом расстегнул.       Когда он касался царапин и ссадин, его руки больше не причиняли боль. Он хмурился и как будто раздумывал о чём-то, но о чём - Маркус не смог бы угадать. Эшран начал с брюк и постепенно продвигался вверх. Когда дело было почти сделано, его рука надолго замерла возле ключицы Маркуса, там, где его зубы недавно порвали кожу. Укус немного саднил, и Маркус поморщился. Эшран тут же отдёрнул руку.       - Прости… - хрипло произнёс он. Как будто теперь внезапно обнаружил, что не должен причинить Маркусу даже самую маленькую боль.       Маркус растеряно смотрел на него. И тогда Эшран сделал то, во что Маркус совсем не мог поверить, что окончательно не укладывалось у него в голове.       Он наклонился и ласково, мягко коснулся губами его губ. Не в порыве страсти и не во вспышке безумия. Это не был тот яростный поцелуй-укус, который Маркус никогда не смог бы забыть.       Ладони Эшрана мягко обхватили его лицо, бережно разворачивая к себе. Шероховатые губы просто замерли на его губах. Язык легонько скользнул по ним, как будто пытаясь облегчить боль. И остановился. Эшран стоял так близко, что его дыхание касалось лица мага, и ничего не делал. Как будто просто не находил сил отстраниться. И ещё как будто… Прощался. Как будто чувствовал, что это будет в последний раз.       Что ж, похоже, предположив это ночью, Маркус угадал.       В конце концов Эшран вздохнул, отодвинулся от него и, подобрав с пола свою одежду, не одеваясь и не оборачиваясь пошёл прочь.       Маркус помнил, как возвращался к себе один. Как дрожал, наверное, от перехлёста адреналина, потому что в коридорах крепости определённо было не настолько холодно, как на стене.       - Нет, - тихо сказал он, ещё не поняв, что говорит слух. – Я больше никогда бы этого не повторил.       Маркус моргнул и посмотрел на Камила. Тот сидел, внимательно наблюдая за ним и слегка приподняв бровь. Задорную улыбку, с которой он садился за стол, как рукой сняло.       - Ой-ли, - только и хмыкнул он.       Маркус не собирался мстить.       Он отчётливо понимал, что Эшран ничего ему не должен. И хотя тот факт, что с утра командор решил избавиться от него таким своеобразным способом, порядком ударил его по нервам, Маркус просто напомнил себе, что от людей стоит ждать неожиданностей.       Проблема заключалась в другом.       На улице было холодно.       Он благополучно пообедал и перед уходом из таверны даже отпустил небольшую шпильку в адрес парочки стражников, бурно обсуждавших ночной фейерверк. Вышел во двор и мгновенно застучал зубами. Идти до башни магов по открытому пространству было довольно далеко. Маркус не терпел холодов.       Но был обходной путь – достаточно было нырнуть в ближайшую башню и пройти насквозь по помещениям, тянувшимся внутри крепостных стен. Хотя внутри ещё оставались завалы, он уже добирался до своей спальни подобным путём.       И Маркус свернул в сторону ближайших дверей.       Первая башня пустовала – Маркус предполагал, что её, возможно, займёт со временем Валенсия. Он пробрался между обломков камней и вошёл в длинный коридор, идущий сквозь стену – здесь располагались казармы. Маркус обычно предпочитал обходить это место стороной, потому что хорошо помнил, как относятся солдаты к магам в целом и к нему в особенности. Но выбирая между холодом и потенциальными неприятностями, Маркус, положа руку на сердце, в любой ситуации выбрал бы неприятности. Поэтому он спокойно и даже почти весело двинулся вперёд, прошёл этот отрезок стены насквозь и открыл следующую дверь.       Часть стены впереди была заперта, потому что небольшой отрезок её находился под обвалом. Чтобы пройти дальше, предстояло подняться по лестнице, ненадолго выйти на свежий воздух и, пройдя по обвалившемуся куску, наконец благополучно нырнуть в свой родной бастион.       Но только сейчас до Маркуса дошло, что он стоит в той самой башне, в которой два этажа занимают покои командора.       Маркус сглотнул.       - Ну и что? – пробормотал он.       В душе он понятия не имел, как будет смотреть Эшрану в глаза. Но не возвращаться же теперь назад и не тащиться по холодному двору? Маркус решительно зашагал по лестнице вверх. Дверь в кабинет командора была прикрыта. Напротив неё находилась другая, ведущая на крепостную стену.       Это была другая стена, не та, на которой он нашёл Эшрана вчера и не та, на которую он бы сейчас абсолютно точно не пошёл. Маркус всего на несколько секунд задержал взгляд на закрытой двери. Желание распахнуть её было велико. Но он не знал, что будет делать, если Эшран окажется внутри. О чём станет с ним говорить. И Маркус заставил себя развернуться и распахнул другую дверь.       Он сразу же мысленно помянул имена десятка известных ему демонов, потому что с этого места было отлично видно площадку, на которой Эшран и Тамрана по очереди натаскивали новобранцев. Новобранцев там было полно, они вовсю размахивали мечами, и гортанные окрики командора разносились над их нерадивыми головами.       То есть кабинет Эшрана был пуст.       Мысль мгновенно пронеслась у Маркуса в голове. Он умел думать быстро, хотя порой это приводило к непоправимым последствиям, и этот случай, определённо, не был исключением.       Маркус резко развернулся и, вместо того чтобы выйти на стену, вошёл в кабинет командора.       Полка с книгами, которая довела его накануне до полного раздрая, висела там же где и вчера. И книга, которая не давала ему покоя, пока он не превратил себя в куклу для отработки боевых приёмов, стояла на прежнем месте, сверкая потрёпанным красным корешком.       Маркус, с одной стороны, понимал, что поступает нехорошо. Но разве Эшран не поступил с ним также не совсем красиво? К тому же, чем ближе маг приближался к полке, тем отчётливей становилась его убеждённость в том, что эта книга Эшрану вообще не принадлежит. Она просто не могла быть его. Даже если командор всё-таки умел читать. Наверняка она просто попалась ему где-то – может, даже в этой же башне, когда он заселялся сюда. И Эшран просто не стал её убирать.       С этими мыслями Маркус быстро снял книгу с полки и спрятал за пазуху. А потом стремительным шагом вышел на лестницу, прикрыл за собой дверь, и, негромко напевая про себя, уверенно направился в свою спальню.       Когда дверь закрылась за его спиной, Маркус перевёл дух с невероятным облегчением и вдруг ощутил себя так, как будто успешно избежал большой опасности. На всякий случай он тщательно проверил замок, дважды провернув в нём ключ. Потом скинул сапоги и нырнул на кровать.       Солнце за окнами начинало играть новыми красками по мере того как он разглядывал потрёпанную красную обложку. Не совсем такую, какая была у него, но от того ещё более удивительную и родную.       Очень осторожно он открыл книгу на середине. В сознание прокралась дурацкая мысль просто полистать страницы в поисках заметок. Могло ли быть такое, что Эшран особенно выделил какие-то места? Могли ли это быть те места, которые сотню раз перечитывал он сам?       Внезапно крепкая ниточка протянулась между ними двумя, и Маркус поспешил замотать головой, чтобы разогнать эту дурацкую иллюзию. Нет, у них с Эшраном не могло быть ничего общего. Но книга всё равно оставалась чудесной. Маркус знал её почти наизусть.       Он открыл первую страницу и, тихонько шевеля губами, принялся читать.